Я никогда не встречал группу, взаимодействие в которой
было бы лишено глубинной и сложной подосновы переноса. Проблема, следова-
тельно, заключается не в том, чтобы вызвать перенос, а в том, чтобы привести его
к разрешению. Терапевт, желающий извлечь из переноса терапевтический эффект,
должен помочь пациентам распознать, понять и изменить их искаженные установ-
ки в отношении ведущего.
Есть два подхода, которые способствуют разрешению переноса в терапевти-
ческой группе: 1) согласование оценки и 2) увеличение прозрачности (открытос-
ти) терапевта.
Ї Дополнительный, но совершенно рациональный источник сильных чувств, испытываемых па-
циентами к групповому терапевту, кроется в их явном или интуитивном признании того, что терапевт
обладает большой и реальной властью. Присутствие и беспристрастность ведущего являются, как я
уже подчеркивал, сущностными для выживания и стабильности группы. Терапевтов нельзя смес-
тить. В их руках огромная власть: они могут исключать участников, добавлять новых, мобилизовать
давление группы против любого по своему желанию.


Повышение прозрачности терапевта
Таким образом, один из методов активизации тестирования реальности заклю-
чается в том, чтобы поощрять пациентов сверять свое восприятие с восприятием
других. Другой метод, также из серии основных, состоит в терапевтическом ис-
пользовании собственного <Я>. Терапевты помогают пациентам подтверждать или
опровергать их впечатления о себе, постепенно все больше и больше раскрываясь
перед ними. Пациента вынуждают обращаться с терапевтом как с реальной лично-
стью в здесь-и-теперь. Для этого вы отвечаете пациенту, делитесь своими чувства-
ми, подтверждаете или опровергаете существование мотивов или чувств, которые
вам приписываются, смотрите на свои собственные <слепые пятна>, демонстри-
руете уважение к обратной связи, которую участники предоставляют вам. Поток
сведений, поступающих из реальной жизни, нарастает, и под напором все увели-
чивающейся массы данных пациенты приступают к исследованию природы и ос-
нований своих ложных представлений о терапевте.
В течение жизни группы ведущий проходит через постепенные метаморфозы.
Вначале вы заняты выполнением многих функций, связанных с созданием груп-
пы, развитием социальной системы, в рамках которой могут действовать много-
численные терапевтические факторы, а также активизацией и созданием условий
для освещения здесь-и-теперь. Постепенно вы начинаете больше взаимодейство-
вать с каждым из участников; по мере прогресса группы ваше общение с ними
приобретает все более личностную окраску, и им становится труднее сохранять
стереотипные представления, которые они составили себе о вас изначально. Опи-
санный процесс, протекающий между вами и каждым из участников, качественно
ничем не отличается от процесса межличностного научения, имеющего место меж-
ду самими участниками. В конце концов, у вас нет монополии на авторитет, доми-
нирование, прозорливость или отстраненность, и многие участники прорабатыва-
Терапевт может поощрить пациента к тому, чтобы тот оценил свои впечатления
о терапевте, сравнив их с впечатлениями других участников. Если в своем мнении
о терапевте пациент сходится с мнением многих или всех участников, если и чув-
ства, испытываемые участниками к терапевту, также общие, то ясно, что причины
реакции участников следует искать в глобальных групповых силах, связанных с
ролью терапевта в группе, или что данная реакция вовсе не нереалистична и паци-
енты воспринимают терапевта правильно. С другой стороны, если консенсус от-
сутствует, если только данный участник придерживается данного конкретного
мнения о терапевте, то ему надо помочь рассмотреть возможность того, что, мо-
жет быть, он видит терапевта - а не исключено, что и других людей, - через
внутреннюю искажающую призму.


234 Глава 7. Терапевт: перенос и прозрачность
ют свои конфликты в этой области не с терапевтом (или не только с терапевтом), а|
с другими участниками, в чьем поведении обнаруживают эти черты. |
Такое изменение степени прозрачности терапевта ни в коей мере не ограниче-j
но рамками только групповой терапии. Кто-то однажды заметил, что когда анали-j
тик рассказывает анализируемому анекдот, можно быть твердо уверенным, 41
курс психоанализа приближается к своему завершению. Однако темп, в которо
терапевт раскрывается перед пациентами, степень и характер прозрачности тера-1
певта, а также взаимосвязь между этой и другими задачами терапевта в группе -J
вопросы проблематичные и заслуживающие тщательного рассмотрения. Более чепу
какая-либо другая отдельная характеристика, природа и степень самораскрыт
терапевта служит признаком отличия одной школы групповой психотерапии
другой.
ПСИХОТЕРАПЕВТ И ПРОЗРАЧНОСТЬ
Крупные солидные психотерапевтические инновации появляются и исчезают
повергающей в растерянность быстротой. Лишь поистине бестрепетный наблю-
датель решится провести различие между эфемерными и потенциально важными,
длительными тенденциями на диффузной, неортодоксальной сцене американской
психотерапии. Тем не менее можно сказать, что есть поступающие из самых раз-
ных источников данные о том, что наметился явный сдвиг в основаниях самопре-
зентации терапевтов. Обратите внимание на следующие отрывки. ;.
О Терапевты - ведущие психотерапевтических групп, за которыми ведется наблюдение
через одностороннее зеркало, в конце встречи меняются ролями с пациентами - теперь
уже пациентам разрешается наблюдать, в то время как терапевт и студенты обсуждают или
разбирают встречу. Или, в стационарных группах, - наблюдатели входят в комнату за 20 ми-
нут до окончания сессии, чтобы обсудить свои наблюдения. Последние 10 минут отдаются
участникам, чтобы они могли отреагировать на комментарии наблюдателей124.
Q В учебном центре одного университета применялась техника обучающего консульти-
рования, при которой четверо проживающих при психиатрической клинике врачей регуляр-
но встречались с опытным клиницистом, который проводил беседы с пациентами перед од-
носторонним зеркалом. По окончании собеседования пациента часто приглашали понаблю-
дать за ходом обсуждения.
d Я сам в течение многих лет использовал в практической работе со студентами формат
терапии множественного воздействия, при котором одного пациента лечат несколько тера-
певтов одновременно (обычно четыре интерна и два опытных клинициста)325. Одно из ос-
новных правил этого формата: никаких постсессионных обсуждений: все, что говорится,
должно говориться в присутствии пациента, включая расхождения в диагнозе, план соответ-
ствующей терапии и критику в адрес друг друга.
Q Один групповой психотерапевт открыл встречу вопросом пациенту, который на про-
шлом собрании был чрезвычайно расстроен. Терапевт поинтересовался, как пациент чув-
ствует себя сегодня и помогла ли ему предыдущая сессия. После этого ко-терапевт заметил;
Психотерапевт и прозрачность 235


<Том, по-моему, ты делаешь то же самое, что делал я пару недель назад - оказывал давле-
ние на пациента, добиваясь, чтобы он сказал, как чертовски эффективна моя терапия. Похо-
же, мы оба постоянно ищем уверений в своем профессионализме. Мне кажется, мы отража-
ем некоторое общее уныние в группе. Я думаю, не ощущают ли пациенты давления? Может
быть, они чувствуют себя обязанными поправляться, чтобы помочь нам воспрянуть духом?>
Q Как я уже упоминал ранее, в нескольких группах одной амбулаторной клиники тера-
певты после каждого собрания писали подробное резюме (детали в главе 14) и перед следу-
ющей сессией рассылали их пациентам. Содержание резюме не ограничивается изложени-
ем хода собрания, текущими комментариями по процессу и описанием лепты, внесенной в
беседу каждым пациентом. Значительную его долю составляет самораскрытие терапевта:
его соображения по поводу того, что происходило на собрании с каждым участником груп-
пы; соответствующее объяснение теории групповой терапии; точное изложение того, что
терапевт пытался сделать на этом собрании; рассказ о чувстве озадаченности или ощущении
собственного невежества, вызванных в терапевте событиями в группе; описание личных
переживаний терапевта - как высказанных во время сессии, так и невысказанных. По сути,
эти резюме для пациентов ничем не отличаются от прежних, которые терапевты составляли
лично для себя.
Не вдаваясь в обсуждение преимуществ или недостатков подходов, проиллюс-
трированных приведенными выше примерами, на данный момент можно утверж-
дать, что свидетельств разлагающего влияния данных методов на терапевтические
отношения или ситуации не имеется. Будь то в психиатрической палате, учебной
аудитории или терапевтической группе - пациенты не утрачивают веру в своих
чересчур человечных терапевтов. Напротив, они начинают больше верить в про-
цесс, в который терапевты готовы погрузиться сами. Пациенты, недовольно на-
блюдавшие за терапевтом, узнают, что хотя и нет такого пути, который можно
назвать безоговорочно верным, терапевты, однако, преданы своему делу и делают
все возможное, чтобы найти способ оказать пациентам помощь.
В каждом из приведенных примеров терапевты отказываются от своей традици-
онной роли и делятся с пациентами некоторыми из многих вопросов, вызывающих
у них неуверенность. Постепенно терапевт лишается священной ауры, терапевти-
ческий процесс демистифицируется. За последние три десятилетия мы стали сви-
детелями отхода в лучший мир концепции, согласно которой психотерапия отно-
сится к эксклюзивным владениям психиатрии. Когда-то психотерапия действитель-
но <делалась за закрытыми дверями>: психологи находились под строгим надзором
психиатров, дабы не впасть в соблазн и не начать практиковать психотерапию вме-
сто консультирования, а социальным работникам дозволялось заниматься изучени-
ем жизни неблагополучных семей и помощью им, но никак не психотерапией.
В итоге представители всех трех сфер - психиатрии, психологии и социальной
работы - объединили усилия, сопротивляясь появлению новых психотерапевти-
ческих профессий: психологов-психотерапевтов, консультантов по вопросам семьи
и брака, медицинских сестер психиатрических отделений и клиник, христианских
консультантов, специалистов по телесной терапии, по терапии движением и танцем,
специалистов по арт-терапии. Начальная эра терапии - когда пациента считали
таким хрупким, а тайны техники такими глубокими, что только человек с самыми
высшими дипломами мог осмелиться лечить - ушла навсегда326.


Не является этот пересмотр отношения к роли и авторитету терапевта и при-
метой исключительно нашего времени. Всплески подобного экспериментаторства
имели место уже среди самых первых специалистов по динамической психотера-
пии. Например, Шандор Ференци, близкий соратник Фрейда, которого не удов-
летворяли терапевтические результаты психоанализа, постоянно критиковал от-
страненность и претензию на всезнание, характерные для роли классического
психоаналитика. В последние годы жизни он открыто признавался пациентам
в собственной небезупречности. В ответ на справедливую критику он, не колеб-
лясь, говорил: <Пожалуй, вы коснулись области, в которой я действительно не
чувствую себя достаточно свободно. Может быть, вы поможете мне увидеть мою
ошибку>"327. Фаулкс, один из пионеров групповой терапии, еще 50 лет назад
утверждал, что зрелый групповой психотерапевт воистину скромен, он может
искренне сказать группе: <Мы вместе смотрим в лицо реальности и базовым про-
блемам человеческого существования. Я - один из вас, не больше и не мень-

ше>
329
Более полно вопрос прозрачности терапевта я рассматриваю в двух недавно
опубликованных книгах: <Лечение от любви> (сборник рассказов, материалом для
которых послужили десять случаев из моей практики)330 и <Когда Ницше запла-
кал> (роман, в котором пациент и терапевт меняются ролями)331. После опублико-
вания каждой книги на меня обрушивался поток писем, как от пациентов, так и от
терапевтов, доказывающий огромный интерес и стремление к более человечным
отношениям в психотерапии.
Все вышеописанные подходы основаны на допущении, что терапия - рацио-
нальный, объяснимый процесс. Практикующие их терапевты стоят за гуманисти-
ческое отношение к терапии, рассматривая пациента как полноправного сотруд-
ника в терапевтической работе. Нет никакой нужды окутывать тайной терапевта
или терапевтическую процедуру: не считая положительных эффектов ожидания
помощи от наделенного магической силой существа, благодаря демистификации
терапии мы мало что теряем и, пожалуй, многое приобретаем. В терапии, осно-
ванной на истинном союзе между терапевтом и просвещенным пациентом, нахо-
дят свое отражение возросшее уважение к способностям и возможностям пациен-
та и вместе с тем - усиление опоры на самоосознание, а не на легкий, но сомни-
тельный комфорт самообмана.
В какой-то мере большая прозрачность терапевта является реакцией на автори-
тарность издревле знакомой фигуры медика-целителя, который веками отвечал
желанию страдающего человека получить помощь от высшего существа. Целите-
ли использовали и, несомненно, культивировали эту потребность, делая ее мощ-
ным орудием исцеления. Всеми возможными способами они поощряли и укрепля-
ли веру в свое всеведение: написанные на латыни рецепты, специальный язык,
Ї В течение недолгого времени Ференци проводил очень острый эксперимент по прозрачности
терапевта: речь идет об эксперименте по взаимному анализу. Он и пациент периодически менялись
ролями: один час он анализировал пациента, в следующий час пациент анализировал его. В конце
концов Ференци отказался от этого практически нецелесообразного формата, однако не пришел к
выводу, что прозрачность препятствует терапии328.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129