терапевтам же оставалось
научиться селективному невниманию к этой проблеме, идентифици-
руя только те вопросы, на которые у них есть ответ. Ситуация не слиш-
ком победная, но для клиницистов, находящихся в поисках исследо-
вательской задачи, она может открывать заманчивую перспективу. В
этой главе собран широкий спектр соображений о проблеме бессмыс-
ленности, призванный выполнить роль контекста, который, возмож-
но, позволит терапевтам найти новые и творческие ответы на старую
проблему.
"Настрой" терапевта
Когда терапевт имеет дело с психическими конфликтами, вклю-
чающими конечные факторы смерти, свободы и изоляции, одним из
его первых шагов должно быть вхождение в определенный "психичес-
527
кий настрой". То же самое требуется от терапевта, занимающегося
проблемой бессмысленности. Он должен повысить свою восприим-
чивость к проблеме, начать по-другому слушать, отдавая себе отчет в
важности смысла в жизни индивидов. Для многих пациентов этот
вопрос не является критическим: их жизнь кажется наполненной смыс-
лом. Но у других ощущение бессмысленности глубоко и всеобъемлю-
ще. При взаимодействии с ними терапевт должен быть настроен на
смысл, думать об общем фокусе и направленности жизни пациента.
Выходит ли пациент каким-либо образом за пределы собственного "я",
за рамки монотонной повседневной рутины жизнеобеспечения? Я за-
нимался терапией многих молодых взрослых, приверженных стилю
жизни кали4юрнийских холостяков, со свойственной ему высокой
чувственностью, сексуальной активностью, а также погоней за пре-
стижем и материальными целями. И я убедился, что терапия таких
пациентов редко бывала успешной, если я не помогал им обратиться
к чему-либо за пределами этих интересов.
Но как? Как добиться в терапии такой перефокусировки? Если
терапевт обладает повышенной восприимчивостью к роли смысла
жизни, тогда и пациент, улавливая его скрытые намеки, станет та-
ким же чувствительным к этому вопросу. В этом случае явно и неяв-
но терапевт интересуется взглядами пациента, глубоко изучает его
любовь к другому человеку, расспрашивает о долговременных надеж-
дах и целях, исследует творческие интересы и стремления. В част-
ности, я нашел необычайно полезным сбор глубинной истории уси-
лий пациента творчески выразить себя.
Вся эта активность составляет интегральные части жизни пациен-
та. Чтобы узнать и оценить себя, он должен научиться выявлять и
ценить эти части. Для того чтобы "заботиться" о пациенте, терапевт
должен знать его по возможности глубоко. Это включает в себя так-
же знание его посвященной поиску и созданию смысла активности.
Я вспоминаю одного молодого инженера, чрезвычайно изолирован-
ного индивида, который в течение дня работал в уединении, а вече-
рами и в выходные занимался своим личным компьютером, оккупи-
ровавшим почти все его жизненное пространство. Он производил
впечатление ограниченного, безжизненного, непроходимо тупого, и
я часто визуализировал его как маленькую лабораторную мышь, при-
нюхивающуюся ко мне в моем кабинете. Моя терапевтическая фан-
тазия об этом пациенте состояла в том, чтобы взорвать этот чертов
компьютер и привести в его жизнь каких-нибудь людей. Казалось, мы
зашли в тупик: я не мог развить в себе никакого чувства заботы о нем
и, соответственно, не мог сдвинуть с его одиноких путей. Наконец я
начал расспрашивать, что он делает каждый вечер со своим компыо-
528
тером. Он отвечал неохотно, потому что очень стыдился своего уеди-
ненного, отшельнического, бесконечного сидения с паяльником,
которое большую часть жизни символизировало его неспособность ус-
танавливать отношения с другими людьми. Однако в конце концов
он открылся и два часа в пленительных подробностях описывал свое
занятие. Этот сеанс изменил в терапии все. Мы оба наконец поня-
ли, что "бесчувственное" паяние на самом деле было важной формой
творческого выражения, а не просто сублимирующей или замещаю-
щей деятельностью. В результате того, что он поделился со мной,
наши отношения стали намного ближе и он захотел поделиться дру-
гими важными секретами. Постепенно я помог ему привести в жизнь
других людей, скорее наряду с творческой работой, чем вместо нее,
а в конце концов и разделить эту работу с ними.
Дерефлексия
Выше я приводил изречение Франкла, что "счастье происходит; нет
смысла за ним гнаться". Чем больше мы намеренно ищем самоудов-
летворения, тем больше оно будет ускользать от нас. Чем больше мы
воплощаем в своей жизни некий самотрансцендентный смысл, тем
больше последует счастья. Для пациентов в терапии необходимо,
чтобы терапевт помог им отвести взгляд от самих себя. Франки опи-
сал специфическую технику - дерефлексию, суть которой заключается
в том, чтобы отвлечь пациента от собственного "я", от своей дисфо-
рии, от источника своего невроза, переключив его на сохранные ча-
сти собственной личности и на смыслы, доступные для него в мире.
Техника дерефлексии в том виде, как она описана Франклом,
чрезвычайно проста и заключается главным образом в том, что па-
циенту предписывается перестать фокусироваться на себе и заняться
поиском смысла вне "я". Показательна нижеследующая запись бесе-
ды Франкла с девятнадцатилетней девушкой-шизофреничкой.
" Франкл: Вы сейчас находитесь в таком состоянии, когда перед
вами открыта перспектива реконструкции собственной жизни! Но че-
ловек не может реконструировать свою жизнь, не имея цели, не имея
какой-то задачи перед собой.
Пациентка: Я понимаю, что вы имеете в виду, доктор, но меня
больше всего интересует вопрос: что происходит во мне?
Франкл: Не размышляйте над собой. Не вникайте в источник сво-
его беспокойства. Предоставьте это нам, врачам. Мы проведем вас
через кризис. Ну, разве вас не манит цель, скажем, художествен-
529
ного свершения? Разве нет в вас творческого брожения многих вол-
нующих вещей - произведений искусства, не обретших еще формы.
ненарисованных картин, ожидающих своего воплощения, - которые
ждут, чтобы вы их создали? Подумайте об этом.
Пациентка: Но этот внутренний беспорядок...
франкл: Не следите за своим внутренним беспорядком, а обратите
взгляд .на то, что вас ждет. Значение имеет не то, что таится в глу-
бинах, а то, что ждет в будущем, ждет, чтобы вы его актуализирова-
ли. Я знаю, вы переживаете нервный кризис, который вас беспоко-
ит, но мы нальем масла на взволнованные воды. Это наша работа
врачей. Предоставьте проблему психиатрам. В любом случае не сле-
дите за собой, не спрашивайте, что происходит в вас, спрашивайте
лучше, какие вас ждут достижения.
Пациентка: Но в чем корень моего беспокойства?
франкл: Не сосредоточивайтесь на подобных вопросах. Каким бы
ни был патологический процесс, лежащий в основе вашего психоло-
гического недуга, мы вьшечим вас. Поэтому не беспокойтесь о стран-
ных чувствах, преследующих вас. Не обращайте на них внимания,
пока мы не заставим вас от них избавиться. Не следите за ними. Не
боритесь с ними"..."
По мнению. Франкла, если пациент чрезмерно поглощен собой,
то долгий поиск причин тревоги в себе обычно замутняет проблему и
в конечном счете становится антипродуктивным, делая пациента еще
более поглощенным собой. Поэтому Франкл рекомендует терапевтам
занимать в отношении терапии таких пациентов следующую позицию
(которая должна быть доведена до сведения пациента): вследствие не-
устранимых факторов (семейная история пациента, генетически обус-
ловленная тревога, генетический дисбаланс автономной нервной си-
стемы и т.п.) пациент имеет высокий базовый уровень тревоги, по
поводу которого мало что может сделать, кроме приема лекарства, или
выполнения определенных тренировок, или какой-то подобной кор-
ректирующей деятельности. Далее терапевт может заняться установ-
кой пациента по отношению к его ситуации и выявлением доступных
для него смыслов".
Специфическая техника, проиллюстрированная данной виньеткой,
выглядит настолько авторитарной, что может быть неприятной и, весь-
ма вероятно, оказалась бы неэффективной для многих современных
американских терапевтов и пациентов. Несомненно, до некоторой
степени это культуральный артефакт: от среднего жителя Вены в силу
традиции скорее следует ожидать почтительного отношения к профес-
сиональным титулам и знаниям. Но есть и еще одно возражение про-
тив этой техники: обращение к авторитету ("мы, врачи, проведем вас
через кризис") в конечном счете подрывает личностный рост, так как
блокирует путь к осознанию и принятию ответственности.
Тем не менее с целью Франкла спорить не приходится: часто бывает
жизненно важно переключить внимание пациента с него самого на
других. Терапевт должен найти способ помочь пациенту развить в себе
любопытство и заботу о других. Особенно хорошо для этой цели под-
ходит терапевтическая группа. Эгоцентричные, нарциссические тен-
денции легко проявляются, и паттерн "брать не давая" неизбежно
становится ключевой проблемой в группе. Терапевт может предложить
пациенту подумать о том, как чувствуют себя в этот момент другие; в
непринужденной, неструктурированной форме терапевт может прове-
сти для пациента тренинг по обучению эмпатии. В группах пациентов
с острыми расстройствами я часто поручал болезненно поглощенным
собой индивидам представлять группе новых пациентов и помогать "но-
веньким" выразить перед другими свою боль и свои проблемы.
Различение смысла
Франкл полагает, что задача терапевта - уловить некий общий
паттерн, смысловой рисунок в том, что кажется случайными траги-
ческими событиями жизни. Часто от терапевта требуется большая
изобретательность, что иллюстрирует один из случаев Франкла. К
нему обратился пожилой врач общей практики, находившийся в по-
давленном состоянии с тех пор, как два года назад потерял жену.
Цитирую Франкла:
"Как я мог бы помочь ему? Что мне ему сказать? Так вот,
я не стал говорить ничего, а вместо этого поставил перед
ним вопрос: "Что произошло бы, доктор, если бы вы умерли
первым, а вашей жене пришлось бы пережить вас?" "О, -
сказал он, - для нее это было бы ужасно, как бы она стра-
дала!" Тогда я откликнулся: "Видите, доктор, она избежа-
ла этих страданий, и именно вы избавили ее от них, но вы
должны платить за это тем, что пережили и оплакиваете ее".
Он не ответил ни слова, но пожал мне руку и спокойно
покинул мой кабинет" .
Франкл приводит еще один пример своей помощи пациенту в об-
наружении жизненного смысла. Следующая запись - отрывок интер-
вью с восьмидесятилетней женщиной, умирающей от рака, которая
531
была глубоко подавлена, угнетена тревогой и чувством своей бес-
полезности.
" Фраикл: О чем вы думаете, когда огладываетесь на свою жизнь?
Она стоила того, чтобы жить?
Пациентка: Ну, доктор, должна сказать, что у меня была хоро-
шая жизнь. Действительно славная жизнь. И я должна благодарить
Господа за то, что получила в жизни. Я ходила в театры, посещала
концерты и так далее.
Франкл: Вы говорите о чудесных переживаниях; но теперь все это
кончится, не так ли?
Пациентка {задумчиво) .Действительно, теперь все кончается...
Франкл: Ну, и теперь вы думаете, что все чудесные вещи вашей
жизни перестанут что-либо значить, когда приблизится ваш конец?
(И она знала, что он приблизился!)
Пациентка (еще более задумчиво): Все эти чудесные вещи...
Франкл: Но скажите мне, вы думаете, кто-нибудь может сделать
небывшим, например, счастье, которое вы испытали, кто-нибудь
может зачеркнуть его?
Пациентка (глядя мне в лицо): Вы правы, доктор, никто не может
зачеркнуть его!
Франкл: Или кто-нибудь может зачеркнуть добро, с которым вы
встречались в жизни?
Пациентка (становясь все более эмоционально включенной): Никто не
может зачеркнуть его!
Франкл: То, чего вы добились, что осуществили...
Пациентка: Никто не может зачеркнуть это!
Франкл: Или то, что вы мужественно и честно перестрадали. Мо-
жет кто-нибудь устранить это из вашего прошлого, где это хранится?
Пациентка (тронутая до слез): Никто не может изгладить это! ( Спу-
стя некоторое время) Это правда, мне пришлось так много страдать,
но я старалась быть мужественной и стойкой, принимая удары жиз-
ни. Знаете, доктор, я относилась к своему страданию как к наказа-
нию. Я верю в Бога.
Франкл: Но не может ли страдание иногда быть еще и вызовом?
Разве не возможно, что Бог хочет увидеть, как Анастасия будет пе-
реносить его? И может быть, Он должен был признать: "Да, она была
очень мужественна". А теперь скажите мне, фрау Анастасия, может
кто-нибудь устранить из жизни такое достижение, такое свершение?
Пациентка: Конечно, никто не может это сделать!
Франкл: То, что ценится в жизни, то, что важно в ней, - это чего-
то достичь и что-то осуществить. И именно это вы сделали. Вы му-
жественно перенесли страдание. Вы стали примером для наших па-
циентов в том, как принимали свои страдания. Я поздравляю вас с
этим достижением, с этим свершением, а еще поздравляю ваших
соседей по комнате с тем, что им выпала возможность видеть такой
пример и быть ему свидетелями".
Франкл сообщает, что благодаря этой беседе у пациентки возрос-
ло чувство осмысленности, в последнюю неделю жизни депрессия ее
не беспокоила, и она умерла, полная гордости и веры.
Терри Цюлке и Джон Уоткинс (Terry Zuehlke John Watkins) со-
общают об исследовании, в ходе которого они применили к двенад-
цати умирающим пациентам одинаковый терапевтический подход, в
котором сильный акцент ставился на переживание смысла. Авторы
давали пациентам заполнить Тест жизненной цели (PIL) до и после
терапии и на основании его отметили значительное возрастание ощу-
щения жизненной цели.
Какого рода смысл помогает терапевт найти пациенту? Франкл
подчеркивает уникальность смысла каждого пациента, но, как мы
видим из записей терапевтических бесед, он не избегает широких на-
меков и открытых формулировок смысла, предлагаемого пациенту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100