На индивидуальной сессии я облегчил панику Беатрис тем, что
помог ей рассмотреть доступные возможности. Эта техника обычно
бывает эффективной в случае паники перед принятием решения, но
герапевту важно помнить, что пациент - а не терапевт - должен
генерировать эти возможности и сделать выбор между ними. Один из
первых принципов, которым учит пациента терапевт, стремящийся
помочь ему эффективно общаться, состоит в "присвоении" собствен-
ных чувств. Это так же важно, как владеть своими решениями. Реше-
ние, принятое другим, вообще не решение: вряд ли человек свяжет
ребя с ним, и даже если свяжет, не произойдет никакого изменения
В процессе принятия решений - человек не распространит этот опыт
da следующее решение. Терапевт должен сопротивляться мольбам
рациента принять решение. Терапевты-новички часто уступают и по-
падают в ловушку, принимая решения за пациентов. Впоследствии,
когда пациенту не удается связать себя с этим решением, терапевт
/вствуетсебя не только разочарованным, но и разгневанным или, как
го ни странно, преданным. Если терапевт берет на себя функцию
эинятия решений за пациента, фокус терапии может сместиться из
сеющей решающее значение сферы ответственности и решения и пол-
ностью перейти на тему повиновения или неповиновения авторитету.
Важно помнить, что процесс принятия решения не заканчивается
<и с решением, ни с неудачей в его принятии. Индивид должен снова
1 снова принимать решения. Неудача в выполнении решения вовсе не
375
хоронит это решение навсегда и не обязательно накладывает отпеча-
ток на дальнейшие решения; из такой неудачи многому можно научить-
ся. Бывают времена, когда пациент не готов или не способен при-
нять решение: альтернативы слишком равны, тревога и предчувствие
сожаления у пациента слишком сильны, а его осознание "смысла"
решения (о чем я скажу на ближайших страницах) слишком ограни-
чено. Терапевт может дать пациенту большое облегчение, поддержав
его решение не решать в такой момент.
У многих пациентов способность принимать решения парализуется
соображениями типа "что если". Что если я уйду с этой работы и не
смогу найти другую? Что если я оставлю детей одних, а они причи-
нят себе вред? Что если я проконсультируюсь с другим врачом, а мой
педиатр об этом узнает? Логический, систематический анализ возмож-
ностей иногда полезен. Терапевт может, например, предложить па-
циенту рассмотреть по очереди сценарии каждого "что если": вообра-
зить, что так и случилось - со всеми возможными вариантами, а затем
пережить и проанализировать свои возникающие чувства.
Хотя в этих сознательных подходах есть полезное зерно, они стра-
дают серьезными ограничениями, потому что дилемма решения в
значительной части существует на скрытом уровне и не поддается ра-
циональному анализу. Две тысячи лет назад Аристотель говорил, что
целое больше, чем сумма частей, да и народная мудрость всегда под-
держивала эту идею, примером чему может служить еврейская шутка
об отвращении к пирогу с мясом. Мать мальчика пытается избавить
ребенка от сильного отвращения к пирогу с мясом. Она усердно го-
товит пирог, когда он в кухне. Она терпеливо показывает и обсуждает
каждый ингредиент. "Смотри, ты любишь муку, и яйца, и мясо", -
и так далее. Он охотно соглашается. "Но тогда все в порядке, ведь это
все, что есть в пироге с мясом". Но на слова "пирог с мясом" ребе-
нок вновь отвечает мгновенной рвотой.
Терапевтические подходы к решению: бессознательные уровни. Как
может терапевт получить доступ к бессознательным аспектам приня-
тия решения, к тому, что Фарбер называет "первым родом воли"?
Ответ: косвенно. Терапевты, как бы они этого ни хотели, не могут
сотворить волю или внутреннее обязательство пациента, не могут на-
жать на выключатель решения или вдохнуть в пациента решимость. Но
они могут влиять на факторы, которые, в свою очередь, влияют на
проявление воли. Ни у кого нет врожденного отсутствия воли. Как
убедительно доказали Роберт Уайт" и Карен Хорни, влечение к
результативности, к управлению своей средой, к тому, чтобы стать
тем, чем мы способны стать, составляет часть нашего конституцио-
нального багажа. Воля блокируется препятствиями на пути развития
1 ребенка; позже эти препятствия становятся внутренними, а индивид -
1 неспособным действовать даже тогда, когда его не блокируют ника-
1кие объективные факторы. Задача терапевта - помочь устранить эти
препятствия. Когда препятствия устранены, индивид естественно
1 разовьется - по словам Хорни, точно так же, как желудь развивает-
ся в дуб. Поэтому задача терапевта - не творить волю, а освобо-
.дить ее.
1 Я опишу несколько подходов к этой задаче. Терапевт должен преж-
не всего помочь пациенту осознать неизбежность и вездесущность ре-
1.шения. Далее он помогает пациенту в "структурировании", или фор-
1мировании взгляда на определенное решение, а затем способствует ему
IB раскрытии глубинных значений (то есть "смысла") решения. На-
1конец, используя "подъемную силу" инсайта, терапевт пытается про-
1будить дремлющую волю.
1 Неизбежность и вездесущность решения. Человек не может не ре-
1-щать. Как бы каждому из нас ни хотелось иного, решения неизбеж-
1ды. Если правда, что человек конституирует себя сам, то из этого
следует, что решения - атомы бытия, творимого человеком. Приня-
тие собственных решений - первый шаг в терапевтической работе по
принятию ответственности. На более поздних стадиях терапевтичес-
кая работа состоит в усилении и углублении этого инсайта. Пациенту
ртомогают не только взять на себя ответственность, но и выявлять одну
1за другой свои тактики избегания.
Если человек полностью принимает тот факт, что решения сопро-
эждают его на каждом жизненном шаге, значит, он аутентичным
бразом переживает свою экзистенциальную ситуацию. Медлить - это
1тоже решение, равно как быть неудачником, пьяницей, совращен-
ным, эксплуатируемым и попасть в ловушку. Даже оставаться в жи-
1>вых тоже решение. Ницше говорил, что только после того, как че-
ловек всесторонне обдумает суицид. он серьезно относится к жизни.
1Многие раковые пациенты, с которыми я работал, были подвергну-
1гы адреналектомии (часть лечебной программы метастатической кар-
1циномы груди) и должны были каждый день получать замещающую
1кортизоновую терапию. Многие ежедневно глотали эти таблетки так
механически, как чистят зубы, но другие глубоко осознавали, что
1каждый день принимают решение остаться в живых. Мне представ-
1.ляется, что сознавание этого решения обогащает жизнь и поддержи-
1вает человека в принятии внутреннего обязательства жить по возмож-
1ности полной жизнью.
1 Некоторые терапевты усиливают сознавание пациентом вездесуш-
1ности решений, напоминая ему о решениях, которые должны быть
приняты по поводу терапии. Так, Кайзер, как мы уже знаем, ре-
377
комевдует терапевтический формат "без условий", а Гринвальд (Green-
wald) настойчиво предлагает пациентам принимать решения о формате
терапии - то есть хочет ли он работать над сновидениями, сколько
провести сессий и т.п.
Терапевты должны помогать пациентам полностью осознавать свои
метарешения - то есть решения о решениях, - ведь некоторые инди-
виды пытаются отрицать важность решений, убеждая самих себя, что
они решили не решать. Такое решение в реальности является реше-
нием не решать активно. Человек не может вообще уклониться от
решения, но он может решить делать это пассивно, например, позволяя
другому принять решение за себя. Я полагаю, что способ, с помощью
которого человек принимает решение, имеет величайшее значение.
Активный подход к решению согласуется с активным приятием соб-
ственной энергии и ресурсов.
Многие истории пациентов, описанные мною выше, иллюстри-
руют этот принцип. Например, Беатрис, чей друг не желал уезжать
из ее квартиры, мало задумывалась о том, какое решение больше всего
отвечает ее интересам. Когда я попросил ее представить, как она будет
себя чувствовать через месяц после того, как он наконец уедет из стра-
ны, Беатрис от всей души ответила: "Счастливой". Пациентка, меч-
тавшая застать своего мужа в постели с другой женщиной, также мало
задавалась вопросом о том, чего она хочет. Однако каждая из этих
женщин уклонялась от принятия активного решения вычеркнуть муж-
чину из своей жизни и, устраивая так, чтобы это решение принял
другой, принимала тем самым другое решение - решать пассивно.
Однако каждая заплатила свою цену за решение о том, как решать.
У обеих пациенток была сильно заниженная самооценка, и их способ
избегать решений только способствовал презрению к себе. Если мы
хотим любить себя, мы должны вести себя так, чтобы иметь возмож-
ность восхищаться собой.
Мой пациент Билл в течение года мучился по поводу прекраще-
ния отношений с женщиной по имени Джин. Я настойчиво пытался
донести до него, что его способ принимать решение крайне важен, но
он настойчиво отрицал, что решает. Он говорил, что не может при-
нять решение по поводу отношений, потому что перегружен работой,
и здесь Джин ему очень помогает. Я напомнил Биллу, что он решил
предложить ей приходить вечерами в его офис и помогать ему. Джин
была ему прекрасной опорой во время кризиса, говорил он. Я вы-
сказал мысль, что он не только сделал некоторый выбор, доведя си-
туацию до кризиса (например, без всяких основательных причин не
сдав работу к крайнему сроку и в результате вступив в унизительную
1 конфронтацию со своим начальником), но свободно выбрал, расска-
1зав Джин об этом кризисе и настоятельно попросив ее о помощи.
1 Наконец Билл принял решение прекратить отношения, но это бьшо
1 решение, которое он скрывал от себя. Решение состояло в том, чтобы
1 решать пассивно: убедить Джин самой прекратить отношения. Он из-
1, брал план тонкого, постепенного расторжения; он давал Джин так
1,мало любви, что в конце концов она оставила его ради другого муж-
1чины. Билл проходил через такой цикл в других ситуациях и рань-
liiie, и каждый раз его оставляли, и он чувствовал себя отвергнутым
1м ничего не стоящим. Основной проблемой Билла бьшо то, что его
1захлестывало презрение к себе; важной функцией терапии было по-
1мочь ему понять, что избранный им постыдный способ принимать
1решения способствует этому презрению к себе.
1 Структурирование решения. Описывая различие между двумя ро-
1дами воли (сознательной и бессознательной), Фарбер говорит, что
объектом вашей сознательной воли может быть "укладывание в по-
стель, но не сон"". Терапевт порой может быть способен влиять на
1более глубокие уровни воли, изменяя структуру решения, предостав-
1дяя пациенту другую точку зрения на решение. Показателен личный
Нэлизод.
Много лет назад меня одолевала жестокая бессонница. Она была
связана с напряжением и значительно обострялась, когда я ездил с
секциями. Особые опасения вызывала у меня предстоящая поездка с
секциями в Кливленд, который я считал "городом плохого сна",
потому что когда-то провел там ужасающе напряженную бессонную
Ночь. Конечно, такое опасение порождает порочный круг: тревога по
эводу того, что я не засну, порождает бессонницу.
Я всегда использовал эпизоды личного дистресса, для того чтобы
познакомиться с разными подходами к терапии, и по этому случаю
Проконсультировался с терапевтом-бихевиористом. На четырех из пяти
даших сессий мы работали с подходом систематической десенситиза-
ии и магнитофонными записями мышечной релаксации, но ничего
е помогло. Однако, когда я покидал его кабинет после сессии, те-
апевт сделал небрежное замечание, оказавшееся чрезвычайно полез-
ым. Он сказал: "Когда будете собирать вещи для поездки в Клив-
ленд, не забудьте положить пистолет". "Зачем?" - спросил я. "Ну, -
Ответил он, - если не сумеете заснуть, всегда сможете застрелиться".
Замечание "щелкнуло" глубоко внутри, и даже сейчас, много лет
спустя, я считаю его вдохновенным терапевтическим маневром.
Как оно сработало? Это трудно объяснить точно, но оно переструк-
1лурировало ситуацию и поставило ее в осмысленную экзистенциаль-
1ую перспективу. Точно такой же опыт я наблюдав у пациентов,
379
переживших серьезную близость смерти. В главе 2 я описывал паци-
ентку с неоперабельной стадией рака, которая рассказала, что ее
конфронтация со смертью позволила ей "сделать тривиальности жиз-
ни тривиальными", или перестать делать то, что она не хочет делать.
Такие пациенты в результате встречи со смертью сумели "распрограм-
мировать" повседневную жизнь и испытать ощущение незначимости
будничных решений по отношению к масштабу их единственного и
неповторимого жизненного цикла.
Если все, кроме маленького фрагмента большого гобелена скрыто
от глаз, то детали этого маленького фрагмента выступают на передний
план и обретают новую яркость, которая бледнеет, когда снова стано-
вится открыт весь гобелен. Аналогичным образом происходит "дест-
руктурирование" и раскрытие под действием техники "смещения пер-
спективы". Но как терапевт деструктурирует и разворачивает гобелен
существования? Некоторые терапевты открыто апеллируют к разуму.
Например, я наблюдал, как Виктор Франкл, экзистенциальный те-
рапевт, пытался лечить пациента, задыхавшегося под спудом мучитель-
ных решений. Франкл попросил его поразмышлять о центре своего
бытия, а затем предложил просто обвести этот центр линией и осоз-
нать тот факт, что беспокоящие решения касаются вопросов, относя-
щихся к периферическим и, в конечном счете, малозначимым сферам
жизни.
Подобные апелляции к разуму обычно не являются эффективным
средством значительного смещения перспективы. Часто требуется
непосредственное переживание пограничной ситуации, заставляющее
индивида осознать свои экзистенциальные обстоятельства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100