Фрейд предупреждает, что идея о "заме-
щении" одного предмета другим может завести слишком далеко: си-
431
гара не всегда символ пениса; "Иногда сигара - это просто сигара".
Но это предупреждение Фрейд распространяет недостаточно широко.
Порой секс бывает символом чего-то другого. Если глубочайшие ко-
нечные факторы человека экзистенциальны по природе и связаны со
смертью, свободой, изоляцией и бессмысленностью, то вполне воз-
можно, что обусловленные ими страхи могут смещаться и символи-
зироваться производными проблемами: например такими, как пробле-
мы сексуальности.
Секс может способствовать вытеснению тревоги смерти. У меня
было несколько случаев работы с пациентами, больными метастати-
ческим раком, которые, казалось, были поглощены сексуальными
интересами. Я встречал супружеские пары, один из членов которых
был болен раком в последней стадии, при этом они мало о чем го-
ворили кроме своей сексуальной несовместимости. Временами в пылу
дискуссии, взаимных обвинений и контрдоводов я полностью забы-
вал, что одному из этих индивидов предстоит скорая смерть. Таков
успех защитного маневра. В главе 5 я описал женщину с далеко за-
шедшим раком шейки матки, которая обнаружила, что ее болезнь не
только не отпугнула поклонников, но, напротив, похоже, увеличила
их число и сексуальные аппетиты. Эллен Гринспэн (Ellen Greenspan)
описала исследование, демонстрирующее, что у женщин, страдаю-
щих обширным раком груди, по сравнению со здоровой контрольной
группой соответствующего возраста чаще встречались запретные сек-
суальные фантазии.
В притягательности секса есть какая-то чудесная магия. Это мощ-
ный бастион против осознания и тревоги свободы, так как мы, на-
ходясь под действием очарования секса, никак не ощущаем, что кон-
ституируем собственный мир. Напротив, мы "захвачены" мощной
внешней силой. Мы одержимы, очарованы, "увлечены". Мы можем
сопротивляться искушению, отдаться ему или тянуть время, но у нас
нет чувства, что мы "выбрали" или "сотворили" собственную сексу-
альность: она ощущается вне нас, обладает самостоятельной властью
и кажется мощней, чем на самом деле. Сексуально компульсивные
пациенты, когда их состояние в терапии улучшается, начинают го-
ворить о том, что их жизнь стала унылой. Мир становится буднич-
ным, заставляя их задаваться вопросом: "И это все?"
Компульсивная сексуальность также является распространенным
ответом на чувство изоляции. Беспорядочное сексуальное "спарива-
ние" предлагает одинокому индивиду сильную, но временную пере-
дышку. Она временна потому, что это не близость, а лишь карика-
тура на отношения. В компульсивном сексе отсутствуют все признаки
подлинной заботы. Индивид использует другого как средство. Он или
она использует только часть другого и вступает в отношения только с
ней. Такого рода взаимодействие означает, что человек формирует
отношения - и чем быстрее, тем лучше - ради секса, а вовсе не
наоборот, когда сексуальный контакт является проявлением глубоких
отношений и способствует им. Сексуально компульсивный индивид -
великолепный пример человека, не находящегося в отношениях со
всем существом другого. Напротив, он имеет отношения только с той
частью, которая служит для удовлетворения его потребности. Наш
язык позволяет хорошо отражать эту идею, например, когда мы го-
ворим о "куске идиота", "причинном месте", "яйцах". Сильный язык
секса ("завалить", "заниматься", "трахать", "втыкать", "крутить",
"делать отметины") обозначает обман, агрессию, манипулирование -
на самом деле почти все, кроме заботы и близости.
Самое главное - сексуально компульсивные индивиды не знают
своих партнеров. Собственно говоря, незнание другого и утаивание
большей части себя они нередко используют как преимущество, по-
этому показывают и видят только то, что способствует обольщению
и половому акту. Один из отличительных признаков сексуальной де-
виации состоит в том, что индивид вступает в отношения не с дру-
гим человеком в целом, а с какой-то частью другого. Например,
фетишист имеет отношения не с женщиной (все опубликованные слу-
чаи фетишизма- мужские), а с какой-то частью или каким-то ак-
сессуаром женщины, например, туфлей, носовым платком, нижним
бельем. В одном обзоре, посвященном человеческим отношениям,
говорится: "Если мы занимаемся любовью с женщиной, не устанав-
ливая связи с ее духом, мы фетишисты, даже если в физическом акте
используем надлежащие отверстия тела"".
Следует ли, в силу вышесказанного, вдумчивому терапевту смот-
реть критически на всякий сексуальный контакт, не являющийся
подлинной, полной заботы межличностной встречей? Значит ли это,
что не существует места для секса как для акта необязывающей игры
взрослых? Эти вопросы в значительной степени этические и нравствен-
ные, и терапевт поступает правильно, избегая делать заявления по
вопросам, находящимся за пределами его компетенции. Но терапевт
все же имеет сказать нечто ценное в случаях индивидов, сексуальные
в определении сексуальной девиантности - то, что поведение фик-
сированно и исключительно, то есть девиант может вступать в сексу-
альные отношения только фиксированным девиантным образом.
Ригидное, эксклюзивное сексуальное поведение не только является
показателем более глубокой патологии, такое поведение не может не
вызвать чувство презрения к себе и экзистенциальную вину. Кьерке-
гор дал захватывающую картину такой ситуации в "Дневнике соблазни-
433
теля", где главный герой посвящает все свое "я" совращению юной
девушки. Он успешно добивается своей цели, но дорого платит за
причиненный вред: его жизнь становится пустой, его дух подорван.
Таким образом, сексуально компульсивный индивид и не знает
другого, и не близок с ним. Он никогда не заботится о росте друго-
го. Он не только никогда не держит другого полностью в поле зрения,
но и никогда не теряет видения себя в отношениях. Он не существует
"между", а всегда наблюдает за собой. Бубер назвал такую ориента-
цию термином "рефлексия" и оплакивал сексуальные отношения, где
партнеры не включены в полноценный аутентичный диалог, а живут
в мире монолога, мире зеркал и отражений. Буберовское описание
"эротического человека" отличается особой наглядностью:
"Много лет провел я на земле людей и еще не исчерпал
в своем исследовании все варианты "эротического челове-
ка". Влюбленный неистовствует, любя только свою страсть.
Кто-то носится со своими дифференцированными чувства-
ми, как с орденскими колодками. Где-то человек наслаж-
дается сюжетами собственного завораживающего действия на
других. Другой восхищенно взирает на действо своей пред-
полагаемой капитуляции. Еще кто-то коллекционирует ос-
трые ощущения. Тот гордится заемной жизненной энерги-
ей. Этот доволен тем, что существует одновременно как он
сам и как идол, совсем на него не похожий. Там человек
греется в блеске своего жизненного жребия. Кто-то экспе-
риментирует. И так далее, и так далее - все многочислен-
ные монологисты со своими зеркалами в комнате самого со-
кровенного диалога!"
Итак, человек влюблен в страсть, человек коллекционирует ост-
рые ощущения и трофеи, человек согревается "в блеске своего жре-
бия" - все что угодно, кроме аутентичного отношения к себе или к
другому.
Многие эти темы проиллюстрированы в сновидениях Брюса, сек-
суально компульсивного пациента, которого я описал в главах 5 и 6.
В конце терапии, когда Брюс отходил от сексуально мотивируемой
модели отношений, его внимание обратилось к вопросам: "Если я не
пытаюсь переспать с женщиной, что мне с ней делатьТ "А что мне
делать с мужчинами?" Финальный вопрос "А вообще для чего люди?"
в той или иной форме возникает в терапии всех пациентов, начинаю-
щих менять свой способ отношений с Я-Оно на Я-Ты. Эту стадию в
терапии Брюса возвестили три сна.
Первый:
"Я лежал в постели с моим четырнадцатилетним сыном.
Мы были полностью одеты, однако я пытался заняться с
ним сексом, но не мог найти его вагину. Я проснулся пе-
чальным и разочарованным".
Этот сон наглядно изображает дилемму Брюса, связанную с отно-
шениями. Сон как будто говорит: "Есть ли иной способ, кроме ге-
нитального, которым можно соотноситься с кем-либо, даже с тем,
к кому ты очень неравнодушен?"
Второй:
"Я играл с женщиной в теннис, но каждый посланный
мною мяч возвращался ко мне, а не летел к ней. Нас как
будто разделяла невидимая стеклянная преграда, а не сетка".
Образ ясен. Брюс, вероятно, занимался с кем-то теннисом, но в
действительности был занят лишь самим собой. Другой человек был
лишним в игре; более того. он не мог войти в контакт с ней, хотя
пытался.
Третий:
"Я хотел сблизиться с Полом [знакомый), но все время
хвастался тем, как много у меня денег, и он рассердился.
Потом я попытался прижаться щекой к его щеке, но наши
бороды оказались такими жесткими, что мы причинили друг
другу боль".
У Брюса были товарищи по занятиям - приятели, с которыми он
играл в баскетбол, теннис и шары, - но никогда не было близкого
друга-мужчины. Он смутно сознавал свою тоску по близости, но, как
показывает сон, не мог найти способа относиться к мужчине иначе,
чем как к сопернику.
Другие формы неудавшихся отношений
Мы пытаемся избежать боли экзистенциальной изоляции множе-
ством способов: размываем границы Эго и пытаемся слиться с дру-
гим; пытаемся присоединить другого; берем у другого то, что застав-
ляет нас чувствовать себя больше, сильнее или любимее. Обычная
межличностная тема в этих и многих других усилиях, о которых я буду
435
сейчас говорить, - тема непребывания с другим. Вместо этого инди-
вид использует другого как средство выполнения функции, и взаим-
но обогащающие отношения не развиваются, вместо них возникает
некая форма мезальянса, неудавшиеся отношения, которые только
тормозят рост и вызывают экзистенциальную вину. Так как огромное
разнообразие неаутентичных способов отношений не укладывается ни
в какую исчерпывающую классификационную схему, я опишу не-
сколько часто встречающихся моделей, наблюдавшихся в клиничес-
кой практике.
Другой как подъемник. Барри был тридцатипятилетним инженером
с "синдромом инженера": он был жестким, холодным и изолирован-
ным. Он не проявлял никаких эмоций и обычно осознавал эмоцию
только после того, как обращал внимание на психологический сиг-
нал (ком в горле, слезы, сжатый кулак и т.п.). Его главной целью в
терапии было "войти в контакт" со своими чувствами и суметь уста-
новить любовные отношения с другим. У него, физически привле-
кательного мужчины, было мало проблем с тем, чтобы привлечь
внимание женщин, но он был неспособен развивать отношения. Либо
женщина была для него нежеланной и он давал ей отставку, либо он
находил ее желанной, но слишком хотел добиться ее.
В конце концов, после многих трудных месяцев терапии Барри
начал встречаться, а потом жить вместе с Джамелией, молодой жен-
щиной, которую он считал очень привлекательной. Однако немед-
ленно стало очевидным, что он вкладывает в отношения мало себя.
На терапии он обсуждал свою новую проблему, связанную с тем, что
он очень рано ложится спать. Значит ли это, спрашивал он (и этот
тип изоляции от чувств весьма характерен), что ему уже скучно с Джа-
мелией, или это означает, что он чувствует себя с ней настолько ком-
фортно, что позволяет себе расслабиться с ней? "Как вы можете это
узнать? - спросил я. - Что происходит, когда вы спрашиваете себя,
любите ли вы Джамелию?" Барри, с необычной для него убежденно-
стью, ответил, что Джамелия ему очень дорога.
Однако он решил, что ему лучше сдерживаться, чтобы у нее не
возникало чрезмерных надежд. Он объяснил, что эти отношения не
разовьются в длительные, потому что Джамелия не вполне соответ-
ствует тому, чего он ищет в женщине. Главная причина заключалась
в том, что ее социальные навыки были недостаточно развиты: она
говорила не очень внятно, была слишком сдержанной и социально
интровртной. Он знал, что сам плохо говорит, и очень хотел же-
ниться на женщине с большей вербальной ловкостью: поскольку он
хорошо обучался через подражание, он надеялся усовершенствовать-
ся в результате общения с такой женщиной. Он также ожидал, что
женщина обеспечит ему более широкую социальную жизнь. Кроме
того, он беспокоился, что если они будут проводить слишком много
времени вдвоем и слишком полюбят друг друга, он отдаст ей всю свою
заботу и ему будет нечего дать другим.
Заявления Барри иллюстрируют многие самые общие проблемы,
которые препятствуют развитию аутентичных любовных отношений.
Самая базовая проблема - это то, что raison detre в модели отноше-
ний Барри было обслуживание функции. Барри исходил из своей
крайней нужды и искал кого-нибудь, кто бы удовлетворял эту нуж-
ду. Его потребностью был "подъем", и он искал "партнера", кото-
рый был бы подъемником: учителем, терапевтом и поставщиком со-
циальной жизни.
Барри часто с отчаянием говорил о своих бесплодных поисках от-
ношений. Я ощущал: то, что он использует слово "поиск", дает ключ
к пониманию его проблемы. В конце концов, человек не находит
отношения, человек формирует отношения. Барри обращался с Джа-
мелией скорее механическим, чем органичным образом. Он не только
смотрел на нее как на "оно", на объект, на средство для достижения
определенного результата, он воспринимал отношения как статичные
и неизменные - нечто, что почти полностью было сформировано
"там" с самого начала, - а не как развивающийся процесс.
Еще один пациент озвучил ту же тему, когда сказал, что чем бли-
же он подходит к другому человеку, тем менее привлекательным -
физически и эмоционально - становится этот человек. Когда он
физически приближался к женщине, он мог видеть бледные пятна на
ее коже, расширенные вены, мешки под глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100