По чистой случайности в тот вечер на корог-
> время отказало электричество, и Брюс пришел в ужас от темноты.
цу казалось, что он видел мертвую женщину, лежащую на кровати
упоминающую старуху из фильма "Заклинатель" ("Exorcist"); голо-
l смерти за окном. Он боялся, что его коснется "что-то, возможно,
к:а скелета, одетая в лохмотья". Огромным облегчением для него
1лось присутствие собаки, и он впервые осознал крепкие узы, су-
ствующие между некоторыми людьми и их домашними животными.
l сказал: "То, что необходимо - это не обязательно человеческое
щество, а просто нечто живое рядом с вами".
1 Постепенно, с помощью терапевтической работы, ужас этого ве-
ipa трансформировался в инсаит. Функция секса стала предельно
gHa. Оставаясь без сексуального заслона, Брюс испытывал мощный
гиск тревоги смерти. Образы были достаточно красноречивы: мер-
м женщина, рука скелета, голова смерти. Каким образом секс
гораживал Брюса от смерти? Несколькими путями, каждый из ко-
[)ых мы проанализировали в терапии. Компульсивная сексуальность,
добно любому симптому, сверхдетерминирована. С одной стороны,
кс - это вызов смерти. Для Брюса секс содержал в себе нечто пу-
ющее; несомненно, он был тесно переплетен с глубоко похоронен-
"1ми инцестуозными желаниями и страхами отмщающей кастрации -
1Имею в виду не кастрацию в буквальном смысле, а уничтожение.
ким образом, сексуальный акт был контрфобичен: Брюс оставал-
в живых благодаря тому, что выталкивал свой пенис в воронку
1зни. С этой точки зрения компульсивная сексуальность Брюса ока-
юалась в одном ряду с другими его пристрастиями - парашютным
тортом, скалолазанием и ездой на мотоцикле.
Кроме того, секс означал для Брюса победу над смертью, усили-
яего веру в свою личную исключительность. В определенном смыс-
, Брюс оставался в живых постольку, поскольку являлся центром
бственной вселенной. Женщины вращались вокруг него. Они суще-
вовали для него одного. Брюс никогда не думал о них как о живу-
щих независимой жизнью. Он воображал, что они ожидают его, на-
рдясь в состоянии анабиоза; подобно тем, кто бичевал Иозефа К. в
Процессе" Кафки, они были наготове для него всякий раз, когда он
открывал их двери, и застывали в неподвижности на то время, пока
он в них не нуждался. И разумеется, секс выполнял функцию недо-
пущения условий, необходимых для подлинной конфронтации со
смертью. Брюсу не доводилось соприкасаться с изоляцией, сопутству-
ющей сознанию личной смерти. Женщины представляли для него
"нечто живое и близкое", не слишком отличающееся от того, чем
была для него собака в тот вечер его ужаса. Брюс никогда не оставался
один, он всегда был в разгаре коитуса (исступленного усилия слить-
ся с женщиной), или в процессе поиска женщины, или только что
оставившим ее. Таким образом, его погоня за женщиной в действи-
тельности являлась не погоней за сексом и даже не погоней, иници-
ируемой инфантильными силами, - "материалом, из которого - как
любил говаривать Фрейд - "получится секс""; это была погоня, име-
ющая целью позволить Брюсу отрицать и смягчать свой страх смерти.
Впоследствии в период прохождения терапии возникла ситуация.
когда он имел возможность переспать с красивой женщиной, женой
своего непосредственного начальника. Колеблясь, он обсудил эту
возможность с другом, который предостерег его против того, чтобы
ею воспользоваться, - последствия могли быть разрушительными.
Брюс также знал, что плата тревогой и чувством вины будет запре-
дельной. В конце концов ценой невероятного усилия впервые в сво-
ей жизни он принял решение отказаться от сексуальной победы. На
ближайшей терапевтической сессии я согласился, что он поступил
наилучшим образом и в своих интересах.
Его реакция на это решение многое прояснила. Брюс обвинил меня
в том, что я лишил его удовольствий жизни. Он чувствовал себя "за-
губленным", "конченным". На следующий день в то время, когда
должно было состояться вожделенное свидание, он читал книгу и
принимал солнечную ванну. При этом он думал: "Вот чего хочет
Ялом - чтобы я состарился, сидел на солнышке и становился бес-
цветным, как собачье дерьмо". Он чувствовал себя подавленным и
безжизненным. В тот вечер ему приснился сон, иллюстрирующий
символизм сновидений лучше, чем любой другой из известных мне:
"У меня были прекрасные лук и стрела, я объявлял их
великими произведениями искусства, обладающим магичес-
кими свойствами. Вы и Х (друг) не соглашались, указы-
вая, что это самые обыкновенные лук и стрела. Я сказал:
"Нет, они магические, посмотрите вот на то и это!" (ука-
зывая на два выступа). Вы сказали: "Нет, они совершенно
обычные". И вы стали показывать мне, как примитивно
устроен лук, как обычны прутья и просты крепления, оп-
ределяющие его форму".
Сновидение Брюса великолепно иллюстрирует не что иное, как еще
SKH путь, на котором секс одерживает победу над смертью. Смерть
социирована с банальностью и заурядностью. Магия дает возмож-
)сть подняться над законами природы, над заурядным, позволяет
рицать свою тварность - тварность, которая обрекает на биологи-
1скую смерть. Его фаллос - это заколдованные лук и стрела, это
иппебная палочка, возвышающая его над законом материи. Каждая
бовная связь составляла мини-жизнь; хотя для него это всякий раз
по путешествие по лабиринту, завершавшемуся тупиком, все они
гсте взятые создавали для него иллюзию постоянно удлиняющейся
ти жизни.
По мере того, как мы прорабатывали, материал, появившийся в
<апии благодаря этим двум позициям - проведению времени в оди-
аестве и отказу принять предложение сексуального контакта, - у
юса происходили мощные инсайты, позволяющие понять не только
> сексуальную патологию, но и многие другие аспекты его жизни.
пример, его отношения с другими людьми всегда носили сильно
кенный. сексуальный характер. Когда его сексуальная компульсив-
Чстъ ослабилась, он впервые в жизни задался вопросом: "Для чего
ве другие люди?", положившим начало важной встрече с пробле-
ай экзистенциальной изоляции. Эту фазу терапии Брюса я буду об-
уздать в главе 9. Ход его терапии действительно иллюстрирует вза-
иосвязь, переплетенность всех конечных факторов. Принятое им
1шение и последующее его сопротивление тому, чтобы это решение
Нполнять - отказаться от приглашения к сексуальному контакту, -
Шо лишь верхушкой айсберга еще одной необычайно важной экзи-
ёнциальной проблемы - свободы, а особенно проблемы принятия
1себя ответственности (тема главы 6). Наконец, возможный отказ
моса от сексуальной компульсии, ставил его лицом к лицу с еще
мой конечной проблемой - бессмысленностью. С устранением ос-
Ьвного оправдания своего существования Брюс начал конфронтиро-
с проблемой цели в жизни (тема главы 9).
Тревога смерти в долгосрочной терапии
Хотя краткие терапевтические курсы часто полностью обходят
Юбое эксплицитное рассмотрение тревоги смерти, всякая долгосроч-
1Я интенсивная терапия была бы неполной без работы над осозна-
яем и страхом смерти. До тех пор, пока пациент продолжает свои
эпытки отразить смерть через детскую убежденность в том, что те-
апевт избавит от нее, он не уйдет от терапевта. "Пока я с вами, я
219
не умру", - вот невысказанный рефрен, так часто возникающий в
конце терапии.
У Мэя Стерна (May Stern) есть важная статья, где он описывает
шестерых пациентов, увязших в болоте бесконечного анализа. В
каждом случае проработка тревоги смерти приводила анализ к успеш-
ному завершению. Один репрезентативный пациент - тридцативось-
милетний мужчина обсессивно-компульсивного склада страдал бессон-
ницей, ночными кошмарами, ипохондрией и возникающей во время
сексуального контакта навязчивой фантазией, что на нем сидят и к
него дышат. Значительная аналитическая работа была посвящена эди-
пову и прездипову уровню. Было исследовано и не дало терапев-
тического эффекта значение его симптомов в терминах кастрационной
тревоги, инцестуозной женской идентификации, прегенитальной
регрессии, орального поглощения и т.д. Только когда аналитик пере-
шел на более глубокий уровень - значения симптомов в контексте
страха смерти - клиническая картина изменилась.
"Наконец трансферентный материал, связанный с же-
ланием получить от аналитика магическую формулу, позво-
лил дать интерпретацию, в которой речь шла о том, что
пациент воспринимал анализ как защиту от страха смерти и
что в действительности никто не в силах защитить его от
неизбежной смерти. Эта интерпретация вызвала поразитель-
ную, почти драматическую перемену. Благодаря ей предме-
том анализа стал постоянный страх умирания, являвшийся
причиной ипохондрических жалоб пациента, его отчаянной
борьбы со страхом пустоты, знаменовавшей начало его ла-
тентного периода и его желания вечно оставаться в процес-
се анализа".
Другой пациент со многими аутодеструктивными симптомами
азартной игрой, пьянством, постоянными ссорами и мазохистичес-
кими сексуальными тенденциями - также мало преуспел в длитель-
ном анализе.
"Ни один технический аналитический прием не заставил
его прекратить проигрывать фантазию о том, что его первер-
сная активность возбудит гнев аналитика и тот его побьет.
Любая интерпретация аналитика использовалась пациентом
для удовлетворения своего желания быть обруганным и по-
битым; молчание воспринималось как зловещая реакция
разгневанного отца. Казалось, его анализ зашел в тупик...
В конце концов аналитик дал интерпретацию, что через
слияние с аналитиком (отцом) пациент хочет получить защи-
ту от смерти. После этой интерпретации открылся богатый
материал, до того недоступный анализу. "Смерть находит-
ся и всегда находилась вокруг меня". Пациент вспомнил, что
в детстве много думал о смерти. "Я расправился со своим
страхом смерти через подчинение... Быть анально изнасило-
ванным - это защита от смерти". Пациент негодовал на то,
что ему не было указано на это раньше".
В данном случае, как и в первом, проработка переноса явилась
I regia к глубинным уровням тревоги смерти. Историческая точка
.ения на перенос (то есть рассмотрение его как перенос аффекта от
екоего предшествующего катексиса на нынешний) в актуальности те-
(певтического процесса имеет лишь ограниченное значение. Важна
посредственная, осуществляемая "здесь-и-сейчас" функция иска-
ения реальности у пациента. Пациент Стерна осознал, что исполь-
вал терапевта в качестве заслона от актуального осознания и страха
(дерти. Постепенно он вступил в конфронтацию со смертью и начал
Снимать, что не только его перенос, но и его симптомы символи-
1фовали инфантильные магические пути отведения смерти (например,
рьянство воплощало "символическое экстатическое слияние с мате-
1>ю как защиту против смерти").
. У каждого из этих пациентов произошло выраженное улучшение,
ID автор был достаточно осторожен, чтобы отметить: "Решающий
JoBopOT в терапевтической картине этих пациентов, возможно, обус-
ровлен тем фактом, что интерпретация на тему страха смерти была дана
осле целых лет кропотливой аналитической проработки, уже тогда,
йгда не за горами стало завершение анализа". У каждого невроти-
ского индивида существует подпочва в виде тревоги смерти, доступ-
я проработке в экстенсивной терапии - процессе, стимулируемом
рапевтом путем интерпретации и симптомов пациента, и его пере-
са как попытки справиться со смертью.
В широком самоисследовании тема смерти не может игнорировать-
, поскольку фундаментальная задача зрелого взрослого человека -
Д)ийти к согласию с реальностью упадка и ослабления. "Божествен-
я комедия", написанная Данте, когда его возраст приближался к
рока годам, может пониматься на многих аллегорических уровнях,
1 она несомненно отражает беспокойство автора о его личной смер-
. В открывающих поэму строках описывается боязливая встреча с
бственной смертностью, часто наступающая в середине жизни.
Королевской дорогой (лат.) - Прим. переводчике.
221
Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу,
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу!
(Перевод М. Лозинского)
Те, кто пережили значительный эмоциональный срыв и чьи не-
вротические защиты вылились в самоограничение, могут испытать
жесточайшие трудности в середине жизни - в период, когда прихо-
дится признать реальность старения и надвигающейся смерти. При
терапии пациента в возрасте "середины жизни" следует напоминать
себе о том, что немалая часть психопатологии вызывается тревогой
смерти. В своем эссе, посвященном кризису середины жизни, Жак
ясно заявляет об этом:
"Человек, достигший середины жизни и не утвердивший
себя успешно в профессиональном и семейном плане, либо
утвердивший, но лишь благодаря маниакальной активнос-
ти и действию отрицания с результирующим эмоциональным
обеднением, оказывается плохо подготовлен к требовани-
ям, предъявляемым средним возрастом, и к тому, чтобы
получать удовольствие от своей зрелости. В таких случаях
кризис середины жизни и встреча с взрослым представле-
нием о жизни как проживаемой в условиях приближения
личной смерти с большой вероятностью будут ощущаться как
период психологического расстройства и нервного срыва.
Иногда срыв может быть предотвращен путем укрепления ма-
ниакальных защит, с изгнанием депрессии, мыслей о ста-
рении и смерти, но сопровождается накоплением страхов
преследования, ожидающих часа, когда уже нельзя будет не
осознать неизбежность старения и смерти.
Компульсивные попытки многих мужчин и женщин сред-
него возраста оставаться молодыми, ипохондрическая оза-
боченность здоровьем и внешностью, сексуальный промис-
куитет, имеющий целью доказательство молодости и
потенции, пустота жизни и недостаток подлинного наслаж-
дения ею, нередкие тревоги религиозного характера - все
это хорошо знакомые паттерны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100