4. Адаптационные стратегии детей неизменно базируются
на отрицании; можно предполагать, что мы не растем -
вероятно, не можем расти - в непосредственном контакте
с фактами жизни и смерти.
Всепроникающий характер
озабоченности смертью у детей
Фрейд верил, что дети полностью поглощены безмолвным иссле-
дованием сексуальности, вопросом "Откуда?" и что это главным об-
разом и создает пропасть между ребенком и взрослым. Однако име-
ются многочисленные свидетельства, что вопрос "Куда?" также очень
активно занимает нас, пока мы дети, и продолжает звучать у нас в
ушах на протяжении всей жизни; мы можем прямо задаваться им,
бояться его, игнорировать, вытеснять, но не можем от него освобо-
диться. .
Мало кого из родителей или воспитателей маленьких детей не зас-
тавали врасплох внезапные, неожиданные вопросы ребенка о смер-
ти. Однажды, когда мы с моим пятилетним сыном молча прогулива-
лись по пляжу, он внезапно поднял взгляд на меня и сказал:
"Понимаешь, оба моих дедушки умерли до того, как я успел с ними
встретиться". Похоже, это заявление было "вершиной айсберга".
Явно он долго размышлял об этом внутри себя. Я спросил его, как
мог мягко, насколько часто он думает о подобных вещах, о смерти,
и его ответ, произнесенный непривычно взрослым тоном, ошеломил
меня: "Я никогда не перестаю думать об этом".
В другой раз он простодушно прокомментировал отъезд брата в
колледж: "Теперь мы остаемся дома только втроем: ты, я и мама.
Интересно, кто из нас умрет первым?"
Девочка четырех с половиной лет внезапно сказала своему отцу:
"Каждый день я боюсь умереть; мне хотелось бы никогда не вырас-
тать, чтобы никогда не умирать". Другая девочка в три с половиной
года попросила положить ей на голову камень, чтобы она перестала
асти и не могла состариться и умереть. Четырехлетняя девочка ры-
ала целые сутки после того, как узнала, что все живые существа
мирают. Мать смогла ее успокоить лишь единственным способом -
1ет\ Другая четырехлетняя девочка через несколько дней после смерти
абушки со стороны отца, войдя дома на кухню, увидела на столе
Мертвого гуся с окровавленной головой, неподвижно висевшей на
длинной шее. Ребенок, слышавший о смерти бабушки, но никак
1собенно на это известие не прореагировавший, мгновение тревожно
1мотрел на гуся и затем спросил у матери: "Это и есть то, что вы
Называете мертвый?"
Эрик Эриксон рассказывает о четырехлетнем мальчике, у которо-
го умерла бабушка и с которым ночью, после того как он увидел ее в
1робу, случился эпилептоидный припадок. Месяц спустя этот ребе-
нок нашел мертвого крота, задал вопрос о смерти, и затем у него
това были судороги. Еще через два месяца последовал третий при-
здок - после того, как он случайно раздавил бабочку в руке".
Бесхитростные детские вопросы могут вызывать у нас немалую
растерянность. Маленький ребенок спрашивает прямо: "Когда ты
1олжен умереть?", "Сколько тебе лет?", "Во сколько лет люди уми-
1>ют?" Ребенок заявляет: "Я хочу дожить до тысячи лет. Я хочу жить
только, чтобы стать самым старым человеком на земле". Это мыс-
1и простодушного возраста, которым может дать стимул смерть -
1едушки или бабушки, животного, иногда даже цветка или листа; но
Цередко они появляются без всяких внешних поводов, когда ребенок
ipocTo высказывает то, над чем он долго безмолвно размышлял.
1озже, когда дети научаются видеть "новое платье короля", они также
аучаются не слишком беспокоиться о смерти.
Энтони, предложив девяносто восьми детям тест на окончание
ссказов, смогла объективно оценить озабоченность детей вопроса-
1 смерти. Предъявлялись рассказы с открытым финалом, не содер-
жавшие явных упоминаний о смерти. (Примеры: "Когда мальчик ве-
тром лег спать, о чем он думал?" или "Мальчик пришел в школу.
IQ на перемене он не играл с другими детьми, а стоял один в угол-
ке. Почему?") Завершение рассказов детьми свидетельствовало о том,
Ьо вопросы смерти и уничтожения серьезно занимают их. Пример-
но у половины детей в окончаниях рассказов присутствовали смерть,
охороны, убийства или привидения. Если учесть также ответы с не-
эмненно подразумеваемой смертью ("Его задавила машина", "Она
йтеряла одного из своих детей"), то доля упоминаний смерти возра-
гет до 60 процентов. Например, на вопрос "О чем думал мальчик,
огда он лег спать?" дети отвечали так: "О том, что кто-то войдет в
89
комнату и убьет его", или "О Белоснежке. Я не видел ее, но я ви-
дел в книге сказок картинку, где она изображена мертвой", или "О
том, что кто-то входит в его дом, тогда его отец умрет, и он умрет
тоже". В одном рассказе речь шла о волшебнице, которая спраши-
вает ребенка, чего он хочет: вырасти и стать взрослым или надолго,
возможно, навсегда, остаться маленьким. В противоположность рас-
пространенному убеждению, что ребенок стремится скорее вырасти,
стать сильным и умелым, свыше 35 процентов детей в своих оконча-
ниях этой истории пожелали остаться маленькими, потому что для них
старение было связано со смертью.
Концепция смерти: стадии развития
Приведя эти многочисленные свидетельства озабоченности детей
темой смерти, я обращусь теперь к онтогенезу концепции смерти.
Многие исследователи отмечали, что мысли и страхи детей, связан-
ные со смертью, так же как и способы обращения с этими страхами.
соответствуют определенным стадиям развития.
Почему нам трудно выяснить,
что именно знает ребенок о смерти
Очень многое мешает нам определить, что именно знают о смерти
очень маленькие дети, и это порождает массу противоречий и разно-
чтений в специальной литературе.
Недостаточное развитие речи и абстрактного мышления. Дефицит
речевых навыков у очень маленьких детей является труднопреодоли-
мым барьером в понимании их внутреннего мира взрослыми. Профес-
сионалам остается строить гипотезы, порой на основе весьма произ-
вольных допущений, о том, что знает и чего не знает ребенок. Другой
фактор - показанная сторонниками психологии развития, прежде
всего Жаном Пиаже, слабость функции абстрактного мышления у
очень маленьких детей. В десять лет ребенок находится еще на ста-
дии конкретных мыслительных операций и лишь начинает по-настоя-
щему осознавать "потенциальное", или "возможное". И поскольку
смерть, собственная смерть, бытие и небытие, сознание, смертность,
вечность, будущее являются абстрактными понятиями, то многие
психологи развития полагают, что у маленьких детей отсутствует чет-
кая концепция смерти.
Позиция Фрейда. Еще одним важным фактором, повлиявшим на
рофессиональные мнения относительно представлений о смерти у
эчень маленьких детей, явилась твердая позиция Фрейда, уверенно-
до, что маленький ребенок не осознает истинные последствия смер-
1ти. Именно потому, что ранние годы жизни Фрейд рассматривал как
определяющие для формирования характера, он считал тему смерти
несущественной для психического развития. Нижеследующие отрыв-
йки из "Толкования сновидений" выражают его взгляд:
"...Представление ребенка о том, что значит быть мерт-
вым, не имеет с нашим ничего общего, кроме словесного
обозначения. Дети ничего не знают о кошмаре разложения,
о застывании в холодной как лед могиле, об ужасе вечного
ничто - обо всем том, о чем, как свидетельствуют все мифы
вечной жизни, столь невыносимо думать взрослым людям.
Страх смерти не имеет смысла для ребенка, поэтому он
может играть с этим страшным словом, используя его как
угрозу приятелю: Если ты снова сделаешь это, ты умрешь
так же, как Франц!... Ребенок в возрасте более восьми лет
после посещения музея естественной истории мог сказать
маме: Мамочка, я тебя так люблю: когда ты умрешь, я велю
набить из тебя чучело и буду держать тебя в своей комнате,
чтобы я мог всегда тебя видеть. При всем различии между
идеей смерти у детей и у нас, я был изумлен, услышав за-
мечание одного высокоинтеллектуального десятилетнего
мальчика после внезапной смерти отца: Я знаю, что папа
умер, но вот чего я не понимаю, так это почему он не при-
шел домой к ужину.
К тому же для детей, избавляемых от зрелища предше-
ствующих смерти страданий, быть мертвым означает при-
мерно то же, что быть отсутствующим: мертвый просто не
докучает больше живым. Ребенку все равно, чем вызвано
отсутствие - путешествием, отвержением, отчуждением или
смертью... Дети не слишком скучают об отсутствующих;
многие матери бывают огорчены, когда, вернувшись домой
после нескольких недель летнего отдыха, узнают, что дети
ни разу не спросили о своей маме. Если мать действитель-
но отбывает в ту неведомую страну, откуда не возвращают-
ся, дети, судя по всему, вначале забывают ее, и лишь позже
приходят к ним воспоминания о покойной матери"".
Таким образом, по мнению Фрейда, ребенок даже в восемь-девять
лет мало знает о смерти (и, следовательно, мало ее боится). Среди
91
фундаментальных интересов ребенка Фрейд самое раннее и основное
место отводит сексуальным, а смерти оставляет роль в относительно
позднем развитии. Его выводы о значении темы смерти в личностном
развитии оказали большое влияние и привели к тому, что этот воп-
рос был преждевременно закрыт для целого поколения. Ошибка
Фрейда связана не только с обсуждавшимися в предыдущей главе
личностными и теоретическими причинами, но также с методологи-
ческими: он никогда не работал непосредственно с маленькими детьми.
Предубежденность взрослых. Это еще одно существенное препятствие
для выяснения знаний ребенка о смерти. Каким бы ни бьшо исследо-
вание - описательным, психометрическим или прожективным - со-
бирает и интерпретирует данные взрослый, собственные страхи и
собственное отрицание смерти которого нередко приводят к искаже-
нию результатов. Взрослые избегают разговоров с детьми о смерти,
они уклоняются от этой темы; не желая углубляться в мысли ребен-
ка, они довольствуются поверхностной информацией; они система-
тически ложно воспринимают переживания ребенка и всегда преумень-
шают осознавание им смерти и сопутствующее этому страдание.
Роль взрослой предубежденности подтверждает широко цитируемое
исследование детских страхов, проведенное Р. Лапус и М. Монк".
Авторы изучали большую выборку (N=482) нормальных детей в воз-
расте от шести до двенадцати лет с целью определить характер и сте-
пень детских страхов. Но, считая невозможным проинтервьюировать
сотни детей, вместо детей они опрашивали матерей! По мнению ма-
терей, два рода страхов, наиболее тесно связанных со смертью ("за-
болеть, стать жертвой несчастного случая, умереть" и "беспокойство
о здоровье"), у их детей были выражены незначительно: первый страх
лишь 12 процентов матерей оценили как существенный, а второй -
16 процентов. (Для сравнения: боязнь змей и боязнь плохих оценок в
школе были оценены как значимые 44 и 38 процентами опрошенных,
соответственно.)
Затем авторы выделили подвыборку (N = 192), в которой проинтер-
вьюировали и матерей, и детей. Результаты показали, что в целом
ответы матерей преуменьшили распространенность детских страхов.
Особенно большое расхождение обнаружилось в связи с двумя типа-
ми страхов, наиболее связанных со смертью, оценка которых у мате-
ри и ребенка совпадала лишь в 45 процентах случаев, причем из 5 5 про-
центов несовпадения девять десятых определялись недооценкой матерью
беспокойства ребенка о смерти. (В той же мере матери недооценили
другие страхи, не столь прямо ассоциированные со смертью: "кто-то
в семье заболеет или умрет", "микробы", "пожар".) Эти данные
Оказывают, что матери имеют тенденцию не сознавать, насколько
l детей беспокоит проблема смерти.
: В другом исследовании изучались реакции детей в детской боль-
яце на смерть Джона Ф. Кеннеди. Авторы замечают, что, к их
(явлению, прекрасно подготовленные работники больницы оказа-
цсь ненадежным источником сведений на эту тему. Существовал
аяьшой разброс не только в их наблюдениях детских реакций, но
1кже во взглядах на то, как много информации следует давать детям
1к сколь сильному эмоциональному стрессу они толерантны.
Пиаже, всю свою профессиональную жизнь работавший с детьми,
1итал, что психологическое тестирование, каким бы изощренным
яо ни было, часто дает неполные или обманчивые сведения и что
более удовлетворительным методом является "общее исследование"
и "клиническое интервью"), - с чем, вероятно, согласится боль-
нство клиницистов. Однако сообщений о глубинных интервью с
.,ьми в литературе крайне мало. Это неудивительно: вид детенышей
1чти любого млекопитающего - от котят, щенков и жеребят до че-
.веческих детей - пробуждает у нас материнский инстинкт. Нелег-
1 идти против своей биологической природы, допытываясь у ребен-
голой правды жизни. Я уверен, что эта трудность - главная
.<ичина скудости профессиональных исследований. Честно говоря, .
1серьезно сомневаюсь, что исследовательский проект, предполагаю-
щий открытые расспросы маленьких детей о смерти, мог бы сегодня
1>пъ разрешен комитетом по исследованиям на людях. И совершен-
но несомненно, что такой проект встретил бы сильное сопротивление
дителей.
Таким образом, исследования по преимуществу основываются на
свенных данных и зачастую поверхностны. По пальцам можно пе-
гчитать сообщения об исследованиях, базирующихся на прямых
тервью", да и те в большинстве проведены несколько десятилетий
зад. Мария Наги и Сильвия Энтони сообщают о работе, проведен-
ой в 1940 году. Наги (которую дети в школе, где она проводила
сследование, называли "тетушка Смерть"), предлагала детям рисо-
еть картины, писать сочинения и устно обсуждать свои мысли о смер-
им. Энтони спрашивала определения связанных со смертью слов и
авала тест на завершение рассказов". Пол Шилдер и Дэвид Векслер
1935 г. предъявляли детям серию связанных со смертью картинок и
Опрашивали об их впечатлениях".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100