К. пси-
хотерапии особое отношение имеет вклад Пауля Тиллиха. В "Муже-
стве быть" он говорит о тревоге, вызываемой у человека идеен
небытия, и различает три источника тревоги - три основных пути,
на которых небытие угрожает бытию. Два из них (смерть - угроза
объективному существованию - и бессмысленность - угроза духовному
существованию) рассматриваются мною в других разделах. Третий
имеет непосредственное отношение к настоящей дискуссии. Небытие
составляет опасность для бытия, угрожая нашему моральному само-
утверждению, и эта угроза заставляет нас испытывать вину и тревогу
самоосуждения. Слова Тиллиха предельно ясны:
"Бытие человека не только дано ему, но также требует-
ся от него. Он ответственен за него; в самом буквальном
смысле, он должен отвечать, если его спросят, что он сде-
лал из себя. Тот, кто спрашивает его, - его судья, и это не
кто иной, как он сам. Данная ситуация вызывает его тре-
вогу, которая в относительных терминах есть тревога вины,
в абсолютных - тревога самоотвергания, или самоосужде-
ния. От человека ожидается, чтобы он сделал из себя то,
чем он может стать, чтобы воплотить свою судьбу. Каждым
моральным актом, актом самоутверждения человек вносит
вклад в воплощение своей судьбы, в актуализацию того, чем
он потенциально является"".
Эта позиция - "От человека ожидается, чтобы он сделал из себя
то, чем он может стать, чтобы воплотить свою судьбу" - ведет про-
исхождение от Кьеркегора, описавшего форму отчаяния, связанного
с нежеланием быть собой. Саморефлексия (осознание вины) умеря-
ет отчаяние: не знать, что находишься в отчаянии, - это еще более
глубокая форма отчаяния". На то же обстоятельство указывал хасид-
ский раввин Сашья (Susya), который незадолго до своей смерти ска-
зал: "Когда я приду на небеса, там не спросят меня: Почему ты нс
был Моисеем? Вместо этого меня спросят: Почему ты не был Са-
шьей? Почему ты не стал тем, кем мог стать только ты?"" Отто Ранк
ITRO сознавал эту ситуацию и писал, что, предохраняя себя от слиш-
ш интенсивного или слишком быстрого проживания, мы чувству-
. себя виновными из-за неиспользованной жизни, непрожитой жизни в
." т _
Ролло Мэй высказал мысль об интерпретации вытеснения в кон-
фете отношений человека с его собственным потенциалом и о рас-
ении концепции бессознательного с тем, чтобы она включила
ализованный вытесненный индивидуальный потенциал:
"Если мы хотим понять вытеснение у данной личности,
мы должны поставить следующие вопросы: каково отноше-
ние этого человека к его собственным потенциальным возмож-
ностям? Что происходит такого, отчего он предпочитает или
вынужден предпочесть изгнать из сферы своего сознавания
нечто, что он знает, и на другом уровне знает, что он зна-
еот?... Бессознательное, таким образом, не следует рассмат-
ривать как резервуар культурально неприемлемых импуль-
сов, мыслей и желаний. Я определяю его скорее как
потенциальные возможности знания и переживания, кото-
рые индивид не может или не хочет актуализировать""".
В другом месте Мэй описывает чувство вины (экзистенциальной)
к "позитивную конструктивную эмоцию... восприятие различия
Ьжду тем, что представляет собой вещь и чем она должна была бы
Ыть". В этом смысле экзистенциальная вина (так же, как трево-
1) совместима с психическим здоровьем и даже необходима для него.
вКогда человек отрицает потенциальные возможности, терпит неудачу
1йх осуществлении, он находится в состоянии вины" .
fe То, что каждое человеческое существо обладает уникальным набо-
эм потенциальных возможностей, которые стремятся быть воплощен-
дми, - древняя идея. "Энтелехия" Аристотеля относилась к полно-
f осуществлению потенциальной возможности. Четвертый смертный
ех, праздность, или леность, многими мыслителями интерпретиро-
1лся как "грех не делания в своей жизни того, что, как известно
иювеку, он может делать"". Это крайне популярная в современной
сихологии концепция, обнаруживаемая в работах почти каждого со-
еменного гуманистического или экзистенциального теоретика или те-
тевта. Она появлялась под многими названиями ("самоактуализа-
самореализация", "саморазвитие", "раскрытие потенциала",
"автономия" и т.д.), но основополагающая идея проста: каждое
Булера", Олпорта"", Род-
В особенности, у Бубера", Мэрфи
pea", ЮнгаT. Маслоу" и Хорни.
315
человеческое существо обладает прирожденными способностями и по-
тенциями и, более того, исходным знанием об этих потенциях. Тот,
кому не удается жить настолько полно, насколько возможно, испы-
тывает глубокое, сильное переживание, которое я называю здесь "эк-
зистенциальной виной".
Например, зрелые работы Карен Хорни прочно опираются на ту
идею, что при благоприятных условиях человек естественным образом
раскрывает свой врожденный потенциал точно так же, как желудь
развивается в мощное дерево". Фундаментальная работа Хорни "Не-
вроз и человеческий рост" имеет подзаголовок "Устремление к само-
реализации". По ее мнению, психопатология возникает тогда, когда
неблагоприятные обстоятельства препятствуют ребенку развиваться и
осуществлять заложенный в нем потенциал. Вследствие этого ребенок
теряет образ своего потенциального "я" и формирует другой обраа
"я" - "идеальное я", к которому направляет свою жизненную энер-
гию. Хотя Хорни не использует понятия вины, она, вне всякого со-
мнения, прекрасно сознает, какую цену платит индивид за невопло-
щение своей судьбы. Хорни говорит о чувстве отчуждения, об
отщепленности человека от того, чем он реально является, ведущей к
подавлению истинных чувств, желаний и мыслей. Однако при этом он
ощущает существование своего потенциального "я" и на бессознатель-
ном уровне непрерывно сравнивает его со своим "актуальным я" (то
есть с "я", актуально живущим в мире). Расхождение между тем, что
мы есть, и чем могли бы быть, заставляет нас презирать себя, и это
презрение нам приходится преодолевать всю свою жизнь.
Абрахам Маслоу, испытавший большое влияние Хорни, был, я
полагаю, первым, кто использовал термин "самоактуализация". Он
также был убежден, что люди естественным образом актуализуют
себя, когда обстоятельства их развития не столь враждебны, что они
вынуждены стремиться к безопасности, а не к росту (то есть форми-
ровать в себе "мотивацию недостатка" вместо "мотивации роста").
"Когда базисная [прирожденная] сущность личности от-
рицается или подавляется, человек заболевает, иногда явно,
иногда скрыто... Эта внутренняя сущность хрупка и чувстви-
тельна, она легко уступает стереотипу и культуральному
давлению... Даже будучи отрицаема, она втайне продолжа-
ет жить, непрестанно требуя актуализации... Каждое отступ-
ничество [от собственной сущности], каждое преступление
против своей природы фиксируется в нашем бессознатель-
ном и заставляет нас презирать себя"T.
Но как выявить свой потенциал? Как узнать его, встретившись с
IFO проявлением? Как мы узнаем, что потеряли свой путь? Хайдег-
Sjgep, Тиллих, Маслоу и Мэй ответили бы в унисон: "С помощью Вины!
", помощью Тревоги! Через зов бессознательного!" Они согласны между
<бой в том, что экзистенциальная вина - это позитивная конструк-
1вная сила, советчик, возвращающий нас к себе самим. Когда па-
денты заявляли Хорни, что не знают, чего хотят, она часто отвеча-
\ просто: "Вы когда-нибудь думали о том, чтобы спросить себя?" В
ентре своего существа мы знаем себя. Джон Стюарт Милль, опи-
ывая множественность "я", говорил о фундаментальном, перманен-
ном "я", которое обозначал как "стойкое я"". Никто не сказал об
том лучше святого Августина: "Есть некто внутри меня, кто большея,
1п"126
рем мое я ".
1 Роль экзистенциальной вины как советчика можно проиллюстри-
ювать клинической виньеткой. Пациентка обратилась ко мне в связи
1 тяжелой депрессией и чувством ничтожности. Ей было пятьдесят,
1 в течение тридцати двух лет она была замужем за сильно нарушен-
вым, язвительным человеком. Множество раз за свою жизнь она
думала о терапии, но отказывалась от этой мысли из-за опасений, что
1амоисследование приведет к распаду ее брака; она боялась встретиться
"; одиночеством, страданиями, утратой репутации, материальными
Лишениями и признанием неудачи. В конце концов она настолько
1>ышла из строя, что вынуждена была искать помощи. Однако, фи-
зически являясь в мой кабинет, фактически она не приняла на себя
внутреннее обязательство работать в терапии, и мы мало продвигались.
решающий прорыв произошел в один прекрасный день, когда она
Заговорила о старении и своем страхе смерти. Я попросил ее пред-
ставить себя близкой к смерти, оглянуться на прошедшую жизнь и опи-
сать возникающие чувства. Без колебаний она ответила: "Сожаление".
1Сожаление о чем?" - спросил я. "Сожаление о том, что я зря по-
тратила свою жизнь, так и не узнав, чем могла бы быть". "Сожале-
ние" (ее термин для экзистенциальной вины) было ключом к тера-
пии. С этого момента мы использовали его как гида. Хотя ей
1предстояли месяцы тяжелой работы в терапии, сомнений относительно
1исхода не было. Она осуществила самоисследование (и разорвала свой
1 брак) и ко времени завершения терапии была способна проживать свою
Йжизнь с ощущением возможностей, а не с сожалением.
1 Взаимосвязь между чувством вины, презрением к себе и самореа-
лизацией наглядно иллюстрируется случаем Брюса, пациента средних
1.лет, описанного мной в главе 5. С подросткового возраста Брюса по-
глощал интерес к сексу, особенно к женской груди. И в течение всей
1 своей жизни он презирал себя. От терапии он хотел "освобождения" -
317
освобождения от тревоги, ненависти к себе и упорного чувства вины,
которое грызло его изнутри. Сказать, что Брюс не ощущал себя ав-
тором собственной жизни, значит выразиться слишком мягко. Идея
о том, что он несет личную ответственность за свою жизненную си-
туацию, была для него словно фраза на незнакомом языке; он чув-
ствовал себя настолько одержимым, постоянно находился в таком
паническом состоянии, что, подобно Кафке, считал "за счастье быть
способным сидеть в уголке и дышать"T.
В течение долгих месяцев мы исследовали его чувства вины и не-
нависти к себе. Почему он чувствовал себя виноватым? Какие пре-
ступления совершил? Брюс признавался в банальных, заезженных,
мелких прегрешениях, навязчиво выставляя их напоказ сессию за сес-
сией: как ребенком он стащил какую-то сдачу у отца, завысил сум-
мы в страховочных исках, был нечестен в уплате налогов, украл ут-
реннюю газету у соседа и, главное, спал с женщинами. Мы подробно
изучали каждое прегрешение, всякий раз вновь обнаруживая, что
тяжесть самонаказания превосходит тяжесть преступления. Например,
при обсуждении своего промискуитета он осознал, что не причинил
вреда ни одной женщине: он хорошо обращался со своими любовни-
цами, не прибегал к обману и считался с их чувствами. Каждое из
своих "правонарушений" Брюс проработал на сознательном уровне,
осознав в результате, что он "невинен" и незаслуженно суров к себе.
Однако чувства вины и ненависти к себе ничуть не уменьшились.
Первый проблеск сознания ответственности у Брюса появился при
обсуждении им своего страха проявлять уверенность и напор. Он не
мог на должном уровне представлять свою компанию в публичных
дискуссиях, хотя профессиональное положение призывало его к это-
му. Особенно трудно ему было публично высказывать несогласие или
критику по отношению к другому; ничто не внушало ему больший
ужас, чем публичные дебаты. "Что может произойти в этой ситуа-
ции? - спросил я. - Что хуже всего?" Брюс ответил без всяких со-
мнений: "Выставление напоказ". Он боялся, что оппонент бестакт-
но прочтет вслух список всех постыдных сексуальных эпизодов в его
жизни. Он идентифицировался с кошмаром Леопольда Блума в "Улис-
се" Джеймса Джойса: подвергнутый суду за свои тайные желания, тот
чувствует себя униженным, когда его многочисленные грешки выс-
тавлены напоказ перед судом. Я задался вопросом, чего он боится
больше - того, что достоянием публики станут его прошлые или
нынешние сексуальные приключения? Брюс отвечал: "Нынешние. С
прошлыми делишками я мог сквитаться. Я мог бы сказать себе, а
может быть, даже и вслух: Да, тогда я был таким. Теперь я изме-
нился. Я другой человек".
Постепенно Брюс начал слышать собственные слова, которые, по
ществу, сводились к следующему: "Мое текущее поведение - то,
io я делаю прямо сейчас, - это источник моего страха перед прояв-
ением уверенности и напора, а также моего презрения к себе и чув-
гва вины". В конце концов Брюс осознал, что он сам и только он
ияется причиной своей ненависти к себе. Если он хочет лучше отно-
тгься к себе или даже любить себя, то должен перестать делать вещи,
эторых стыдится.
Но еще большее осознание было впереди. После того как Брюс
шял твердую позицию и впервые в жизни предпочел отказаться от
ексуальной победы (как было описано в главе 5), у него началось
ретепенное улучшение. В последующие месяцы с ним происходи-
о много разного (включая ожидаемый период импотенции), но по-
степенно его компульсивность стала уступать место способности вы-
рра. По мере изменения поведения, образ себя также решительно
снялся; его уверенность в себе и любовь к себе гигантски возраста-
1и. Постепенно, к концу терапии Брюс открыл два источника свое-
р чувства вины. Один происходил от его способа обесценивать свои
встречи с другими существами (о чем я скажу подробнее в главе 8).
1торым источником чувства вины было преступление, совершенное
1рюсом против самого себя. Значительную часть жизни его внима-
ие и энергия животным образом фокусировались нц сексе, на гру-
и, гениталиях, совокуплении, совращении и различных изощрен-
ых. экстравагантных модификациях сексуального акта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100