Вскоре его критика привела нас
к его чрезвычайно осуждающему отношению к людям вообще. Далее
в процессе терапии мы занимались не поиском решения, которое ему
нужно было принять, а отсутствием у него любви к миру в целом.
Терапия оказалась полезной для него, когда сосредоточилась на нео-
жиданном, как обычно и происходит в эффективной терапии.
Фромм считал наиболее фундаментальным типом любви братскую
любовь - переживание единства со всеми людьми, единства, для
которого характерно полное отсутствие исключительности. Библия
подчеркивает, что объектом любви должен быть слабый, бедный.
вдова, сирота, странник. Они не служат никакой цели, и любить их
значит любить не нуждаясь, "по-братски".
Я начал этот раздел вопросом, как возможно иметь отношения с
другим, не нуждаясь в нем? Теперь, в свете похожих выводов Бубе-
ра, Маслоу и Фромма, я опишу характерные черты зрелых, свобод-
ных от нужды отношений, а затем использую этот прототип, чтобы
по контрасту осветить природу различных "невыношенных" отноше-
ний.
1. Заботиться о другом означает относиться бескорыст-
но - отрешиться от сознательного внимания к себе; быть в
отношениях с другим без контроля мысли: "Что он думает
обо мне?" или "Что в этом для меня?". Не искать похвалы,
восхищения, сексуальной разрядки, власти, денег. В те-
кущий момент быть только в отношениях с другим челове-
ком: не должно быть третьей стороны, реальной или вооб-
ражаемой, наблюдающей за встречей. Иными словами,
жить в отношениях всем своим существом: если частично мы
находимся где-то - например, исследуя воздействие, кото-
рое отношения окажут на какое-то третье лицо, - то имен-
но до этой степени мы потерпели неудачу в отношениях.
2. Заботиться о другом значит со всей возможной пол-
нотой знать другого и сопереживать ему. Если человек бес-
корыстен в отношениях, он обладает свободой, позволяю-
щей воспринимать все аспекты другого, а не только тот
аспект, который служит какой-то утилитарной цели. Чело-
век расширяет себя до другого, признавая другого чувству-
ющим существом, которое также строит мир вокруг себя.
3. Заботиться о другом значит заботиться о сущности и
росте другого. При полном знании, собранном из подлин-
ного слушания, человек прилагает усилия, чтобы помочь
другому стать полностью живым в момент встречи.
4. Забота активна. Зрелая любовь любит, а не любима.
Мы любяще отдаем, а не "влекомы" к другому.
5. Забота - это способ человека быть в мире; это отнюдь
не исключительная, непостижимая магическая связь с од-
ним определенным лицом.
6. Зрелая забота вытекает из богатства человека, а не из
его бедности - из роста, а не из потребности. Человек
любит не потому, что нуждается в другом, не для того,
чтобы существовать, быть целостным, спастись от подавля-
ющего одиночества. Тот, кто любит зрело, удовлетворяет
эти потребности в другое время, другими способами, одним
из которых была материнская любовь, изливавшаяся на че-
ловека в ранних фазах его жизни. Следовательно, прошлая
любовь - источник силы, нынешняя любовь - результат
силы.
7. Забота взаимна. Поскольку человек по-настоящему
"поворачивается к другому", он меняется. Поскольку че-
ловек приводит другого к жизни, он также становится в
более полной мере живым.
8. Зрелая забота не остается без награды. Человек изме-
нен, человек обогащен, человек осуществлен, экзистенци-
альное одиночество человека смягчено. Через заботу чело-
век получает заботу. Но награда вытекает из подлинной
заботы, она не подстрекает заботу. Позаимствуем удачную
игру слов у Фромма - награда следует, но ее нельзя пре-
следовать.
421
Экзистенциальная изоляция
и психопатология межличностных отношений
Если нам не удалось развить внутреннюю силу, чувство личной
ценности и твердую идентичность, позволяющие встретить экзистен-
циальную изоляцию, сказать "так тому и быть" и принять в себя тре-
вогу, то мы будем пытаться обходными путями найти безопасность.
В этом разделе я исследую пути поиска безопасности и их клиничес-
кие проявления. По большей части они связаны с отношениями - то
есть включают в себя межличностные отношения, но, как мы уви-
дим, в каждом случае индивид не близок с другим (то есть не "забо-
тится" о нем), а использует другого функционально. Испытываемый
ужас, прямое осознание экзистенциальной изоляции и тщательно
выстраиваемая нами для смягчения тревоги защитная структура пси-
хики - все это не осознается. Мы знаем только, что не можем быть
одни, отчаянно хотим от других того, что получить от них невозмож-
но, и как мы ни стараемся, в наших отношениях что-то всегда не так.
Существует иное решение, лежащее в направлении жертвования
своей самостью - поиск избавления от тревоги изоляции через погру-
жение в какого-то другого индивида, дело или занятие. В результате
индивид, как говорил Кьеркегор, оказывается вдвойне в отчаянии:
исходно в глубоком экзистенциальном отчаянии, а затем еще дальше
в отчаянии, поскольку, пожертвовав самоосознанием, он даже не
знает, что он в отчаянии.
Существование в восприятии других
"Когда я один, самое худшее заключается в том, что в этот мо-
мент никто в мире не думает обо мне и эта мысль доканывает меня".
Так заявил на сеансе групповой терапии пациент, госпитализирован-
ный из-за атак паники, испытываемых им в одиночестве. Другие па-
циенты в этой больничной группе мгновенно согласились с его пере-
живанием. Одна девятнадцатилетняя пациентка, госпитализированная
из-за того, что располосовала себе запястья после разрыва романти-
ческих отношений, выразилась просто: "Лучше умереть, чем быть
одной!" Другая сказала: "Именно когда я одна, я слышу голоса. Может
быть, мои голоса - это способ не быть одной!" (достойное внимания
феноменологическое объяснение галлюцинации). Еще одна пациен-
тка, которая несколько раз наносила себе увечья, заявила, что дела-
ла это, приходя в отчаяние от весьма неудовлетворяющих отношений
с мужчиной. Однако она не могла оставить его из-за страха быть од-
ной. На мой вопрос, что пугает ее в одиночестве, она ответила со-
вершенным прямым психотическим инсайтом: "Я не существую, когда
я одна".
Та же динамика лежит в основе беспрестанных просьб ребенка:
"Смотри!", "Смотри на меня!" - присутствие другого требуется, чтобы
сделать реальность реальной. (Здесь, как и везде, я ссылаюсь на пере-
живание ребенка как на предварительную манифестацию, а не на при-
. чину основополагающего конфликта.) Льюис Кэролл в "Алисе в Зазер-
калье" прекрасно выразил твердое мнение, которого придерживаются
многие пациенты: "Я существую, только пока обо мне думают". Али-
са, Траляля и Труляля подходят к спящему Черному Королю:
"- Ему снится сон! - сказал Траляля. - И как по-тво-
ему, кто ему снится?
- Не знаю, - ответила Алиса. - Этого никто сказать не
может.
- Ему снишься ты\ - закричал Траляля и радостно за-
хлопал в ладоши. - Если б он не видел тебя во сне, где бы,
интересно, ты была?
- Там, где я и есть, конечно, - сказала Алиса.
- А вот и ошибаешься, - возразил с презрением Тра-
ляля. - Тебя бы тогда вообще нигде не было! Ты просто
снишься ему во сне.
- Если этот вот Король вдруг проснется, - подтвердил
Труляля. - ты сразу же - фьють! - потухнешь, как свеча!
- Ну, нет, - вознегодовала Алиса. - И вовсе не потух-
ну! К тому же если я только сон, то кто же тогда вы, хотела
бы я знать?
- То же самое. - сказал Труляля.
- Самое, самое, - подтвердил Траляля.
Он так громко прокричал эти слова, что Алиса испу-
галась.
- Ш-ш-ш. - прошептала она. - Не кричите, а то вы его
разбудите!
- Тебе-то что об этом думать? - сказал Труляля. - Все
равно ты ему только снишься. Ты ведь не настоящая!
- Нет, настоящая. - крикнула Алиса и залилась слезами.
- Слезами делу не поможешь, - заметил Траляля. - О
чем тут плакать?
- Если бы я была не настоящая, я бы не плакала, - ска-
зала Алиса, улыбаясь сквозь слезы: все это было так глупо.
- Надеюсь, ты не думаешь, что это настоящие слезы? -
спросил Труляля с презрением"". (Перевод Н. М. Демуровой)
423
Одна пациентка терапевтической группы рассказала, что когда-то
в течение нескольких месяцев проходила терапию и спустя годы слу-
чайно встретила своего терапевта. Она ощутила "опустошение" из-за
того, что терапевту понадобилось сорок пять секунд, чтобы вспом-
нить, кто она такая. Рассказав об этом, она обернулась к терапевту
группы и спросила: "Вы всегда будете помнить меня? Я не перенесу,
если не будете". Она была преподавателем высшей школы и посте-
пенно сумела принять жестокий факт, что с терапевтами происходит
то же, что с ней: она забудет своих студентов намного раньше, чем
они забудут ее. Терапевт и учитель значат для пациента и ученика
больше, чем они для своих наставников. (Тем не менее это не отме-
няет того факта, что, как будет обсуждаться ниже, когда терапевт
находится с пациентом, то это полное глубокое присутствие.) Позже
на той же встрече пациентка рассказала, что начинает понимать,
почему суициддля нее всегда был притягательной возможностью. Она
верила, что если совершит суицид, другие будут помнить ее очень-
очень долго. Это прекрасный пример "суицида как магического акта",
о котором шла речь в главе 2. В ее восприятии суицида нет идеи смер-
ти, напротив, для нее это способ победить смерть - что естественно
для того, кто верит, что может продолжать жить, если существует в
сознании другого.
Поиск любви невротическим индиввдом - это его бегство от смутно
признаваемого чувства изоляции и пустоты в центре бытия. Выбран-
ный и ценимый, человек чувствует себя утвержденным в своем бы-
тии. Чистое ощущение бытия, "Я ЕСТЬ", чувство собственного бытия
как истока вещей слишком пугает, погружая в изоляцию, поэтому
человек отрицает самотворение и предпочитает верить, что существует.
пока является объектом сознания другого. Это решение обречено на
провал по нескольким параметрам. Отношения обычно рушатся по-
тому, что другой через какое-то время устает подтверждать существо-
вание индивида. Кроме того, другой чувствует, что он - не тот, кого
любят, а тот, в ком нуждаются. Другой никогда не ощущает, что его
целиком знают и целиком принимают, потому что он включен в от-
ношения лишь частично - постольку, поскольку служит функции под-
тверждения существования партнера. Это решение проваливается по-
тому, что оно является только суррогатом: если индивид не может
подтвердить себя, он постоянно нуждается в подтверждении другим.
Он постоянно уходит в сторону от признания своей фундаментальной
изоляции. Это решение проваливается еще и потому, что связано с
неверной идентификацией проблемы: индивид полагает, что его не
любят, тогда как в действительности проблема заключается в том, что
он неспособен любить. Как мы видели, любить труднее, чем быть
любимым, и это требует большего осознания и принятия своей экзи-
стенциальной ситуации.
Индивид, которому нужно подтверждение других, чтобы чувство-
вать себя живым, должен избегать пребывания в одиночестве. Под-
линное уединение слишком близко подводит к тревоге экзистенциаль-
ной изоляции, и невротический индивид избегает его любой ценой;
пространство изоляции заполняется другими людьми, время изоляции
уничтожается ("убивается") занятостью. (Одиночное заключение все-
гда было особенно жестоким наказанием.) Другие сражаются с изо-
ляцией, убегая из настоящего, из уединенного момента: они утеша-
ют себя блаженными воспоминаниями о прошлом (хотя в то время их
переживания были далеко не блаженными) или проецируют себя в
будущее, наслаждаясь воображаемой добычей от еще не реализован-
ных планов.
Недавний всплеск интереса к медитации отчасти обусловлен ее
новизной и ощущением контроля. Для индивида в западном мире
редкость просто быть с самим собой и переживать время, а не убивать
его. Нас научили делать несколько вещей одновременно - курить,
жевать, слушать, вести машину, смотреть телевизор, читать. Мы
ценим машины, экономящие время, и прилагаем эти ценностные
критерии для машин к себе. Но что мы можем сделать со временем.
которое сэкономили, кроме как найти другие способы убить его?
Когда главным мотивом вовлечения в отношения с другими явля-
ется защита от одиночества, другие играют роль средства. Нередко два
индивида выполняют первичные функции друг для друга и замечатель-
но совмещаются, примерно как штепсель и розетка. Такие отноше-
ния могут быть настолько взаимно функциональными, что это обес-
печивает их стабильность, однако подобное устройство отношений не
может дать ничего, кроме задержки роста, так как оба партнера зна-
ют друг друга лишь частично. Такие отношения напоминают карточ-
ный домик, где составляющие стены поддерживают друг друга: убе-
рите одного партнера (или укрепите его психотерапией) - и второй
падает.
Однако обычно такого взаимного удовлетворения потребностей не
бывает. На каком-то уровне человек понимает, что его скорее исполь-
зуют, чем находятся в отношениях с ним, и ищет удовлетворяющего
партнера где-нибудь еще. Мою тридцатипятилетнюю пациентку, пре-
следуемую страхом одиночества, одолевало видение, как она "ест одна
в шестьдесят три года". Она была поглощена поиском постоянной
связи. Хотя она была привлекательной, жизнерадостной женщиной,
мужчины один за другим через короткое время после начала встреч
прерывали с ней отношения. Я полагаю, их отпугивали как ее напря-
425
женная и отчаянная любовь-нужда, так и осознание того факта, что
эта женщина может дать мало любви. Важный ключ к пониманию ее
динамик был найден в других ее межличностных отношениях. Очень
критичная, она быстро и высокомерно давала отставку тем, кто не
были потенциальными партнерами. В терапии пациента, страдающего
трудностями установления длительных отношений, терапевту всегда
важно глубоко исследовать "текстуру" других, менее напряженных от-
ношений пациента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100