Как уже обсуждалось выше, нередко деп-
ссия развивается после крушения веры в вечно восходящую спираль
доминирующую цель").
, Существование ради "доминирующего другого" - не что иное, как
опытка слиться с другим, воспринимаемым как источник защиты и
изненного смысла. Доминирующим другим может быть супруг,
ать, отец, любовник, терапевт, наконец, антропоморфизация биз-
неса или социального института. Эта идеология может рухнуть по
сказать в любви и внимании, оказаться слишком ненадежным для
ювлетворения возложенных на него ожиданий.
После осознания краха своей идеологии у человека нередко насту-
1ст состояние подавленности; он ощущает, что пожертвовал своей
изнью ради фальшивых ценностей. Однако альтернативной страте-
i выживания у него нет. Говоря о конкретной пациентке, Ариети
псывает эти переживания следующим образом:
"Пациентка достигла критической точки, когда необхо-
димо перераспределение психодинамических сил с форми-
рованием нового паттерна межличностных отношений, но
она не в силах справиться с этим. Отсюда - ее проблема.
Она беспомощна. Ее воображение не может породить иные
когнитивные структуры, которые позволили бы психологи-
чески восстановиться, а если и может, то связывает с ними
непреодолимые препятствия. В других случаях, когда аль-
тернатива не представляется неосуществимой, она воспри-
151
нимается как не значимая, поскольку пациентка привыкла
концентрировать все свои интересы, все желания на одних-
единственных рухнувших отношениях".
Пациент может пытаться восстановить отношения или искать дру-
тие. Если эти попытки неудачны, он остается без дальнейших ресур-
сов, одновременно чувствуя полное бессилие и упрекая себя. Пере-
смотр жизненной идеологии не допускается; многие пациенты, вместо
того чтобы усомниться в своих базовых убеждениях, приходят к выводу:
они настолько ничтожны или плохи, что не заслуживают любви и
защиты со стороны конечного спасителя. Их депрессия усугубляется
также тем, что бессознательно своим страданием и самопожертвова-
нием они выражают последнюю, отчаянную мольбу о любви. Иначе
говоря, они несчастны, потому что утратили любовь, и остаются
несчастными, чтобы вернуть ее.
Мазохизм. Я описал варианты поведения, связанного с гипертро-
фированной верой в конечного спасителя: самоумаление, страх ли-
шиться любви, пассивность, зависимость, самопожертвование,
неприятие своей взрослости, депрессия после краха системы представ-
лений. Любой из этих вариантов, будучи акцентирован, может вы-
литься в определенный клинический синдром. В случае преобладания
самопожертвования пациент может быть охарактеризован как "мазохи-
стичес кий".
40-летняя Карен, которая была моей пациенткой в течение двух
лет, помогла мне многое понять относительно механизмов, скрытых
за стремлением причинить себе страдание. Карен предприняла тера-
пию по многим причинам: мазохистические сексуальные наклоннос-
ти, неспособность достичь сексуального удовлетворения со своим
постоянным любовником, депрессия, тотальная инертность, ужаса-
ющие ночные кошмары и неприятные состояния в моменты засыпа-
ния. В терапии у нее быстро сформировался мощный позитивный
перенос. Она всецело посвятила себя задаче получения от меня забо-
ты и участия. В своих мастурбаторных фантазиях она представляла себя
тяжело больной (физическим заболеванием типа туберкулеза или пси-
хическим расстройством), а меня - кормящим и убаюкивающим ее.
Она обыкновенно медлила покидать мой кабинет, стремясь пробыть
со мной несколько лишних минут; ради моей росписи сохраняла ко-
решки погашенных счетов за терапию; прилагала усилия, чтобы по-
сещать мои лекции, где могла лишний раз меня увидеть. Казалось,
ничто не доставляет ей большего удовольствия, чем моя суровость:
если я выражал раздражение ею, она сексуально возбуждалась в моем
кабинете. Она идеализировала меня в каждом мыслимом аспекте,
збирательно игнорируя абсолютно все мои очевидные недостатки.
)на прочла книгу, написанную мной вместе с пациентом, в которой
[ был весьма откровенен относительно своих тревог и ограничений".
До вместо того, чтобы осознать мое несовершенство, она стала еще
дольше восхищаться мною за великое мужество, проявленное в пуб-
шкации такой книги.
. Подобным же образом она реагировала на свидетельства слабости
рти несовершенства других значимых и мощных фигур в своей жизни.
1сли ее любовник заболевал или обнаруживал какие-либо признаки
1лабости, замешательства, нерешительности, она переживала сильную
1ревогу. Для нее непереносимо было видеть его нетвердым, неуверен-
ным. Когда однажды он получил серьезные травмы в автомобильной
1варии, у нее развилась фобия посещений его в больнице. Примерно
1ак же она относилась к родителям, переживая их старение и дряхле-
1ие как мучительную угрозу. Ребенком она контактировала с ними
1ерез болезни. "Быть больной составляло ложь моей жизни", - гово-
рила мне Карен. Она искала страдания, чтобы получить помощь.
1йного раз в течение своего детства она целые недели проводила в
Йюстели из-за фиктивной болезни. В подростковом возрасте она ста-
а аноректичкой, с готовностью доводя себя до физического истоще-
ия ради того, чтобы получить внимание и заботу.
Сексуальность Карен также несла на себе отпечаток ее стремления
безопасности и освобождению от тревоги: ее возбуждали сила, на-
силие, принуждение, в то время как проявления слабости, пассив-
Йости и даже нежности отталкивали. Быть наказанной означало быть
ащищенной; быть принуждаемой, связанной, ограничиваемой -
удесно: это значило, что границы установлены, и установлены не-
ой мощной фигурой. Ее мазохизм отличался сверхдетерминирован-
стью: она выживала не только путем подчинения, но также находя
Пору в символическом и магическом значении страдания. В конце
Ьнцов, смерть понарошку лучше, чем настоящая смерть.
;, В процессе терапии удалось уменьшить остроту депрессии, ноч-
ые кошмары, суицидальную настроенность. Но пришло время, когда
рапия у меня стала блокировать дальнейший прогресс пациентки:
1дрен продолжала приносить себя в жертву уже ради того, чтобы не
Ютерять меня. Поэтому я установил шестимесячный срок для завер-
шения терапии и сообщил ей, что по прошествии этого срока уже не
1уду встречаться с ней как терапевт. В следующие несколько недель
м пришлось выдержать тяжелый шквал симптоматики, вернувшей-
в полном объеме. Мало того, что у нее вновь появились сильная
евога и ночные кошмары: она также, всякий раз, когда оставалась
153
одна, испытывала ужасные галлюцинаторные переживания - броса-
ющихся на нее с высоты гигантских летучих мышей.
Этот период был для Карен наполнен величайшим страхом и от-
чаянием. Иллюзия конечного спасителя всегда защищала ее от пани-
ческого ужаса смерти; теперь же, когда она лишилась ее, уже ничто
не стояло между ней и этим ужасом. Изумительные стихи, которые
она записывала в своем дневнике (и отослала мне после завершение]
терапии), живо передают ее состояние.
Со смертью во рту я прихожу к вам,
И черви поедают мое сердце.
В какофонии колоколов
Мои протесты никому не слышны.
Смерть - разочарование,
Горький хлеб.
Вы впихиваете его мне в глотку.
Чтобы заглушить мои вопли.
Глубокая и сильная вера Карен в то, что слияние со мной позво-
лит ей избежать смерти, открыто выражена в следующем стихотво-
рении:
Я признала бы Смерть своим господином,
Назвала ее плеть нежным ласканием
И отправилась с ней в мрачные пещеры,
Где ее дом:
Охотно отказалась бы от спелых ароматов лета -
От запаха семени, переполненного кипением жизни, -
Чтобы сесть рядом с ней на ледяной трон,
Чтобы познать ее любовь.
С приближением даты окончания терапии Карен отпустила все тор-
моза. Она угрожала мне покончить с собой, если я не стану продол-
жать ее лечение. В другом стихотворении она выражала свое настро-
ение того момента и свою угрозу:
Смерть - не притворство.
Это столь же реальная реальность,
Столь же полное присутствие, как другой конечный выбор,
Сама жизнь.
Я чувствую себя убегающей в тень,
Облачающейся в паутину.
Чтобы стать неуязвимой для реальности, которую вы вонзаете в меня.
Я хочу выставить перед собой мой темный покров, смерть,
И угрожать вам им.
Понимаете?
Я окутаю им себя, если вы станете упорствовать.
Испуганный угрозами Карен, поддерживая ее насколько возмож-
но, я тем не менее решил не отступать от своей позиции и подтверж-
1ал, что через шесть месяцев перестану видеться с ней, сколь бы плохо
1й ни было. Завершение терапии должно было быть окончательным
необратимым, независимо от бедственности ее состояния. Посте-
енно усилия Карен слиться со мной ослабли, и она обратилась к
асущной задаче - использовать последние наши сессии как можно
онструктивней. И лишь после того, как она оставила всякую надежду
. мое постоянное, вечное присутствие, она смогла эффективно pa-
тать в терапии. Она позволила себе увидеть и проявить свою силу и
ой рост. Быстро нашла работу на полный рабочий день, соответ-
вующую ее талантам и умениям (в течение четырех предшествующих
т Карен тянула с этим). Изменила манеру поведения и стала сле-
ггь за своей внешностью, радикально трансформировав свой облик
превратившись из безутешной сироты в зрелую привлекательную
1енщину.
1 Через два года после завершения терапии она попросила о встре-
Де, объяснив это смертью друга. Я согласился на одну сессию и об-
наружил, что Карен не только сумела сохранить изменения, но и
добилась дальнейшего роста. Вероятно, пациенту важно понять, что,
1йтя терапевт может быть полезен, есть предел, за которым он уже
Ничего не может дать. В терапии, так же как в жизни, необходим
фундамент одиночества - в работе и в самоощущении.
1: Вера в спасителя и межличностные проблемы. Тот факт, что неко-
торые люди избегают страха смерти благодаря вере в существование
Конечного спасителя, дает терапевту дополнительную точку зрения,
долезную при оценке некоторых труднообъяснимых межличностных
1итуаций. Рассмотрим нижеследующие примеры распространенной
цинической проблемы: пациент вовлечен в очевидно неудовлетвори-
этьные, даже деструктивные отношения, от которых не в состоянии
свободиться.
Бонни, сорока восьми лет, страдала тяжелым расстройством кро-
эобращения (болезнью Бюргера) и, после двадцатилетнего бездет-
ого брака, десять лет назад разошлась с мужем. Ее муж, энтузиаст
огородных прогулок, производил впечатление бесчувственного, эго-
ентричного диктатора, который окончательно оставил Бонни, ког-
i из-за плохого здоровья она уже не могла сопровождать его в охот-
ничьих и рыболовных вылазках. В течение десяти лет раздельной
КИЗни он никак ее материально не поддерживал, имел множество
<бовных связей (которые неизменно обсуждал с ней) и раз в одну-
2 недели обязательно посещал ее дом, чтобы воспользоваться сти-
тьной машиной, ознакомиться с телефонными сообщениями, за-
155
писанными на автоответчик, сохраняемый им здесь, и - один или два
раза в год - вступать в сексуальный контакт с Бонни. Она, придер-
живаясь своих строгих моральных стандартов, отказывалась встречаться
с другими мужчинами, поскольку все еще состояла в браке. Она по-
прежнему была поглощена своим мужем - то приходя в бешенство от
одного его вида, то влюбляясь в него. Существование Бонни все боль-
ше суживалось по мере того, как она становилось все более больной,
одинокой, измученной его еженедельными визитами к стиральной
машине. Однако она не в состоянии была ни развестись с ним, ни
отключить его телефон, ни ликвидировать его прачечную привилегию.
Долорес после долгой череды неудовлетворительных отношений с
мужчинами наконец в тридцать пять лет вышла замуж за чрезвычайно
компульсивного, не склонного к психологизму человека. До брака она
проходила психотерапию в связи с хронической тревогой и язвой две-
надцатиперстной кишки. Однако после брака педантичный контроль
со стороны мужа привел к тому, что прежнее тревожное состояние
показалось ей блаженством по сравнению с нынешним. Он состав-
лял расписание ее уик-эндов (9.00-10.15- работа в саду, 10.30-
полдень - покупка продуктов и т.д.) и тщательно следил за ее расхо-
дами; контролировал все телефонные звонки и упрекал ее всякий раз,
когда она проводила время с кем-либо, кроме него. Долорес была
вне себя от тревоги и подавленного гнева, однако одна мысль о рас-
ставании или разводе приводила ее в ужас.
Марте был тридцать один год, она отчаянно хотела выйти замуж
и иметь детей. В течение нескольких лет она была связана с мужчи-
ной, принадлежащим к мистической религиозной секте, которая учи-
ла, что чем меньше человек берет на себя обязательств, тем больше
его свобода. Соответственно, хотя ему было хорошо с Мартой, он
отказывался жить с ней вместе или принимать на себя какие-либо
долговременные обязательства по отношению к ней. Его тревожило
то, что она в нем нуждается, и чем крепче она цеплялась за него, тем
меньше он готов был что-либо обещать. Марта была одержима стрем-
лением привязать его к себе, отсутствие у него обязательств перед ней
причиняло ей неописуемые страдания. В то же время она чувствова-
ла, что он стал предметом ей навязчивости, она не может от него
освободиться; порвав с ним, она всякий раз испытывала мучитель-
ную "ломку", пока наконец в подавленности или панике не хватала
телефонную трубку, чтобы позвонить ему. Он же в периоды разры-
вов был отвратительно, душераздирающе спокоен; Марта была ему
небезразлична, но он отлично обходился и без нее. Она же была
слишком поглощена им, чтобы реально искать кого-то другого: ее
главной жизненной задачей стало побудить его принять на себя обя-
тьства, притом, что здравый смысл и весь предшествующий опыт
;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100