орой, к которому я собираюсь сейчас обратиться, основан на пред-
сылке, что страх смерти составляет первичный источник тревоги,
рисутствует уже на ранней стадии жизни, влияет на формирование
груетуры характера и в течение жизни продолжает порождать трево-
f, являющуюся, в свою очередь, причиной как явного психологи-
ского неблагополучия, так и возникновения психологических защит.
211
Начнем с некоторых общих терапевтических принципов. Важно
иметь в виду, что тревога смерти, при всей своей вездесущности и
всепроникающих последствиях, обитает в глубочайших пластах нашего
существа, мощно подавляется и редко переживается в своей полно-
те. Тревога смерти сама по себе обычно не находится на поверхности
в клинических картинах, нечасто становится она и явной темой пси-
хотерапии - тем более, краткосрочной - у большинства пациентов.
Однако некоторые пациенты с самого начала терапии полны пережи-
вания открытой тревоги смерти. Встречаются также жизненные си-
туации, заставляющие пациента испытать такой натиск тревоги смер-
ти, что терапевту не избежать этой темы, как бы он ни пытался. Что
же касается долговременной интенсивной терапии, в которой иссле-
дуются глубинные уровни проблем - то в ней эксплицитная тревога
смерти неизменно обнаруживается и должна учитываться в терапев-
тическом процессе.
Поскольку тревога смерти столь интимно связана с процессом су-
ществования, она имеет оттенок значения, нехарактерный для поня-
тия "тревоги" в других концептуальных системах. Экзистенциальный
терапевт старается облегчить тревогу, которая достигает инвалидизи-
рующей степени, но не стремится убрать ее совсем. Невозможно про-
живать жизнь, невозможно встречаться со смертью без тревоги. Тре-
вога - не только враг, но и учитель: она может указать путь к
аутентичному существованию. Задача терапевта - уменьшить тревогу
до комфортного уровня и затем использовать имеющуюся тревогу для
увеличения осознавания и витальности пациента.
Еще один фундаментальный момент, о котором не следует забы-
вать, состоит в том, что теория тревоги, основанная на сознавании
смерти, обеспечивает терапевта точкой рассмотрения, объяснитель-
ной системой, которая может значительно повысить его эффективность
даже в тех случаях, когда тревога смерти не присутствует явным об-
разом в терапевтическом диалоге.
Вытеснение тревоги смерти
Во второй главе я упоминал о столкновении автомобилей, в кото-
ром, сложись все менее удачно, мог бы лишиться жизни. Моя реак-
ция на этот несчастный случай может рассматриваться как кристаль-
но ясный образец действия тревоги смерти в рамках невротической
реакции. Вспомните, что уже через день или два я не испытывал
никакой открытой тревоги смерти, но вместо этого стал страдать спе-
цифической фобией, связанной с дискуссиями за ланчем. Что про-
изошло? Я "справился" с тревогой смерти путем вытеснения и сме-
щения. Я привязал тревогу к конкретной ситуации. Вместо того что-
бы бояться смерти, или "ничто", я стал тревожиться о "чем-то". Bee-
1, когда наша тревога оказывается привязана к конкретному объекту
и ситуации, нам становится лучше. Тревога пытается превратить-
" в страх. Страх - это боязнь чего-то, некоторой вещи, имеющей
.оординаты во времени и пространстве; со страхом, который таким
эразом локализован, можно существовать, и им даже можно "уп-
шпять" (избегая объекта страха или разработав систематический план
реодоления страха); страх - это поток над поверхностью, он не уг-
эжает основаниям.
Я уверен, что такой ход событий не является редкостью. Тревога
"мерти глубоко вытеснена и не принадлежит повседневному опыту.
1регори Зилбург (Gregory Zilboorg) в связи со страхом смерти заявил:
1Если бы этот страх постоянно был сознательным, мы не смогли бы
1ормально функционировать. Чтобы наша жизнь была хоть сколько-
дбудь комфортной, этот страх должен быть в надлежащей степени вы-
;нен".
Несомненно, причиной того, что многие терапевты пренебрега-
г тревогой смерти в своей работе, служит именно вытеснение -
...ледствие него тревога смерти остается невидимой для наблюдателя.
1о несомненно и то, что при других теоретических концепциях дело
>бстоит так же. Терапевт всегда имеет дело с кальками первичной
тревоги и защитами от нее. Насколько часто, например, аналитически
Ориентированный терапевт встречает открытую кастрационную тревогу?
1ше один источник дезориентации заключается в том, что страх смерти
ожет переживаться на многих уровнях. Мы можем, например, взи-
мать на смерть бесстрастно и интеллектуально. Однако этот взгляд
рослого - совсем не то же самое, что обитающий в бессознатель-
IOM ужас перед смертью - ужас, возникший на ранней стадии жиз-
ни, предваряя появление точных концептуальных формулировок; ужас
Изначальный и невыразимый, существующий вне языка и образа.
сходное неосознаваемое ядро тревоги смерти напитывается еще боль-
им страхом благодаря разрастанию в психике маленького ребенка
касающих ложных представлений о смерти.
В результате вытеснения и трансформации тревога, с которой
"мест дело экзистенциальная терапия, по видимости не имеет экзис-
рнциальной почвы. Ниже в этой главе я буду обсуждать случаи па-
Ментов со значительной открытой тревогой смерти, а также говорить
,i том, как в процессе длительной интенсивной терапии всегда мож-
10 добраться до слоев явной тревоги смерти. Но даже при таком ходе
рапии, когда тревога смерти так и не эксплицируется, основанная
ha ней парадигма может увеличить эффективность работы терапевта,
213
Терапевт обеспечивается концептуальным подходом, значительно
повышающим эффективность его работы. Как природа не терпит пус-
тоты, так мы, человеческие существа, не терпим неопределенности.
Одна из задач терапевта - увеличить у пациента ощущение определен-
ности и контратя. Способность объяснить и упорядочить события своей
жизни в соответствии с неким связным и предсказуемым паттерном
отнюдь не маловажная. Назвать нечто определенным именем, опре-
делить его место в цепочке причинно-следственных связей - значит
начать чувствовать его контролируемым. Наше внутреннее пережива-
ние или поведение уже не представляется пугающим, чуждым, неуп-
равляемым: мы ведем себя определенным образом (или испытываем
определенное внутреннее переживание) вследствие чего-то, что мо-
жем назвать или идентифицировать. "Потому что" дает нам контроль
(или ощущение контроля, что феноменологически эквивалентно кон-
тролю). Я уверен, что даже в сфере нашей базовой экзистенциаль-
ной ситуации понимание рождает ощущение силы: как это ни пара-
доксально, но любой из нас начинает меньше чувствовать свою
ничтожность, свою беспомощность, свое одиночество, когда прихо-
дит к пониманию факта нашей фундаментальной беспомощности и
одиночества перед лицом космического безразличия.
В предыдущей главе я изложил объяснительную систему психопа-
тологии, основанную на тревоге смерти. Подобная объяснительная
система важна как для терапевта, так и для пациента. Та или иная
объяснительная система - идеологическая система координат - име-
ется у любого терапевта. С ее помощью он организует клинический
материал, с которым ему приходится встречаться. Даже если объяс-
нительная система терапевта столь сложна и абстрактна и столь тесно
связана с бессознательными структурами, что не может быть явным
образом сообщена пациенту, - она тем не менее во многих отноше-
ниях повышает эффективность работы терапевта.
Во-первых, система убеждений дает терапевту ощущение надежно-
сти по тому же механизму, по которому пациенту полезно услышать
объяснение. Позволяя терапевту контролировать клинический мате-
риал пациента и не быть захлестнутым им, система убеждений повы-
шает у терапевта уверенность в себе и ощущение власти и приводит к
развитию у пациента веры в терапевта и доверия к нему, что является
существенным условием для успеха терапии. Кроме того, система
убеждений терапевта зачастую способствует усилению его интереса к
пациенту, в огромной степени стимулирующего развитие необходи-
мых терапевтических отношений. Например, я полагаю, что поиск
генетического каузального объяснения ("Почему пациент таков, ка-
в он есть, с точки зрения его прошлой истории?") - это неправиль-
дй ориентир для терапевтического процесса; тем не менее объясне-
ie прошлого часто выполняет в терапии важную функцию. Оно обес-
яивает терапевта и пациента общим целенаправленным планом,
гтеллектуальной костью, которую можно грызть, - объединяет их
крепко привязывает друг к другу на то время, пока зарождается и
>еет терапевтический альянс, реальный агент изменения.
1 Система убеждений терапевта обеспечивает последовательность его
кмментариев, адресованных пациенту: благодаря ей терапевт знает,
э стоит сейчас исследовать, а что не следует форсировать, чтобы
вызвать у пациента замешательство. Даже не делая открытых ис-
рпывающих интерпретаций относительно бессознательных корней
1>облем пациента, терапевт может при достаточной тактичности и
рвильном выборе времени дать комментарий, который на глубин-
ам внесловесном уровне "подойдет" к бессознательному пациента,
ак. ключ подходит к замку, позволив последнему ощутить себя со-
1ршенно понятым. Система убеждений имеет глубокие корни, в
ействительности достигающие базисных пластов нашего существа, и
1>этому она наделяет нас особым преимуществом - способностью
Нанести до нашего пациента сообщение о том, что табуированных
дастей не существует, что любая тема может обсуждаться и, более
Го, его глубочайшие заботы не идиосинкратичны, а разделяются
?ми человеческими существами.
Благотворное влияние, которое оказывает на процесс терапии чув-
,60 уверенности терапевта, основанное на его объяснительной сис-
IMC психопатологии, определяется криволинейным законом. Суще-
рвует оптимальная степень терапевтической уверенности: слишком
Высокая и слишком низкая снижают эффективность. Слишком низ-
я уверенность по уже обсуждавшимся причинам замедляет форми-
вание необходимого уровня доверия. Избыток уверенности превра-
1ется в ригидность. Терапевт извращает или отвергает данные, не
гласующиеся с его системой; кроме того, он избегает осознания и
<мощи пациенту в осознании одной из базисных идей экзистенци-
ьной терапии: неопределенность существует, и все мы должны на-
читься сосуществовать с ней.
1 Интерпретативный выбор: иллюстрирующий случай
В главе 4 я описал некоторые общие экзистенциальные динами-
ки, лежащие в основе распространенных клинических синдромов,
включающих тревогу смерти. Здесь я представлю конкретные альтер-
215
нативы интерпретаций для случая, в котором речь вдет о компульсив-
ной сексуальности.
Брюс - мужчина средних лет, который с подросткового возраста
постоянно пребывает, как он выразился, "на охоте". Он имел сек-
суальные отношения с сотнями женщин, но ни до одной из них ему
по-настоящему не было дела. Для Брюса женщина была не целост-
ной личностью, а "куском тела". Все женщины были для него бо-
лее или менее равнозначны. Важно было уложить женщину в по-
стель, - но когда оргазм был достигнут, Брюсу не слишком хотелось
оставаться с ней. Поэтому не так уж редко случалось, что, после того
как женщина уходила, он отправлялся на поиски другой - иногда уже
через несколько минут. Компульсивный характер его поведения бьы
настолько очевиден, что даже он сам понимал это. Он сознавал, что
часто ему бьшо "нужно", или он "должен" был добиваться женщи-
ны, когда вовсе этого не желал.
Случай Брюса может быть понят с многих точек зрения, ни одна
из которых не является исключительной и преобладающей. Эдиповы
обертона совершенно ясны: он одновременно желал и боялся женщин,
походивших на его мать. С женой он обычно был импотентен. Чем
более он в своих путешествиях приближался к городу, где жила его
мать, тем сильнее становилось его сексуальное желание. Кроме того.
его сны были полны тем инцеста и кастрации. Имелись также свиде-
тельства того, что его компульсивная гетеросексуальность приводи-
лась в действие потребностью предотвратить взрыв бессознательных
гомосексуальных импульсов. Самооценка Брюса была серьезно нару-
шена, и успехи в соблазнении женщин могли рассматриваться как
попытка укрепить свое чувство самоценности. Еще один угол зрения:
Брюс и нуждался в близости, и страшился ее. Сексуальный контакт -
одновременно близость и карикатура на близость - отдавал должное
и нужде, и страху.
На протяжении более чем восьми лет анализа и нескольких курсов
терапии с компетентными специалистами все эти и многие другие
объяснения были исчерпывающе обсуждены, но не оказали воздей-
ствия на его навязчивое сексуальное влечение.
Меня в случае Брюса поразило богатство незатронутой экзистен-
циальной тематики. Его компульсивность могла быть понята как зас-
лон от конфронтации с его экзистенциальной ситуацией. Например,
было очевидно, что Брюс боится оставаться один. Находясь вне се-
мьи, он неизменно предпринимал огромные усилия, чтобы не про-
водить вечер в одиночестве.
Приблизительный перевод выражения "piece of ass" - Прим. переводчика.
216
, Тревога может служить полезным проводником; порой терапевт и
Щиент должны открыто провоцировать тревогу. Соответственно,
1)гда толерантность тревоги у Брюса повысилась, я предложил ему
ювести вечер в полном одиночестве и зафиксировать свои мысли и
вства. Проявившееся в тот вечер оказалось чрезвычайно важно для
о терапии. То, что он пережил, точнее всего можно назвать живот-
дм ужасом. Впервые со времен детства он встретился со своим стра-
1М сверхъестественного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100