Однажды, когда ее
ипохондрические раздумья вызвали критику в группе, у нее сорвалось:
"Как вы можете так обращаться со мной, когда я умираю!" Она осоз-
нала абсурдность этого заявления, но также и то, что бормотала эту
фразу sotto voce многие годы.
Значительная часть работы Сильвии в группе определялась ее от-
ношениями с Чарльзом и со мной. Ее отношения с Чарльзом стали
намного более реальными: она перестала отрицать его болезнь, побуж-
дать его искать помощи целителя и соперничать с ним за титул само-
го близкого к смерти члена группы. От недели к неделе она мало-
помалу отказывалась от веры в мое всемогущество. Все еще пытаясь
удерживать идеализированное представление обо мне, она начала ис-
пытывать раздражение из-за моей способности совершать ошибки и
впадать в заблуждения. Я, соответственно, следил за тем, чтобы нс
принимать позу всемогущества, а быть настолько открытым и ясным,
насколько возможно. Состояние Сильвии улучшилось заметно и проч-
но. Она начала рассматривать смерть, вместо того чтобы быть пара-
лизованной ею. Сильвия поняла, что прежде, пытаясь избежать страха
смерти, стремилась слиться с терапевтом или друзьями. Даже теле-
визор служил этой цели, и когда она очень боялась смерти, то подо-
лгу смотрела телевизор, так как "просто слыша голос, я понимаю,
что еще жива". Она перестала страшиться одиночества и начала ощу-
щать, что способна жить удовлетворяющей ее жизнью даже без успо-
коительно зависимых отношений с ребенком или мужчиной. (Суще-
ствует старая поговорка: "Тому, кто идет со своим светом, можно не
бояться тьмы".)
Она начала следить за собой, сбавлять вес и выстраивать соци-
альную жизнь вне группы. В течение двух лет группа составляла весь
ее социальный мир, и теперь мы поняли, что она приближается к
завершению терапии. Однажды на групповой встрече она вдруг зая-
вила, что должна уйти на тридцать минут раньше, потому что при-
Вполголоса (лат.) - Прим. переводчика.
228
глашена на обед. Самым поразительным событием, однако, было ее
)бщение на группе, что она ежедневно размышляет о смерти мате-
Это были не навязчивые мысли, как нередко в прошлом, а осоз-
iriHbie размышления об ужасных сторонах смерти матери, направлен-
ие на то, чтобы обрести контроль над этими воспоминаниями путем
пробного знакомства. Такое решение имело особую важность, по-
му что это был ее собственный план, а не план, предложенный
эапевтом. Годами Сильвию преследовала мысль, что она умрет в
м же возрасте, что и мать. Группа отметила, что она перестала
оминать эту навязчивость, и Сильвия сказала в ответ: "Я не думала
этом уже долгое время. Это просто больше не входит в мои пере-
1вания. Я теперь на пути к жизни".
Она приняла твердое решение завершить свое участие в группе,
еле чего, как и следовало ожидать, наступил рецидив многих ее
мптомов. Появились и кошмары, и приступы панического страха
ерти глухой ночью, и мимолетные желания молить об облегчении
кого-нибудь представителя высших сил. Обострение симптоматики
то, однако, кратковременным, отчасти, может быть. благодаря
[у, что было предсказано терапевтом как реакция на боль завер-
-1ия. На свою последнюю групповую сессию она принесла следую-
; сон:
"Я находилась в большой пещере, и там был гид, кото-
рый, как я думала, собирался показать мне потрясающую
выставку. Однако в пещере не было ничего: ни картин, ни
вообще каких-либо произведений искусства. Затем он при-
вел меня в другую комнату - это была прямоугольная ком-
ната, может быть, размером с нашу комнату для группо-
вой терапии - и в ней тоже не было никаких картин и ничего
похожего на выставку. Единственное, что я в конце кон-
цов могла увидеть, - пару окон с видом на тусклые, серые
небеса и несколько дубов. Потом на пути к выходу гид вне-
запно изменился: у него теперь были рыжие волосы и неве-
роятный магнетизм, мне казалось, что он весь электричес-
кий. Между ним и мной происходило что-то очень мощное.
Совсем короткое время спустя я увидела его снова, и похо-
же было, что он потерял весь свой магнетизм и снова стал
нормальным мужчиной в синих джинсах".
Этот сон - великолепное и яркое изображение отказа от магии; он
дЖсывает Сильвию, примиряющуюся с иллюзорностью своей веры
конечного спасителя. В сновидении я не могу показать ей потряса-
229
ющую выставку; вместо чарующих картин я предлагаю ей только окна
с видом на тусклую реальность мира. К концу сна Сильвия делает
последнюю попытку облачить меня в образ мага: внезапно я станов-
люсь существом со сверхчеловеческими качествами. Но старые чары
самообмана потеряли свою устойчивость, и вскоре я вновь обраща-
юсь в то, что я есть на самом деле - в гида, не более и не менее.
Предыдущие курсы терапии Сильвия неизменно завершала рывком.
Она так страшилась сепарации, так боялась прощания и вместе с тем
осознания того факта, что возможности терапевта ограничены, что
избегала завершающих сессий, резко обрывая контакт. Теперь же она
встретилась с процессом сепарации (и глубинно связанным с ним
напоминанием о смерти) так же, как встретилась со своим страхом
смерти; вместо того, чтобы быть захлестнутой этим переживанием, она
приняла его в себя и через тревогу пришла к проживанию большей
полноты жизни, чем знала прежде.
Проблемы психотерапии
Отрицание со стороны пациента и терапевта
Несмотря на вездесущность смерти и мириады богатых возможно-
стей ее исследования, большинство терапевтов находит задачу увели-
чения сознавания смерти пациентом и проработки его тревоги смерти
чрезвычайно трудной. На каждом этапе в этот процесс разрушитель-
но вмешивается отрицание. Страх смерти присутствует на каждом
уровне сознавания - от самого осознанного, поверхностного, интел-
лектуализированного уровня до сферы глубочайшего бессознательно-
го. Нередко оказывается, что существующая на поверхностных уров-
нях восприимчивость пациента к интерпретациям терапевта служит
отрицанию в более глубоких пластах. Так, пациент откликается на
предложение терапевта исследовать свои чувства по поводу конечнос-
ти собственного существования, однако постепенно сессия становится
непродуктивной, поток материала иссякает, разговор превращается в
интеллектуальную дискуссию. В такие моменты для терапевта важно
избежать ошибочного заключения, что он бурит скважину в сухом
месте. Блокировка, отсутствие ассоциаций, отщепление аффекта -
все это признаки сопротивления, и относиться к ним следует соот-
ветственно. Одно из первых открытий Фрейда в сфере практики ди-
намической терапии состояло в том, что терапевт вновь и вновь стал-
кивается с психологической силой в пациенте, противодействующей
терапевтической работе. ("В своей психологической работе я должен
"-, противостоять психологической силе в пациенте, препятствую-
рй тому, чтобы патогенная идея стала осознанной"".)
. Терапевт должен упорствовать. Он должен продолжать собирать
нные, работать со сновидениями, делать свои наблюдения, гово-
йть снова и снова одни и те же вещи, пусть с различными акцента-
и. Комментарии, касающиеся существования смерти, могут казаться
только банальными, настолько очевидными, что терапевт сочтет
упостью повторять их. Однако для преодоления отрицания просто-
и настойчивость необходимы. Одна пациентка, депрессивная,
"йохистичная и суицидальная, во время отчетной сессии через не-
Колько месяцев после завершения терапии назвала мне мой самый
1жный комментарий за весь период нашей терапии. Она часто опи-
цдвала мне свою жажду смерти, а в другие моменты - различные
щи, которыми хотела бы заниматься в жизни. Я не раз давал до
приличия простой комментарий: для этих событий есть лишь одна
зможная последовательность - сначала опыт жизни, потом смерть.
Разумеется, отрицание исходит не только от пациента. Зачастую
рицание терапевта безмолвно заключает союз с отрицанием паци-
та. Терапевт не в меньшей степени, чем пациент, должен вступить
(.конфронтацию со смертью и испытать тревогу перед лицом смерти.
tf терапевта требуется серьезная подготовка, чтобы в своей повсед-
вной работе он мог удерживать сознавание смерти. Мы с моим ко-
рапеетом остро отдавали себе отчет в этой необходимости, когда вели
уппу для пациентов с метастатическим раком. В течение первых
Месяцев групповая дискуссия оставалась поверхностной: много разго-
Эров о врачах, лекарствах, режимах лечения, боли, утомлении,
дзических ограничениях и т.д. Мы рассматривали эту поверхност-
)сть как защитную по своей природе - свидетельствующую о глуби-
; страха и отчаяния пациентов. Соответственно, мы с уважением
неслись к этой защите и вели группу в очень осторожной манере.
Только много позже нам стало понятно, что мы сами активно спо-
<бствовали тому, чтобы групповые встречи оставались поверхност-
лми. Когда мы смогли выносить свою тревогу и следовать примеру
.щиентов, для группы не осталось тем, настолько пугающих, чтобы
ними нельзя было работать открыто и конструктивно. Часто дис-
уссия бывала чрезвычайно болезненной для терапевтов. Эту группу
аблюдали через одностороннее зеркало студенты, будущие профес-
Ионалы в сфере психического здоровья, и было несколько случаев,
1огда кто-то из них должен был покинуть комнату наблюдения, что-
1ы восстановить равновесие. Опыт работы с умирающими пациента-
ди побудил многих терапевтов вновь искать личной терапии - часто
: очень большой пользой для себя, поскольку многие из них в своей
231
первой, традиционной терапии, не соприкоснулись со своим беспо-
койством по поводу смерти.
Чтобы терапевт мог помогать пациентам конфронтировать смерть и
включить ее в жизнь, он должен сам личностно проработать эти про-
целителей в примитивных культурах, многие из которых имеют тра-
дицию, требующую, чтобы шаман прошел через экстатический опыт,
сопряженный со страданием, смертью и воскресением. Иногда ини-
циация представляет собой подлинную болезнь: на роль шамана из-
бирается человек, долгое время находившийся на границе между жиз-
нью и смертью. Обычно связанное с посвящением переживание
представляет собой мистическое видение. Пример, отнюдь не редкий:
тунгусский (сибирское племя) шаман описывал свою инициацию как
встречу с предшествующими шаманами, которые окружили его, прон-
зали стрелами, отрезали куски от его тела, вырывали его кости, пили
его кровь и затем вновь собрали его в единое целое". В нескольких
культурах требуется, чтобы новоявленный шаман проспал ночь на
могиле или несколько ночей провел связанный на кладбище.
Зачем тревожить осиное гнездо?
Многие терапевты избегают обсуждать смерть со своими пациен-
тами не из-за отрицания, а вследствие сознательного решения, ос-
нованного на убежденности в том. что мысли о смерти приведут к
ухудшению состояния пациента. Затем тревожить осиное гнездо? За-
чем погружать пациента в то, что лишь усилит его тревогу, но с чем
никто ничего не может сделать? Каждый должен встретиться со смер-
тью. Не хватает ли у невротического пациента проблем и без того.
чтобы обременять его еще и напоминанием о горькой чаше, ожидаю-
щей всякого человека?
Терапевты, о которых идет речь. считают: одно дело - выявлять
и исследовать невротические проблемы (по крайней мере, здесь они
могут быть сколько-нибудь полезны) и совсем другое - раскапывать
"реальную реальность", горькие и непреложные жизненные факты:
это не только глупо, но и антитерапевтично. Например, пациент,
имеющий дело с неразрешенными эдиповыми конфликтами, муча-
ется призрачной мукой - неким сочетанием внутренних и внешних
событий, имевших место давным-давно, но удерживаемых во вневре-
менном по своей природе бессознательном и преследующих пациен-
та. Пациент реагирует на текущие ситуации искаженно - на настоя-
щее как на прошлое. Задача терапевта ясна: просветить пациента,
ащить на свет Божий и рассеять демонов прошлого, помочь паци-
iy изменить взгляд на события, сами по себе ничем не угрожаю-
ще, но иррационально переживаемые как пагубные.
Но смерть? Смерть - не призрак из прошлого. И она не кротка и
; безмятежна по сути. Что с ней можно сделать?
Повышенная тревога в терапии. Во-первых, верно, что мысль о
81шей смертности окружена силовым полем тревоги. Войти в ее поле
аначает усилить тревогу. Описываемый мною здесь терапевтический
1)дход - динамический и раскрывающий; он не ориентирован ни на
вдержку, ни на вытеснение. Экзистенциальная терапия действитель-
усиливает дискомфорт пациента. Невозможно достать до корней
евоги без того, чтобы какое-то время не испытывать повышенную
евожность и подавленность.
Случай Сильвии служит ярким тому примером. После того, как
йрльз сказал группе о своем раке, она испытала мощный взрыв тре-
ги с последующим рецидивом многих примитивных защит от нее.
1ыше я упоминал двух пациентов из сообщения Стерна, проходив-
ших долгосрочный индивидуальный анализ, - они смогли успешно
Свершить терапию только после открытой и исчерпывающей прора-
УГКИ состояний предельного ужаса, в основе которых лежал страх
дерти". Каждый из этих двух пациентов, как только его терапия
[юникла в сферу тревоги смерти, испытал возврат дисфории во всем
мщвете. Когда один из них в результате проработки его фантазии об
алитике, защищающем его от смерти, осознал, что никакого спа-
ителя нет, он впал в глубокую депрессию. "Его гиперактивность в
аботе и в хобби уступила место ощущениям крайней беспомощнос-
и, существования в тумане, растворения идентичности. Это вызва-
р регрессию к амбивалентным симбиотическим желаниям - желани-
: орального поглощения собственной жены, аналитика, а также
эмадный гнев по отношению к обоим". Другой пациент также осоз-
л, что невротические защиты не уберегут его от смерти, после чего
о анализ принял сходное направление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100