Джордж Вейлант (George Vaillant) в своем блестящем лонгитюдном
исследовании студентов Гарварда сообщает о том, что успешные муж-
чины после сорока-пятидесяти "меньше беспокоились о себе и боль-
ше о детях". Например, один пятидесятипятилетний испытуемый
весьма характерно заявил: "Для меня всегда было важно передать эс-
тафету и показать детям цивилизованные ценности, но с каждым
прожитым годом это становится все важнее". Другой человек говорил:
"Мои проблемы сейчас гораздо меньше сосредоточены
на мне самом. В 30-40 лет они были вынужденно связа-
ны со слишком большими запросами и слишком малыми
деньгами, с тем, добьюсь ли я чего-то в профессии, и т.п.
После 45 проблемы становятся более философскими, более
долгосрочными, менее личными. ...Меня волнует состоя-
ние человеческих отношений, а особенно наше общество.
Я хотел бы, насколько могу, учить других тому, что знаю
и умею".
Еще один испытуемый: "Я не планирую оставить за собой большой
след, но становлюсь более упорным в своих попытках побудить город
Появление самотрансцендентных интересов отражается на профес-
сиональных занятиях некоторых субъектов Вейланта". Один ученый,
в возрасте между двадцатью и тридцатью придумавший новый метод
изготовления отравляющего газа, в пятьдесят предпочел заняться
поиском способов уменьшения загрязненности воздуха. Другой в
молодости работал на военно-промышленный комплекс и помогал
рассчитывать радиус взрыва атомных боеголовок: в пятьдесят он пер-
вым создал учебный курс по гуманизму для колледжей.
В крупном лонгитюдном исследовании в Беркли, Калифорния,
проведенном Нормой Хаан и Джеком Блоком (Norma Haan Jack
Block), тридцати- и сорокапятилетние индивиды сравнивались с са-
мими собой в юности, и были получены те же выводы. Альтруизм и
другие формы самотрансцендентного поведения со временем усили-
вались. Индивиды в сорок пять были "более сочувствующими, даю-
щими, продуктивными и надежными", чем в тридцать.
Многие исследования развития были посвящены прежде всего муж-
скому жизненному циклу и не уделяли достаточного внимания спе-
цифическим обстоятельствам жизни женщин. Недавно феминистская
наука внесла важную коррективу. Женщины средних лет, например,
предшествующие годы своей жизни посвятившие браку и материнству,
стремятся осуществить иные смыслы, чем мужчины того же возрас-
та. Традиционно ожидается, что женщины обслуживают прежде нуж-
ды других, чем свои собственные, живут отраженно, через мужей и
493
детей, и играют в обществе материнские роли в качестве сиделок,
медсестер, волонтеров и благотворительниц. Альтруизм скорее на-
вязывается им, чем является свободным выбором. Поэтому в то вре-
мя, когда их ровесники-мужчины добились успеха в миру и готовы
обратиться к альтруистическим интересам, многие женщины средних
лет оказываются заняты прежде всего собой, а не другими.
Вклад Виктора Франкла
Самотрансценденция - одна из фундаментальных черт подхода
Виктора Франкла к проблеме смысла, и поэтому сейчас весьма уме-
стно рассмотреть некоторые взгляды Франкла на смысл и психоте-
рапию.
Мало кто из клиницистов внес существенный вклад в понимание и
использование роли смысла в психотерапии и фактически никто в своих
публикациях не сохранил длительный интерес к этой сфере. Виктор
Франкл - единственное исключение; с начала профессионального
пути он сосредоточил свой интерес главным образом на роли смысла
в психопатологии и психотерапии. Уроженец Вены и экзистенциаль-
но ориентированный психиатр, Франкл впервые использовал слово
"логотерапия" (logos="CAOBO" или "смысл") в 1920-е годы. Позже он
в качестве синонима использовал термин "экзистенциальный анализ",
но, чтобы избежать путаницы с другими экзистенциальными подхода-
ми (особенно подходом Людвига Бинсвангера), в последние годы стал
называть свой подход, как в теоретическом, так и в терапевтическом
контексте, "логотерапией". Хотя Франкл признает, что многие кли-
нические проблемы обусловлены другими экзистенциальными ко-
нечными факторами, во всей своей работе он сохраняет исключитель-
ный акцент на смысле жизни. Говоря об экзистенциальном отчаянии,
он имеет в виду состояние отсутствия смысла, говоря о терапии -
процесс помощи пациенту в обретении смысла.
Прежде чем я начну обсуждать вклад Франкла, уместно сказать
несколько слов о его методах и стиле презентации своих выводов.
Несмотря на продуктивные результаты его работы и важный вклад в
психотерапевтическую теорию, он не добился от академического со-
общества того признания, какого заслуживает.
Отчасти такое пренебрежение может быть обусловлено содержанием
идей Франкла - подобно многим вкладам в экзистенциальную тера-
пию. они не могут найти признание в своем "респектабельном" акаде-
Имеется в виду безвозмездное выполнение работы, связанной с уходом за кем-
либо и различной другой помощью нуждающимся. - Прим. переводчика.
мическом окружении. Логотерапия не принадлежит ни к психоана-
литически ориентированным школам, ни к официальной психиатрии,
ни к бихевиористски ориентированной академической психологии, ни
даже к "поп"-движению личностного роста. (Тем не менее у его книг
широкая общая аудитория: продано более двух миллионов экземпля-
ров его первой книги "Человек в поисках смысла".)
Кроме того, многие ученые считают метод Франкла чересчур на-
ступательным. Его аргументы часто апеллируют к эмоциям, он убеж-
дает, делает ex cathedra заявления, часто повторяется и бывает рез-
ким. Затем, хотя он заявляет, что секулярно подходит к проблеме
смысла (утверждая, что как врач, давший клятву Гиппократа, он
обязан разрабатывать методы лечения, применимые ко всем пациен-
там, в равной степени атеистам и верующим), нет сомнения, что
подход Франкла к жизненному смыслу в основе своей религиозный.
Серьезным читателям при чтении Франкла нередко досаждает мно-
жество отвлечений. Практически в каждой работе много места зани-
мает самовозвеличивание: самоцитирование; напоминания о многих
университетах, где он читал лекции, широте его знаний, множестве
видных людей, поддерживающих его подход, количестве профессио-
налов, помогающих ему; приводятся случаи, когда аудитория студен-
тов-медиков бурно аплодировала ему во время интервью, заданные ему
дурацкие вопросы и его сильные возражения. Работы последователей
Франкла особенно малоинформативны: в них повторяются его заме-
чания и идеализируется его личность.
Тем не менее я просил бы читателя проявить упорство. Франкл
многое сделал, поставив проблему смысла перед терапевтом и выс-
казав множество глубинных интуитивных идей о терапевтическом зна-
чении поиска смысла.
Он впервые изложил свои взгляды на роль смысла в психотерапии
в книге "От лагеря смерти к экзистенциализму" (позднее переимено-
вана в "Человек в поисках смысла: введение влоготерапию")". В пер-
вой части этой книги Франкл описывает свое ужасное существование
в Аушвице в 1943-1945 гг., а во второй - систему терапии, возник-
шую из инсайта о том, что устойчивое ощущение жизненного смыс-
ла является решающим для выживания в концентрационном лагере.
Его книга была написана на клочках бумаги, которые он добывал в
лагере, она придавала смысл его жизни и тем самым являлась причи-
ной для выживания. С того времени смыслом жизни Франкла стало
"помогать другим найти свой смысл".
Базисные положения. Франкл начинает с оспаривания фрейдовских
базисных законов мотивации, принципа гомеостаза, согласно кото-
495
рому человеческий организм непрестанно стремится сохранять внут-
реннее равновесие. Принцип удовольствия действует в направлении
сохранения гомеостаза и имеет своей фундаментальной целью устра-
нение напряжения. В начале жизни принцип проявляется в непос-
редственной, свободной от стыда форме; позже, по мере взросления
индивида, когда принцип реальности требует отсрочки или сублима-
ции вознаграждения, работа принципа удовольствия становится ме-
нее заметной.
Проблема теории, постулирующей некое врожденное влечение (в
данном случае "влечение к удовольствию" или к "ослаблению напря-
жения"), состоит в том, что она в конечном счете является разруши-
тельно редукционистской. С точки зрения такой теории, человек -
это "не что иное, как..." (здесь может следовать любая из безгранич-
ного множества формулировок). Излюбленная формулировка Фран-
кла такова: "Человек - не что иное, как сложный биохимический
механизм, управляемый системой внутреннего сгорания, энергия
которой питает компьютеры с огромными приспособлениями для хра-
нения информации, оставшейся закодированной". Соответственно
любовь, или альтруизм, или поиск истины, или красота - это "не
что иное, как" выражение того или иного базового влечения в дуали-
стической теории. С этой редукционистской точки зрения, подчер-
кивает Франкл, "все культурные творения человечества становятся в
буквальном смысле побочными продуктами влечения к личному удов-
летворению""".
Тяга к редукционизму в психологии имеет серьезные последствия
для терапии. Человеческое поведение часто мотивируется бессозна-
тельными силами, и задача терапевта - выявить основополагающие
психодинамики пациента. Но Франкл утверждает (и я полагаю, вполне
корректно), что наступает время, когда это срывание масок необхо-
димо прекратить. Материализм (то есть объяснение высшего низшим)
часто разрушителен. Волонтеры Корпуса мира, например, не всегда
поступают в него по причинам, связанным с обслуживаним собствен-
ного "я" . Их желание служить не нуждается в "более низком" или
"более глубоком" оправдании; оно отражает волю к смыслу, выход
за пределы "я" к обретению и осуществлению цели жизни.
Франкл, как и многие другие (например, Шарлотта Бюлер" и
Гордон Олпорт), считает, что гомеостатическая теория неспособна
объяснить множество существенных аспектов человеческой жизни.
Человеку нужно, говорит Франкл, "не избавление от напряжения,
а стремление к какой-то достойной цели и борьба за нее". "Консти-
туирующая характеристика бытия человека состоит в том, что оно
неизменно указывает и направлено на что-то отличное от него са-
мого".
Другое серьезное возражение, выдвигаемое Франклом против не-
трансцендентного, основанного на принципе удовольствия обоснова-
ния человеческой мотивации, состоит в том, что в таком случае мы
всегда терпели бы поражение в своих усилиях. Чем больше мы ищем
счастья, тем больше оно от нас ускользает. Это обстоятельство (мно-
гие профессиональные философы называют его "гедонистическим
парадоксом") побудило Франкла сказать: "Счастье происходит; нет
смысла за ним гнаться". (Алан Уоттс выразил это так: "Только когда
вы его ищете, вы его теряете".) Таким образом, удовольствие - это
не конечная цель, а побочный продукт поиска человеком смысла.
Франкл называет свою ориентацию "третьей" венской школой
психотерапии:
"Согласно логотерапии, стремление найти смысл в че-
ловеческой жизни - это основная мотивационная сила че-
ловека. Вот почему я говорю о "воле к смыслу" в противо-
положность принципу удовольствия (или, как мы еще могли
бы его назвать, "воле к удовольствию"), на котором пост-
роен фрейдовский психоанализ, а также в противополож-
ность "воле к власти", на которой ставится акцент в адле-
рианской психологии"".
В другой работе он утверждает (следуя мысли Аарона Унгерсма
(Aaron Ungersma)), что главная мотивирующая сила в человеке за-
кономерно меняется в ходе индивидуального развития, и три венских
школы в своей последовательности отражают эту эволюцию: "Фрей-
довский принцип удовольствия - это ведущее мотивирующее начало
для маленького ребенка, адлеровский принцип власти - для юноши,
а воля к смыслу - ведущая мотивация зрелого взрослого". Франкл
аккуратно проводит различие между влечениями (например, сексуаль-
ным или агрессивным), толкающими человека изнутри (или, как мы
обычно переживаем это, снизу) и смыслом (вместе с ценностями,
заложенными в смысловой системе), действующим на человека из-
вне подобно силе тяготения. Это разница между влечением и стрем-
лением. В самой сути нашего бытия, в тех характеристиках, кото-
Позидия Франкла поддерживается длинной чередой феноменологов, начиная
с Франца Брентано и позже Эдмунда Гуссерля, открывшего, что сознание всегда
"интенционально": оно всегда направлено на что-то вне самого себя. Человек по-
стоянно сознает что-то вне самого себя.
497
рые делают нас скорее людьми, чем животными, мы не подвержены
влечению, но активно стремимся к некой цели. Стремление, в про-
тивоположность влечению, подразумевает не только то, что мы ори-
ентированы на что-то вне собственного "я" (и следовательно, само-
трансцендентны), но также и то, что мы свободны - свободны
принимать или отвергать цель, которая манит нас. "Стремление" оз-
начает ориентацию на будущее: нас не толкают неумолимые силы про-
шлого и настоящего, а притягивает то, чему еще только предстоит
быть.
Смысл существен для жизни, заявляет франкл. Он был существен
для выживания в Аушвице и существен для всех людей во все време-
на. Он ссылается на опрос общественного мнения во Франции, ко-
торый показал, что 89 процентов всего населения считает, что лю-
дям нужно "что-то", ради чего жить, и 61 процент чувствует, что есть
что-то, ради чего они готовы умереть. Франкл с удовольствием
добавляет, что "хотя некоторые психиатры утверждают, что смысл
жизни - это всего лишь защитный механизм и формирование реак-
ции, говоря о себе, скажу, что я не хотел бы жить просто ради моих
защитных механизмов и был бы еще менее склонен умереть за мое
формирование реакции".
Три категории смысла жизни. Хотя Франкл подчеркивает, что у
каждого индивида есть смысл в жизни, которого никто другой не
может воплотить, все же эти уникальные смыслы распадаются на три
основные категории:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100