Фрейд
родился в "сорочке" (неразорвавшемся амниотическом мешке) - об-
рстоятельство, в народе всегда считавшееся предвестием славы. Его
ргемья верила, что ему суждено стать знаменитым: мать, никотаа в этом
Не сомневавшаяся, называла его "мой золотой Зигги" и предпочита-
рла остальным детям. Позже он напишет: "Мужчина, который был
Цббсспорным фаворитом своей матери, на всю жизнь сохраняет само-
81
чувствие победителя, ту уверенность в успехе, которая часто ведет к
реальному успеху"". Пламя этой уверенности было раздуто ранни-
ми предсказаниями. Однажды в кондитерской пожилой незнакомец
сказал матери Фрейда, что она подарила миру великого человека.
певец в парке развлечений выбрал маленького Фрейда среди всех других
детей и предсказал, что он когда-нибудь будет министром. Очевид-
ная интеллектуальная одаренность Фрейда также подкрепляла эту уве-
ренность. Он всегда был первым в своем классе в гимназии; более
того, согласно Джонсу, он занимал столь особое положение, что его
почти не спрашивали на уроках".
Довольно рано фрейд перестал сомневаться в ожидающей его судь-
бе. В юности он написал другу детства, что его сочинение было удо-
стоено выдающейся оценки, и добавил: "Ты и не знал, что перепи-
сываешься с немецким стилистом. Советую тебе тщательно хранить
мои письма - кто знает?.."" Наиболее интересное заявление Фрейда
на эту тему содержится в его письме к невесте, написанном в двад-
цать восемь лет (когда ему еще только предстояло обратиться к пси-
хиатрии!):
"Только что я осуществил решение, которое остро по-
чувствует одна группа людей, пока еще не родившихся и
обреченных на неудачу. Поскольку ты не сможешь догадать-
ся, о ком идет речь, я тебе сам сказку: это мои биографы.
Я уничтожил все свои дневники за последние четырнадцать
лет вместе с письмами, научными заметками и рукопися-
ми моих публикаций. Только семейные письма сохранены.
Твои, дорогая, ни минуты не были в опасности. Все мои
старые дружбы и отношения вновь прошли перед моим взо-
ром и покорно встретили свою судьбу... Все мои мысли и
чувства о мире вообще и моем месте в нем, в частности,
были сочтены недостойными сохранения. Они должны быть
передуманы заново. И я записал довольно много. Но ма-
териал просто поглотил меня, как песок сфинкса, скоро
лишь мои ноздри будут торчать над кипами бумаги. Я не могу
покинуть этот мир, не могу умереть, пока не избавлюсь от
беспокойных мыслей о том, что неизвестно кто может на-
брести на старые записи. Кроме того, все, что бьшо в моей
жизни до ее решительного перелома, до нашего соединения
и моего выбора призвания, я оставляю позади: все это дав-
но мертво и заслуживает почетных похорон. Пусть себе бол-
тают биографы; мы не станем облегчать им жизнь. Пусть
каждый из них считает себя правым в своей "Концепции
развития Героя": уже сейчас мне приятно думать о том, как
они все будут заблуждаться".
В своем искании славы Фрейд стремился к великому открытию.
iro ранние письма ошеломляют изобилием идей, которыми он увле-
сался и затем отбрасывал. Согласно Джонсу, он упустил славу, не
доведя нейрофизиологические занятия своей юности до логического
конца - создания нейронной теории. Второй раз он упустил ее в ра-
боте с кокаином. Эту последнюю ситуацию Фрейд описал в письме,
начинающемся так: "Здесь я могу вернуться назад и объяснить, как
по вине своей невесты я лишился ранней славы". Затем он расска-
зывает, как однажды небрежно упомянул своему другу, врачу Карлу
1Коллеру, о наблюдавшемся им анестетическом действии кокаина и
1затем надолго уехал из города к невесте. К тому времени, когда он
1вернулся, Коллер уже провел решающие хирургические эксперимен-
1"гы и прославился как первооткрыватель местной анестезии.
1 Мало найдется людей, чей интеллект по силе сравним с интеллек-
1-гом Фрейда, наделенного к тому же богатейшим воображением, без-
рраничной энергией и неукротимым мужеством. Но достигнув пол-
ной профессиональной зрелости, он обнаружил, что несправедливая
1и капризная судьба закрыла перед ним путь к успеху. Брюкке вынуж-
ден был сообщить Фрейду, что венский антисемитизм практически
{же оставляет ему надежды на успешную академическую карьеру: под-
держка университета, признание, повышения по службе для него
1исключены. В возрасте двадцати семи лет Фрейд должен был бро-
сить свои исследования и начать зарабатывать на жизнь в качестве
практикующего врача. Он изучил психиатрию и приступил к частной
1медицинской практике. У него остался единственный шанс просла-
1виться - совершить "великое открытие"!
1 Фрейд чувствовал, что время и благоприятные возможности усколь-
1зают от него, и это, несомненно, объясняет его неблагоразумное
1поведение в связи с кокаином. Он прочитал, что южноамериканс-
1кие индейцы жевали коку для прибавления сил; он ввел кокаин в свою
клиническую практику и в обращении к Венскому медицинскому об-
ществу превознес благодетельный эффект этого средства при состоя-
1ниях депрессии и утомлении. Многим своим пациентам он прописы-
1вал кокаин: друзьям (и даже невесте) настоятельно советовал им
1 пользоваться. И когда вскоре появились первые сообщения о кокаи-
1 новой зависимости, репутация Фрейда в Венском медицинском об-
?ществе стремительно упала. (Эта история в какой-то мере объясняет
1 невосприимчивость венского академического сообщества к последу-
6 ющим открытиям Фрейда.)
83

Постепенно Фрейд с головой ушел в психологию. Как выразился
он сам, проблема структуры психики стала его госпожой и повели-
тельницей. Вскоре он разработал исчерпывающую теорию психоге-
неза истерии. Его надежда на славу зависела от успеха этой теории,
и появившиеся клинические опровержения сокрушили его. Фрейд
описал этот провал в письме своему другу Вильгельму Флиссу в 1897
году: "Надежда вечной славы была столь прекрасна - так же, как
уверенного благосостояния, полной независимости... и все зависело
от того, получится с истерией или нет".
Частичные наблюдения не имели особого значения. Фрейд не был
согласен на меньшее, чем всеобъемлющая модель психики. В 1895
году, еще на полпути между нейрофизиологией и психиатрией, он
почувствовал, что открытие устройства песики совсем близко. Он
писал в письме:
"Блоки внезапно исчезли, завесы упали, и стало возмож-
ным видеть весь путь от деталей невроза до регуляции созна-
ния. Отдельные элементы встали на свои места, зубчатые
колесики зацепились друг за друга - все вместе казалось
машиной, которая через мгновение заработает сама по себе.
Три системы нейронов, "свободные" и "связанные" вели-
чины, первичные и вторичные процессы, главная и комп-
ромиссная тенденции нервной системы, два биологических
принципа внимания и защиты, индикаторы качества, реаль-
ности и мышления, психосексуальный радикал, сексуаль-
ная детерминированность вытеснения и, наконец, факто-
ры, определяющие сознание как перцептивную функцию, -
стали и остаются связанными одно с другим. Я едва сдер-
живаю ликование"".
Для того чтобы открытие полностью соответствовало требованиям
Фрейда, оно должно было обладать двумя качествами: 1) модель пси-
хики должна была быть исчерпывающей и удовлетворяющей научным
критериям по Гельмгольцу; 2) это должно было быть оригинальное
открытие. Фрейдовская фундаментальная схема-психики, включав-
шая вытеснение, отношения сознания с бессознательным, базовый
биологический субстрат мышления и аффекта, являлась творческим
синтезом: ее компоненты не были новы (первопроходцами на этом пути
являлись Шопенгауэр и Ницше), но сама она была нова в своей за-
конченности и приложимости к разнообразной человеческой актив-
ности, от снов и фантазий до поведения, формирования симптомов
и психозов. (О своих предшественниках Фрейд однажды сказал: "Мно-
ле заигрывали с бессознательным, но я первым вступил с ним в
раконный брак".) Полностью оригинальна энергетическая часть мо-
1дели Фрейда (сексуальная сила, или либидо) - концепция постоян-
ного количества энергии, проходящей в течение младенчества и дет-
ства через предопределенные, совершенно конкретные стадии
развития, которая может быть связанной и несвязанной, катексиро-
(йться на объектах, выходить за заключающие ее рамки, блокировать-
Йя, смещаться; которая является источником мыслей, поведения, тре-
эги и симптомов. Это было большое открытие, и Фрейд яростно
гстаивал его. Он принес в жертву теории либидо свои отношения с
аиболее перспективными учениками, отошедшими от него, посколь-
у они отказались принять его новое открытие, выраженное в столь
атегорической форме, - центральную роль либидо в человеческой
мотивации.
Понятно, что тема роли смерти в человеческом поведении - как
1ясточника тревоги или как детерминанта мотивации - мало привле-
Йкала Фрейда. Смерть не удовлетворяла ни одному из его личных ус-
1ловий: она не являлась инстинктом (хотя в 1920 году Фрейд объявил
lee таковым) и не укладывалась в механистическую модель Гельмголь-
1ца. Роль смерти также не представляла собой ничего нового - соб-
ственно говоря, все сказано в Ветхом Завете. Фрейд вовсе не стре-
1мился присоединиться к длинной веренице мыслителей, уводящей к
ачалу времен. "Вечная слава", как он любил выражаться, от этого
fae приходила. Она могла прийти в результате открытия совершенно
К гнеизвестного дотоле источника человеческой мотивации - либидо.
Вдва ли стоит сомневаться в том, что Фрейд верно описал важный
фактор человеческого поведения. Его ошибка заключалась в гипер-
йкатексисе, в категорическом утверждении первичности либидо. Он
1Цал одному аспекту человеческой мотивации абсолютно приоритетный
Истатус и исключительное положение, сведя к нему все человеческое,
1у всех людей и во все времена.
Альтернативные теории
Встречные теории не замедлили появиться. Наиболее творчески
одаренные ученики не приняли теорию либидо. В 1910 году Карл
Юнг, Альфред Адлер и Отто Ранк предпочли лишиться благоволения
маэстро, нежели разделить его механистическую, основанную на ду-
альном инстинкте, картину человеческой природы. Каждый из отступ-
ников выдвинул альтернативный источник мотивации. Юнг постули-
ровал монизм духовной жизненной силы. Адлер акцентировал тревогу
85
маленького и беспомощного ребенка о выживании в мире гигантов-
взрослых, в полностью объемлющей его среде. Ранк подчеркнул важ-
ность тревоги смерти и создал представление о человеке, вечно разры-
ваемом двумя страхами - страхом жизни (с неотъемлемой изоляцией)
и страхом смерти. Эти подходы, вместе с вкладами более поздних
теоретиков, таких как Фромм, Мэй, Тиллих, Кайзер и Бекер, допол-
няют, но не заменяют структурную теорию Фрейда. Великим вкладом
Фрейда явилась динамическая модель психики. Включение в нее смер-
ти - вместо страха смерти и принятия смерти - не означает ничего
принципиально нового: смерть всегда была там, скрываясь за кастра-
цией, сепарацией и оставлением. В .этом аспекте Фрейд и последую-
щая аналитическая традиция остались слишком поверхностными.
Последующие теоретики внесли корректирующий фактор и тем самым
позволили углубить наше представление о человеке.
3. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О СМЕРТИ У ДЕТЕЙ
Наше беспокойство о смерти и наши способы справляться с тре-
вогой смерти - отнюдь не поверхностные, легко поддающиеся опи-
санию и пониманию феномены. Во взрослом состоянии они также не
возникают у нас из ничего. Они коренятся глубоко в нашем прошлом
и претерпевают значительные трансформации в течение жизни, пол-
1, ной забот о безопасности и выживании. Исследования детей дают
: исключительную возможность наблюдать встречу человека со смертью
i в первозданном виде. Конфронтация ребенка с фактом смертности,
,; осознание им смерти, его ужас перед ней, его пути избегания смер-
? ти и обороны от нее, а также его последующее развитие, протекаю-
щее на фоне страха смерти, - таково содержание этой главы.
На мой взгляд, существует значительное несоответствие между
важностью смерти для ребенка и вниманием, уделяемым смерти в
науках о детском развитии. Относящаяся к данной теме литература
скудна и, по сравнению с обширными источниками по другим аспек-
1 там детского развития, в лучшем случае поверхностна. Особенно мало
1 эмпирических исследований детских концепций смерти; психоанали-
. тически ориентированные клиницисты эпизодически пытались зани-
маться этим вопросом, но, как мы увидим, у них была предубежден-
ность, зачастую идущая в ущерб точности наблюдений. Кроме того,
немалая часть относящегося к делу материала содержится в давних
публикациях, зачастую обнаруживаемых вне основного русла литера-
1туры по детскому развитию и детской психиатрии. Многим мы обя-
1заны Сильвии Энтони, в монографии которой "Открытие смерти в
1 детстве и позднее" дан прекрасный обзор и анализ литературы, со-
1 держащей факты исследований и наблюдений.
1 Собственная клиническая работа, а также изучение работ других
(.исследователей привели меня к ряду выводов:
1. Всякий раз при достаточно тщательном подходе к изу-
чению вопроса исследователи обнаруживают, что детей чрез-
вычайно занимает тема смерти. Беспокойство детей о смерти
носит всепроникающий характер и оказывает далеко идущее
воздействие на их переживания. Для них смерть - великая
загадка, а преодоление страхов беспомощности и уничтоже-
87
ния - одна из основных задач развития; что же касается
сексуальных проблем, то они вторичны и производный
2. Дети глубоко озабочены смертью, и эта озабоченность
возникает в более раннем возрасте, чем принято думать.
3. Осознание смерти детьми и используемые ими спосо-
бы справляться со страхом смерти различны в разном воз-
расте и проходят через определенную закономерную после-
довательность этапов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100