ньше, чем умственное знание о смерти. Кляйн утверждает, что страх
лерти является частью самого раннего жизненного опыта детей. Она
ринимает сформулированную Фрейдом в 1923 году теорию об универ-
ьном бессознательном влечении к смерти, но заявляет, что для того
бы человек выжил, у него должен быть также противовес - страх
атить жизнь. Страх смерти Кляйн считает первичным источником
гвоги; следовательно, связанная с сексуальным влечением тревога
! тревога Супер-Эго - это более поздние производные феномены.
"Мои аналитические наблюдения показывают, что в бес-
сознательном присутствует страх прекращения жизни. Я
99
также склонна думать, что если мы признаем существова-
ние инстинкта смерти, мы должны признать и существова-
ние в глубочайших пластах психики отклика на этот инстинкт
в виде страха прекращения жизни. Опасность, возникаю-
щая в результате внутрипсихической работы инстинкта смер-
ти, - первая причина тревоги... Страх поглощения - откры-
тое выражение страха полного уничтожения "я"... Страх
смерти является частью страха кастрации и не аналогичен
ему... Поскольку воспроизведение себе подобных - фунда-
ментальный путь противостояния смерти, потеря половых
органов должна означать утрату творческой силы, сохраня-
ющей и продолжающей жизнь ".
По моему мнению, аргумент Кляйн о страхе смерти как источни-
ке озабоченности воспроизведением себе подобных серьезно ставит под
сомнение традиционные аналитические взгляды на то, что именно
"первично" в психической жизни индивида. Курт Айслер, еще на
раннем этапе психоаналитического движения глубоко размышлявший
о смерти, также пришел к выводу, что ранний детский интерес к
сексуальности является производным, вторичным по отношению к еще
более раннему пугающему сознаванию смерти:
"Путем тщательного исследования этого вопроса можно
показать, что интерес ребенка к генеративным процессам
(то есть к "фактам жизни") - это вторая редакция более
раннего и кратковременного интереса к смерти. Возможно,
ребенок прекращает исследование смерти вследствие сопут-
ствующего ей ужаса, а также ощущений полной беспомощ-
ности и, соответственно, безнадежности как-либо продви-
нуться в этих изысканиях"".
Другие специалисты, близко наблюдавшие детей, пришли к вы-
воду, что маленький ребенок, независимо от того, способен ли он
понять смерть интеллектуально, интуитивно схватывает суть дела. Анна
Фрейд, работавшая с маленькими детьми в Лондоне во время бом-
бардировок города, писала: "Можно с уверенностью сказать: все дети,
которым во время бомбардировок Лондона было более двух лет, по-
нимали, что дома, в которые попадают бомбы, разрушаются и что
люди в этих домах часто бывают убиты или ранены". Она описала
ребенка четырех с половиной лет, который осознал гибель своего отца.
Мать ребенка хотела, чтобы дети отрицали смерть отца, но ребенок
аивал: "Я знаю все о своем отце. Он убит и больше никогда не
рнется".
Фурман работала с большим количеством детей, потерявших ро-
елей, и заключила, что на втором году жизни дети в принципе
собны к пониманию смерти. Достижению этого понимания спо-
ствует определенный ранний опыт, помогающий ребенку сформи-
эвать необходимую умственную категорию. Фурман приводит следу-
ш пример:
"Сюзи едва исполнилось три года, когда ее мама умер-
ла. Вскоре после того, как Сюзи сообщили горестное из-
вестие, она спросила: "Где мама?" Отец напомнил ей о
мертвой птице, которую они недавно нашли и похоронили.
Он объяснил, что мама тоже умерла, и ее пришлось похо-
ронить. Когда Сюзи захочет, он покажет ей, где мама по-
хоронена. Месяц спустя Сюзи сообщила папе: "Джимми
(шестилетний соседский мальчик) говорит, что мама ско-
ро вернется, потому что его мама так сказала. Я сказала ему,
что это неправда, потому что моя мама мертва, а если ты
мертвый, ты никогда не сможешь вернуться. Ведь это прав-
Нижеследующий случай с ребенком трех лет и девяти месяцев рас-
,ала его мама.
Джейн не получала никакого религиозного образования,
и до сих пор никто из знакомых ей людей не умирал. Не-
сколько дней назад она стала задавать вопросы о смерти...
Разговор начался с вопроса Джейн: возвращаются ли люди
весной на землю, подобно цветам? (Примерно неделю на-
зад девочку очень расстроила гибель ее любимого цветка, и
мы утешили ее заверением, что он вернется весной.) Я от-
ветила, что они возвращаются по-другому, может быть, как
младенцы. Ответ явно обеспокоил Джейн - судя по тому,
что она сказала, она ненавидит перемены и старение лю-
дей: "Я не хочу, чтобы Нэн становилась другой, не хочу,
чтобы она менялась и старилась". Потом: "Нэн умрет? Я
тоже умру? Все умирают?" Когда я сказала, что да, она
горько расплакалась и повторяла: "Но я не хочу умереть, я
не хочу умереть...". Затем она спросила, как люди умира-
ют, больно ли это; когда люди умерли, открывают ли они
глаза, говорят ли, едят ли, носят ли одежду. Внезапно
101
посреди этих вопросов и слез она заявила: "Теперь я буду
дальше пить чай", и все дело было временно забыто.
Интересно, что эта мама с ее неуверенными и неопределенными
ответами незадолго до того без всяких затруднений удовлетворила
любопытство дочкина предмет рождения детей и того, откуда они
берутся. Приведенный выше рассказ она закончила словами: "Это
застало меня врасплох. Я ожидала вопросов о рождении и т.п., но
вопросы о смерти были неожиданными, а мои собственные представ-
ления о ней очень туманны". Разумеется, ребенок чувствует тревогу
и замешательство родителей, какие бы успокаивающие слова их ни
сопровождали.
Другие пересказы бесед детей с родителями доносят атмосферу
детского страха и любопытства в связи со смертью. Например:
"Недавно во время купания Ричард (5 лет 1 месяц) при-
нялся хныкать и расстраиваться из-за смерти. За день до
того, ныряя и выныривая в ванне, он представлял, что
никогда не умрет, что будет жить до тысячи лет. А тут он
сказал: "Я могу оказаться один, когда буду умирать; ты бу-
дешь со мной?"; "Но я не хочу когда-нибудь умереть; я не
хочу умирать". Несколькими днями раньше, когда он вы-
ражал страх в связи с незнанием, как умирают, его мама
сказала, что ему не стоит беспокоиться об этом: она умрет
первой, и он будет знать, как это происходит. Казалось,
это его успокоило"".
Адам Маурер в своем весьма спорном эссе интригующе размышляет
о раннем сознавании смерти младенцами. Первая задача младенца,
говорит он, - различение себя и среды, познание бытия как противо-
положного небытию. Благодаря переходам между сознанием и бессоз-
нательным, сном и бодрствованием младенец начинает различать эти
два состояния. Что он переживает в ночных приступах паники? Мау-
рер предполагает, что страх и сознавание не-бытия. Младенец, лежа-
щий в темной, безмолвной комнате, лишенный пищи для зрения и
слуха, может впасть в состояние паники, почувствовав себя как бы
отделенным от тела, лишь наполовину находящимся в этом мире.
(Макс Штерн, изучавший ночные атаки паники, пришел к сходно-
му выводу: ребенок испытывает панический страх перед "ничто".)
Почему младенцам так нравится бросать игрушки с высокого дет-
ского стульчика? Если он находит услужливого партнера, возвраща-
ющего игрушку, то может продолжать эту игру до бесконечности, пока
,, не устанет. Возможно, это эротическое удовольствие от мышеч-
Ьго движения; возможно - проявление того, что Роберт Уайт назы-
JCT влечением к "результативности", - удовольствие, сопряженное
контролем над средой. Маурер предполагает, что младенца заво-
лакивает исчезновение и новое появление - доступные ему в мыш-
1нии и поведении материальные символы концепций бытия и небы-
1я". Что касается влечения к результативности Уайта: оно вполне
йэжет быть следствием стремления младенца победить небытие. Эти
1еи звучат в гармонии с огромным оркестром литературы по детско-
1 развитию, посвященной "постоянству объекта", подробное обсуж-
1ние которой увело бы меня слишком далеко в сторону. В двух сло-
Jfc: ребенок не может отдать себе отчет в исчезновении объекта, пока
Дн не установил его постоянство. С другой стороны, постоянство не
меет смысла вне восприятия изменения, разрушения или исчезно-
ения: таким образом, концепции постоянства и изменения форми-
уются у ребенка в комплексе. Далее, постоянство объекта и ощу-
щение постоянства собственного "я" интимно связаны. Мы приходим
1представлению о той же осцилляции, соотнесенности между посто-
яством (бытие, существование) и исчезновением (небытие, смерть),
грающей важную роль в развитии ребенка.
"Больше нету" ("АН gone") - это одно из первых словосочетаний
"JTCKoro словаря и распространенная тема детских страхов. Дети за-
мечают, как цыпленок исчезает во время еды; как вдруг больше нету
азды в ванне, когда вытащена затычка: как смываются водой фека-
1ИИ. Трудно найти ребенка, который бы не опасался быть поглощен-
ным, смытым, утянутым в канализацию. В аналитической литера-
гуре отмечено бессознательное отождествление фекалий и трупа.
Возможно, психотерапевтам пришло время переосмыслить динамику
конфликта, связанного с приучением к туалету, в котором может быть
йчто большее, чем анальный эротизм или упрямое сопротивление:
Приучение к туалету пробуждает у ребенка страх за свою физическую
Целостность и выживание.
fc Когда ребенок осознает, что возвращение исчезнувших объектов
1де есть закон природы, он начинает искать новые способы защитить
1;Себя от угрозы небытия. Из жертвы "больше нету" он превращается
II> господина этого обстоятельства. Он сам вытаскивает затычку в ван-
le, спускает воду в унитазе, радостно задувает спички, с восторгом
Помогает маме нажимать на педаль мусорной урны. Позже он распро-
страняет вокруг себя смерть - символически, играя в ковбоев и ин-
.дейцев, либо в буквальном смысле - уничтожая жизнь в насекомых.
1Карен Хорни считала, что враждебность и деструктивность ребенка
1 прямо пропорциональны степени ощущаемой им угрозы собственому
выживанию.
103
После того как ребенок "узнал",
что происходит с его знанием?
Знаемое не остается знаемым. Матильда Макинтайр, Кэрол Энгл
и Лоррен Штрумплер опросили 598 детей: знает ли мертвый четверо-
ногий домашний любимец о том, что его хозяин скучает по нему? Они
обнаружили, что семилетние дети в значительно большей мере, чем
одиннадцати- и двенадцатилетние, склонны признавать окончатель-
ность и необратимость смерти. Аналогичные результаты были полу-
чены Ирвингом Александером и Артуром Адлерштейном, измеривши-
ми КГР у большого количества детей в возрасте от пяти до шестнад-
цати лет, которым был предъявлен ряд связанных со смертью слов,
вкрапленных среди нейтральных слов. Эти исследователи разделили
своих испытуемых на три группы: детскую (5-8 лет), препубертатную,
или латентную (9-12) и пубертатную (13-16). Результаты этого ис-
следования показали, что у маленьких детей (и у подростков) эмоцио-
нальная реакция на связанные с темой смерти слова значительно выше,
чему испытуемых латентного возраста. Авторы заключили, что латен-
тный период - спокойное время, "золотой век" детства. "Вероятно,
дети в этом возрасте слишком увлечены повседневной жизнью и ее
удовольствиями, чтобы беспокоиться о смерти".
Я полагаю, что эти результаты могут быть объяснены не столь ра-
дужно. Ребенок в раннем возрасте сталкивается с "подлинными фак-
тами жизни", когда самостоятельно проведенные изыскания приво-
дят его к открытию смерти, подавляющему и вызывающему первичную
тревогу. Ребенок ищет утешения, однако не может избежать конф-
ронтации со смертью. Он может испытывать панический страх перед
ней, отрицать, персонифицировать, вытеснять ее: делать вид, что
имеет дело с чем-то другим: насмехаться над ней. Однако конфрон-
тировать с ней он так или иначе должен. В латентной фазе развития
ребенок научается (или его научают) отрицать реальность: постепен-
но, по мере того, как у него формируются эффективные и изощрен-
ные способы отрицания, образ смерти уходит в бессознательное и
явный страх смерти притупляется. Беззаботные дни препубертата -
"золотой век" латентности - порождены тревогой смерти, а вовсе не
ее уменьшением. В этот период ребенок приобретает много общего
знания, но в то же время уходит от знания о фактах жизни. Сознава-
ние смерти становится так же "латентно", как инфантильная сексу-
альность. С наступлением пубертата детские механизмы отрицания
перестают быть эффективными. Интроспективные тенденции и воз-
"Кожно-гальваническая. реакция - физиологическая мера тревоги.
104
сшие ресурсы позволяют подростку вновь встретиться с неизбеж-
стью смерти, терпеть тревогу и искать альтернативный путь сосу-
эвания с фактами жизни.
Стадии знания
Рабочая модель последующего развития концепции смерти у ребенка
феделяется ответом на вопрос, остающийся пока открытым: что он
ичале знает о смерти? Развивается ли у ребенка сознавание и пони-
1ние смерти постепенно либо, как считаю я, он оказывается "вдруг"
мающим" слишком много, слишком рано и лишь потом, постепен-
з, становится готов принять то, что исходно знал? Определенности
1этом пока нет: ни одна из двух точек зрения не имеет решающих
одтверждений.
Я рассматриваю последовательность состоянии знания, иницииру-
пю первоначальным знанием ребенка о смерти, как результат ра-
Ъ1 отрицания. Для того чтобы отрицание имело место, необходи-
, чтобы сначала было знание: можно отрицать лишь то, что знаешь.
ти читатель предпочтет не согласиться с моими аргументами в под-
ержку первоначального знания, он может всюду, где я написал "от-
щцание", читать "приближение к знанию".
Отрицание: смерть временна, она есть уменьшение, приостановле-
ние жизни Uiiu сон. Многие дети, достаточно большие, чтобы уметь
дрворить, сообщают, что считают смерть обратимой, или временной;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100