Мы видели, что сновидения могут приобретать <вещий> смысл
вследствие появления в поле сознания представлений или никогда, может быть,
не доходивших до него, или же, после краткого пребывания в нем, снова совер-
шенно забытых. Мы узнали также, что иногда и движения являются результатом
целой цепи бессознательных представлений, о существовании которых индиви-
дуум не знает достоверно, а только предполагает. Теперь нам предстоит заняться
разбором явлений вторжения бессознательных элементов в сферу нормального,
бодрствующего сознания и определить роль этого феномена в порождении и
поддержании суеверий. Понятно, что роль эта немаловажна. У большинства лю-
дей это явление наблюдается в виде исключения и имеет определенные простые
формы. Сложные случаи уже всегда принадлежат к странным и необыкновенным.
Тут-то и проявляется своеобразный характер этих явлений. При внезапном появ-
лении в сознании представлений, происхождение которых нельзя открыть в об-
ласти чувственных восприятии, и которые не находятся ни в какой заметной
связи с представлениями, составляющими содержание сознательной психиче-
ской деятельности данной личности, легко в самом деле прийти к убеждению,
что в этом случае действуют такие силы, которые обыкновенно не свойственны
человеку. Представления, внезапно всплывающие из области бессознательного,
нередко дают повод думать - как и при сновидениях - что человек обладает
такими более или менее ценными знаниями, которые он не мог получить обычным
путем. Такие проявления бессознательного легко приобретают характер прозор-
ливости во времени и пространстве и почти нет сомнения, что у пророков, гада-
телей и ясновидящих всех времен в значительной мере имело место это действие
бессознательного на сознательную психическую жизнь.
Чтобы сразу установить отличительные черты этого феномена, обратимся к
примеру, который, вероятно, знаком каждому из собственного опыта. Если мы
забыли, напр., какое-нибудь имя, и стараемся его припомнить, то мы направляем
всю силу внимания на то или иное представление, которое, как нам кажется,
должно иметь связь с этим именем. Это представление по законам ассоциации
влечет за собой целый ряд других, из которых наше внимание опять выбирает
некоторые, наиболее подходящие к данному случаю, и т. д. Таким образом, мы
подвергаем просмотру определенный ряд представлений. Если цель не достигнута,
то мы или снова возвращаемся к исходному пункту, или выбираем другой и опять
проделываем весь процесс, пока забытое имя снова не вынырнет в сознании.
Если это удастся, то мы, конечно, не можем говорить о вторжении бессознатель-
ного в поле сознания. Хотя, конечно, имя было забыто и потонуло в пучине бес-
сознательного, но все активные усилия ума снова вызвать его оттуда происходили
под контролем сознания. Но бывает и так, что все усилия припомнить оказыва-
ются неудачными. Тогда мы оставляем попытку, начинаем думать о другом, и
вдруг в это время совершенно неожиданно требуемое имя само является в со-
знании.
321
Как это делается мы, конечно, достоверно не можем сказать. Так как созна-
ние наше нисколько не участвовало в психической работе, вследствие которой
требуемое имя явилось в нашей памяти, то говорят, что здесь имела место бес-
сознательная психическая деятельность. Для нас в настоящую минуту не важно
знать, какого рода этот процесс, чисто физиологический, без присоединения
к нему побочных психических явлений, или же главную роль в нем играет психи-
ческая сторона. Но мы должны твердо помнить, что эти бессознательные процес-
сы подчинены тем же законам, как и соответствующие сознательные. Без этого
признания мы широко открываем двери всяким фантастическим и произвольным
умствованиям. Новейшая психология представляет в этом отношении много
поучительного. Пытались, например, резко разграничить <высшее сознание> от
<низшего сознания> или сферы бессознательного и последней приписывали каче-
ства и способности, которыми <высшее> сознание якобы не обладает и которые
представляют собою частые плоды фантазии. Рассуждая так, можно объяснить
все, что угодно, нужно только разукрасить <низшее сознание> великими чудес-
ными силами и качествами, какие понадобятся. Очевидно, это есть возвращение
к старой мистической психологии какого-нибудь Шиндлера, к <ночному> и <днев-
ному> полюсам души, только под другим именем. Но это значит заранее отказать-
ся от научного объяснения явлений, так как для последнего прежде всего необ-
ходимо избегать новых гипотез без достаточных оснований. Хотя термин <под-
сознательное> был бы по разным причинам предпочтительнее, но я постоянно
употребляю слово <бессознательное>, чтобы не подать повод думать, что я при-
соединяюсь к этому новому учению о <высшем> и <низшем> сознании, под кото-
рым скрываются старые <полюсы> души. Я, напротив, считаю своей задачей
объяснить бессознательную деятельность теми же законами, которые уста-
новлены для сознательной психической жизни. В приведенном выше примере
сделать это нетрудно. Очевидно, что <за порогом сознания> в области бессозна-
тельного продолжался какой-то психический процесс, благодаря которому появ-
ляется позабытое имя. На эту бессознательную деятельность мы должны смотреть
как на аналогичную той, посредством которой воспроизводятся представления
при всякой психической работе, т. е. что она совершается по законам ассоциации,
и тогда все явление делается для нас понятным. Когда утомленное напрасными
поисками внимание обратилось к другим предметам, образование представлений
за порогом сознания продолжалось до тех пор, пока эта неосознаваемая работа
не привела, наконец, к желаемому результату. Очень важно именно то обстоя-
тельство, что работа здесь продолжается автоматически, без участия внимания,
так как когда мы сознательно и произвольно ищем в нашей памяти какой-нибудь
предмет, направляя внимание туда или сюда, то мы имеем столько же шансов
удалиться от цели, как и приблизиться к ней. Между тем в бессознательной сфере
представления текут своим чередом, без произвольного вмешательства внимания,
и это течение в конце концов приводит к отыскиваемому имени. Конечно, нельзя
утверждать, что это непременно случится, так как могут помешать осложняющие
обстоятельства, о которых мы скажем ниже.
В приведенном нами примере начало бессознательной работе было положено
активным усилием сознания. Не всегда, однако, таков источник бессознательных
процессов: иногда они могут быть возбуждены непосредственно внешними раз-
дражениями, не доходящими до сознания, и о существовании которых мы поэтому
узнаем только после. Бииэ приводит этому весьма интересный пример.
Один из его друзей, д-р А., шел по улице Парижа, глубоко задумавшись о ботанике, по которой
ему предстояло держать экзамен. Внезапно он увидел на двери ресторана карточку с ботаническим
именем Verbascum thapsus. Удивленный этою не совсем обычною для ресторана надписью, он возвра-
щается и видит, что на самом деле там написано Bouillon. Чтобы понять в чем дело, надо иметь в виду,
что по-французски народное название Verbascum'a-bouillon blanc. Этим объясняется все происше-
ствие. Д-р А., проходя мимо ресторана, смутно воспринял слова вывески. Впечатление не дошло до
сознания, переполненного иными мыслями, но за порогом сознания вызвало образование ряда пред-
ставлений. Слово bouillon повлекло за собой blanc, bouillon blanc по закону ассоциации вызвало
322
Verbascum thapsus, а этот ботанический термин уже легко проявился в сознании, занятом латинской
ботанической номенклатурой. Так как весь промежуточный ход психической работы не дошел
до сознания, то оно останавливается на последнем его звене и д-р А. подумал, что он прочитал на
двери название растения. Возбужденное этим удивление повело к исследованию, разъяснившему
все дело.
Эти примеры объясняют нам, при каких условиях происходит вторжение бес-
сознательной психики в сознательную. Если в поле сознания внезапно возникает
представление, не вызванное ни внешним раздражением, ни работой мысли, о ко-
торой мы можем дать себе отчет, то мы вправе думать, что оно есть продукт
бессознательной психической работы. Однако для признания этого должны быть
точно исключены оба упомянутых источника новых представлений. Если вновь
возникающее представление вызвано непосредственно внешним раздражением, то
оно ничем не отличается от обыкновенного наблюдения; если новое представление
стоит в очевидной связи с одновременным. содержимым сознания, то на него
должно смотреть как на результат деятельности обыкновенной сознательной
работы. Говорить о вторжении бессознательного в сознательное мы имеем право
только тогда, если соответствующее представление не вызвано прямым чувствен-
ным раздражением и не находится в связи с содержанием сознания. Представ-
ления, являющиеся из бессознательной сферы, тем именно и отличаются, что
стоят вполне независимо и даже как бы в противоречии с одновременньш содер-
жимым сознания. Они являются как бы произвольно и весьма настойчиво проби-
вают дорогу в сознание. Так как не мы их вызвали, то мы и не имеем власти над
ними; иначе говоря, они имеют тот же характер, как и продукты действительного
наблюдения.
Не следует, впрочем, думать, что бессознательные представления всегда имеют
отчетливость действительного чувственного восприятия; они могут быть такими,
но не всегда. В зависимости от большего или меньшего сходства таких представ-
лений с действительными, имеющими источниками внешние впечатления, можно
различить три их формы; однако между ними нельзя провести резкой границы,
а потому и не всегда можно с точностью отнести их к той или другой группе.
Если бессознательные представления столь же неопределенны и слабы, как кар-
тины памяти, то их, конечно, трудно смешать с реальными предметами. Поэтому
они не привлекли к себе особого внимания и не получили определенного названия.
Все подобные случаи отличаются тем, что легко найти ближайшую причину бес-
сознательной работы. Так, в нашем примере о забытом имени, сознательное
искание его было очевидно причиной того, что забытое имя потом <пришло нам
в голову>. Если же нельзя обнаружить ближайшей причины бессознательного
процесса, то внезапно появляющиеся представления носят название предчув-
ствий. Если образы, врывающиеся в поле сознания, получают значительную
яркость и отчетливость, так что приближаются в этом отношении к чувственным
восприятиям, хотя индивид не смешивает их с действительными восприятиями,
то они носят название ложных галлюцинаций. Сюда, вероятно, должен быть отне-
сен случай с д-ром А., описанный выше. Слово Verbascum так ясно представилось
его сознанию, что он счел его прочитанным им; таким образом это представление
было близко к чувственному восприятию. Наконец собственно галлюцинациями
мы называем образы такой яркости и силы, что они не могут быть отличены от
реальных, полученных при посредстве органов чувств. Поэтому мы можем ска-
зать, что галлюцинации есть чувственные восприятия без соответствующего реаль-
ного внешнего предмета. Однако это может быть обнаружено лишь при ближай-
шем исследовании и такая галлюцинация всегда вводит данного индивида в за-
блуждение, представляя ему как действительность то, чего на деле не существует.
Нельзя думать, что все галлюцинации суть сознательные проявления бес-
сознательной деятельности; они могут иметь место и при различных болезнях.
Впрочем, об этих патологических галлюцинациях мы не будем говорить, так как
они представляют для нас мало интереса, да и не всегда суть результат бессозна-
323
тельной деятельности. Мы остановимся только на более редких галлюцинациях
у нормальных людей, или у таких, которые не страдают явно выраженною бо-
лезнью. Однако и эти нормальные галлюцинации не всегда суть выражения бес-
сознательной деятельности, но могут быть вызваны непосредственным и внешним
воздействием: внушением. Поэтому нужно различать самопроизвольные и вну-
шенные галлюцинации. Только первые собственно отвечают тем требованиям,
которые мы предъявляем явлению, если мы рассматриваем его как результат бес-
сознательной работы. Здесь мы рассмотрим лишь самопроизвольные галлюци-
нации, внушения же подвергнутся разбору в одной из последующих глав.
Проявление бессознательных процессов в описанных трех видах происходит
почти всегда самостоятельно, т. е. без содействия самого лица. Существуют,
однако, средства, которыми можно достигнуть того же по желанию. Многие люди
могут вызвать у себя зрительные образы и слуховые впечатления долгим и при-
стальным смотрением на полированные поверхности, или прислушиваясь к <ше-
поту> раковин. Такие представления имеют интенсивность настоящих галлюци-
наций и явно стоят вне всякой связи с одновременным содержанием сознания
субъекта, так что они несомненно суть проявления деятельности, происходящей
в сфере бессознательного. Именно эти формы <кристаллогаллюцинаций> и <кон-
хилогаллюцинаций> сделались в новейшее время предметом подробных иссле-
дований, которые дали возможность пролить больше света на бессознательную
душевную деятельность. Наконец бессознательное может проявиться еще в совер-
шенно другой форме, именно в движениях, которые не состоят в связи ни с внеш-
ними впечатлениями, ни с сознательной психической деятельностью личности.
Несмотря на свою кажущуюся независимость, они целесообразны и, по-видимому,
сопровождаются определенными представлениями. Такого рода движения носят
название автоматических и имеют все характерные черты бессознательной
психической деятельности, что и дает право отнести их именно к этой категории
явлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110