Чтобы защититьс
самому, доносили на своего соседа. Чем больше было приговоренных, тем больш
делался страх, больше было и доносов. Таким образом, сами процессы о ведьма
укрепляли в народе веру в существование их чародейства.
Достаточно будет краткого исторического обзора развития процессов о ведьмах, чтобы дока
зать справедливость этого взгляда. Выше мы видели, как великий учитель церкви Фома АКВИНСКИ!
установил в середине XIII века тот взгляд, что дьявольская магия возможна. Инквизиция во Франции
намеревавшаяся истребить последние остатки еретических сект, приняла к сведению эту мысль -
и начались обвинения как в ереси, так и в чародействе. Когда с еретиками все было покончено,
продолжались преследования одних ведьм; таким образом, процессы о ведьмах процветали вс
Франции до 1390 г. В этом году французский парламент решил, что обвинения в чародействе
должны впредь разбираться в светских судах, а не в духовных, как это велось раньше. А так как
светские судьи не интересовались собственно самим ведовством, а главным образом рассматривали
только вред, который происходил от него, то осуждения становились все реже и, наконец, совершенно
прекратились. Конечно, такой ход дела был крайне неприятен инквизиторам, так как они получали
значительный доход от конфискации имущества осужденных. Поэтому они нашли себе новую арену
действий. Пока во Франции процветали процессы о ведьмах, смежные с нею страны оставались в
покое, и подобные процессы бывали в них лишь в виде исключения.
В Германии серьезные преследования ведьм начались только с 1448 г., когда два доминиканца,
Иаков Шпренгер и Генрих Инститор, получили от папы Иннокентия VIII известную буллу desiderantes>, дававшую им полномочие преследовать и искоренять ведьм. Этот папский акт описывал
союзы ведьм и чертей и все видимые деяния ведьм как действительные факты и предписывал все-
му духовенству оказывать содействие инквизиторам. Но, несмотря на это, процессы о ведьмах нелегко
входили в обычай, так как никто не верил басням, которые возведены были в догмат главою
римской церкви.
Народ, конечно, верил в чародейство и даже пользовался им, но в течение многих веков, когда
церковь осуждала веру в возможность дьявольской магии, эта вера, вообще, не проявлялась в нем;
надо было, значит, вновь пробудить ее. Этот труд взял на себя Иаков Шпренгер; с этой целью он
издал в 1487 г. свое позорное произведение: Malleus maleficarum (Молот ведьм), названное так
потому, что оно должно было сокрушать ведьм. В нем подробно были описаны ведьмы, союз их
с дьяволом и прочие беззакония. В последней главе мы расскажем о том, как велись процессы.
В судебной стороне дела были два пункта особенной важности. Чтобы привлечь ведьму к суду, не тре-
бовалось никаких обвинений, основанных на доказательствах, достаточно было одного лишь доноса
(Denunciatio). Благодаря этому обвинитель был вполне гарантирован в том, что он не будет в ответе,
если бы его обвинение оказалось ложным, но такого случая почти никогда не было, так как не-
сомненным доказательством считалось признание самой ведьмы, а оно вынуждалось пыткой. Но
если, несмотря на все пытки, ведьма не сознавалась, то тем самым ее вина становилась еще очевид-
нее, потому что такое упорство она могла проявить, разумеется, только с помощью дьявола. Нечего
доказывать, что эти два обстоятельства особенно способствовали процессам о ведьмах и что лишь
немногие обвиняемые избегли смерти.
Когда <Молот ведьм> достаточно наставил народ, как надо смотреть на чары, а поднятые
процессы вселили необходимый страх, то обвинения стали делаться все многочисленнее. Невоз-
можно определить, сколько вообще людей было казнено в течение нескольких веков по подозре-
нию в чародействе, но известно, что в течение одного года в одном только городе это дело велось
так широко, что было умерщвлено тысячу человек, а когда прекратились преследования, то в Гер-
мании оказались целые округа, в которых остались в живых только две женщины; при этом надо
заметить, что и мужчины далеко не всегда избегали такой же участи. Все компетентные в этих
вопросах люди единогласно утверждают, что число сожженных ведьм доходит до нескольких мил-
лионов.
Более детальное описание процессов о ведьмах выходит за рамки нашей книги.
Нам нужно было лишь указать на значение этих процессов, как средства вызвать
веру в ведовство, а это уже обнаруживается с достаточной ЯСНОСТЬЮ ИЗ ПрИВе-
ДСННЫХ ИСТОрИЧеСКИХ фаКТОВ. Психологическое исследование о том, как эта вера
при данных условиях постепенно все более и более утверждалась, мы должны
отложить до другого места; но как доказательство того, что не только широкие
слои народа, но и более образованные сословия,- духовенство И рыцари,- ве-
рИЛИ В СПравеДЛИВОСТЬ такого рода обвинений, можно упомянуть о случае из од-
ного процесса о ведьмах. Шесть женщин в городе Линдгейме были подвергнуты

Рис. 24. Сожжение 400 ведьм в 1577 г. в Тулузе.
пытке, чтобы принудить их к сознанию в том, что они вырыли на кладбищ<
труп новорожденного ребенка, чтобы употребить его для своей чародейско>
мази. Они сознались. Однако муж одной из этих женщин настоял на том, чтобь
в присутствии всего суда могила была разрыта, и в ней, конечно, нашли ребенка
в гробу нетронутым, но инквизитор утверждал, что нетронутый труп есть только
дьявольское наваждение; а так как все женщины сознались в своем деянии, то
их признанию придали больше значения, чем показанию собственных чувств, и,
таким образом, все женщины были сожжены. Подобными случаями изобилуют
акты процессов о ведьмах; читая их, создается впечатление, что если какая-нибудь
из участвующих сторон и была во власти дьявола, то, во всяком случае, не обви-
ненные ведьмы, а преподобные инквизиторы.
ПЕРИОД УПАДКА МАГИИ
Церковные реформаторы Лютер и Кальвин нанесли магии первый сильный
удар. Однако они отнюдь не коснулись чародейства, как целого, или возможности
дьявольской магии, против которой они не выступали; их борьба против магии,
вообще, была скорее косвенной, чем прямой. Так как они стремились привести
религию в точное соглашение со священным писанием, удаляя из нее все, чего не
было в Библии, то, разумеется, им пришлось бороться также с употреблением
освященных предметов в качестве магических средств, развившихся с течением
времени при потворстве католического духовенства, с библейскими отрывками,
священными изображениями, водой, хлебом, солью, маслом, ярлыками и моне-
тами. Это был особый вид магии, против которой протестовали реформаторы.
Относительно вопроса о чародействе, все они - и во всяком случае Лютер -
стояли, конечно, на общей точке зрения своего времени. Правда, Лютер нигде
подробно не высказался о чародействе, но из случайных его замечаний видно, что
он не отвергал возможности для дьявола принять человеческий вид и в этом
телесном образе вступать в сношения с людьми. Что Лютер верил в личные явле-
ния дьявола, ясно видно уже из той известной истории, в результате которой
получилось чернильное пятно на стене Вартбургской кельи, но, впрочем, по воз-
зрению Лютера, отношения дьявола к людям имеют гораздо менее внешний ха-
рактер, чем думали до.тех пор. Он признает за дьяволом огромную силу, как за
орудием божественного гнева, но отвергает борьбу против него внешними ма-
гическими средствами. Христианин, испытываемый дьяволом, может побороть
его только тем, что он постоянно возрастает и укрепляется в вере.
Таким образом, после реформации, как и раньше, вера в черную магию
оставалась в прежней силе и процессы о ведьмах продолжали процветать. На
первый взгляд казалось даже, что зло сделалось еще хуже, так как процессы о
ведьмах начались и в тех странах, которые до тех пор были от них свободны. Так
было, напр., в Дании, где до введения реформации преследования ведьм были
вовсе неизвестны. Причина, почему они начались здесь, как и в некоторых других
местах только после реформации, заключалась, вероятно, отчасти в усилившейся
религиозной ревности, которая была связана f новой церковной жизнью, отчасти
в более близком соприкосновении с Германией, главным центром реформации.
Что последнее обстоятельство было немаловажным, видно из того, что лежащая в
стороне Швеция только тогда завела у себя процессы ведьм, когда во время своего
участия в тридцатилетней войне,- значит, столетием позже, познакомилась с раз-
нообразными подробностями ведовства. Приходится, конечно, допустить, что
такие внешние условия играли в этом деле самую важную роль, так как более
разумный взгляд реформаторов на власть дьявола должен был действовать прежде
всего разрушительно на верование в черную магию. С течением времени это
86
именно и произошло, более поздние католические авторы, выступавшие против
процессов о ведьмах, как, напр., иезуит Фридрих Шпеэ, жаловались, что пре-
следования в католических странах бывали гораздо чаще и бесчеловечнее, чем в
протестантских землях.

Однако же хотя вера в ведьм и их действия в протестантских землях оста-
валась в прежней силе, но там уже восставали против применения для борьбы с
ними магических средств. Протестантские авторы, описывавшие колдовство, вы-
ступали во всеоружии здравого смыс-
ла и иронии против народной магии,
направленной против ведьм.
В своем вышецитированном труде, упо-
мянув о различных средствах защиты от ве-
довства, в числе которых многие по невежеству
употребляли священные предметы, Преториус
говорит:
<Удивительно, что они (ведьмы) не пере-
носят игры на арфе, потому что Давид арфой
изгонял из Саула злых духов>. И далее:
<Бог дал нам крест и крестное знамение
не в качестве телесного лекарства, он дал нам
хлеб и соль для пищи, а слово свое, чтобы слу-
шать и хранить его в сердце, а не вешать на
шее в ладанках, что делают даже для скота.
Может ли это помочь скоту, не имеющему разу-
ма? Разве слово Божие дано скотам? Как бы
хорошо ни было средство само по себе, все-таки
нельзя одобрить всякое его применение или вся-
кий способ пользования им. Не есть ли чело-
век лучшее творение Божие? Не создан ли муж
по образу и подобию Бога? И не есть ли жена,
которая может молчать, дар Божий? Но если
они вдвоем занимаются развратом и молчат об
этом, то разве это будет тоже лучшее дело и дар
Божий?.. Точно так же и слово Божие есть добро
и источник жизни. Но оно есть смерть для то-
го, кто им злоупотребляет>.
Рис. 25. Иоанн Вейер.
(Со старинной гравюры 1576 г.).
Таким образом, протестантская
точка зрения была, в сущности, та же,
что и в древней церкви, а именно: де-
моны существуют и имеют власть вре-
дить; но христианин своей верой -
и только верой - защищен от их коз-
ней.
Реформация, стало быть, боролась
преимущественно с невежественной
народной магией в той форме, в какой
она развита была в католических странах. Поэтому последняя в странах, при-
мкнувших к реформации, мало-помалу исчезла. Но собственно главная борьба
с чародейством во всех его проявлениях велась наукой. Средневековая наука
была, как мы уже сказали, удивительной смесью изучения природы и маги-
ческих искусств, развившейся на основе, данной маврами. Развитие этой тайной
науки, или <сокровенной философии>, имеет столь большой интерес и важное
значение, что в нашем труде ей посвящена будет отдельная глава; здесь же мы
ограничимся только несколькими важнейшими пунктами. Выше мы уже виде-
ли, что ее приверженцы, хотя бы и невольно, стали причиной того, что вера в чаро-
действо, а вместе с тем и в черную магию, получила в Европе такое быстрое
развитие, естественным последствием которого были процессы о ведьмах. Но
если ученая магия, по меньшей мере, косвенно и имела на своей совести это
87
ужасное народное бедствие, то позднее она загладила свою вину, открыто высту-
пая против этого безумия и ведя борьбу с ним. Европейские ученики мавров
после критического анализа не остановились на данных основных положениях,-
с течением времени они убедились, что из всех магических искусств возможно
было только то, которое основывалось на применении сил природы и на естествен-
ном взаимодействии вещей.
Генрих Корнелий Агриппа из Неттесгейма был, вероятно, первым, осмелив-
шимся публично признать, что многое в учении сокровенной философии было
заблуждением. В молодости, в 1510 г., он даже написал сочинение philosophia> (отпечатано в Кельне в 1533 г.), в котором собрал всю магическую
мудрость того времени; но в 1529 г. он издал книгу: , в
которой говорит, что многое, о чем он писал прежде, было пустым делом, на
которое было им потрачено много денег и времени. В 1553 г. итальянец Джамбет-
тиста делла Порта издал небольшое сочинение: , наделавшее
много шуму и выдержавшее много изданий на различных языках. Книга эта
скорее была в своем роде практической физикой, показывавшей, как природными
средствами можно делать множество замечательных фокусов. Кроме нескольких
действительно хороших глав она содержит также несколько опытов, которые со-
вершенно неисполнимы. Во всяком случае, эта книга имела то значение, что она
показывала, как многое, кажущееся волшебным, может быть выполнено при
достаточном знании законов природы. Вера в ведьм тоже подверглась сильным
нападкам, которые следовали одни за другими. Ученик Агриппы, врач Иоанн
Вейер, написал в 1564 г. книгу: , в которой он, не отвергая
вполне возможности чародейства, утверждает, однако, что большая часть того,
что приписывается ведьмам, есть продукт воображения и никогда не существо-
вало и не могло существовать. Еще решительнее выступает в Англии в 1584 г.
Регинальд Скотт в своем сочинении . Эти нападения,
конечно, не оставались без ответа;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110