Следовательно, сознание, исчез-
нувшее в начале припадка, к этому
времени опять отчасти возвращается.
В третьем периоде, который иног-
да наступает немедленно после второ-
го, сознание пробуждается еще более.
Пациентка очевидно осаждена опре-
деленными галлюцинациями. Она жи-
вет в каком-то фантастическом мире,
говорит мало или совсем молчит, но
принимает ряд последовательных поз,
находящихся в естественной связи
между собою и отражающих состоя-
ния, переживаемые ею. Поэтому этот
период припадка называется перио-
дом <страстных положений> (attitudes
passionelles). У каждой больной эти
положения следуют обыкновенно в
раз установившемся порядке. Слова,

Рис. 142, 143, 144.
'^^

Рис. 145, 146, 147.
381
сопровождающие их, совершенно соответствуют всему образу действий пациентки
и выражаемому им положению. У одних субъектов позы чрезвычайно разнооб-
разны, быстро переходят одна в другую и изменяются, хотя и слегка, при каждом
отдельном припадке; у других, напротив, постоянно повторяются одни и те же
определенные позы и в том же порядке. За общее правило можно считать, что'
галлюцинации и соответствующие позы носят на себе отпечаток того события,
которое впервые вызвало припадок.

вому приступу, будучи испугана злодеем, ко-
торый ворвался в ее комнату и, несмотря на ее
мольбы и угрозы, повалил ее на пол и изнаси-
ловал. Все это событие отражается в ряде быст-
ро сменяющихся поз, изображенных на фиг.
145-147, причем рисунки дают ясное понятие
об их живости и выразительности.
Рис. 148.
Третьим периодом припадок соб-
ственно оканчивается. Иногда, впро-
чем, бывает и четвертый период, во
время которого больная мало-помалу
приходит в себя и возвращается в нор-
мальное состояние. Больная мало по-
движна, но много говорит, вспоминает
прошлое, жалуясь на свою несчастную
судьбу; поток слов часто прерывается
галлюцинациями, сходными с теми,
которые наблюдаются перед припадком; разные противные животные пробегают
перед больною и пугают ее. Это душевное волнение очень отражается на жестах
и выражении лица (фиг. 148). В то время, как первые три периода продолжаются
от 1/4 до 1/2 часа, последний может длиться неопределенное время.
Описанные здесь приступы редко бывают единичны.
После четвертого периода, который во многих отношениях походит на началь-
ный, обыкновенно приступ возобновляется. 20 или даже 30 припадков могут сле-
довать друг за другом с промежутками в несколько минут и, таким образом, соста-
вить целую серию. Между сериями может быть несколько дней покоя, но иногда
они следуют одна за другой в течение многих дней.
Припадки большой истерии допускают множество вариантов. Описанная здесь
типичная форма встречается как исключение. Некоторые периоды или вовсе про-
пускаются, или очень сокращаются, другие, наоборот, усиливаются и длятся го-
раздо дольше, так что получаются отдельные формы с характерным для каждой
отпечатком. Большая часть их не представляет для нас интереса, но некоторые из
этих видоизменений, а именно экстаз и одержимость (беснование), сыграли не-
малую роль в развитии суеверий и потому заслуживают более пристального вни-
мания. Чтобы, однако, вполне понять значение последнего в развитии новейшей
формы суеверий - спиритизма, мы должны сначала обстоятельно описать
специальную форму, которую гипноз принимает при типической истерии.
III. Истерогипноз
Истерогипноз, или гипноз у истеричных с ясно выраженными анестезиями,
во многом существенно отличается от такого же состояния у нормалъньгх людей.
Сомнамбулизм, самая характерная стадия истерогипноза, может даже считаться
в психологическом отношении полною противоположностью глубокого гипноза у
нормального человека. В последнем, как мы знаем, наблюдается ограничение со-
знания, сопровождающееся все большим сосредоточением внимания на опреде-
382
ленных представлениях. У истеричных же, наоборот, наступление гипноза влечет
за собою увеличение поля сознания, так что больные в стадии сомнамбулизма
сравниваются психически с нормальными людьми в бодрствующем состоянии.
Пьер Жанэ, сочинение которого внесло много ясных указаний на
душевное состояние истеричных как в обыкновенном их положении, так и в гипнозе, высказывается
очень определенно по этому вопросу. <Может ли гипнотизм вызвать высшую форму сознания? - го-
ворит он.- Это зависит, сколько я понимаю, от состояния сознания при обыкновенных условиях.
Когда мы имеем дело с истеричными, у которых круг их восприятии, воспоминаний и мыслей очень
сужен по сравнению с нормальными людьми, то у них при всяком возбуждении нервной системы,
электрическим ли током или магнетическими пассами, восстанавливаются утерянные способности и
они переходят как бы к высшей форме сознания. Однако это <высшее> состояние для истеричных есть
только то, в котором они были бы, если бы не были больны. Абсолютно же оно не выше, чем у нор-
мальных людей, и соответствует тем моментам более или менее полного здоровья, которые бывают у
этих истеричных>. Точнее выразиться трудно.
Этим объясняется, почему спор между Сальпетриерой, т. е. школой Шарко, и
школою Нанси, т. е. проф. Бернгейма, Льебо и др., о гипнотическом состоянии не
привел ни к какому результату. Первая группа исследователей, Шарко и его уче-
ники, изучала гипноз исключительно на истеро-эпилептиках; у нансийцев в руках
были нормальные люди и истеричные, со слабо выраженной анестезией. Если,
таким образом, гипноз у субъектов с различным состоянием здоровья дает про-
тивоположные результаты, то, конечно, не может быть соглашения между споря-
щими сторонами, так как они предполагают, что исследуют одинаковые явления,
тогда как в действительности они имеют дело с различными состояниями.
Пьер Жанэ первый сказал в этом споре решающее слово вышеприведенной
цитатой. Но так как он почти исключительно занимался большою истериею и мало
знаком с фактами гипноза у нормального человека, то он и сам не подозревает,
какое значение могут иметь его наблюдения. Между тем его исследования, как мы
увидим ниже, приводят к заключению, что гипноз нормальных людей и гипноз
истеричных совершенно противоположны в своих проявлениях. Мы также узнаем
(впрочем, некоторые приверженцы Сальпетриеры на это давно указывали), что
<большой гипноз> есть в сущности не гипнотическое состояние, но искусственно
вызванный истерический припадок, так что для избежания смешения понятий
было бы очень желательно подыскать для этого явления другой термин; однако,
пока его еще нет, нам придется придерживаться принятой номенклатуры, чтобы
избежать еще большего смешения понятий.
Уже самые средства для вызывания <большого> и <малого> гипноза показы-
вают на их различие. Замечательно, что у истеричных, так сильно предрасполо-
женных к восприятию внушений, почти совсем не пользуются этим средством
для вызывания гипноза. Напротив, напряженное фиксирование блестящих пред-
метов или прислушивание к тиканью часов, вообще к какому-нибудь однообраз-
ному звуку через несколько секунд повергают субъекта в сомнамбулическое состо-
яние. Так же действуют магнетические пассы. Еще лучший эффект производит
луч света, внезапно падающий в глаз, удар по гонгу, слабый электрический ток,
давление на веки, одним словом, целый ряд приемов, которые у нормального че-
ловека никогда не вызовут гипнотического состояния без внушения. Впрочем,
если индивидуум многократно подвергался гипнозу через внушение, сопровождав-
шееся одним из упомянутых средств, и потому знает заранее, что оно применяется
именно с этой целью, то, может быть, они произвели бы действие и без словесного
внушения, в противном случае нет. Наконец, у многих истеричных имеются так
называемые гипнотические зоны, т. е. более или менее обширные области кожи,
давление или даже прикосновение к которым вызывает гипнотический сон.
Одним из упомянутых средств индивидуум приводится или в летаргическое,
или в каталептическое состояние, в последнее в том случае, если применяемое
средство не было слишком сильно. О летаргическом состоянии, которое часто
бывает в большой истерии, при переходе из одной ее стадии в другую, мы погово-
рим после, теперь же остановимся только на каталепсии. Характерная черта этого
383
явления - невозможность для больного какого бы то ни было движения. Норма-
льный человек не способен пробыть несколько минут неподвижно, напр., не морг-
нув веками, между тем каталептик неизменно сохраняет положение, в котором
его настигнет наступление этого феномена. Широко раскрытые глаза устремлены
на один пункт, веки не моргают, вообще нельзя заметить какого-либо движения,
кроме дыхания и сердцебиения. Когда это состояние наступает само собой, что

Рис. 149. Лекция проф. Шарко в Сальпетриере.
иногда случается, то оно может продолжаться несколько дней при условии устра-
нения всех внешних раздражении; вызванная искусственно, каталепсия длится
редко более четверти часа или полчаса и, наконец, сама собой переходит в сом-
намбулизм.
У каталептика все мышцы мягки, как воск. Члены его можно не только при-
вести в самое странное положение, но даже лицу придать самое неестественное
вьфажение; и то, и другое сохраняется без изменения. Поднятая в воздухе рука
держится долгое время неподвижно, а затем медленно и плавно опускается без
признаков усталости. Даже мышцы живота сохраняют отпечатки от давления
пальцев. С другой стороны, можно вызвать и правильные, равномерные движения.
Если несколько раз согнуть и разогнуть руку, то она сама продолжает это дей-
ствие. Произвольно индивид не может ничего начать: он не может по своей воле
совершить движение, но не может также и остановить движения, данного путем
внешнего импульса; он двигается совершенно как автомат. Однако каталептик не
находится в бессознательном состоянии. Всего вероятнее, что внимание его до
того сильно сосредоточено на одном представлении, что только это представление
и занимает все поле его сознания. Такое предположение подтверждается тем, что
неподвижность индивидуума может быть нарушена не только внешним толчком,
но и представлением о данном движении, вызванным в его сознании. Если, напр.,
стать перед каталептиком так, чтобы неизбежно находиться в его поле зрения, и
384
принять при этом известную позу или сделать какое-либо движение, то он его по-
вторяет. Таким образом, представление о данном движении непосредственно
вызывает таковое, не встречая никакой задержки иди противодествия со стороны
индивидуума. Насколько недоступно сознание каталептика для всего, что не ка-
сается непосредственно охватившего его представления, видно из того, что он
ничего не понимает из обращенных к нему речей; даваемые ему приказания не
исполняются: больной или остается совершенно безучастным, или автоматически
повторяет слова. Звуковые представления вызывают только автоматически свя-
занные с ними движения органов речи и более ничего (эхолалия).
Такое состояние монодеизма - когда сознание занято всецело одним пред-
ставлением - длится, однако, не долго. Скоро поле сознания расширяется, и
внушенная индивидууму идея влечет за собой другие, по законам ассоциации.
Так возникают аффекты, выражающиеся в целом ряде соответствующих поз.
Если, напр., сложить в кулак одну кисть больного, то другая делает то же само-
стоятельно, вся рука поднимается на высоту груди, тело слегка нагибается вперед,
выражение лица изменяется: сжатые губы и раздутые ноздри дают картину гнева.
Если же приложить пальцы одной руки больного к его губам, то и другая прини-
мает такое же положение, лицо больного делается приветливым, вместо гнева
является улыбка, и он как бы посылает воздушные поцелуи. Таким образом, мож-
но по произволу изменять жесты, причем немедленно и другие члены приходят в
положение, соответствующее выраженному аффекту.
Итак, мы до сих пор видели, что каталептик ничего не исполняет сам по себе.
Каждое положение должно быть ему внушено, причем частное движение влечет за
' собою ряд других, характеризующих данный аффект. Когда же сфера сознания
постепенно расширяется, то каталептик уже не довольствуется тем, что сохраняет
внушенные представления, но и начинает действовать согласно с ними.
Жана приводит очень интересные примеры: <Я складываю руки Леони, и тотчас ее лицо принимает
выражение восторга. Я оставляю ее в этом положении, чтобы видеть, долго ли оно продержится. Она
встает со стула и медленно делает несколько шагов, потом, тоже медленно, становится на колени,
слегка наклоняет тело, кладет голову набок и с необыкновенным выражением экстаза смотрит па небо.
Я ожидаю, не застынет ли она каталептически в этой позе. Нет, она склоняется еще более, подносит
сложенные руки ко рту; затем, сделав пять-шесть шагов, нагибается еще ниже, снова становится на
колени, приподнимает голову с полуоткрытыми глазами и открывает рот. Теперь все делается по-
нятным: она принимает причастие. Затем она возвращается в прежнее положение, и сцена, продол-
жавшаяся около четверти часа, прекращается вместе' с прекращением каталепсии>.
Впрочем, такие сложные поступки со стороны каталептиков встречаются
очень редко по весьма понятной причине: они выполняют только те движения, ко-
торые естественно связаны с внушенным им чувством, сами по себе они ничего не
способны предпринять. Между тем существуют лишь очень немногие ощущения,
столь тесно связанные с определенною группою сложных движений, как это мы
видели в только что описанной сцене; поэтому подобные ей сцены наблюдаются
чрезвычайно редко, тем более что далеко не все каталептики способны произво-
дить такие продолжительные действия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110