Уже все психическое состояние истерички в четвертом периоде припадка, по-
стоянный разговор о событиях прежних дней намекают на возможность такого
явления; однако констатировать его очень трудно, если не удастся войти в сноше-
ние с пациентом. Впрочем, иногда это состояние может длиться настолько долго и
быть настолько очевидным, что изменение, проявляющееся во всем характере и
поведении данного индивидуума, становится заметно даже для всех окружающих.
Человек в течение целых недель и месяцев может находиться в сомнамбулическом
состоянии и потом вдруг, вследствие какого-нибудь обстоятельства, возвратиться
в нормальное. Такое лицо проявляет вполне двойное сознание. Обыкновенно нор-
мальное состояние называется первичным, сомнамбулическое - вторичным. Один
из выдающихся в этом отношении случаев есть описанная Ацамом Фелида X.
Я вкратце изложу ее историю, чтобы показать, насколько велико совпадение между тем, что
наблюдается у нее, и описанными выше явлениями гипнотического соманамбулизма. Фелида родилась
от здоровых родителей. В 13 лет у ней обнаружились первые симптомы истерии, а через полтора года
появились припадки истерического сомнамбулизма. Она почувствовала боль в висках, погрузилась в
летаргию (гипнотический обморок Жанэ) и через 10 минут проснулась во вторичном состоянии, длив-
шемся два часа, а затем, после нового обморока, возвратилась в первичное положение. С течением вре-
мени припадки стали реже, но вторичное состояние сделалось продолжительнее. Когда ей было 32 года,
то последнее продолжалось около трех месяцев, прерываясь нормальным первичным на несколько ча-
сов. Память ее представляла все вышеуказанные характерные особенности, свойственные гипнотиче-
скому сомнамбулизму. Вторичная, или сомнамбулическая, ее личность хорошо помнила события
обоих своих состояний, но первичная, или нормальная, не помнила о том, что она делала в сомнамбули-
ческом периоде. Поэтому краткие проблески нормального состояния в последние годы были ей очень не-
приятны, так как во время их она забывала все то, что происходило в течение месяцев ее вторичного
состояния. Вторичная личность была для нее в самом деле более совершенною, чем первичная, что
отражалось и на ее характере. В нормальном периоде она была меланхолична, замкнута, молчалива,
жаловалась постоянно на боли, вообще была исключительно занята собою и мало обращала внимания
на окружающее. В сомнамбулизме она была весела и беззаботна, не любила работать и занималась
больше туалетом, но, с другой стороны, высказывала больше любви и ласки к детям и родным. Таким
образом, несомненно, в одном человеке жило две психические личности.
Итак, и в гипнотическом (искусственном), и в истерическом (естественном)
сомнамбулизме можно наблюдать в одном субъекте несколько личностей, иногда
доходящих до полного его разделения на две или более. Обыкновенно переходы
одной личности в другую наступают внезапно, без видимого повода и без всякого
желания со стороны субъекта; но иногда индивидуум может пойти навстречу та-
кому явлению посредством чего-то в роде аутогипноза. Примеры этого мы увидим
в описании одержимости и истерического транса.
IV. Экстаз и одержимость (бесноватость)
Уже было указано, что большой истерический приступ может принимать мно-
горазличные формы, причем один или несколько фазисов пропускаются, а осталь-
ные вследствие этого придают припадку специфическую форму. Эти-то особенные
формы и играли не малую роль в деле развития суеверия, причем, смотря по ха-
рактеру припадка, их приписывали то проявлению воли Божьей, то козням дьяво-
389
-.^Ч^ ч-ВС"!
ла. Мы говорим преимущественно о двух формах: об экстазе и одержимости.
В экстазе на первый план выступает третий период, период пластических поз, в
одержимости - второй, т. е. судороги и <большие движения> в связи с некоторы-
ми вставками симптомов последующих периодов. Конечно, картины припадков
могут быть очень разнообразны, потому что позы и движения видоизменяются в
зависимости от содержания сознания индивидуума, т. е. от эффектов, вызвавших
истерию или игравших главную роль в ее происхождении; это видно из того, что
явления различны у разных лиц и в разные времена. В прежнее время, когда более
преобладали религиозные чувства, экстазы, по-видимому, вызывались преимуще-
ственно ими, в настоящее время преобладают экстазы эротические. Одержимость
считалась признаком вселения дьявола, или многих бесов и выражалась в сильных
движениях, криках и галлюцинациях; эти симптомы в настоящее время, когда
перестают верить в материального дьявола, встречаются гораздо реже. Отчасти
поэтому, отчасти потому, что теперь вообще истерические припадки лишь в виде
исключения достигают той степени, как раньше, приступы больших движений
наблюдаются у теперешних бесноватых - истерических медиумов, главным же
образом преобладает сомнамбулическая форма. Медиум считает себя одержимым
определенным более или менее совершенным духом и говорит и действует от его
имени. Опишем кратко каждую из этих форм.
Экстаз. Среди множества случаев, описанных у Рише, я выберу один, отли-
чающийся разнообразием особенностей.
<Г. садится; иногда голова ее сохраняет почти естественное положение, глаза направлены слегка
вверх, руки  молитвенно сложены. В других случаях она принимает позу, в которой обыкновенно
изображают иллюминатов, св. Терезу и других; голова откинута назад, взор устремлен на небо, лицо
принимает отпечаток бесконечной кротости и выражает идеальное удовлетворение; шея вздута, дыха-
ние еле заметно, тело абсолютно неподвижно. Руки, сложенные крестом на груди, еще более дополняют
сходство с изображениями святых на картинках. Все эти позы больная сохраняет от десяти до двадца-
ти минут и даже дольше. Однако припадок всегда кончается теми же изменениями в выражении лица,
которыми заключаются обыкновенные припадки, начинается эротический бред, который еще резче
бросается в глаза благодаря контрасту с первым состоянием. Наблюдатель, видяший все в первый раз,
не может без изумления смотреть на эти искаженные чувственностью черты лица и на неудержимые
проявления страстных желаний>.
Здесь, таким образом, припадок принимает разнообразные формы соответ-
ственно чувствам, обуревающим пациентку. Если же преобладает одно наст-
роение, напр. религиозное, то экстаз все время носит однообразный характер
(см. рис. 136). Таковы, несомненно, были случаи, о которых нам сообщает история,
и то же наблюдается у современной святой Луизы Лато. Последняя до того про-
никлась впечатлением страстей Господних, что у нее появились кровоподтеки на
местах тела, где были крестные раны. В своих экстазах, регулярно повторявшихся
по пятницам, она аккуратно изображала всю историю распятия Христа. Один
очевидец так описывает эту сцену.
<Внезапно она умолкает, глаза останавливаются неподвижно; в течение нескольких часов она
сохраняет раз принятую позу и, по-видимому, погружена в глубокое созерцание. Около 2-х часов она
наклоняется вперед, медленно подымается и затем внезапно падает лицом на землю. Так она лежит,
вытянувшись всем телом, приклонив голову на левую руку; глаза закрыты, рот полуоткрыт, ноги
вытянуты в прямую линию. Приблизительно в 3 часа резким движением она раскидывает руки кресто-
образно и кладет правую ногу на левую. Такое положение она сохраняет до 5 часов. Экстаз завершается
страшною сценою. Руки падают вдоль тела, голова опускается на грудь, глаза закрываются. Лицо
становится смертельно бледным и покрывается холодным потом, руки холодны, как лед, пульс еле
ощутим, она хрипит. Такое состояние длится от 10 до 15 минут. Затем теплота возвращается, пульс
бьется сильнее, щеки получают прежнюю окраску, но неописуемое выражение экстаза держится еще
некоторое время>.
Стоит только сравнить эту сцену с описанною выше сценою причащения у
Леони, чтобы увидеть их тождественность.
Одержимость. Некоторые из пациенток, на которых Рише изучал большую
истерию, помимо обычных припадков подвергаются иногда другим, имеющим
характер беснования. В этом случае второй период - клоунизма - очень резко
выступает вперед, большие движения выполняются с страшною силою. Самые ди-
390
кие судороги и скрючивания сменяют друг друга (см. фиг. 151 и 152). Больная
старается себя укусить, терзает себе лицо и грудь, рвет волосы, испускает страш-
ные крики, воет, как дикий зверь, и срывает с себя всякую одежду. Не удивительно,
что вид такого приступа наводит на мысль о том, что в больную вселился злой дух.
В старинных описаниях и изображениях бесноватых мы находим почти постоян-
но известные черты, наблюдаемые и в наше время. Достаточно поверхностного
взгляда на фиг. 129 и 153, чтобы увидеть в них большое сходство.


Рис. 151.
Рис. 152.
У пациенток Рише отсутствует вся сомнамбулическая стадия, во время кото-
рой больной галлюцинирует, считает себя одержимым бесами и говорит от их
имени, но в старинных, описаниях именно эта стадия выступает всего сильнее.
Пациенты Рише не верят в личного дьявола, а следовательно, и в возможность
ему вселяться в человека. При существовании же такой веры последний период
припадка именно в этом смысле принимает характерный отпечаток. Во время
описанной выше эпидемии в Морцине молодые девушки приходили в полное не-
истовство против религии, священников и т. д. и отвечали на вопросы не иначе, как
пересыпая речь страшными проклятиями, несмотря на то, что в промежутках меж-
ду припадками они были спокойны, скромны и набожны. Таким образом, эти
скромные девушки не стеснялись публично произносить самые неприличные сло-
ва. <Но,- говорит очевидец,- это были не они, а вселившийся в них дьявол,
говоривший от своего имени>.
Северные сказания также сохранили прекрасное описание беснования. На стр. 169 я уже привел
отрывки из одной книги (Koge Huskors) и указывал на сходство описанных там фактов с так называе-
мыми нынешними спиритами <медиумическими> явлениями. Если мы будем читать дальше, то встретим
описание истерической эпидемии, постепенно охватившей всех жителей дома. Хотя описание сделано
простою мещанкою в начале XVII столетия, но характерные черты большой истерии подмечены очень
отчетливо. О мальчике Якове; первый истерический припадок которого описан на стр. 169, говорится
далее: <Затем сатана принялся за него еще упорнее; иногда он распяливал его так, что никто не мог
его сдвинуть; сгибал его голову набок, а ноги перекидывал одну на другую, подобно тому, как Спаситель
висел на кресте; выворачивал ему белки глаз, как будто он умер>. Очевидно, здесь дело идет о сильных
контрактурах. У других обитателей дома, постепенно охваченных болезнью, мы открываем также
знакомые нам симптомы истерии. О домохозяине Гансе Барткияре говорится далее: <Со дня на день
он подвергался большим нападкам; ежедневно от 11 до 2 часов злой враг сидел у него на спине, как
большой мешок муки, а иногда свертывался у него в боку наподобие куриного яйца>. (Истерический
шар, почти постоянный симптом истерии). Однако еще хуже становится дело, когда заболевает самый
младший член семьи. <Мы имели маленького мальчика по девятому году. С ним сделалось что-то такое
чудное, что невозможно было понять, что у него болит. Он говорил, что у него что-то бегает по телу и
колет его. Мы делали ему ванны и применяли разные советы, но ему становилось все хуже. Мы послали
к цирюльнику спросить, какая у него болезнь. Он не мог дать нам никакого совета, но сказал, что в
391

наше место приехала лекарка и что мы можем с ней посоветоваться. Послали за нею; она сказала, что
в ребенка вселился злой дух, и не могла дать другого совета, как помолиться Богу. Мы приняли много
горя, стараясь выпроводить от себя такого гостя. Раз я стояла в комнате, а ребенок лежал в плетеной
кровати вроде корзинки; вдруг она поднялась на воздух на полтора аршина и начала прыгать вверх и
вниз. Я побежала за Гансом и привела его. Когда мы вошли, мальчик был поднят с постели и стоял на
голове, подняв ноги вверх и расставив руки. С большим трудом мы уложили его в постель. С этого
дня было нам с ним много горя. Злой дух бегал у него, как поросенок, и вздувал ему живот, так что
страшно было смотреть; вытягивал ему язык до шеи, а потом свертывал, как тряпку, так что кровь
лилась изо рта. Бес хрюкал у него в животе, как поросенок, и так корчил его члены, что четыре здоровых
парня не могли их расправить. Он пел петухом, лаял собакою, загонял мальчика на чердак, на дрова во
дворе и, заведя его туда, бросал. Мальчик сидел там, плакал и не мог спуститься. Бес забрасывал его
даже через забор к соседу Якову Мейру. Он втягивал ему глаза в голову, а также и щеки и делал его
таким твердым и жестким, как палка, так что тот, кто этого не знал, сказал бы, что он деревянный.
Мы прислонили его к стене, и он стоял, как деревянный истукан. По вечерам, когда мы пели Лютеров
гимн или читали (Библию), он ржал, как лошадь, и насмехался над нами как мог>.
Здесь можно узнать все фазисы истерического приступа, хотя все явления очень перепутаны;
присутствует даже заключительный бред, где сатана богохульствует языком ребенка. Рассказ делает-
ся интереснее, когда вмешивается священник, магистр Нильс Глоструп. <Когда пастырь однажды
пришел к нам, чтобы проведать нас, сатана обратился к нему: <Если бы я не боялся <Великого Мужа>,
я бы с тобой распорядился тебе на позор; ты слишком усердно молишь <Великого> за этого ребенка
и за весь дом и этим мучаешь меня. Сегодня я уже забрался в твое платье, но когда ты молился за маль-
чика, я упал вниз и получил стыд>. Магистр Нильс отвечал: <Ты и так уже посрамился, проклятый дух>.
Сатана отвечал: <Я сам это знаю>. Магистр Нильс сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110