Это есть самое вероятное
решение вопроса, от точного разъяснения которого мы должны, однако, навсегда
отказаться.
Итак, возможно, что характерные явления беленного отравления послужили
исходной точкой для известных народных суеверий. Но о действии других ядов
вряд ли можно сказать то же самое. Зато характерно при всех отравлениях, что
в первом периоде возбуждения несомненно наблюдается усиление восприимчи-
вости к внушению. Многие исследователи: Пероне, Шренк-Нотцинг и другие
многочисленными опытами доказали, что наркотизированный так же легко под-
чиняется внушению, как и загипнотизированный, если только уловить надлежа-
щий момент. Ему также можно внушить определенные галлюцинации, или, дру-
гими словами, произвольно вызывать у него определенные грезы. Иногда можно
даже вызывать у наркотизированных внушения, исполняющиеся после исчезно-
вения наркоза, подобно тому, как внушения, сделанные во время гипноза, испол-
няются по пробуждении. Эти замечательные опыты бросают новый и яркий свет на
значение наркоза для суеверий, потому что все то, чего возможно достичь через
внушение со стороны, может быть, конечно, получено и путем самовнушения.
И это верно, как мы видели, для нормального, восприимчивого человека, как и для
загипнотизированного. Кроме того, вышеупомянутые исследователи установили,
что самовнушение играет особенно важную роль при наркозах. Поэтому если че-
ловек при'напряженном ожидании, что с ним случится что-нибудь определенное,
373
дает себя занаркотизировать, то под влиянием самовнушения он увидит в галлю-
цинациях все, чего ожидает. В этом отношении наркоз и транс действуют одина-
ково: человек в них испытывает все то, чего пожелает. По этой причине ведьмам
грезились дикие оргии и половой разврат; ученый магик, под влиянием одуряющих
курений, получает власть над небесными духами и демонами, которые являются к
нему и исполняют его приказания; отравленный алкоголем и табаком шаман и
теперь вступает в сообщение с духами, которые дают ему ответы на все пред-
лагаемые им вопросы. Таким образом, здесь мы приходим к такому же результа-
ту: при наркозе, так же как и в различных других состояниях, решающее влияние
имеет внушение.
ИСТЕРИЯ И ИСТЕРИЧЕСКИЙ ГИПНОЗ
I. Малая истерия
Во все времена нервные и душевные болезни играли большую роль в суевериях.
Насколько наш взор проникает в даль прошлых веков, мы видим, что везде эти
явления считаются чем-то сверхъестественным, признаком одержимости демо-
нами. Везде, где в Халдейских рукописях идет речь о болезнях головы или лба,
ниспосланных адом и его властителем, под этим нужно понимать не что иное, как
душевные болезни. У египтян мы находим такие же понятия. В библии во многих
местах говорится об одержимых бесами; в иных случаях описания настолько
точны, что нетрудно узнать даже форму болезни. Но среди душевных и нервных
болезней, послуживших основанием для таких представлений, истерия, как срав-
нительно частая, играет несомненно главную роль. Так как именно эта форма
почти исключительно послужила оригиналом для описания бесноватости в сред-
ние века и в новейшее время и так как она занимает чрезвычайно важное место
в развитии современных спиритических учений, то мы займемся ею подробнее *.
Сущнрсть истерии и ее действительные причины до сих пор не известны с точ-
ностью; невозможно указать также и постоянные симптомы этой болезни. По-
следние так разнообразны и изменчивы, так много зависят от различных влияний,
напр. национального характера, что картина истерии, напр. в Германии, значи-
тельно отличается от картины той же болезни, напр. во Франции.
Конечно, детальное изложение разнообразных форм истерии не может входить в нашу задачу, и
мы займемся ею лишь постольку, поскольку она имеет отношение к суеверию, т. е. ограничимся
только формами, описанными Шарко, Рише, Литром, Жане и т. п. Эти описания имеют еще ту выгоду,
что представляют систематически законченную картину, доступную даже неспециалисту, чего, ко-
нечно, нельзя сказать о многих других более критических изложениях. Поэтому я решаюсь в точ-
ности придерживаться этих авторов, хотя против их систем и теорий высказывались многие возраже-
ния. Сделав эту оговорку, я перейду к рассмотрению условий и причин этой болезни и ее симпто-
мам, потому что все это нужно знать, чтобы понять то значение, которое истерия имела для суеверия.
Почти во всех случаях ясновыраженной истерии мы находим, что она имеет
наследственный характер, т. е. что больные получили от родителей расшатанную
нервную систему. Родители могли сами и не быть истеричными, хотя часто бывает
и так; обыкновенно же они страдают какими-нибудь другими болезнями нервной
системы. Уже в детском возрасте сказываются признаки болезненной наслед-
ственности: судорожные припадки, сильные головные боли, неудержимая всгпяль-
чивость обыкновенно наблюдаются у субъектов, которым впоследствии суждено
сделаться истеричными. Но для проявления болезни нужен непременно повод в
форме физического или нравственного потрясения. Всякого рода душевные вол-
нения (заботы, испуг, ужас, гнев) могут служить толчком к первому приступу
* Конечно, и теперь среди душевнобольных попадаются случаи демонопатии без всякого при-
знака истерии; могло быть это и в прежние времена, но в большей части описаний мы ясно узнаем
истерию, так что без большой ошибки можно считать ее за нормальную подкладку всех случаев
одержимости. Прим. автора.
374

заболевания. При материальных потрясениях различного рода, напр. при падении,
всякого рода несчастьях, столкновениях на железных дорогах и т. п., важную
роль, вероятно, играет сопровождающее их душевное волнение. Иногда ничтож-
ного повода бывает достаточно, чтобы вызвать взрыв истерического заболевания:
напр., у молодых девушек оно вдруг обнаруживается после извлечения зуба.
Отравления алкоголем, ртутью или свинцом могут также служить поводом для
появления этого заболевания. Но эти причины для нас мало интересны. Очевидно,
преобладающее значение все же имеют душевные аффекты.
Верность этого заключения особенно отчетливо выступает при больших исте-
рических эпидемиях, которые от времени до времени при благоприятных обстоя-
тельствах получают большое распространение. От XII по XVII столетие такие
эпидемии наблюдались в Европе нередко; теперь они почти исчезли и бывают
только в отдаленных странах, где развитию болезни благоприятствует суеверие
населения, в связи с религиозно-возбужденной фантазией. Самые известные эпи-
демии в нынешнем столетии были в Морцине в 1861 ив Ферцегнисе в 1878 годах.
Это горные деревни итальянской Савойи. Население в них крайне бедно, невеже-
ственно и суеверно; браки очень часто заключаются в пределах одной семьи,
вследствие чего телесное и духовное вырождение жителей очень заметно. Обе
эпидемии настолько тождественны в своем появлении и течении, что можно
описать их сразу.
Дело началось с того, что у одной девушки появились припадки сначала наедине, а затем и в
присутствии сверстниц. Вид припадков был настолько заразителен для этих предрасположенных
субъектов, что очень скоро некоторые из них тоже заболели. Стали говорить, что дело нечисто и что
в этом замешано колдовство и беснование. Вмешались священники, начавшие исцелять припадочных
с помощью торжественных обрядов, предписываемых католической церковью, но это нисколько не
помогало. Дело шло все хуже и хуже, число заболевших становилось все больше, пока власти не уда-
лили больных и полиция, отстранивши священников, не приняла деятельных мер для успокоения
населения.
В таких эпидемиях предполагающим моментом для заражения является суеверный страх. Среди
разумного, просвещенного населения подобные происшествия невозможны; если появляется единич-
ный случай истерии, то на него смотрят, как на всякую обыкновенную болезнь, не представляющую
никакой опасности для других. Но у суеверных странах, где еще верят в бесноватых, каждый такой
случай внушает ужас и тем самым еще более усиливает предрасположение к заболеваниям, которым
начинают подвергаться наиболее впечатлительные. Распространение болезни еще усиливается бла-
годаря обычаю католиков выставлять больных в церкви и подвергать их торжественным заклина-
ниям. Опыт учит, что в этих случаях результат получается нисколько не успокаивающий, а напротив
происходит ухудшение.
Так как поводом к проявлению болезни служат обыкновенно психические по-
трясения, то и симптомы ее носят явно выраженный нервно-психический отпе-
чаток. Прежде всего у истеричных наблюдаются дефекты внешних чувств, иногда
только одного, но иногда одновременно и нескольких, что выражается в форме
пониженной восприимчивости. Впрочем, эти явления часто настолько бывают
изменчивы, что трудно указать для них общие правила. Поэтому вкратце рас-
смотрим каждое чувство в отдельности, чтобы составить себе представление о
наиболее обыкновенных формах этих дефектов.
Понижение чувства осязания выражается в виде анестезии, которая бывает частной или общей,
т. е. охватывает отдельные участки кожи или распространяется на всю поверхность тела. Общая
анестезия тоже может быть или полной, при которой ощущение отсутствует, как бы сильны ни были
раздражители, или не полной, характеризующейся только значительным понижением, но не совершен-
ным уничтожением восприимчивости к раздражению. Далее, частная анестезия имеет различные ва-
рианты: может исчезнуть восприятие только болевых ощущений, тогда как безболезненное осязание
сохраняется,- такое явление называется аналгезией. Больной обыкновенно не замечает своего не-
достатка осязания, так как он не причиняет ему никакого неудобства и не мешает ему работать,
восполняясь другими чувствами. Напр., истеричка с полной анестезией может быть прекрасной швеей,
хотя не ощущает иголки, и должна постоянно следить глазами за работой.
Наконец, анестезия может быть очень различно распределена между частями тела; иногда ане-
стезия распространяется на половину тела - правую или левую (гемианестезия) или рассеяна по ко-
же в виде островков. В гемианестезии срединная линия тела очень резко разделяет чувствующую поло-
вину от нечувствительной. Рассеянная анестезия никогда не соответствует разветвлениям какого-ни-
будь одного нервного ствола или ветви, из чего можно заключить, что она не зависит от нарушений
375.
целости или функции какого-нибудь нерва, так как тогда нечувствительность распространялась бы на
всю область разветвлений этого нерва. Скорее причину этого дефекта надо искать в каком-то функцио-
нальном поражении определенной области головного мозга, что, впрочем, очень естественно, если
припомнить связь истерии с душевными потрясениями.
Подобно кожному осязанию, может исчезнуть также и мышечное чувство. Пациенты не ощущают
толчков и давления на мышцы и не чувствуют усталости, кроме того они не сознают своих произволь-
них движений, вследствие чего последние делаются неловкими и неверными, и более сложные и тон-
кие из них могут совершаться только под контролем зрения. Такое состояние сопровождается
иногда параличами членов, мышцы которых анестезированы. В таких случаях пациент совсем теряет
способность владеть членом, если на него не смотреть. Следствием этого бывает то явление, что боль-
ные теряют ноги в постели, т. е. они совершенно не чувствуют ног, так как не получают от них ни
кожных, ни мышечных впечатлений, и сверх того не имеют возможности двигать ими, не видя их под
одеялом.

Рис. 137. Опыт анестезии у конвульсионерки.
(С эстампа Парижской национальной библиотеки).
Вкус, обоняние и зрение т'акже могут быть ослаблены или исчезнуть вовсе, притом только на
одной или на обеих половинах тела, так, напр., вкус может быть уничтожен на одной стороне языка
и сохраниться на другой, одно ухо может быть глухо или один глаз слеп и т. п. Но и в этом случае
концевые аппараты и центростремительные проводы нормальны, и дефект надо искать в головном
мозге. Это можно легко доказать опытом в случае истерического притупления слуха, без полной глу-
хоты. Если приложить камертон к височной кости, то звук бывает слышен вследствие передачи
звуковых колебаний через кость мозгу. Когда звук камертона делается столь слаб, что его уже не
слышно таким образом, то нормальный человек еще ясно воспринимает его ухом, если перед ним
держат камертон; то же самое происходит и при истерической тупости слуха. Если же глухота зависит
от дефектов самого слухового аппарата или поражения слухового нерва, то пациент лучше слышит
через черепные кости, чем через ухо.
Из нарушений зрения чаще всего замечается ограничение поля зрения. Чем более сужено оно,
тем меньшую часть внешнего пространства видит пациент. Одновременно с этим часто наблюдается
ослабление зрения и уничтожение цветовой чувствительности, а также расстройство аккомодации,
так что больной ясно может видеть предметы только на известном расстоянии;~иногда эти явления
обнаруживаются каждое отдельно, иногда же одновременно, и тогда мы имеем так называемую <исте-
рическую амблионию>, явление, представляющее весьма разнообразные формы и которое может сопро-
вождаться также истерической слепотой на один или на оба глаза.
Все эти явления, как и все истерические страдания, обнаруживаются и исчезают совершенно
376
внезапно, без видимого повода, обстоятельство, еще более подтверждающее предположение, что эти
симптомы не суть последствия органических нарушений воспринимающих аппаратов и нервных
стволов, так как в таком случае они не могли бы исчезать так внезапно. Очевидно, мы имеем перед
собою функциональные нарушения, временную потерю деятельной способности известных органов,
причем место этих нарушении находится несомненно в головном мозгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110