Бодинус и Дельрио с большой ученостью
и остроумием отстаивали древнюю веру в ведьм, а процессы шли своим чередом;
однако уже начиналось то брожение, которое в конце концов должно было
окончательно подорвать это суеверие.
Одновременно с этими спорами, или в ближайшие годы, быстро появляются
одно за другим великие открытия в области астрономии и физики Галилея,
Кеплера, Отто фон-Герике и Гюйгенса. Они вдвойне влияли на суеверия того
времени. Во-первых, эти открытия лучше всего помогли открыть глаза образо-
ванным классам на то, что все происходящее в мире совершается по точным
законам, а не по произволу демонов и ведьм. В то же время они обогатили свою
эпоху новыми сведениями относительно законов природы, зная которые, можно
было естественными средствами производить в несравненно большем объеме
разные удивительные физические опыты, считавшиеся до тех пор за действия вол-
шебства. В целом ряде книг, появившихся за время с 1631 по 1660 гг., особенно
обращали на себя внимание две: Афанасия Кирхера обстоятельное и местами
очень хорошее описание опытов с магнитом, волшебным фонарем и духовыми
инструментами, и большой трехтомный труд Каспара Шотта: naturae et artis> 1657 г., содержащий в себе, вместе с чисто физическими иссле-
дованиями, множество практических применений полученных результатов. Такие
книги должны были сильно ослабить веру в чародейство в образованных кругах
общества.
Что, вообще, было уже положено начало новому взгляду на вещи, видно из
того, что три иезуита: Таннер, Шпеэ и Лейманн в 1625-1631 гг. нападали на
произвол, проявлявшийся в процессах о ведьмах и более или менее открыто
опровергали веру в ведьм. Даже в этой области стали применять эксперимен-
тальный метод, заставляя ведьм в присутствии свидетелей мазаться мазью, что-
рода опытов наконец убедились, что перелеты ведьм - дело совершенно невоз-
можное. Обыкновенно при этом происходило не что иное, как то, что ведьма
впадала в глубокий сон, в котором  ей снились все те приключения, которые,
по народным представлениям, должны были происходить с ведьмой во время ее
ночного полета.
Подобные наблюдения оказывали свое действие, и в XVII веке ученый мир был
полон споров относительно действительности ведовства. Вплоть до конца XVII
века спор вертелся главным образом
на действительности отдельных явле- ^^^^^'^^^-'^^^i^^TT^^^T

ний; но еще не отваживались колебать
самые основы веры в участие в этом
деле демонской власти. Приближа-
лось, однако, уже то время, когда яви-
лась возможность этого. Реформат-
ский проповедник в Амстердаме д-р
теологии Бальтазар Беккер был руко-
водителем последней и решительной
борьбы. В 1691-1693 гг. появился его
большой труд: в
четырех томах, а в 1693 он был пе-
реведен на немецкий язык под загла-
вием <Заколдованный мир> (bezauberte Welt>).
Рис. 26. Бальтазар Беккер.
(Со старинной гравюры).
Это одно из самых основательных и под-
робных произведений, быть может, самое боль-
шое, какое когда-нибудь было написано о ма-
гии. Немецкое оригинальное издание заклю-
чает в себе не менее 1000 страниц убористой
печати в формате in guarto. Во всеоружии бо-
гословской учености и здравого смысла Беккер
оспаривает верование в ведовство; но он пошел
дальше, чем на то давало ему право священное
писание, отрицая существование демонов.
В первом томе он излагает воззрения язычни-
ков и современных дикарей на злых духов, за-
тем подробно доказывает, что евреи ко времени
Иисуса Христа также имели эту веру, которая
перешла и в христианство и повсеместно рас-
пространилась вместе с ним. Второй и третий
томы заключают в себе собственно полемиче-
скую часть произведения. Во втором томе он
нападает на веру в царство демонов, доказывая
на основании разума, что эта вера противоречит
вере во всемогущество Божие и не имеет буд-
то бы никакого основания ни в Ветхом, ни в
Новом Завете. В третьем томе он говорит о сно-
шениях людей с дьяволом и, продолжая идти
все тем же путем, доказывает, что такое пред-
положение идет наперекор здравому смыслу и
не имеет себе никакой опоры в Библии. Нако-
нец, в четвертом томе передает более известные
истории о ведьмах и раскрывает, что при более детальном анализе все они, как оказывается,
основаны лишь на воображении; ни об одной из них нельзя доказать, чтобы в ней имели место
действительные сношения между людьми и дьяволами.
Книга Беккера возбудила общее внимание и появилась в целом ряде изданий
на разных языках. Разумеется, с разных сторон посыпались на нее возражения,
из которых некоторые были и справедливы, в особенности относительно тех
пунктов, где автор пытается по-своему объяснить известные места из священного
89
писания. Тем не менее его книга имела заметное влияние; она всюду наводила
людей на ум. Между прочим, благодаря произведению Беккера, совершенно
изменил свои взгляды на ведьм выдающийся немецкий юрист Томазиус, деятель-
ности которого, проявлявшейся как в теории, так и на практике, современники
были преимущественно обязаны тем, что женщины, как выразился Фридрих II
прусский, могли в будущем стариться и умирать в безопасности. Процессы о
ведьмах повсюду прекратились: в Дании около 1700 г.; в Германии последний
из них разбирался в 1711 г., в Австрии в 1740 г.; в немногих из образованных
стран Европы они просуществовали до конца века, но и то в виде единичных
случаев. Вместе с процессами о ведьмах угасала и вера в ведовство, а в образо-
ванных кругах она исчезала по мере того, как возрастало знание естествен-
ных наук.
В настоящее время чародейство влачит крайне жалкое существование в от-
даленных и поэтому менее просвещенных местностях разных стран. Но оно
яляется лишь отчасти остатком средневековой народной магии. Большая же его
часть происходит от ученой магии, тайной философии, которая в XVI и XVII веках
была очень популярна и широко распространена в народе, когда ученые уже не
верили в нее. Поэтому народные суеверия нашего времени становятся понятны
лишь после изложения ученой магии, вследствие чего мы и отложим ближай-
шее рассмотрение их до следующего отдела нашего исследования.
ОТДЕЛ II
ТАЙНЫЕ НАУКИ
Отношение ученой магии
к народному волшебству
Ученая магия в главных своих чертах имела те же самые основания, как и
народное волшебство. Когда последнее в средние века достигло в Европе выс-
шего своего развития, то оно состояло из пестрой смеси европейской и восточ-
ной, в особенности халдейской и египетской магии. Но те же самые' элементы
могут быть указаны также и в тайных науках, только заимствования у восточ-
ных народов выступают в них сильнее. Из новых элементов, которых нет в евро-
пейской народной магии, можно указать только на алхимию; но последняя
никогда не имела большого значения, в смысле одного из членов целой системы.
На нее следует смотреть скорее как на архитектурное украшение величественного
здания тайных наук; но она никогда не служила краеугольным камнем или
опорой этого здания. Так как между ученой и народной магией не было су-
щественного различия в составе материала, из которого они слагались, то они
могли различаться между собой только в способе пользования этим материалом,
т. е. в форме строения. Так именно и было на самом деле.
Оставаясь в пределах этого сравнения, можно сказать, что народная магия
является как бы грубой стеной, где отдельные камни без дальнейшей обработки
беспорядочно навалены один на другой, тогда как тайные науки представляют как
бы великолепное архитектурное произведение, где каждый отдельный элемент ис-
кусно обработан и помещен на настоящем месте. И это совершенно естественно.
Материал народной магии собран путем случайных сношений народов и тыся-
челетней устной передачи. При таком способе происхождения едва ли возможно
было достигнуть чего-либо большего, кроме того, что элементы, часто совершенно
разнохарактерные, грубо складывались вместе. Совсем иначе было с тайными на-
уками. Последние развились на исходе древних веков и у арабов трудами вели-
чайших мыслителей, людей, которые были близко знакомы не только с самыми
выдающимися системами греков, но также и с глубокомысленными образами
восточной фантазии. Этими различными основными идеями они пользовались
для того, чтобы в многочисленных сочинениях обосновать способность человека
совершать магические действия. Каждый исследователь мог, таким образом, опи-
раться на результаты, достигнутые его предшественниками и изложенные ими в
своих сочинениях. Неудивительно поэтому, что магические науки в XIII веке дос-
тигли у мавров такого совершенства, которое должно было импонировать евро-
пейцам, не принимавшим в течение почти целой тысячи лет никакого участия в
развитии наук. Воодушевление, с каким европейцы принялись за работу, произве-
ло то, что именно они увенчали этот труд.
В Александрии, центре умственной жизни цивилизованного мира, на исходе
древних веков начинают развиватвея-тайные/няуки. В течение более.пяти веков в
александрийский музей отовсюду стекались самые выдающиеся мыслители. Гре-
ческие философы встречались здесь с восточными мистиками,и обмен всякого
рода умственных сокровищ происходил здесь в таких размерах, что ни раньше, ни
91
позже в истории человеческого рода не встречалось уже ничего подобного.
Многие из идей, вокруг которых до новейшего времени вращалась умственная
жизнь Европы, получили свое начало в Александрии. Отсюда, например, христи-
анские церковные писатели заимствовали многие из элементов греческой фило-
софии и восточного гностицизма, следы которых имеются в их сочинениях, ка-
сающихся христианской догматики (сравни выше стр. 53).
В последние века древности Европа была настолько занята продолжительны-
ми, непрерывными войнами и религиозными распрями, что всякие сношения с
Александрией постепенно прекращались. В первом отделе нашей книги (стр. 72
и след.) уже было указано, как развивалась в Европе магия, частью из само-
стоятельных народных элементов, частью вследствие неправильно понятого уче-
ния церкви. Напротив, в Александрии, еще долгое время остававшейся центром
духовной жизни, развитие ее шло своим собственным путем, в более научном
направлении. Результаты этих исследований переняли затем после завоевания
Египта (в 641 г. по Р. X.) арабы, которые, таким образом, и оставались носителями
научного знания, пока Европа на исходе XII века до известной степени успокои-
лась и созрела для того, чтобы принять духовное наследство древности. Европей-
скому критическому уму предназначено было сначала завершить начатое дело, а
потом разрушить его и на развалинах его возвести более величественное зда-
ние новейшего естествознания.
Теперь мы несколько подробнее рассмотрим ход этого развития. Общий план
нашего исследования в общих чертах уже дан всем предыдущим. Мы начнем с
изложения той формы, какую в первые века нашей эры получили в Александрии
важнейшие магические науки. Прежде всего нашему рассмотрению подлежит еги-
петская магия. Правда, она играла важную роль как одно из звеньев европейской
народной магии; поэтому мы, собственно говоря, должны бы обратиться к ней
раньше. Но так как чрезвычайно трудно, пожалуй даже невозможно, отделить в
народной магии египетские элементы от халдейских, то мы отложили рассмо-
трение египетской магии до настоящего момента. Для тайных наук последняя
имела гораздо более важное значение, что совершенно понятно, так как ученая ма-
гия выросла на египетской почве. После этого мы должны будем рассмотреть
астрологию, которая в Египте под влиянием греков получила совершенно другую
форму, чем какую имела древнехалдейская; и наконец, появляется алхимия
как вполне новый специально египетский элемент.
Однако мы ничего не потеряем, если несколько дольше остановимся на про-
исхождении этих наук, и в особенности на их источниках - древнейших египет-
ских сочинениях. Хотя в древнейших европейских сочинениях XV и XVI веков
можно найти более подробное и обстоятельное изложение этих наук, чем в про-
изведениях древности, но в них мы напрасно будем искать какого-либо обосно-
вания многих странных правил и предписаний. Магики средних веков держались
вполне принципа авторитета. Всякое новое положение обыкновенно сопровожда-
ется примечанием: <Древние единогласно утверждают> или <Птоломей пишет>
и т. д. Но никто не исследует, откуда же <древние> черпали свою мудрость;
это можно найти лишь в оригинальных произведениях старых александрийских
магических авторов. А так как мы главным образом хотим исследовать причины
различных форм суеверия и волшебства, то, разумеется, должны обращаться
преимущественно к тем сочинениям, где выступают эти причины. В этом отноше-
нии сравнительно с ними все европейские сочинения, столь богатые частностями,
имеют лишь второстепенное значение. ^^ ^
Кроме трех упомянутых наук, магии, астрологии-и-алхимии, нам необходимо
еще ближе познакомиться с четвертой, хотя по своей природе и происхождению
она и выходит из пределов нашего труда, так как в начале она не есть ни суеверие,
ни волшебство, ни теоретическая, ни практическая магия, хотя, впрочем, содержит
в себе зачатки и той и другой. Мы говорим о мистической религиозной философии,
изложенной в европейских кабалистических сочинениях, в <священной кабале>,
92
как ее обыкновенно называют в настоящее время. При этом мы должны изложить
ее довольно обстоятельно, так как она сильнее, чем какое бы то ни было другое
умственное течение наложила свой отпечаток на европейскую магическую науку
XVI века. Правда, что причина такого сильного ее влияния лежит не в богат-
стве ее мыслей и не в ясности изложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110