Он формировал-
ся, с одной стороны, на основе преемственности с церковно-старо-
славянской традицией, с другой - в борьбе с "почвенническими" и эт-
ноцентричными уклонами. При этом особую роль в борьбе с этими ук-
лонами (один из примеров - старообрядчество) сыграла мобилизация
греко-византийского наследия в периоды великих церковных и светских
реформ. Так, церковная реформа Никона представляла собой борьбу с
народническо-"почвенническим" истолкованием православия и его не-
законной национализацией. Никон не просто исправлял "букву" цер-
ковного текста: он защищал неприкосновенность письменной традиции
и ее универсализм.
Российский опыт показывает, что для защиты такого величайшего
достояния, каким является великая письменная традиция (только по-
средством ее народ осваивает опыт большого мира - Большую геогра-
фию и Большую историю), националистический темперамент является
плохим подспорьем. Русские церковные реформаторы XVII в. воевали с
национальной спесью и не стеснялись "унизиться" перед греческими
учителями. И как характерно, что именно Киев служил посредником
между Москвой и византийским наследием. Как пишет Г. Флоровский
по поводу реформ Никона, "прежде всего интерес к "греческому" удов-
1 Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. С. 211.
373
летворялся с киевской помощью. Из Киева приглашают "учителей",
старцев монастырских..."1
Характерно, что этот путь "к грекам" через киевское посредничест-
во совершает и светская российская культура. Киев на протяжении сто-
летий хранил для всех восточных славян великую греко-православную
традицию и ему же принадлежала роль ее интерпретатора в новых ис-
торических условиях. Н.С. Трубецкой отмечает в этой связи: "Украинс-
ким бурсакам и ученым принадлежат первые попытки писать рифмо-
ванные стихи (вирши) на церковнославянском языке, и именно от этих
вирш в XVII и в начале XVIII века ведет свою родословную вся русская
поэзия (разумеется, не простонародная)... Русская драма и комедия вос-
ходят тоже к украинским школьным интермедиям на церковно-славянс-
ком языке... Русскую литературу послепетровского периода приходится
рассматривать как продолжение церковно-славянской литературы За-
падной Руси (главным образом Украины) XVII века: со специфически
великорусской, московской литературой допетровской Руси у русской
литературы XVIII века никакой связи нет. Таким образом, в своем цер-
ковнославянском элементе русский литературный язык принадлежит
украинцам даже больше, чем великорусам..."2 Великий русский язык и
литература - продукт не этнической истории русских, а совместной
работы трех восточнославянских народов по сохранению и реинтерпре-
тации классического греко-православного наследия. Народ, отлученный
от этой классики, обречен на провинпиализацию своей культуры, обре-
чен жить мифами и импровизациями политизированных националисти-
ческих филологов, изобретающих для него искусственный язык и сти-
лизованную литературу. Это представляет опасность для любого народа.
Но для этносов, принадлежащих славяно-православному миру, — осо-
бенно.
Дело в том, что и тюрки и романо-германцы живут под куполом
своей великой письменной традиции (мусульманской или западно
христианской), которая никем не оспаривается. Ее могут не любить,
существование ее не отрицают. Напротив, греко-православная тра
сегодня является оспариваемой по существу, ее третируют ка
"маргинальную" или тупиковую и извне (главным образом, на Западе)
изнутри, силами "западнической" интеллигенции, как леворадикальной
так и либеральной. Перевоспитывать целый народ на чужой лад никт
не рискует ни в рамках западного пившшзационного ареала, ни в
ках мусульманского, индобуддийского или конфуцианско-буддийског
(дальневосточного). Но применительно к православному славянству
считается возможным и нередко пропагандируется в качестве необхс
1 Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 61.
2 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 187-188.
374
димого условия успешной модернизации. Этот культурологический ра-
сизм, отрицающий равноправие великих письменных традиций, не ме-
нее опасен, чем расизм биологический, отрицающий равноправие рас.
Он должен получить отпор.
Пора понять, что существуют границы изменчивости, за которыми
наступают потеря идентичности и деморализация народов. Поэтому вес-
тернизаторы, требующие безоговорочной культурной капитуляции от
других, незападных народов, на деле насаждают не цивилизацию (она не
может быть целиком земной), а варварство.
Без великой письменной традиции невозможна и устойчивая госу-
дарственность. Настоящая государственность никогда не вытекают из
этнографических любований и апологетики "почвы". Из них вытекают
только местничество и сепаратизм. Государственность базируется на
том высоком отстранении от "почвы", которое необходимо для возвы-
шения самой этой "почвы". Потенциал такого державного возвышения
коренится в самой церковно-славянской основе русского литературного
языка. Как пишет Н.С. Трубецкой, "благодаря органическому слиянию
в русском литературном языке церковно-славянской стихии с велико-
русской словарь русского языка необычайно богат... целый ряд пред-
ставлений допускает по-русски два словесных выражения: одно по сво-
ему происхождению церковно-славянское, другое - русское. Оба сло-
весные выражения дифференцируются в своем значении, притом либо
так, что церковно-славянское слово получает торжественный и поэти-
ческий обертон, отсутствующий у соответствующего русского (ладья :
лодка, перст : палец, око : глаз, уста : рот, чело : лоб...), либо так, что
церковно-славянское слово имеет переносное и более абстрактное, а
русское - более конкретное значение..."1
Если культурный и политический, духовный настрой народа форми-
руется в основном под знаком "местных" значений, вырождение неиз-
бежно. Вообще только опора на собственную великую письменную тра-
дицию открывает возможность вступать в равноправный диалог с пред-
ставителями других великих письменных традиций. Те, кто под тем или
иным предлогом отлучает народ от собственной великой письменной
традиции в пользу малой, местной, простонародной, готовит ему пе-
чальную участь быть ассимилированным другими или подчиниться их
культурно-политической гегемонии.
Сегодня такая угроза нависла над всеми тремя восточнославянскими
народами, входившими в состав дореволюционной PQCCHH, а затем
СССР. Стоит вопрос: как отстоять совместное достояние — великую
письменную традицию и тем самым предотвратить превращение восточ-
нославянских народов в мозаику этносов и субэтносов или в новую ди-
1 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 192-193.
375
аспору, кочующую по всему миру в поисках удачи и покровительства.
И инициатива здесь, как и в прежние реформационные эпохи, должна
исходить от России и русских. Не имперская инициатива кичливой си-
лы и гегемонизма, а инициатива, соответствующая самому духу великой
греко-православной (ортодоксально-христианской) традиции. Сегодня
российскому государству грозит отлучение от этой традиции и национа-
листическое вырождение. Избежать этой опасности можно, в частности,
на новом пути на греко-православный Запад. И всего вероятнее, что
этот путь снова пролегает через Киев. Ни в Киеве, ни в ареале западно-
го славянства, ни в самой православной Греции мы не найдем тех при-
мет и тех ценностей, которые воодушевляют современное потребитель-
ское сознание. Это не тот Запад, который демонстрирует достижения
языческой "морали успеха". И те, для которых только эти достижения
имеют значение, разочаровавшись почему-то в атлантическом Западе,
скорее устремят свои взоры к Дальнему Востоку, чем к этому Западу
скрытых духовных измерений и потенций. Чтобы открыть их для себя,
необходим путь смирения и покаяния. Осмелимся высказать крамоль-
ную идею о необходимости России "присоединиться" к Украине, чтобы
обрести свою духовную прародину Киев, а посредством ее заново при-1
обшиться к общей великой письменной традиции, уничтожаемой то ле-
выми и правыми "западниками" (вчера - большевиками, сегодня - ли-1
бералами), то националистами.
С государственно-политической точки зрения это паломничество в|
Киев может выглядеть как унижение, но наши великие реформаторы не
боялись таких "унижений". Национальной гордости они всегда предпо-1
читали цивилизационную аутентичность. Здесь нам предстоит борьба и!
с узколобым национализмом и с алчностью "новой русской" субкульту- [
ры. Наступление ее предвидел прозорливый Н.А. Бердяев еще в 20-х I
годах. "Новая русская буржуазия, под которой следует понимать не!
класс фабрикантов и банкиров, а победоносный социально-антропо-1
логический тип, предъявит спрос на техническую цивилизацию, но не|
будет нуждаться в высшей культуре"1.
В самом деле, человек как "животное религиозное" формируется в!
русле определенной духовной традиции; смена традиции меняет даже!
внешний, физический облик, посрамляя генетику. Греко-православная!
традиция формировала тип духовно сосредоточенного человека, интро-1
верта, обращенного к сокрытым глубинам. Всякое отпадение от нее!
периодически создает языческие рецидивы, сегодня проявляющиеся да-
же во внешнем антропологическом облике "новых русских". Кое-кто
спешит выдать им "историческое" алиби, ссылаясь на "всеобщие зако-
' Бердяев НА. Новое средневековье. М., 1990. С. 56.
376
ны" первоначального накопления, формирующие беззастенчивое хищ-
ничество. Думается, эта ссыпка несостоятельна как в историческом
плане (не одни охотники за скальпами создавали ту же Америку), так и
в контексте нашей современности. В природе и культуре ощущается
крайняя перенапряженность и "усталость", вызванные чрезмерным дав-
лением техногенной цивилизации и алчного потребительского общества.
Нового хищничества "первоначальных накоплений" современная приро-
да и культура больше не выдержат. Особенно показательно положение
России: то расхищение и растление всего и вся, которые принесли ей
"новые русские", уже довело страну до последнего предела. Мы нахо-
димся как раз накануне мощной ответной реакции. Вопрос в том, какие
формы эта реакция примет.
АЛЬТЕРНАТИВЫ ПОРЯДКА: ДУХОВНОЕ
ПОСЛУШНИЧЕСТВО ИЛИ КАЗАРМЕННОЕ ПОСЛУШАНИЕ
Недавние выборы в России показали, что либерально-демокра-
тическая фаза в России на удивление быстро истощилась: ее потенциал
был бездарно и бессовестно расхищен алчностью номенклатурно-
мафиозного альянса, получившего невиданную власть. Мы подошли к
той самой точке, в которой развертываются удивительные метаморфозы
российской истории. В настоящее время мы переживаем тот роковой
момент "диалектического превращения" отрицателей российской госу-
дарственности в партию державности и порядка, который в свое время
изумил мировую социалистическую диаспору на примере большевизма
и завтра наверняка не меньше изумит мировую либеральную диаспору.
Любая партия в России рано или поздно обнаруживает, что для того
чтобы удержаться у власти, ей надо взять на вооружение государствен-
ную и даже мессианскую идею, связанную с провозглашением священ-
ного мирового призвания России. Означает ли это, что история безаль-
тернативна и что великодержавно-имперский "гештальт" неминуемо
наложит свою печать на наше ближайшее будущее?
Вероятно, это не так. Возможность избежать нового тоталитарно-
имперского и "восточного" уклона России существует, она заложена в
духовной природе России. Но она требует настоящего подвига покаяния
и пробуждения национальной религиозной совести. Кому предстоит
первым совершить этот подвиг и тем самым прервать инерцию языче-
ско-силового начала в российской истории, развязанного атеистическо-
богоборческими силами? Скорее всего, это предстоит сделать интелли-
генции. Сегодня драма российской истории развертывается в форме
13 «Политология»
377
неслыханного напряжения двух полюсов: политической власти, которая!
прямо движется к тому, чтобы стать властью генеральской, принять!
форму военной диктатуры, и духовной власти, которая может стать аль-[
тернативой первой только в том случае, если обретет форму возрож-|
денного греко-православия, духовно-религиозного европеизма, обращен-]
ного к невидимой прародине - Византии.
Диктатура завтрашняя, как и диктатура вчерашняя, большевистская,!
будет тянуть Россию на Восток, к благоприятствующему ей ареалу. В
Противопоставить этому дрейфу курс в духе либерально-гедонисти-1
ческого "западничества", продолжающего слепо настаивать на "авгус-
товском" выборе России, — безнадежное дело. Шанс отстоять вестерни-
зацию имеет теперь не та языческая Россия, что представлена "новыми
русскими", а Россия жертвенная, ищущая духовного подвига. Следова-
тельно, русской интеллигенции предстоит взять на себя роль клира и
даже — роль нового иночества.
У интеллигенции как феномена Нового времени - две ипостаси. С
одной стороны, интеллигенция осуществляет дело просвещения, не
знания, воплощает Логос в его современных, обслуживающих социа
ную практику формах. С другой стороны, она замещает развенчанну
ею же церковь: она неизменно становится на сторону униженных и
бых, обличая сильных и наглых. Все наиболее популярные социа
доктрины (не обязательно социалистические) связаны с этим тиране
борческим пафосом интеллигенции. Все виды современного историо-
софского мифа содержат следы христианского обетования, обещают
всем "нищим духом", что именно они "наследуют землю". Положение
интеллигенции сегодня небывало поколеблено в России именно потому,
что впервые за всю свою историю она попыталась отказаться от христи-
анского обетования "нищим духом", впервые заявила, что у униженных
и потерпевших нет алиби:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75