от него ждут подтверждающих выкладок. Попытки остудить
эйфорию, указав на возможность альтернативных тенденций, на реванш
экономики, перегруженной программами реформаторов, или реванш
культуры, традиции которой игнорировались в ходе смелых модерниза-
ций, всеми, как правило, встречаются в штыки.
Что в этих условиях может служить опорой прогнозисту?
В первую очередь, он должен быть вооружен специфической ирони-;
ей - иронией будущего по отношению к самонадеянному настоящему. 5
По своему внутреннему смыслу эта ирония является гуманитарной. Де- j
ло в том, что реванш будущего готовит культура, в которой назревает^
психологическая и нравственная реакция на односторонности предыду- ]
щей эпохи и на те общественные силы, с давлением которых эти одно-1
сторонности связаны.
Бунт культуры может носить характер возмущенного нравственного
чувства - если предыдущая политика грешила откровенным пренебре-
жением к правам незащищенных слоев населения, "униженным и ос-
корбленным". Этот бунт может носить и характер романтически-
карнавальной реакции на крайности вездесущего технократического
программирования и бюрократического регламентирования жизни. На-
блюдатели отмечали эти черты в майско-июньской студенческой рево-
люции 1968 г. во Франции. Как писал А.Турен, "под спудом нашего
научно запрограммированного общества прячется общество дикое, и
все, что сопротивляется социальной интеграции и культурной манипу-
ляции, взрывной силой проявляется в молодежном протесте..."1.
Политический прогнозист должен обладать обостренной гуманитар-
ной интуицией, чтобы уловить ранние симптомы грядущего бунта куль-
туры против системы. Гедонистические крайности современной суб-
1 Tourain A. La societe post-industrielle. P., 1969. P. 145.
290
культуры "новых русских", как и восторженную доверчивость к Западу
значительной части нашей правящей элиты, могла бы заранее предска-
зать только гуманитарная аналитика, наделенная способностью почувст-
вовать неизбежную реакцию культуры и на тотальное запретительство
коммунизма и его шизофреническую "бдительность", и на не знающее
удержу очернительство в адрес "гнилого" и "злокозненного" Запада.
Любопытно, что "реактивный" характер взаимоотношений различ-
ных фаз долговременного политического цикла проявляется не только
там, где это прямо затрагивает сознание и психологию участников по-
литической драмы, но и в, казалось бы, культурно нейтральных сферах,
например в экономике. Так, инфляционистская "экономика спроса",
связанная с политикой "дешевых денег" на рубеже 70-80 гг. на Западе,
сменилась чреватой обратными крайностями "экономикой предложе-
ния", связанной с решительным свертыванием социальных программ.
Характерно, что в тех странах, где "экономика спроса" в свое время не
достигла крайних форм, последующая "реактивная" фаза, связанная с
"экономикой предложения", также избежала своих специфических
крайностей. Так это произошло в странах тихоокеанского региона. На-
ции, сохранившие крепкие традиции, меньше поддаются крайностям
политической моды, и потому их политическая история характеризуется
большей преемственностью.
Похоже, что в основе циклической динамики различных сфер со-
временной жизни лежит динамика культуры, а потому "культурологи-
ческий детерминизм" способен послужить лучшим подспорьем долго-
срочному политическому прогнозированию, чем недавно господство-
вавший у нас базисно-надстроечный детерминизм.
ПРОГНОЗИРОВАНИЕ КАК ПРОЦЕДУРА ОТКРЫТИЯ
ГРЯДУЩИХ АЛЬТЕРНАТИВ ДУХОВНОЙ ВЛАСТИ
Выше уже отмечалась способность культуры диктовать свои темпы и
ритмы политическому процессу. Современные общества являются про-
ективными по своей природе: устремленными к будущему и наделяю-
щими его всеми признаками "должного", которое противостоит
"сущему". При этом правила построения "проектов" и их содержание
задаются культурой. Понятие культуры заведомо шире того, что пред-
ставлено в собственно политическом сознании общества, даже если это
сознание обретает форму политических теорий или разнообразных пар-
тийно-политических программ. Оно шире потому, что, во-первых, в
духовной культуре общества (а здесь речь идет именно о ней) наряду с
политическим содержанием присутствует множество других, относя-
10* 291
щихся к науке, искусству, обыденному сознанию, а во-вторых, потому,
что культура - это не только вербализованное сознание общества, но и
его скрытое подсознание (стереотипы, менталитет, традиции, поверья,
мифы). Подобно тому, как практическая политика не может выйти за
пределы, связанные с экономическим и социальным потенциалом нации,
политическое целеполагание, в широком смысле, также ограничено
набором представлений и альтернатив, принятых в данной культуре.
Духовная культура - это "церковь" современного мира, которой да-
но право освящать и отвергать, возвеличивать и предавать анафеме, ле-
гитимировать или объявлять преступным.
Любой режим, даже опирающийся на невиданный арсенал насилия, в
конечном счете оказывается обреченным, если его не приемлет культу-
ра. Это неприятие может носить характер как морального осуждения,
так и интеллектуальной иронии: в первом случае представители режима
будут выступать как злодеи, во втором - как недоумки и неучи. Ли-
шенная духовных подпорок власть при этом подтачивается двояким
способом. С одной стороны, она все больше вызывает чувство протеста,
только и ждущее момента, чтобы вырваться наружу и обрести массовый
характер. С другой стороны, она утрачивает возможность привлекать к
себе все лучшее и талантливое, постепенно становясь прибежищем от-
щепенцев и бездарностей.
Словом, судьбы власти можно заранее прочитать, заглянув в книгу
культуры. Но чтение этой книги в целях политического прогнозирова-
ния требует соблюдения своих правил и технологий. Культура как ре-
зервуар перспективной информации - общественных запросов, адресо-
ванных будущему, в концентрированной форме представлена духовной
властью. Духовная власть - это власть над умами. Это она образует ду-
ховную базу того или иного режима, имеющую отнюдь не меньшее зна-
чение для его устойчивости, чем социальная база.
Какова же специфика духовной власти? В первую очередь следует
учесть одно решающее обстоятельство: духовная власть должна быть
независимой от политической. Разделение политической и духовной
власти восходит к "осевому времени" (К. Ясперс) - периоду появления
великих мировых религий. Последние решали задачу: как и чем объе-
динить враждующие этносы, обреченные на совместную жизнь историей
и географией, но разделенные племенными богами. Задача была решена
посредством того, что на место множества кичливых и ревнивых мест-
ных богов встал единый Бог. В разных религиях он получил разные на-
звания, но суть его оставалась тождественной: от него исходили высшие
нормы, одинаково обязательные для разных народов и разных классов.
Оставались политические границы между племенами, но в культурном
смысле эти племена образовывали общий цивилизационный ареал, свя-
292
занный единым духовным пространством (нормы, идеалы, запреты).
Чтобы нормы работали именно как нормы культуры, которым следуют
не по принуждению, а по совести, они должны обрести власть над ума-
ми - получить статус высших, вдохновительных ценностей. Вот здесь и
обнаруживается один парадокс духовной власти: она лишь в том случае
обретает способность вдохновлять и увлекать, если на нее не падает
подозрение в сервилизме по отношению к "земной", политической вла-
сти. Лучше всего эти законы бытия духовной власти прочувствовал и
выразил А.С.Пушкин:
"Волхвы не боятся могучих владык,
А княжеский дар им не нужен".
Много раз поэт возвращается к этой теме, расширяя свои и наши
представления о принципах духовной власти. Поэт и царь, поэт и толпа,
поэт и богатство - в этих антитезах отражены принципы бытия духов-
ной власти. Властитель умов — это тот, кто не угождает земным влады-
кам и духовно независим от них. Властитель умов чужд и суетливому
тщеславию, ищущему сиюминутных успехов у публики ("поэт, не до-
рожи любовию народной"). Наконец, властитель умов неподкупен:
принцип разделения духовной и экономической власти отнюдь не менее
существен, чем принцип разделения власти политической и духовной.
Данные постулаты выступают в качестве профессиональных кодек-
сов представителей духовной власти - поэтов и жрецов, пророков и
трибунов. Чем подлиннее их отмеченная выше независимость, тем мощ-
нее их долговременное духовное влияние. Для политической прогности-
ки исследование характера и содержания этого влияния чрезвычайно
важно, ибо оно закладывает своего рода программы будущего - импера-
тивы и санкции культуры, затрагивающие судьбу политических инсти-
тутов, движений и элит. Прогнозист должен знать, кого привечает и
кого отлучает духовная власть — невидимая "церковь" современного
мира. Самые преуспевающие и сильные обречены, если духовная власть
уже послала им свое проклятие. О механизмах ее действия уже упоми-
налось выше. С одной стороны, она подрывает социокультурную базу
режима, лишая ее искренних приверженцев. Неискренние в счет не
идут: на крутых поворотах они станут перебежчиками или дезертирами.
С другой, духовные отлучения резко снижают качество "человеческого
капитала", сосредоточенного вокруг власти. Все яркое, инициативное,
волевое и талантливое уходит в оппозицию.
В результате получается, что самые грозные твердыни рушатся,
словно карточный домик. Наиболее разительный пример этого — круше-
293
ние грозного СССР, павшего без единого выстрела. Почему никем не ]
было своевременно предсказано это падение, имеющее столь масштаб- 1
ные идеологические, геополитические и цивилизационные последствия? 1
Потому что воспитанная в "материалистическом" (или позитивистском) I
духе прогностика имеет обыкновение преувеличивать роль чисто мате- 1
риальных факторов и стартовых условий. Но если бы стартовые уело- 1
вия всегда имели решающее значение, центр мира периодически не пе- я
ремещался бы из одного региона в другой: он был бы навечно закреп-
лен там, где однажды сложился решающий перевес сил. Прогностика
недооценивает то обстоятельство, что материю арсеналов и средств на- I
деляет силой дух. Если дух - мужество, воля и вдохновение - покинул J
данное общество или его властвующую элиту, то любые ресурсы пре- 1
вращаются в пустой хлам. 1
Позитивистская прогностика к тому же игнорирует сложную волно- 1
вую природу человеческого духа, диктующего свою ритмику реальной 1
истории. По законам материи будущее есть продолжение настоящего; 1
по законам культуры будущее представляет собой вызов настоящему и 1
активное отрицание его - в том случае, если это настоящее уже |
"отлучено" невидимой "церковью" за свойства, оскорбившие "богов I
любви и красоты". |
При этом надо согласиться с тем, что научная прогностика не может j
основываться на предчувствиях и оперировать одними метафорами. I
Требуется специальная аналитическая работа, в частности, в следующих I
направлениях: 1
а) определить "алтари" различных элит. Может, например, случиться 1
так, что экономическая элита стала поклоняться "священным текстам" I
либерализма (скажем, в образе "чикагской школы"), а административ- 1
ная элита еще сохраняет ориентации технократического характера, час- 1
тично унаследованные от советской номенклатуры "командиров произ- 1
водства", частично завещанные немецкой традицией "рациональной бю-
рократии". Если те и другие ориентации достаточно устойчивы, то ]
можно прогнозировать, во-первых, растущее непонимание между соот- 1
а
ветствующими элитами (и вытекающую отсюда разноголосицу при при- 1
нятии решений) и, во-вторых, усиливающуюся отчужденность между |
названными элитами и народным опытом, который, по определению, не
может быть заемным и стилизованным;
б) определить "катакомбную церковь", "прихожанами" которой яв-
ляются носители "низового" сознания - наименее просвещенная часть
народа, не разделяющая пропагандируемую сверху "мораль успеха". !
Если эта "церковь" в политическом отношении носит целиком внеин-
294
ституциональный характер, т.е. никак не представлена в официальном
партийно-политическом спектре, то соответствующие энергии могут
вскорости обрести форму неуправляемых стихий. Если, напротив, неви-
димая "катакомбная церковь" сошлась с видимыми структурами пар-
тийно-политического влияния и давления, обретает институциональную
форму организованной и легальной оппозиции, то политический про-
цесс становится более управляемым и прогнозируемым. Его последую-
щие фазы можно высветить, выстроив баланс сил в различных ветвях
власти, в центре и регионах и т.п.
Не менее важен для прогнозирования анализ способов ретрансляции
различных "эталонных" уровней культуры. Одни эталоны и нормы
транслируются через каналы повседневного межличностного общения,
другие - с помощью средств массовой информации, третьи - через раз-
личные закрытые и полузакрытые институты - элитарные клубы, с од-
ной стороны, притоны криминальных субкультур, с другой, и т.п.
Каждая из коммуникативных подсистем по-своему оказывает давле-
ние на среду нашего будущего. Одна - путем прямого влияния на моло-
дое поколение, вторая - путем влияния на тех, кто его воспитывает,
третья - на тех, кто воспитывает воспитателей, приобщая их к новей-
шим эталонам модного и престижного. При этом разные подсистемы
имеют неодинаковые шансы влиять на различные формы общественного
сознания. Например, та или иная субкультура может быть совершенно
неубедительной по показателям влияния на эстетические критерии от-
бора перспективного и неперспективного, и в то же время быть весьма
эффективной по своему влиянию на нравственное сознание (как извест-
но, конфликт Добра и Красоты как особенность "закатной" эпохи
отметил еще Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75