https://wodolei.ru/catalog/accessories/ershik/napolnyj/
Генерал де Голь стал великим модернизато-
ром, оставшись великим патриотом. Этот "урок французского" достоин
тщательного изучения в нашей стране.
Как уже говорилось выше, модернизаторы много почерпнули из
культурологии и культурной антропологии. В известном споре между
эволюционистами и диффузионистами, касающемся природы инноваций,
модернизаторы взяли сторону диффузионизма.
Диффузионисты делят культурное поле (страны, региона, мира в це-
лом) на инновационный центр и статичную периферию. Процесс рас-
пространения новаций, таким образом, носит характер не автономного
самозарождения в различных регионах одновременно, а характер заим-
ствования.
Онтологический статус нового при этом существенно меняется по
сравнению с тем, как его понимала классика. Если новое для той или
иной национальной культуры выступает не как собственный продукт, а
как инородный элемент, то культура не может не оказывать ему сопро-
тивления. Следовательно, внедрение нового требует известного насилия
I
1 Fourastie J. Muchinism et bien-etre. P., 1965. P. 191.
82
над культурой. Это насилие и осуществляет политическая система, вы-
ступающая как авторитарный внедритель нового в инородную ему сре-
ду. Таким образом, инновационный процесс вместо того, чтобы быть
творческим самоподъемом нации, обретает черты своеобразного
"внутреннего колониализма". Модернизаторы колонизуют собственную
нацию, подчиняя ее инновационному проекту.
Инновационный процесс, таким образом, образует поле властного
напряжения, генерируемое модернизационным центром ("полюсом рос-
та"). Как писал Ф.Перру, "развитие не осуществляется равномерно в
пространстве и времени: его импульсы возникают в определенных
"полюсах роста" и затем распространяются по различным каналам от
центра к периферии..."1
Скажем прямо: модернизационная доктрина предполагает насилие
государства как организованного инновационного субъекта по отноше-
нию к обществу, рассматриваемому как инертная социокультурная сре-
да или периферия роста.
Поэтому отношения между "социальной средой" и политической
системой здесь полностью преобразуются по сравнению со схемой
Д.Истона. Здесь не общество формирует "входы" в "черный ящик" по-
литической системы, призванной адекватно реагировать на них своими
решениями. Здесь, напротив, политическая система сначала принимает
решение - инновационный проект, который для гражданского общества
является принудительным "входом", на который предстоит реагировать.
Таким образом, модернизационная парадигма в отличие от представи-
тельской рассматривает гражданское общество как "черный ящик", не
имеющий собственного субстанционального содержания, но реагирую-
щий на внешние "вводы" и (или) "входы".
Природа политической системы тоже меняется. Политическая сис-
тема превращается в центр априорных решений, принятых не в ответ на
имманентные запросы гражданского общества, не по "заказу социума",
а согласно роли "авангарда", преобразующего общество по заранее при-
нятому плану.
Природу политической системы модернизационного типа обстоя-
тельно анализировали французские представители политической социо-
логии АТурен и М.Крозье.
Ключевым понятием у Турена выступает система исторического
действия - СИД. СИД означает, что история страны перестает быть
спонтанным процессом: в социокультурном отношении она все больше
"заимствуется", в политическом - навязывается. СИД включает три
элемента: подсистему социокультурных ориентации ("проект"), подсис-
1 Perroux F. Hole sur le notion du pole de croissance // Economique appliquee.
P., 1955.
тему ресурсов, предназначенных для реализации этого проекта, и под-
систему классового господства, необходимую для изъятия и концентра-
ции ресурсов.
Социокультурную модель не следует путать с классовой идеологией.
Она воплощает не столько своекорыстную волю класса, сколько прину-
дительный дух, господствующее вожделение эпохи. Например, в наше
время вожделенной целью является рост, процветание, благосостояние.
Идеологии конкурируют между собой внутри данной модели: каждая из
них претендует на то, что именно ей удастся ответить на вопрос, каким
способом обществу удастся прийти к этим заветным целям. Современ-
ная личность не хочет довольствоваться наличным: настоящему она
противопоставляет вожделенное будущее. Тем самым общества ставятся
перед лицом демона истории. Современные общества не просто
изводят себя в истории - они вовлечены в процесс исторического
изводства, т.е. создания нового общества.
Поэтому решающим социальным отношением сегодня является не
отношения различных общественных групп по поводу собственности,
их отношения по поводу будущего. "Современный классовый конфликт
не может быть определен иначе, чем борьба, высшей ставкой которой
является исторический выбор"1.
Это не означает, что реальная история в самом деле предопределяет-
ся нашим выбором. Реальная история определяется балансом нацио-
нальных и мировых политических сил, но сегодня эти силы вступают в
борьбу как раз за то, чтобы свой исторический выбор навязать осталь-
ным. Из этой игры активного навязывания и активного сопротивления и
выходит реальная политическая история. В рамках модернизационных
политических систем идет, во-первых, борьба за альтернативные проек-
ты будущего и, во-вторых, между силами, олицетворяющими новацию, и
силами, сопротивляющимися ей во имя сохранения статус-кво.
Судьба политической оппозиции решается именно здесь. Одно дело,
когда оппозиция выступает как носитель альтернативного модернизаци-
онного проекта, другое - если она выступает с позиции защитника ста-
тус-кво или реставрации прошлого. Вот почему власть так активно
стремится навязать оппозиции образ сопротивляющейся переменам кон-
сервативно-реставрационной силы, а сам политический процесс в стра-
не загнать в тупик ложной дилеммы: либо сохранение данной власти,
либо реставрация уже скомпрометированного прошлого. Любимый ло-
зунг власти:."Этому нет альтернативы" ("Иного не дано").
На самом деле будущее всегда является многовариантным и сам мо-
дернизационный процесс должен строиться в виде конкурса альтерна-
тивных инновационных проектов.
1 Tourain A. Le production de la societe. P., 1973. P. 12.
84
Скажем, судьба коммунистической партии РФ зависит от того, по-
ставит ли она себя вне модернизапионного проекта в качестве сугубо
реставрационной силы или ей удастся постепенно войти в модернизаци-
онное поле в роли субъекта - носителя альтернативного проекта модер-
низации. Некоторые симптомы продвижения в этом направлении, ка-
жется, уже имеются.
Таким образом, в рамках политической системы модернизапионного
типа существуют, во-первых, противостояние модернизаторов и модер-
низируемых, во многом наследующее прежнее деление "верхов" и
"низов", и, во-вторых, противостояние, связанное с поляризацией пози-
ций внутри самого модернизационного поля: между альтернативными
вариантами модернизации.
Первый тип противостояния может быть выражен и на другом языке:
"активное меньшинство" и "молчаливое большинство". Это различие
политического класса модернизаторов, выступающего в роли субъекта,
и неорганизованного большинства, являющегося объектом модерниза-
ции, выглядит решающим. Неорганизованное большинство - это народ,
сама неорганизованность которого является предпосылкой модерниза-
ционной стратегии. Из основного допущения модернизационной теории
о неавтономном характере инновационного процесса вытекает, что ор-
ганизация "местного населения" или "местной социальной среды" спо-
собна усиливать сопротивление новациям и в этом качестве не может
одобряться.
В рамках классической представительской системы организован-
ность групп гражданского общества является положительным качест-
вом. Во-первых, потому, что чем выше самоорганизация гражданского
общества, тем успешнее оно решает свои проблемы самостоятельно, не
перегружая политическую систему дополнительными проблемами. Во-
вторых, потому, что организованный социальный заказ легче перевести
на язык конструктивных политических решений, чем мозаику неоргани-
зованных требований.
Но в модернизационной системе организация гражданских групп
воспринимается как источник угрозы. Там, где нововведения связыва-
ются с авторитарностью властного внедрения, модернизаторы стараются
создать максимально возможные асимметрии влияния. Система автори-
тарных новаций всего успешнее работает там, где те или иные "полюса
роста" окружены слабо организованным пространством.
Объекты модернизации не должны достигать "бытия в себе" и "для
себя"; они должны пребывать в статусе "бытия для другого". Даже в
области самосознания они не остаются предоставленными самими себе,
не продуцируют его на основе собственных ценностей и опыта, а полу-
85
чают готовым от соответствующих специалистов по "современному соз-
нанию".
Народ в этой схеме выступает в двояком качестве. Во-первых, в
контексте дихотомии: инвеститоры - потребители.
"Верхи" выполняют роль инвеститоров, изымающих часть нацио-
нального дохода из сферы народного потребления для накопления
(роста). Народ естественно сопротивляется этому изъятию, защищая
свое право на благополучную повседневность. В этом качестве он ведет
себя как обороняющийся потребитель.
Сама легитимация власти в политических системах модернизацион-
ного типа существенно отличается от способов легитимации, принятых
в представительских системах. Легитимация власти представительского
типа связана с процедурами голосования: власть легитимна, если за ней
стоит воля электорального большинства, выявленная на основе консти-
туционно закрепленных процедур.
Здесь нет противопоставления "настоящего" народа и недостойной
этого названия "массы", "агрессивно-послушного большинства" и т.п.
Политическая история повинуется не тому народу, каким ему
"надлежит быть", а реальному эмпирическому народу, электоральное
решение которого принимается без оговорок, каким бы "случайным"
или "неправильным" оно не казалось. В политической философии мо-
дернизационного типа будущее всегда выше настоящего, а история как
верховная инстанция выше политического суверенитета народа.
Узурпация власти модернизаторами здесь получает идеологическое
оправдание, так как модернизаторы воплощают Будущее, а народ - все-
го лишь настоящее.
Другим оправданием служит то, что модернизаторы отвечают за про-
цесс накопления. Классовое насилие верхов над низами выступает как
средство перехода от спонтанности потребления к принудительности
накопления, следовательно, от "статичного общества", безответственно
проедающего свои ресурсы, к динамичному "историческому обществу",
накапливающему резервы роста. Потребитель здесь - находящаяся на
подозрении фигура: он укрывает ресурсы от благонамеренных экспро-
приаторов, думающих о будущем. Поэтому в модернизапионных систе-
мах потребитель полностью бесправен. Отождествление народа с
"безответственными" потребителями помогает дискредитировать идею
народного суверенитета, столь важную для классической теории пред-
ставительского типа.
В последнее время народ в рамках модернизаторского видения полу-
чает еще одно определение: он не только потребитель, но и носитель
культурной архаики.
86
В классической системе поле культуры не было настолько поляри-
зованным: здесь культура-память и культура-проект не были противо-
поставлены друг другу ни социально, ни политически и идеологически.
Модернизационная система представляет своего рода магнитный
стержень, создающий своеобразные полюса культуры и высокое напря-
жение между ними. Народная культура, отнесенная к полюсу "сопроти-
вляющейся архаики", всячески дискредитируется, а вместе с этим дис-
кредитируется и сам народ как хранитель этой никому не нужной и
обременительной "исторической памяти".
Поэтому культурное разоружение народа, всемерное ослабление его
культурно-исторической памяти входит в набор главных стратегий ав-
торитарного модернизма.
Наконец, еще одной задачей политической системы модернизацион-
ного типа является своего рода "внутренний колониализм" - всемерная
концентрация национальных ресурсов в руках центра посредством экс-
проприации провинций (регионов).
С этой целью осуществляется всемерное ослабление провинций. Во-
первых, это достигается посредством затруднения социокультурной
идентичности провинций. Для этого административное деление регионов
осуществляется так, чтобы это по возможности не совпадало с естест-
венным этническим и социально-историческим делением.
Во Франции административное деление страны со времен революци-
онного конвента 1792 г. намеренно осуществлялось так, чтобы провин-
ции, превращенные в безликие департаменты, не могли выстроить свою
специфическую социокультурную идентичность.
Во-вторых, провинциям нередко отводится роль поставщиков сырья,
тогда как обрабатывающая промышленность непрерывно концентриру-
ется в центре, что создает дополнительную социально-экономическую
зависимость, сопровождаемую к тому же неэквивалентным экономиче-
ским обменом.
В-третьих, это достигается путем примата ведомственного принципа
над территориальным. Ведомственный принцип означает опережающее
развитие вертикальных связей по сравнению с горизонтальными и пре-
имущество технократов над местными депутатами. Предприятия, при-
надлежащие к гигантским концернам (а в бывшем СССР - ко Всесоюз-
ным производственным объединениям), в своей экономической и соци-
альной политике ориентируются не столько на местные социальные
интересы и местную власть, сколько на далекие от провинций центры
промышленных и административных решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
ром, оставшись великим патриотом. Этот "урок французского" достоин
тщательного изучения в нашей стране.
Как уже говорилось выше, модернизаторы много почерпнули из
культурологии и культурной антропологии. В известном споре между
эволюционистами и диффузионистами, касающемся природы инноваций,
модернизаторы взяли сторону диффузионизма.
Диффузионисты делят культурное поле (страны, региона, мира в це-
лом) на инновационный центр и статичную периферию. Процесс рас-
пространения новаций, таким образом, носит характер не автономного
самозарождения в различных регионах одновременно, а характер заим-
ствования.
Онтологический статус нового при этом существенно меняется по
сравнению с тем, как его понимала классика. Если новое для той или
иной национальной культуры выступает не как собственный продукт, а
как инородный элемент, то культура не может не оказывать ему сопро-
тивления. Следовательно, внедрение нового требует известного насилия
I
1 Fourastie J. Muchinism et bien-etre. P., 1965. P. 191.
82
над культурой. Это насилие и осуществляет политическая система, вы-
ступающая как авторитарный внедритель нового в инородную ему сре-
ду. Таким образом, инновационный процесс вместо того, чтобы быть
творческим самоподъемом нации, обретает черты своеобразного
"внутреннего колониализма". Модернизаторы колонизуют собственную
нацию, подчиняя ее инновационному проекту.
Инновационный процесс, таким образом, образует поле властного
напряжения, генерируемое модернизационным центром ("полюсом рос-
та"). Как писал Ф.Перру, "развитие не осуществляется равномерно в
пространстве и времени: его импульсы возникают в определенных
"полюсах роста" и затем распространяются по различным каналам от
центра к периферии..."1
Скажем прямо: модернизационная доктрина предполагает насилие
государства как организованного инновационного субъекта по отноше-
нию к обществу, рассматриваемому как инертная социокультурная сре-
да или периферия роста.
Поэтому отношения между "социальной средой" и политической
системой здесь полностью преобразуются по сравнению со схемой
Д.Истона. Здесь не общество формирует "входы" в "черный ящик" по-
литической системы, призванной адекватно реагировать на них своими
решениями. Здесь, напротив, политическая система сначала принимает
решение - инновационный проект, который для гражданского общества
является принудительным "входом", на который предстоит реагировать.
Таким образом, модернизационная парадигма в отличие от представи-
тельской рассматривает гражданское общество как "черный ящик", не
имеющий собственного субстанционального содержания, но реагирую-
щий на внешние "вводы" и (или) "входы".
Природа политической системы тоже меняется. Политическая сис-
тема превращается в центр априорных решений, принятых не в ответ на
имманентные запросы гражданского общества, не по "заказу социума",
а согласно роли "авангарда", преобразующего общество по заранее при-
нятому плану.
Природу политической системы модернизационного типа обстоя-
тельно анализировали французские представители политической социо-
логии АТурен и М.Крозье.
Ключевым понятием у Турена выступает система исторического
действия - СИД. СИД означает, что история страны перестает быть
спонтанным процессом: в социокультурном отношении она все больше
"заимствуется", в политическом - навязывается. СИД включает три
элемента: подсистему социокультурных ориентации ("проект"), подсис-
1 Perroux F. Hole sur le notion du pole de croissance // Economique appliquee.
P., 1955.
тему ресурсов, предназначенных для реализации этого проекта, и под-
систему классового господства, необходимую для изъятия и концентра-
ции ресурсов.
Социокультурную модель не следует путать с классовой идеологией.
Она воплощает не столько своекорыстную волю класса, сколько прину-
дительный дух, господствующее вожделение эпохи. Например, в наше
время вожделенной целью является рост, процветание, благосостояние.
Идеологии конкурируют между собой внутри данной модели: каждая из
них претендует на то, что именно ей удастся ответить на вопрос, каким
способом обществу удастся прийти к этим заветным целям. Современ-
ная личность не хочет довольствоваться наличным: настоящему она
противопоставляет вожделенное будущее. Тем самым общества ставятся
перед лицом демона истории. Современные общества не просто
изводят себя в истории - они вовлечены в процесс исторического
изводства, т.е. создания нового общества.
Поэтому решающим социальным отношением сегодня является не
отношения различных общественных групп по поводу собственности,
их отношения по поводу будущего. "Современный классовый конфликт
не может быть определен иначе, чем борьба, высшей ставкой которой
является исторический выбор"1.
Это не означает, что реальная история в самом деле предопределяет-
ся нашим выбором. Реальная история определяется балансом нацио-
нальных и мировых политических сил, но сегодня эти силы вступают в
борьбу как раз за то, чтобы свой исторический выбор навязать осталь-
ным. Из этой игры активного навязывания и активного сопротивления и
выходит реальная политическая история. В рамках модернизационных
политических систем идет, во-первых, борьба за альтернативные проек-
ты будущего и, во-вторых, между силами, олицетворяющими новацию, и
силами, сопротивляющимися ей во имя сохранения статус-кво.
Судьба политической оппозиции решается именно здесь. Одно дело,
когда оппозиция выступает как носитель альтернативного модернизаци-
онного проекта, другое - если она выступает с позиции защитника ста-
тус-кво или реставрации прошлого. Вот почему власть так активно
стремится навязать оппозиции образ сопротивляющейся переменам кон-
сервативно-реставрационной силы, а сам политический процесс в стра-
не загнать в тупик ложной дилеммы: либо сохранение данной власти,
либо реставрация уже скомпрометированного прошлого. Любимый ло-
зунг власти:."Этому нет альтернативы" ("Иного не дано").
На самом деле будущее всегда является многовариантным и сам мо-
дернизационный процесс должен строиться в виде конкурса альтерна-
тивных инновационных проектов.
1 Tourain A. Le production de la societe. P., 1973. P. 12.
84
Скажем, судьба коммунистической партии РФ зависит от того, по-
ставит ли она себя вне модернизапионного проекта в качестве сугубо
реставрационной силы или ей удастся постепенно войти в модернизаци-
онное поле в роли субъекта - носителя альтернативного проекта модер-
низации. Некоторые симптомы продвижения в этом направлении, ка-
жется, уже имеются.
Таким образом, в рамках политической системы модернизапионного
типа существуют, во-первых, противостояние модернизаторов и модер-
низируемых, во многом наследующее прежнее деление "верхов" и
"низов", и, во-вторых, противостояние, связанное с поляризацией пози-
ций внутри самого модернизационного поля: между альтернативными
вариантами модернизации.
Первый тип противостояния может быть выражен и на другом языке:
"активное меньшинство" и "молчаливое большинство". Это различие
политического класса модернизаторов, выступающего в роли субъекта,
и неорганизованного большинства, являющегося объектом модерниза-
ции, выглядит решающим. Неорганизованное большинство - это народ,
сама неорганизованность которого является предпосылкой модерниза-
ционной стратегии. Из основного допущения модернизационной теории
о неавтономном характере инновационного процесса вытекает, что ор-
ганизация "местного населения" или "местной социальной среды" спо-
собна усиливать сопротивление новациям и в этом качестве не может
одобряться.
В рамках классической представительской системы организован-
ность групп гражданского общества является положительным качест-
вом. Во-первых, потому, что чем выше самоорганизация гражданского
общества, тем успешнее оно решает свои проблемы самостоятельно, не
перегружая политическую систему дополнительными проблемами. Во-
вторых, потому, что организованный социальный заказ легче перевести
на язык конструктивных политических решений, чем мозаику неоргани-
зованных требований.
Но в модернизационной системе организация гражданских групп
воспринимается как источник угрозы. Там, где нововведения связыва-
ются с авторитарностью властного внедрения, модернизаторы стараются
создать максимально возможные асимметрии влияния. Система автори-
тарных новаций всего успешнее работает там, где те или иные "полюса
роста" окружены слабо организованным пространством.
Объекты модернизации не должны достигать "бытия в себе" и "для
себя"; они должны пребывать в статусе "бытия для другого". Даже в
области самосознания они не остаются предоставленными самими себе,
не продуцируют его на основе собственных ценностей и опыта, а полу-
85
чают готовым от соответствующих специалистов по "современному соз-
нанию".
Народ в этой схеме выступает в двояком качестве. Во-первых, в
контексте дихотомии: инвеститоры - потребители.
"Верхи" выполняют роль инвеститоров, изымающих часть нацио-
нального дохода из сферы народного потребления для накопления
(роста). Народ естественно сопротивляется этому изъятию, защищая
свое право на благополучную повседневность. В этом качестве он ведет
себя как обороняющийся потребитель.
Сама легитимация власти в политических системах модернизацион-
ного типа существенно отличается от способов легитимации, принятых
в представительских системах. Легитимация власти представительского
типа связана с процедурами голосования: власть легитимна, если за ней
стоит воля электорального большинства, выявленная на основе консти-
туционно закрепленных процедур.
Здесь нет противопоставления "настоящего" народа и недостойной
этого названия "массы", "агрессивно-послушного большинства" и т.п.
Политическая история повинуется не тому народу, каким ему
"надлежит быть", а реальному эмпирическому народу, электоральное
решение которого принимается без оговорок, каким бы "случайным"
или "неправильным" оно не казалось. В политической философии мо-
дернизационного типа будущее всегда выше настоящего, а история как
верховная инстанция выше политического суверенитета народа.
Узурпация власти модернизаторами здесь получает идеологическое
оправдание, так как модернизаторы воплощают Будущее, а народ - все-
го лишь настоящее.
Другим оправданием служит то, что модернизаторы отвечают за про-
цесс накопления. Классовое насилие верхов над низами выступает как
средство перехода от спонтанности потребления к принудительности
накопления, следовательно, от "статичного общества", безответственно
проедающего свои ресурсы, к динамичному "историческому обществу",
накапливающему резервы роста. Потребитель здесь - находящаяся на
подозрении фигура: он укрывает ресурсы от благонамеренных экспро-
приаторов, думающих о будущем. Поэтому в модернизапионных систе-
мах потребитель полностью бесправен. Отождествление народа с
"безответственными" потребителями помогает дискредитировать идею
народного суверенитета, столь важную для классической теории пред-
ставительского типа.
В последнее время народ в рамках модернизаторского видения полу-
чает еще одно определение: он не только потребитель, но и носитель
культурной архаики.
86
В классической системе поле культуры не было настолько поляри-
зованным: здесь культура-память и культура-проект не были противо-
поставлены друг другу ни социально, ни политически и идеологически.
Модернизационная система представляет своего рода магнитный
стержень, создающий своеобразные полюса культуры и высокое напря-
жение между ними. Народная культура, отнесенная к полюсу "сопроти-
вляющейся архаики", всячески дискредитируется, а вместе с этим дис-
кредитируется и сам народ как хранитель этой никому не нужной и
обременительной "исторической памяти".
Поэтому культурное разоружение народа, всемерное ослабление его
культурно-исторической памяти входит в набор главных стратегий ав-
торитарного модернизма.
Наконец, еще одной задачей политической системы модернизацион-
ного типа является своего рода "внутренний колониализм" - всемерная
концентрация национальных ресурсов в руках центра посредством экс-
проприации провинций (регионов).
С этой целью осуществляется всемерное ослабление провинций. Во-
первых, это достигается посредством затруднения социокультурной
идентичности провинций. Для этого административное деление регионов
осуществляется так, чтобы это по возможности не совпадало с естест-
венным этническим и социально-историческим делением.
Во Франции административное деление страны со времен революци-
онного конвента 1792 г. намеренно осуществлялось так, чтобы провин-
ции, превращенные в безликие департаменты, не могли выстроить свою
специфическую социокультурную идентичность.
Во-вторых, провинциям нередко отводится роль поставщиков сырья,
тогда как обрабатывающая промышленность непрерывно концентриру-
ется в центре, что создает дополнительную социально-экономическую
зависимость, сопровождаемую к тому же неэквивалентным экономиче-
ским обменом.
В-третьих, это достигается путем примата ведомственного принципа
над территориальным. Ведомственный принцип означает опережающее
развитие вертикальных связей по сравнению с горизонтальными и пре-
имущество технократов над местными депутатами. Предприятия, при-
надлежащие к гигантским концернам (а в бывшем СССР - ко Всесоюз-
ным производственным объединениям), в своей экономической и соци-
альной политике ориентируются не столько на местные социальные
интересы и местную власть, сколько на далекие от провинций центры
промышленных и административных решений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75