"В принципе мы можем говорить о перегрузках в канале входа тре-
бований, если в заданном интервале времени количество требований
превышает определенную эмпирическую границу"3.
Таким образом, понятие "требования" уже не совпадает с классиче-
скими концепциями "естественных потребностей" и "разумного эго-
Eastern D. Analyse du systeme politique. P. 47.
, Ibid. P. 51.
Ibid. P. 57.
49
изма". Действительность современных потребительских обществ являет
нам феномен "взвинченных потребностей" и "неразумного" эгоизма.
Но это означает, что политическая система не может действовать
эффективно и достичь стабильности, если она каким-то образом не
состыкована с относительно автономной социокультурной системой,
формирующей общественные потребности и массовые ожидания.
В рамках социокультурной системы Истон предполагает наличие
особой подсистемы норм, регулирующих как объем массовых требова-
ний, так и форму их проявления.
Он называет эту подсистему "психологической экономией". Вероят-
но, предполагается, что она содержит не только фильтры, посредством
которых отсеиваются "неконструктивные" требования, но и процедуры,
позволяющие оформить требования в разновидность рационального
социального заказа - исходной точки новых решений.
Здесь возникает ряд нерешенных теоретических вопросов.
Прежде всего, каков статус "психологической экономии": находится
ли она целиком вне политической системы или ее можно, хотя бы в
известной части, рассматривать как составной элемент самой политиче-
ской системы.
Вероятно, что при допущении полной автономии социокультурной
системы "производства потребностей" от политической системы, про-
блемы взаимного согласования двух систем вообще становятся едва ли
разрешимыми. По-видимому, политическая система должна включать
наряду со средствами легитимизации власти средства политической
легитимизации требований. В ее арсенале должны содержаться рычаги,
посредством которых требования, являющиеся для нее изначально не-
конструктивными или чрезмерными, могли бы выводиться с политиче-
ского поля в качестве "неактуальных", "архаичных" или, напротив,
преждевременных. Причем, само собой разумеется, что механизмы та-
кой "репрессии" по отношению к чрезмерным для данной системы тре-
бованиям не могут носить характера какого-либо административно-
командного "принуждения". Командная прямолинейность и поспеш-
ность в политике нередко вызывают эффекты бумеранга: усиливают
общественные симпатии к тому, что хотели бы отсечь и скомпромети-
ровать. Следовательно, речь должна идти не об административной вла-
сти, а о власти над умами - той системе неформальных влияний, кото-
рая убеждает, не принуждая. Можно сделать заключение, что в основе
политических революций лежит не конфликт "между производительны-
ми силами и производственными отношениями", а конфликт между
подсистемой производства новых массовых требований и подсистемой
политических решений. Вероятно, эволюция современных политических
систем в связи с этим конфликтом может рассматриваться в двух изме-
рениях.
50
Одно измерение касается расширения способности системы эффек-
тивно реагировать на требования; другое — ее способности "рациона-
лизировать" сами эти требования.
Классическая либерально-представительная методология разделяет с
марксизмом общие установки социологического натурализма и базисно-
надстроечного детерминизма. Она предполагает наличие относительно
стабильных "естественных" ("разумных") потребностей, играющих роль
базиса, к которому подстраивается надстройка политических решений.
Однако развившаяся в послевоенную эпоху "революция притязаний" не
только подорвала самое понятие "естественных" потребностей, но и
поставила на повестку дня вопрос о каких-то новых формах их регуля-
ции, без чего никакая политическая система не может достичь стабиль-
ности.
Нормальная политическая жизнь существует в известном интервале:
там, где имеет место совпадение возможностей и притязаний, система-
тическая политическая активность отсутствует; там, где имеет место их
максимальный разрыв (несоизмеримость), политическая жизнь превра-
щается в неконтролируемый хаос.
Следовательно, политические системы для своего нормального
функционирования должны иметь в резерве средства "мягкой регули-
ровки" массовых притязаний и их институпиализации в форме легитим-
ных представительских требований.
Политическая система в этом случае простирает свой контроль на
саму область "входа", вместо того чтобы пассивно адаптироваться к
сырому материалу неупорядоченных притязаний или дожидаться, когда
их наплыв поставит ее на грань катастрофы.
На рис. 2 изображена эта новая схема, предполагающая уже не мас-
сивно-адаптационную или "надстроечную" роль политической системы,
а активно-преобразующую — способную регулировать "вход" требова-
ний.
Прокомментируем новую схему Истона. Она предполагает, что меж-
ду гражданским обществом как средой "естественных" ("стихийных")
потребностей и собственно политической системой, призванной отве-
чать на общественные потребности конкретными решениями, должна
существовать промежуточная зона D. В этой зоне потребности преобра-
зуются в политические требования. Истон не уточняет, как это проис-
ходит, но можно предполагать, что в гражданском обществе существует
специфическая среда активистов, которые не являются политиками в
собственном смысле, но могут быть организаторами групп давления.
Это могут быть профсоюзные активисты, представители ассоциаций по
месту жительства, участники разнообразных гражданских инициатив.
Без этой среды, аккумулирующей и концентрирующей рассеянную и
мозаичную информацию, касающуюся проблем, потребностей и тревог
общества, коммуникация между политической системой и гражданским
обществом была бы невозможна. Дело в том, что гражданское общество
и политическая система "говорят" на разных языках. Первое - на языке
повседневности, отражающем все нюансы жизни, вторая — на специфи-
ческом языке властных взаимодействий и решений. Не каждая пробле-
ма, волнующая те или иные слои общества, может быть услышанной и
переведенной в плоскость политики. Для этого необходимо, чтобы за
проблемой стоял более или менее организованный субъект, умеющий
оказывать давление, т.е. выступать как держатель властных ресурсов.
Активисты гражданского общества, вероятно, и являются этими специ-
фическими "диспетчерами", передающими информацию в политическую
систему.
Среда
Погра- Политическая
ничная система
. зона
Ожидания


населения

DI


D2
Обществен-

Оз
ное мнение




D4
Мотивации
V Притя- У ' зания
D5
Идеология

D6
Интересы

D7
Предпочте-

D8
ния
i

T-V
S
Bi
B2 Выходы
\
т ' э

~J R( ——— >

V 5 Кг ?
Вз ше-ния)
f


W^A
,,„. > R( —— 5
в„
,

' KX i

J
Рис. 2
Схема Истона содержит пять каналов. S-канал отсева. Он означает,
что данное общественное требование не находит отзвука в политиче-
ской системе, "бракуется" ею. Напротив, канал Т демонстрирует про-
хождение требований до стадии политического решения без предвари-
тельной обработки. Таковы базовые потребности, совпадающие с доми-
нантой политической системы. Канал U включает механизмы класси-
фикации, агрегирования и комбинирования требований (зона R). Канал
V означает работу системы с такими требованиями, которые могут
обретать характер национальной проблемы, так как отражают чаяния
52
весьма широких групп населения, и потому способны порождать меж-
партийные коалиции (К). Наконец, канал W группирует требования
сразу нескольких больших групп гражданского общества, так что обра-
зуется межпартийный консенсус.
Дискурс Истона в этой части особенно интересен тем, что открывает
нам перспективы понимания политических судеб посттоталитарных
обществ.
Прошлое этих обществ отмечено тотальными запретами на любую
гражданскую активность. Это означает, что социум не выработал языка,
на котором могут внятно и конструктивно выражаться назревшие по-
требности различных групп населения. Поэтому в условиях внезапно
открывшейся "гласности" имеет место внезапный наплыв весьма ради-
кальных, но вместе с тем крайне неупорядоченных и в принципе не
переводимых на язык конкретных решений, массовых требований. По-
литическая система заведомо не может конструктивно работать с таки-
ми требованиями. Место конкретных решений занимает демагогия вла-
сти, обещающей удовлетворить всех и построить "новое общество" за
"500 дней". Популизм в политике, собственно, и означает, что ни обще-
ство, ни политическая система не справляются с задачей "агреги-
рования" и рационализации требований, без чего их невозможно пере-
вести в плоскость конкретных решений.
Вернемся ко второй важнейшей проблеме, касающейся согласован-
ности между двумя системами общества: культурной и политической.
Наряду с социальными пшюзами, предохраняющими политическую сис-
тему от наплыва радикально-утопических или экстремистских требова-
ний, существуют шлюзы культуры.
Культура может "подыгрывать" политической системе, легитимируя
своими средствами (наделяя знаками современности, престижности,
моральной необходимости, справедливости и т.п.) как раз те виды тре-
бований, которые совпадают с доминантой политической системы и ее
возможностями. Но культура может, напротив, находиться в состоянии
перманентного конфликта с политической системой и легитимировать
те требования, которые политическая система либо вообще не может
признать легитимными, либо, даже признав, заведомо не в состоянии их
своевременно удовлетворить.
В этих условиях политическая власть обретает тенденцию притес-
нять культуру, препятствовать свободной деятельности интеллектуаль-
ной и художественной элит, опасаясь их нелояльности. Но чем последо-
вательнее она это делает, тем быстрее зреет подпольный бунт культуры,
в недрах которой вызревают идеи, способные вдохновить тираноборче-
ских трибунов и пророков - будущих ниспровергателей системы.
Как сложатся отношения между политической и культурной систе-
мами - это во многом зависит от особенностей политической и духов-
53
ной истории страны, а также от самого характера этих систем. Знаме-
нитый англо-американский эмпиризм означает, собственно, такой тип
культуры, которая питает неприязнь к поспешной глобализации оценок,
выводов и упований. В этой культуре осторожные скептики пользуются
большим престижем, чем вдохновенные пассионарии - носители миро-
потрясательных проектов.
В свою очередь, политическая элита англо-американского типа дос-
таточно часто демонстрировала готовность своевременно идти на уступ-
ки "низам" общества, расширять пропускную способность политиче-
ской системы в отношении требований традиционных и новых групп
населения, не препятствовать деятельности различных активистов -
профсоюзных, молодежных, женских и т.п.
В результате сложился определенный баланс между политической и
культурной системами, что и объясняет нам высокую социально-
политическую стабильность обществ "атлантического образца".
Опыт бесчисленных революций, бунтов и катастроф XX в. подтвер-
ждает, что судьбы политических систем и режимов, а значит, и судьбы
всего общества во многом зависят от состояния промежуточного звена
D (в схеме Истона). Для современной политической науки оно еще
представляет собой загадку. В этом звене решается поистине роковой
вопрос: будет ли политическая история общества развиваться относи-
тельно плавно, "линейно" и преемственно или прерываться периодиче-
скими срывами и катастрофами в рамках трагического цикла.
Цикл этот, как правило, развертывается следующим образом.
Первая фаза: самоуверенный монолог власти перед лицом тотально-
го молчания общества, в котором исподволь зреет социальный протест,
подогреваемый оскорбляемым чувством справедливости, и протест куль-
туры, провоцируемый духовно-интеллектуальным убожеством власти.
Фаза вторая: начало реформ, либерализация, гласность и наплыв ра-
дикально-максималистских требований через сломанные шлюзы поли-
тической и духовной цензуры. Происходит тотальное опустошение
прежних пантеонов, дискредитация всех авторитетов, наконец, паралич
власти, ведущий к хаосу и катастрофе.
Фаза третья (реставрационная): в ответ на предыдущую анархиче-
скую фазу вызревает массовый социальный заказ на "твердый порядок",
в обществе все сильнее ощущается ностальгия по "крепкой власти". И
чем сильнее были проявления всеобщего разброда, анархии и шатаний
на предыдущей фазе, тем большую цену готово уплатить общество за
"возврат к порядку" и, следовательно, тем больший карт-бланш может
получить потенциальный диктатор.
Промежуточное звено D (в схеме Истона) имеет решающее значение
потому, что именно в нем закладывается механизм либо эволюционных
поступательных изменений в духе восходящего "линейного" времени,
либо катастрофических перерывов и инверсий в духе циклического
времени.
54
Глава П.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА ПЕРЕД ЛИЦОМ
"РЕВОЛЮЦИИ ПРИТЯЗАНИЙ"
Парадоксом новой и новейшей истории является то, что все ее не-
слыханные трагедии связаны с возрастанием человеческой свободы.
Феномен свободы улавливается не во всех научных парадигмах.
В парадигме Гегеля-Маркса (свобода как познанная необходимость)
драма свободы в принципе не может быть осмыслена. В этой парадигме
человек обретает "гарантированную" историю (с заранее обеспеченным
счастливым финалом), но в ней нет свободы. Свобода человека в поли-
тической истории означает, что он своими действиями строит непред-
определенное будущее, которое может стать и значительно лучше про-
шлого, но может — и значительно хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75