Ясно поэтому, что этим обществам значительно труднее приобрести
форму самоорганизующихся систем, чем западным странам, генезис
которых представлял собой автономный естественно-исторический про-
цесс. Сама общность развивающихся стран - не нечто, формирующееся
изнутри, в процессе взаимных контактов, а скорее общность объектов,
подвергающихся воздействию одного и того же "центра". Отсюда - ряд
специфических характеристик этой общности: "объектность (десубъек-
тивация), неформационность ("искусственность") генезиса, примат син-
хронности (непричинной детерминации или обусловленности?)"2 . По-
следняя характеристика ("синхронная детерминация") означает, что на-
стоящее развивающихся стран определяется не столько их собственным
прошлым - что и означает диахронную причинно-следственную связь,
сколько мощными воздействиями извне.
Следовательно, главная проблема процесса демократизации в данной
миросистемной парадигме: как из состояния управляемого извне объек-
та перейти в состояние субъекта исторического творчества, соучаст-
вующего в процессе строительства современного мира.
В недавнем прошлом мироисторическая концепция отмечала бипо-
лярную структуру: два центра и управляемые ими "две периферии".
Крушение СССР означало исчезновение одного из центров, что ставит
мир на распутье: станет ли он в ближайшее время моноцентричным,
1 См.: Эльянов А. Единый мир - единые экономические законы // Мировая
экономика и международные отношения. 1989. № 11.
2 Чешков М.А. Развивающийся мир и посттоталитарная Россия. М.,
1994. С. 91.
157
полицентричным или вообще неуправляемым. Сегодня, по сути, сочета-
ются все три характеристики. По ряду критериев, в первую очередь
геополитическим, мир стал моноцентричным - все больше сказывается
монополия одной сверхдержавы; по другим, преимущественно экономи-
ческим, он становится полицентричным. Наконец, по третьим он стал
неуправляемым, хаотичным. Проблема субъекта в миросистемном про-
цессе выступает, таким образом, в двух важнейших аспектах: как сего-
дняшнюю периферию сделать равноправным субъектом решений и как,
преодолеть нынешнее состояние "бессубьектности" (бесхозности) мно-
гих проблем, объективно накапливающихся и обостряющихся, но не3
находящих отражения в целенаправленной деятельности каких-либо
мобилизованных для их решения субъектов.
Эта проблема остро стоит и перед современной Россией. Сегодня ее
миросистемный статус остается неопределенным: она может либо вер-
нуть себе положение субъекта в ходе успешных экономических и соци-
ально-политических реформ, либо перейти на положение страны
третьего мира - объекта внешних воздействий. Специфика России по
сравнению с другими незападными странами состоит в том, что она в
недавнем прошлом выступала в роли такого субъекта (хотя и не всегда
достаточно эффективного), тогда как развивающимся странам эту роль
предстоит впервые осваивать.
Важное теоретическое значение имеет и вопрос о том, будут ли раз-
вивающиеся страны обретать статус полноценных субъектов мирового
порядка преимущественно на пути их внутренней консолидации или,
напротив, на пути усиливающейся дифференциации и вовлечения по
отдельности в систему малых и больших "гегемонов" современного
мира?
Четко наметившаяся дифференциация между новыми индустриаль-
ными государствами, третьим миром и заблокированным для развития
"четвертым миром" как будто свидетельствует в пользу второго вывода.
Если он подтвердится фактами дальнейшего развития, то это будет оз-
начать, что "третий мир" - это всего лишь устаревший псевдоним, не-
корректно применяемый к несхожим уже реалиям. Ясно также, что
"первый мир" - развитые страны Запада - объективно не заинтересован
в том, чтобы ему противостоял "третий мир" как консолидирующаяся
целостность, сознающая свою идентичность. Шансы этой целостности
во многом зависят от перспектив развития России и способов ее само-
определения в мире. Чем больше Россия дистанцируется от Востока и
Юга, тем меньше шансов у них (как и у нее самой) противостоять уси-
лению Запада и сохранить пивилизационную специфику своих ареалов.
Раздел IV.
ТРАДИЦИОННЫЕ И НЕТРАДИЦИОННЫЕ
СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ
Глава I.
ТРАДИЦИОННЫЕ СУБГЪЕКТЫ И ПРЕДСТАВИТЕЛЬСКАЯ
СИСТЕМА В ПОЛИТИКЕ
Ибо люди не равны - так говорит справед-
ливость. И чего я хочу, они не имели бы
права хотеть.
Ф.Ницше
Под традиционными субъектами политики мы понимаем, разумеется,
не элиты традиционного (добуржуазного) общества, а политически дея-
тельные группы классической либеральной эпохи. Именно она породила
те понятия и образы политики, которые по-прежнему считаются образ-
цовыми и образуют нормативную основу процесса политической модер-
низации незападных обществ. Самодеятельное гражданское общество,
правовое государство, представительская система, разделение властей,
конституционный порядок — вот переданный нам политический багаж
классической эпохи, из которого до сих пор черпает свое воодушевле-
ние демократически ориентированная общественность. Теперь, когда
эта эпоха позади, мы можем осознать общие предпосылки западноевро-
пейской политической классики.
Представительская парадигма политики прямо вытекает из понятия
гражданского общества. Люди в гражданском обществе дифференциру-
ются на группы, имеющие специфические интересы. Чтобы защитить
эти интересы перед лицом других групп и перед лицом власти, необхо-
димы организации, способные эффективно представлять и отстаивать
их. Эти организации по представительству и защите групповых интере-
сов и выступают в качестве политических акторов, или субъектов. По-
литические субъекты обосновывают свое существование и легитимность
посредством следующих презумпций:
в гражданском обществе нет и не может быть одного субъекта, спо-
собного претендовать на монопольное выражение интересов всего об-
щества; в силу несовпадения групповых интересов "всеобщий интерес"
является фикцией, эксплуатируемой адептами абсолютизма;
159
многообразие групповых интересов находит свое закономерное в;
ражение в многообразии представляющих их акторов - в политически
плюрализме;
поскольку интерес каждой социальной группы законен в своих пре-
делах, то такими же законными - равными в качестве соискателей вла-
сти и доверия избирателей - являются различные партии, представляю-
щие эти интересы.
Таким образом, парадигма представительской демократии основана
на принципе политического плюрализма. Чтобы понять истоки, возмож-
ности и границы представительской демократии, необходимо уточнить
общие предпосылки плюралистического принципа. Плюрализм означав!
признание законности другого (лица, культуры, интереса). В качестве
кого этого "другого" нам легче признать - в качестве носителя иного
идеала или иного интереса? Ш.Монтескье первым обратил внимание на
то, что сами по себе политические учреждения не работают; они тре-
буют соответствующего человеческого "материала" - социокультурных
предпосылок, касающихся менталитета людей, их установок и мотива-
ций. Монтескье это обобщает в понятии "принцип". Принципом тради-
ционных обществ, по его мнению, является героизм, принципом демо-
кратических - терпимость. Герои редко отличаются терпимостью, по-
этому героический темперамент противопоказан демократии, базирую-
щейся на признании прав другого (в частности, политического мень-
шинства), на установках консенсуса.
Позже теоретики демократии уточнили понятие политической тер-
пимости, указав на ее общие предпосылки, описываемые в теории поли-
тической культуры. В частности, Г. Алманд отметил, что демократиче-
ская политическая культура носит светский характер, т.е. предполагает
секуляризацию нравов. Люди, сохранившие религиозно-морализаторское
отношение к политике, видят в ней столкновение сил Добра и Зла
(Прогресса и Реакции). Иными словами, их понимание политического
процесса характеризуется процедурой отнесения к ценностям (идеалам).
В таком случае политический оппонент воспринимается как воплоще-
ние мирового Зла, с которым необходимо вести борьбу не на жизнь, а
на смерть. В пронизанной манихейскими предчувствиями атмосфере
("это есть наш последний и решительный бой") политическая терпи-
мость едва ли является возможной, а политический плюрализм воспри-
нимается как циничная всеядность - преступное равнодушие к итогам
схватки сил Добра и Зла.
Следовательно, мир плюралистической демократии населен совсем
другими людьми, с которыми, по правде говоря, классическая литерату-
ра, в особенности русская, нас не знакомила. Это люди остывшего ре-
лигиозного темперамента, не предъявляющие максималистских требова-
160
ний ни к себе подобным, ни к обществу в целом. В основе демократи-
ческих обществ классической эпохи лежит индивидуальный разумный
эгоизм, воплощенный в понятии "экономического человека". У "эконо-
мического человека" перевернута система приоритетов: телесные нужды
он ставит выше духовных, которые, по правде говоря, не очень актуа\ли-
зированы в его повседневном сознании. Но именно потому, что в повсе-
дневности он ведет дискурс о "земных" интересах, а не о ценностях и
идеалах, он сохраняет хладнокровие, расчетливость и деловое чувство
компромисса. Последнее в самом деле является деловым, ибо в "играх
обмена", которые постоянно ведут экономические партнеры (покупа-
тель и продавец), результат достигается тем успешнее, чем выше у сто-
рон стремление договориться.
Словом, демократию не зря связывают с частной собственностью и
рыночной экономикой. Дело здесь не только в том, что рыночные от-
ношения означают экономическую самодеятельность, независимость от
государственной власти и связанных с нею патерналистских ограниче-
ний. Это относится только к институциональным предпосылкам демо-
кратии.
Не менее важны внеинституциональные — социокультурные и соци-
ально-психологические. Они как раз и касаются этой психологии цен-
ностного неангажированного субъекта, преследующего в первую оче-
редь материальные интересы и благодушно-беззаботного по части выс-
ших ценностей - идеалов. Вот он - парадокс демократии: ее предпо-
сылкой является в определенном смысле порча человека — угасание
морально-религиозного пафоса. Не случайно классики западной поли-
тической науки столь настойчиво предостерегали об опасности морали-
заторских установок в политике: последние порождают нетерпимость,
разрушающую предпосылки политического плюрализма и консенсуса.
Парадокс, таким образом, заключается в том, что несвободные от скеп-
тического цинизма "разумные эгоисты" способны договариваться между
собой и идти на компромиссы, тогда как ценностно-ориентированные
максималисты предпочитают вести "борьбу до конца".
Итак, демократия оплачена ценой, которую в некоторых незападных
культурах могут оценить как непомерно высокую: вынесение идеалов за
скобки - за пределы того, по поводу чего общаются деловые люди в
деловом обществе.
Когда-то, в эпоху становления классической науки как ценностно-
нейтрального (инструментального) знания возник афоризм: физика,
бойся метафизики. Перефразируя, можно сказать, что классическая
демократия не меньше боится религиозно-морализаторского подхода,
чем классическая физика - метафизического.
6 «Политология» 161
Основанное "разумными эгоистами" гражданское общество живет в
секуляризованном "срединном времени", равно удаленном и от космо-
гонически? стихий начала мира, и от эсхотологической напряженности
его конца - "великого кануна", предчувствием которого насыщены тек-
сты мировых религий. "Срединное время" освобождено от метафизики
смысла, ибо поиски смысла как раз и ведут нас либо к основаниям че-
ловеческой истории, либо к ее финалу. "Срединное время" - это время,
отданное Богом на откуп грешным людским интересам; в чем-то оно
весьма напоминает рабочее время, в ходе которого люди отбрасывают
сантименты традиционной участливости и общаются исключительно как
партнеры. Однако, всматриваясь пристальнее в этот мир "срединного
времени" и чисто деловых отношений, мы замечаем, что он находится
не только в весьма щекотливых отношениях с традиционной религиоз-
ной моралью, но и с культурой как символической деятельностью, от-
носящейся к поискам смысла. Мир разумных эгоистов основан на фи-
лософии номинализма - на признании того, что никакого единого выс-
шего (стоящего над частными) интереса не существует, и общее в лю-
бых его проявлениях - это всего лишь сумма единичных (позиций, ин-
тересов, стремлений). У основания самодеятельного гражданского об-
щества стоят суверенные индивиды, полагающиеся только на себя и
интересующиеся другими только как носителями благ, обмениваемых
на началах делового партнерства.
Однако культура не может строиться на таких принципах. Идеалы,
ценности и смыслы, на которые она ориентируется, не являются обме-
ниваемым товаром и не могут присваиваться отдельными индивидами и
группами. Словом, философией культуры является реализм (в плато-
новском смысле): общие смыслы и ценности здесь ставятся выше част-
ного, эгоистического интереса. В этом смысле приходится признать из-
вестную правоту Маркса, указавшего на враждебность буржуазного об-
щества некоторым формам духовного производства, в частности искус-
ству.
Современную ситуацию в этой сфере тонко анализирует американ-
ский культуролог и философ Д.Белл в работе "Культурные противоре-
чия капитализма" (1971). Он справедливо отмечает, что в культурном
смысле буржуазное гражданское общество, основанное на обмене, до
сих пор не является легитимированным. Все его типичные установки
по-прежнему на подозрении у культуры, которая духовные ценности
ставит выше групповых и индивидуальных интересов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75