Дуг Шафто разложил содержимое на столе, чтобы сфотографировать и внес
ти в опись. На пике своей карьеры Дуглас Макартур Шафто, бывший «морской л
ев», стал своего рода архивариусом.
Рэнди видит очки в золотой оправе, авторучку, несколько ржавых скрепок. К
роме того, из чемодана, похоже, вынули уйму размокшей бумаги Ч Дуг Шафто с
тарательно просушил ее и надеется прочесть.
Ч Во время войны бумага была очень плохая, Ч говорит он. Ч Наверное, бол
ьшая часть растворилась в первые же два дня. А владелец чемоданчика был с
воего рода аристократом. Посмотри на очки, ручку.
Рэнди смотрит. Водолазы нашли на лодке зубы и пломбы, но ничего, что можно
назвать телами. Места, где погибли люди, отмечены твердым инертным остат
ком, вроде этих очков. Вроде обломков взорвавшегося аэролайнера.
Ч Так что нам достались лишь несколько листков хорошей бумаги из чемод
анчика, Ч продолжает Дуг. Ч Личные документы. Получается, что его звали Р
удольф фон Хакльгебер. Тебе это имя что-нибудь говорит?
Ч Нет. Я могу поискать в Сети...
Ч Я поискал, Ч говорит Дуг. Ч Нашел всего несколько ссылок. Человек с та
ким именем написал в тридцатых годах несколько математических статей. И
еще так называются несколько учреждений в Лейпциге и его окрестностях: г
остиница, театр, страховая компания. Вот и все.
Ч Ну, если он был математиком, то мог знать моего деда. Поэтому ты и спроси
л меня про семью?
Ч Смотри. Ч Дуг щелкает ногтем по стеклянной кювете с прозрачной жидко
стью. В ней плавает расклеенный и развернутый конверт. Рэнди наклоняется
. На обороте конверта что-то написано карандашом, но прочесть не удается, п
отому что клапаны распластаны в разные стороны.
Ч Можно? Ч спрашивает он.
Дуг кивает и придвигает ему пару хирургических перчаток.
Ч План погружения составлять не обязательно? Ч шутит Рэнди, влезая в пе
рчатки.
Дугу не смешно.
Ч Это серьезнее, чем кажется, Ч говорит он.
Рэнди переворачивает конверт, складывает клапаны и читает:

УОТЕРХАУЗ
ЛАВАНДОВАЯ РОЗА

БРИСБЕН

Лоуренс Притчард Уотерхауз смотрит сквозь пыльное, крест-накрест закле
енное окошко на деловую часть Брисбена. Жизнь не бурлит. Такси ползет по у
лице и сворачивает к гостинице «Канберра», где живет в основном средний
офицерский состав. Такси дымит и воняет Ч оно работает на угле. Из-за окна
доносится строевой шаг Ч не «бум-бум-бум» солдатских ботинок, а «тук-тук-
тук» приличных туфель. Такие туфли носят приличные женщины Ч местные до
броволки. Уотерхауз инстинктивно приникает к стеклу. Зря. Можно прогнать
колонну смазливых девиц в такой форме по всем каютам и переходам боевог
о корабля, и никто не засвистит, не отпустит сальность, не попытается ущип
нуть за попку.
Из проулка на главную улицу выворачивает грузовичок и стреляет выхлопо
м, пытаясь прибавить скорость. Нехорошо. В Брисбене по-прежнему боятся во
здушных налетов и не любят громких внезапных звуков. Впечатление, что на
грузовичок напала амеба: кузове прорезиненный полотняный баллон с прир
одным газом.
Уотерхауз на третьем этаже коммерческого строения, такого невзрачного,
что, кроме четырехэтажности отметить в нем нечего. На первом этаже Ч таб
ачная лавочка. Остальные пустовали, пока Генерал, потирая ушибленную зад
ницу, не перебрался в Брисбен с Коррехидора и не превратил город в столиц
у Юго-Западного тихоокеанского театра военных действий. Многие брисбен
цы бежали на юг в страхе перед японцами, так что, надо думать, до появления
Генерала здесь наблюдался переизбыток офисного пространства.
Уотерхауз давно успел ознакомиться с Брисбеном и окрестностями. Он здес
ь четыре недели и до сих пор без дела. В Британии его не успевали перебрасы
вать с места на место. Любое полученное задание приходилось исполнять ли
хорадочно, пока не пришел очередной совсекретный приказ мчаться любым д
оступным транспортом для выполнения следующей миссии.
Теперь доставили сюда. ВМФ перебросил через Тихий океан, с одной островн
ой базы на другую на летающих лодках и транспортных самолетах. Уотерхауз
в один день пересек экватор и линию смены дат. Однако на границе между Тих
оокеанским ТВД Нимица и Юго-Западным Ч Генерала он словно впечатался в
каменную стену. Еле-еле удалось упросить, чтобы его взяли на транспортны
е корабли сначала в Новую Зеландию, потом во Фримантл. Это был почти неопи
суемый кошмар: корабли Ч набитые людьми и прожариваемые солнцем стальн
ые печки; наверх не выпускают, чтобы не засекли японские субмарины. Даже п
о ночам не удавалось глотнуть воздуха Ч все отверстия закрывали светом
аскировкой. Впрочем, грех жаловаться: другие так добирались от самого во
сточного побережья Соединенных Штатов.
Главное, что он, согласно приказу, добрался до Брисбена и прибыл с докладо
м к нужному офицеру, который велел ждать дальнейших приказов. Это Уотерх
ауз и делал сегодня утром, когда пришло указание явиться в данное помеще
ние над табачной лавочкой Ч комнату, где множество солдат заполняют на
машинке бланки и подшивают их к делу. По опыту общения с военными Уотерха
уз знает: дурной знак, что тебе назначили встречу в таком месте.
Наконец его впускают к майору, который занят одновременно еще нескольки
ми разговорами и большим количеством важных бумаг. Отлично: Уотерхаузу н
е надо быть криптоаналитиком, чтобы понять смысл сообщения Ч он здесь н
икому не нужен.
Ч Маршалл отправил вас сюда, потому что думает, будто Генерал наплевате
льски относится к «Ультра».
Уотерхауза перекашивает: слово «Ультра» звучит в кабинете куда беспрер
ывно заходят солдаты и женщины-доброволки. Почти как если бы майор хотел
сказать: да, Генерал наплевательски относится к «Ультра», и отвалите, пож
алуйста.
Ч Маршалл боится, что нипы пронюхают и сменят коды. Это все из-за Черчилл
я. Ч Майор говорит о генерале Джордже К. Маршалле и сэре Уинстоне Черчилл
е как о запасных игроках сельской бейсбольной команды. Он делает паузу, ч
тобы закурить. Ч «Ультра» Ч любимая игрушка Черчилля. Винни обожает св
ою ультрочку. Думает, мы, идиоты, выдадим его тайну. Ч Майор глубоко затяг
ивается, откидывается на стуле и старательно выпускает два дымовых коль
ца. Это явная и намеренная инсинуация. Ч Поэтому все время теребит Марша
лла, чтобы тот усилил безопасность, и Маршалл время от времени бросает ем
у кость, просто чтобы поддержать союзнические отношения. Ч Впервые майо
р смотрит Уотерхаузу в глаза. Ч Вам случилось стать последней костью. Во
т и все.
Наступает долгая тишина, как будто Уотерхауз должен что-то ответить. Он п
рочищает горло. Никого еще не отдали под трибунал за следование приказам
.
Ч В моих приказах сказано...
Ч Засуньте их себе в задницу, капитан Уотерхауз.
Снова долгая тишина. Майор смотрит в окно, словно собираясь с мыслями. Нак
онец говорит:
Ч Запомните. Мы Ч не идиоты. Генерал Ч не идиот. Генерал ценит «Ультра»
не меньше, чем сэр Уинстон Черчилль. Генерал использует «Ультра» не мень
ше любого другого командующего.
Ч От «Ультра» не будет проку, если японцы о ней узнают.
Ч Как вы понимаете, у Генерала нет времени, чтобы лично вас принять. Ни у к
ого из штаба тоже. Поэтому у вас не будет возможности объяснить, как надо с
охранять секрет «Ультра». Ч Майор пару раз смотрит на лист бумаги перед
собой. Дальше он и впрямь говорит так, будто читает заранее составленное
заявление. Ч С тех пор, как вы здесь появились, о вас несколько раз доклад
ывали Генералу. В те короткие промежутки времени, когда Генерал не был за
нят более спешными делами, он весьма выразительно охарактеризовал вас, в
аше задание и тех умников, которые вас сюда направили.
Ч Не сомневаюсь, Ч говорит Уотерхауз.
Ч Генерал убежден, что человек, не знакомый с уникальными ценностями Юг
о-Восточного тихоокеанского театра военных действий, не может судить о е
го стратегии, Ч говорит майор. Ч Генерал уверен, что нипы никогда не узна
ют про «Ультра». Почему? Потому что они не в состоянии понять, что с ними пр
оисходит. Генерал считает, что мог бы завтра прийти на радиостанцию, объя
вить в эфир, что мы взломали все японские коды, читаем все их сообщения Ч
и ничего бы не произошло. Генерал высказался в том смысле, что японцы нико
гда не поймут, как мы их поимели, потому что когда тебя так поимели, значит,
ты полнейший мудак и полнейшим мудаком выглядишь.
Ч Ясно, Ч говорит Уотерхауз.
Ч Но Генерал высказал это все гораздо длиннее и без единого нецензурно
го слова, потому что так Генерал выражается.
Ч Спасибо, что дали краткую выжимку.
Ч Знаете про белые повязки, которые нипы цепляют себе на голову? С фрикад
елькой и нипскими буковками?
Ч Видел на фотографии.
Ч Я видел их в жизни, на нипских пилотах, которые с пятидесяти футов обст
реливали из пулемета меня и моих людей, Ч говорит майор.
Ч Ах да! Я тоже. В Перл-Харборе, Ч вспоминает Уотерхауз. Похоже, это его са
мая большая бестактность за сегодняшний день. Майору требуется секунда,
чтобы вернуть самообладание.
Ч Повязка называется хатимаки.
Ч Ясно.
Ч Представьте себе, Уотерхауз. Император принимает у себя генеральный
штаб. Главные генералы и адмиралы Японии в полной парадной форме входят
и почтительно кланяются. У каждого на лбу Ч новехонькая повязка-хатимак
и. На хатимаки написано: «Я Ч дерьмо собачье», «Я по собственной дури сгуб
ил двести тысяч наших солдат», «Я на блюдечке преподнес Нимицу планы Мид
уэя».
Майор делает паузу и звонит по телефону, чтобы Уотерхауз сполна насладил
ся предложенной картинкой. Потом вешает трубку и закуривает новую сигар
ету.
Ч Примерно этим было бы для нипов признать на данном этапе войны, что у н
ас есть «Ультра».
Новые дымовые колечки. Уотерхаузу нечего сказать. Поэтому майор продолж
ает:
Ч Поймите, мы прошли водораздел. Мы выиграли Мидуэй. Выиграли Северную А
фрику. Сталинград. Битву за Атлантику. За водоразделом все иначе. Реки тек
ут в другую сторону. Сама сила тяжести работает на нас. Мы это понимаем. Ма
ршалл, Черчилль и иже с ними думают по старинке. Они привыкли обороняться.
Генерал Ч нет. Строго между нами, в обороне Генерал слаб, что и показал на
Филиппинах. Генерал Ч завоеватель.
Ч Хорошо, Ч говорит Уотерхауз. Ч Чем вы мне предлагаете заняться, коли
я уже в Брисбене?
Ч Велик соблазн посоветовать, чтобы вы нашли других специалистов по бе
зопасности «Ультра», которых нам присылали до вас. Как раз хватит, чтобы с
оставить партию в бридж.
Ч Я не люблю бридж, Ч вежливо отвечает Уотерхауз.
Ч Вроде бы предполагается, что вы опытный дешифровщик, верно?
Ч Верно.
Ч Вот и шли бы в Центральное бюро. У нипов мильон разных кодов, и еще не все
взломаны.
Ч Это не моя миссия.
Ч На свою миссию можете сто раз плюнуть и растереть, Ч говорит майор. Ч
Я позабочусь, чтобы Маршалл считал, будто вы выполняете свою миссию, инач
е он с нас не слезет. Так что перед начальством вы будете чисты.
Ч Спасибо.
Ч Считайте свою миссию исполненной. Поздравляю.
Ч Спасибо.
Ч Моя миссия Ч бить долбаных нипов, и она еще не исполнена, поэтому у мен
я масса других дел, Ч выразительно говорит майор.
Ч Так мне можно откланяться? Ч спрашивает Уотерхауз.

ДЕНИЦ

Когда Бобби Шафто было восемь, он гостил у бабки с дедом в Теннесси. Как-то
вечером мальчик от нечего делать стал читать письмо, которое старушка за
была на столе. Бабка строго его отчитала и пожаловалась деду. Тот понял на
мек и всыпал Бобби по первое число. Это и ряд подобных детских происшеств
ий плюс несколько лет в Корпусе морской пехоты научили его вежливости.
Шафто не читает чужих писем. Это неприлично.
И вдруг... Обстановка: обитый деревом номер над кабачком в Норрсбруке, Швец
ия. Заведение моряцкого типа Ч сюда ходят честные рыбаки. Значит, вполне
подходит для друга и собутыльника Шафто Ч капитан-лейтенанта Гюнтера Б
ишофа, кригсмарине Третьего Рейха (в отставке).
Бишоф получает кучу писем и разбрасывает их по всему номеру. Часть писем
от родных из Германии. Они присылают деньги. Поэтому Бишофу в отличие от Б
обби не придется работать, даже если война затянется и он застрянет в Шве
ции лет на десять.
Часть писем, по словам Бишофа, от команды U-691. После того как Бишоф доставил
их всех в Норрсбрук, его заместитель, оберлейтенант-цюр-зее Карл Бек, стор
говался с кригсмарине, что экипаж может вернуться в Германию и никому ни
чего не будет. Вся команда за исключением Бишофа погрузилась на борт U-691 и в
зяла курс на Киль. Буквально через несколько дней посыпались письма. Все
до единого человека описывали торжественную встречу: Дениц лично приех
ал их встречать, целовал, обнимал, осыпал медалями и прочими памятными зн
аками. Все только и твердили, как здорово бы дорогому Гюнтеру вернуться д
омой.
Дорогой Гюнтер словно к месту прирос: сидит в своей комнатенке уже почти
два месяца. Мир состоит из ручки, чернил, бумаги, свечей, тминной водки, уми
ротворяющего прибоя за окном. По его словам, каждый удар волны о берег нап
оминает: он над уровнем моря, там, где людям и положено жить. Мысленно Бишо
ф все время в студеной Атлантике, на глубине сто футов, запертый, как крыса
в канализационной трубе, дрожащей от взрывов глубинных бомб. Он прожил т
ак сто лет и каждую секунду мечтал о поверхности. Десять тысяч раз он дава
л себе клятву, что, вернувшись в мир света и воздуха, будет наслаждаться ка
ждым вздохом, радоваться каждому мгновению.
Примерно этим он и занят в Норрсбруке. У него с собой личный дневник, котор
ый он и заполняет, страницу за страницей, тем, что не успел записать воврем
я. После войны это станет книгой воспоминаний, одной из миллиона других, к
оторые наводнят библиотеки от Новосибирска до Ньюфаундленда и от Вашин
гтона до Джакарты.
К концу первых недель число писем резко пошло на убыль, хотя несколько чл
енов экипажа продолжали писать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79