Через полчаса они на вокзале. Руди смотрит на табло и старается запомнит
ь расписание, чтобы потом по номеру платформы понять, везут его в сторону
Лейпцига, Кенигсберга или Варшавы.
Идея разумная, однако оборачивается пустой тратой сил: гестаповцы ведут
его на платформу, которой нет в расписании. Здесь стоит короткий поезд. Бе
з товарных вагонов, с облегчением отмечает Руди. В последние несколько л
ет ему иногда мерещилось, будто проезжающие товарные вагоны до отказа за
биты людьми. Все было так быстро и нереально, что он не знает, видел ли наст
оящие вагоны или просто отголоски своих кошмаров.
Однако у всех этих вагонов есть двери, возле которых стоят часовые в незн
акомой форме, и окна, занавешенные тяжелыми шторами. Гестаповцы, не сбавл
яя шаг, подводят Руди к дверям. В следующий миг он в вагоне. Один. Никто не пр
оверяет у него документы. Гестаповцы остаются снаружи. Двери закрываютс
я.
Доктор Рудольф фон Хакльгебер стоит в длинном узком вагоне, обставленно
м, как прихожая шикарного борделя: персидские дорожки на блестящем парке
те, тяжелая мебель, обитая коричневым бархатом, шторы на окнах такие плот
ные, что кажутся пуленепробиваемыми. В дальнем конце хлопочет горничная-
француженка. На столе Ч булочки, нарезанные мясо и сыр, кофе. Судя по запа
ху, настоящий. Аромат тянет Руди в конец вагона. Горничная дрожащими рука
ми наливает ему кофе. Она налепила под глаза толстый слой штукатурки, что
бы скрыть синяки и (замечает Руди, принимая у нее чашку) сильно запудрила з
апястья.
Руди размешивает сливки золотой ложечкой с монограммой французского д
ворянского рода и, прихлебывая кофе, идет по вагону, любуясь гравюрами Дю
рера и, если глаза его не обманывают, листами из кодекса Леонардо да Винчи.

Дверь открывается. Входит человек, шатаясь, как от качки, и еле-еле добирае
тся до бархатного дивана. К тому времени как Руди его узнает, поезд уже тро
гается.
Ч Анжело! Ч Руди ставит чашечку на стол и бросается к любимому.
Анжело слабо отвечает на объятия Руди. От него пахнет, он часто непроизво
льно вздрагивает. Одежда вроде пижамы, грубая и грязная, на плечах Ч серо
е шерстяное одеяло. Запястья Ч в желтовато-зеленых кровоподтеках и неза
живших ссадинах.
Ч Не пугайся, Руди. Ч Анжело сжимает и разжимает кулаки, показывая, что п
альцы работают. Ч Со мной обходились неласково, но руки берегли.
Ч Ты по-прежнему можешь летать?
Ч Могу. Хотя руки мои берегли не для этого.
Ч Так для чего?
Ч Человек без рук не может подписать признание.
Руди и Анжело смотрят друг другу в глаза. Анжело печален, изможден, однако
от него исходит какая-то спокойная уверенность. Он поднимает руки, словн
о священник на крестинах, готовясь принять ребенка, и одними губами гово
рит:
Ч Я по-прежнему могу летать!
Слуга вносит одежду. Анжело моется в одном из туалетов. Руди пытается выг
лянуть в щель между занавесками. Тщетно, окно закрыто плотной шторкой. Он
и с Анжело завтракают. Поезд грохочет на разъездах Ч может быть, объезжа
ет разбомбленные участки путей Ч и наконец вырывается на простор.
По вагону проходит рейхсмаршал Герман Геринг. Его огромные, с торпедный
катер, телеса завернуты в шелковый халат размером с цирк-шапито, пояс вол
очится сзади, как поводок у собаки. Руди в жизни не видел такого брюха: зол
отистые волоски начинаются от груди и густеют книзу, переходя в русые за
росли, полностью скрывающие гениталии. Рейхсмаршал явно не ожидал увиде
ть посторонних, но воспринимает присутствие Анжело и Руди как одну из ма
леньких странностей жизни, на которые можно не обращать внимания. Учитыв
ая, что Геринг Ч второй человек в рейхе, официальный преемник самого Гит
лера, им вообще-то положено вскочить, вскинуть руки и крикнуть «Хайль Гит
лер!». Однако оба застыли от изумления. Геринг, словно не видя их, идет чере
з вагон. На середине пути он начинает говорить, однако сам с собой и соверш
енно неразборчиво. Дойдя до конца вагона, он рывком открывает дверь и скр
ывается в следующем.
Через два часа в том же направлении проходит доктор в белом халате с сере
бряным подносом в руках. На белой салфетке как икра и шампанское, изящно с
ервированы пузырек и стеклянный шприц.
Через полчаса через вагон проходит офицер в форме люфтваффе. Он несет ст
опку бумаг и приветствует Руди с Анжело молодцеватым «Хайль Гитлер!».
Еще через час слуга проводит их в дальний конец поезда. Последний вагон т
емнее и обставлен строже, чем тот, в котором их мариновали. Стены обшиты мо
реным деревом. Здесь даже есть письменный стол Ч резное барочное чудови
ще из тонны баварского дуба. Сейчас единственное назначение стола Ч слу
жить подставкой для одинокого листа бумаги, на котором что-то написано о
т руки. Внизу подпись. Даже с такого расстояния Руди узнает почерк Анжело.

Им приходится пройти мимо стола в дальний конец вагона, чтобы приблизить
ся к Герингу, который восседает на монструозном диване в обрамлении Мати
сса сверху и двух мраморных римских бюстов по сторонам. На рейхсмаршале
красные кожаные штаны для верховой езды, красные кожаные туфли, красный
кожаный китель, красная кожаная фуражка; над козырьком Ч золотой череп
с рубиновыми глазами. Золотые перстни на жирных пальцах изъедены язвами
крупных рубинов; в рукоять красного кожаного хлыста вставлен жирный бри
льянт. Все это освещается лишь полосками пыльного света из-за штор и жалю
зи; солнце встало, и зрачки Геринга, расширенные от морфия, не могут его вы
носить. Вишневые кожаные сапоги лежат на оттоманке; видимо, у него отекаю
т ноги. Он пьет чай из чашечки размером с наперсток, украшенной золотыми л
истиками Ч добыча из какого-то французского замка. Сильный одеколон не
может заглушить неприятный запах Ч гнилых зубов, дурного пищеварения, н
екротизированого геморроя.
Ч Доброе утро, господа, Ч весело говорит Геринг. Ч Извините, что застав
ил ждать. Хайль Гитлер! Чаю?
Некоторое время продолжается светская болтовня. Геринг восхищен масте
рством Анжело как летчика-испытателя. Более того, у него куча завиральны
х идей, почерпнутых у баварских иллюминатов, которые он пытается связать
с высшей математикой. Руди пугается, что это взвалят на его плечи. Однако
вступление утомило даже самого Геринга. Раз или два он слегка отодвигает
занавеску хлыстом и тут же отворачивается Ч видимо, свет доставляет ем
у мучительную боль.
Наконец поезд замедляет ход, минует еще несколько разъездов и плавно ост
анавливается. Разумеется, они ничего не видят. Руди напрягает слух и врод
е бы различает какие-то звуки: топот марширующих ног и отрывистые команд
ы. Геринг смотрит на адъютанта и указывает хлыстом на стол. Адъютант хват
ает листок и с легким поклоном подает рейхсмаршалу. Геринг быстро просма
тривает бумагу. Потом поднимает глаза на Руди и Анжело, прищелкивает язы
ком и несколько раз качает исполинской головой. Различные складки, щеки
и подбородки раскачиваются с легким запаздыванием.
Ч Мужеложство, Ч говорит Геринг. Ч Знаете, как относится фюрер к таким
вещам? Ч Он складывает листок и трясет им в воздухе. Ч Стыдитесь! Выдающи
йся летчик-испытатель, гость нашей страны, и видный математик, работающи
й в секретнейшей области! Вам следовало понимать, что в Sicherheitsdienst* [Служба безо
пасности ( нем. ).] рано или поздно станет об этом известно. Ч О
н вздыхает. Ч И как мне теперь быть?
Когда Геринг произносит эти слова, Руди, впервые с ночного стука в дверь, с
ознает, что сегодня его не убьют. Геринг что-то замыслил.
Но прежде жертв надо как следует напугать.
Ч Знаете, что могло с вами случиться? М-м-м? Знаете?
Руди и Анжело молчат. Вопрос риторический и не нуждается в ответе.
Геринг хлыстом тянется к окну и приподнимает занавеску. Вагон заливает р
езкий, отраженный от снега свет. Геринг зажмуривается и отворачивается.

Они на открытой местности, обнесенной высокой оградой из колючей провол
оки и заставленной длинными рядами черных бараков. В центре дымится боль
шая куча. Вокруг расхаживают эсэсовцы в сапогах и серых шинелях, дуют от х
олода на руки. Всего в нескольких метрах, на соседних путях, кучка несчаст
ных в полосатой одежде разгружают товарный вагон. Большое количество го
лых человеческих тел смерзлось в плотную массу, и заключенные орудуют ло
мами, топорами, пилами. Поскольку все промерзло насквозь, крови нет, и опер
ация проходит на удивление чисто. Двойные стекла вагон-салона так хорошо
задерживают звук, что удар пожарного топора по мерзлому животу едва раз
личим.
Один из заключенных поворачивается к ним: он тащит к тачке отрубленную н
огу и решается взглянуть на поезд рейхсмаршала. К его робе пришит розовы
й треугольник. Заключенный пытается проникнуть взглядом через стекло, з
а штору, установить человеческий контакт с теми, кто внутри. На мгновение
Руди пугается, что заключенный его видит. Тут Геринг убирает хлыст, и зана
веска падает. Через несколько мгновений поезд снова трогается.
Руди смотрит на любимого. Анжело застыл, как труп за окном, лицо закрыто ру
ками.
Геринг машет хлыстом.
Ч Вон, Ч говорит он.
Ч Что?! Ч вскрикивают разом Руди и Анжело.
Геринг довольно гогочет.
Ч Нет, нет! Не из поезда. Я хотел сказать, Анжело, выйди из вагона. Мне надо п
оговорить с герром доктором профессором фон Хакльгебером наедине. Може
шь подождать в соседнем вагоне.
Анжело резво выходит. Геринг машет хлыстом в сторону адъютантов, те тоже
выходят. Геринг и Руди остаются одни.
Ч Сожалею, что пришлось показать такие неприятные вещи, Ч говорит Гери
нг. Ч Просто я хотел внушить вам, как важно хранить тайны.
Ч Могу заверить рейхсмаршала, что...
Геринг нетерпеливо взмахивает хлыстом.
Ч Не надо. Знаю, вы принесли все положенные клятвы и получили все наставл
ения касательно режима секретности. Не сомневаюсь в вашей искренности. Н
о все это слова. Для работы, которую я собираюсь вам поручить, их мало. Чтоб
ы работать на меня, вы должны были увидеть, что увидели, и понять, как высок
и ставки.
Руди смотрит на дверь, набирает в грудь воздуха и выдавливает:
Ч Для меня огромная честь Ч работать на вас, рейхсмаршал. Тем не менее, п
оскольку вы имеете доступ ко всем библиотекам и музеям Европы, я, как учен
ый, хотел бы смиренно попросить вас об одной милости.

В подвале под норрсбрукской церковью, в Швеции, Руди кричит и бросает на п
ол сигарету: пока он рассказывал, она догорела до пальцев, как бикфордов ш
нур. Он подносит руку ко рту, лижет пальцы, потом, спохватившись, отдергива
ет.
Ч Геринг оказался на удивление сведущим в криптологии. Он знал о моей ра
боте касательно «Энигмы» и не доверял этой машине. Он хотел, чтобы я созда
л лучшую криптологическую систему в мире, абсолютно невзламываемую Ч ч
тобы (он сказал) держать связь с подводными лодками и некоторыми учрежде
ния-Деи в Маниле и в Токио. Я создал такую систему.
Ч И отдали ее Герингу, Ч говорит Бишоф.
Ч Да. Ч Руди впервые за весь день позволяет себе легкую улыбку. Ч Систе
ма довольно хорошая, хоть я ее и подпортил.
Ч Испортили? Ч переспрашивает Роот. Ч В каком смысле?
Ч Представьте себе новый авиационный двигатель. Представьте что у него
шестнадцать цилиндров. Это самый мощный двигатель в мире. Тем не менее ме
ханик может несколькими очень простыми действиями снизить его мощност
ь Ч скажем, отсоединить половину свеч зажигания. Или нарушить синхрониз
ацию. Это аналогия того, что я сделал с криптосистемой Геринга.
Ч И что случилось? Ч спрашивает Шафто. Ч Они обнаружили саботаж?
Рудольф фон Хакльгебер смеется.
Ч Маловероятно. В мире человек пять-шесть, способных его обнаружить. Нет
, случилось то, что ваши союзники высадились в Сицилии, потом в Италии, а вс
коре Муссолини свергли, Италия вышла из Оси, и Анжело, как и сотни тысяч др
угих итальянских фашистов, работающих на рейх, оказался под подозрением
. В нем очень нуждались как в летчике-испытателе, но его положение пошатну
лось. Он вызвался на самую опасную работу Ч испытывать опытный образец
нового «мессершмитта» с турбореактивным двигателем. Это подтвердило е
го лояльность в глазах начальства.
Не забудьте, что я в то время расшифровывал переписку подразделения 2702. Ре
зультаты я держал при себе, поскольку не чувствовал никаких обязательст
в по отношению к Третьему Рейху. В середине апреля наблюдалась вспышка а
ктивности, потом наступило полное затишье Ч как если бы подразделение п
ерестало существовать. В эти же самые дни люди Геринга развили бурную де
ятельность Ч рейхсмаршал боялся, что Бишоф передаст в эфир тайну U-553.
Ч Вы о ней знали? Ч спрашивает Бишоф.
Ч Натюрлих. U-553 доставляла золото Герингу. Само ее существование было тай
ной. Когда вы, сержант Шафто, оказались на подлодке Бишофа, Геринг поначал
у очень встревожился. Потом все улеглось. В конце весны Ч начале лета под
разделение 2702 не передавало никаких сообщений. Муссолини свергли в конце
июня. Тут у Анжело начались неприятности. Русские нанесли вермахту пораж
ение под Курском Ч знак для все кто еще сомневался, что война на Восточно
м фронте проиграна. Геринг с удвоенной силой принялся вывозить из страны
золото, драгоценности и картины. Ч Руди смотрит на Бишофа. Ч Странно, чт
о он не попытался завербовать вас.
Ч Дениц пытался, Ч признает Бишоф.
Руди кивает; все сходится.
Ч За это время, Ч продолжает он, Ч я получил только один перехват от под
разделения 2702. Моим счетным устройствам потребовалось несколько недель,
чтобы его расшифровать. Это была радиограмма от Еноха Роота Ч он сообща
л, что они с сержантом Шафто в Норрсбруке, и запрашивал дальнейшие указан
ия. Я заинтересовался, поскольку знал, что в этом же городе находится капи
тан-лейтенант Бишоф, и решил, что туда нам с Анжело и надо бежать.
Ч Почему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79