Старик говорит что-то остроумное Ч
видимо, в знак прощения. Охранники нервно смеются и уходят. Старик минуту
стоит посреди комнаты и задумчиво смотрит в пол Ч может быть, молится ил
и еще чего. Потом резко вскидывает голову и обводит взглядом помещение. Р
энди наклоняется к перегородке и просовывает между прутьями руку.
Ч Рэнди Уотерхауз, Ч говорит он.
Старик бросает книги на койку, подходит и пожимает ему руку.
Ч Енох Роот, Ч говорит он. Ч Рад познакомиться с вами лично. Ч Голос, без
всяких сомнений, понтифика Ч root@eruditorum.org.
Рэнди надолго замирает, как человек, которого колоссально разыграли, но
пока непонятно, насколько колоссально и как с этим быть. Ен
ох Роот видит, что Рэнди парализован, и ловко использует момент. Он сгибае
т колоду в одной руке и перекидывает ее в другую: карты на мгновение гармо
шкой повисают между ладонями.
Ч Не столь многофункциональны, как перфокарты «ЭТК», зато на удивление
полезны, Ч говорит он. Ч При благоприятном раскладе мы с в
ами можем составить бридж, если только найдем, где примоститься
.
Ч Бридж? Ч переспрашивает Рэнди, чувствуя себя и, вероятно, выглядя полн
ым идиотом.
Ч Я имел в виду бридж как карточную игру. Вы играете?
Ч В бридж? Нет. Но мне казалось, для него нужны четверо.
Ч Я придумал вариант для двоих. Надеюсь, что колода полная Ч для игры ну
жны пятьдесят четыре листа.
Ч Пятьдесят четыре, Ч задумчиво повторяет Рэнди. Ч Эта игра, случаем, н
е похожа на «понтифик»?
Ч Один в один.
Ч Кажется, правила «понтифика» завалялись у меня где-то на диске, Ч гово
рит Рэнди.
Ч Тогда сыграем, Ч предлагает Енох Роот.

ПАДЕНИЕ

Шафто выпрыгивает из самолета. Холодный воздух высоты, ледяной ветер. Вп
ервые в этом году он не чувствует себя распаренным и отвратительно потны
м.
Что-то с силой дергает его за спину: вытяжная стропа, привязанная к самоле
ту. Боже сохрани, чтобы американскому парашютисту доверили самому дерну
ть за кольцо. Шафто так и представляет себе картину Ч заседание штаба; по
вестка дня: о вытяжной стропе. «Ради всего святого, генерал, рядовой соста
в! Едва выпрыгнув из самолета, они начнут мечтать о девчонках, затем пару р
аз приложатся к фляжке, затем малек покемарят и, не успеете глазом моргну
ть, вмажутся в землю на скорости двести миль в час!»
Вспомогательный парашют полощется на ветру, хватает воздух и рывком опу
стошает ранец. За спиной что-то хлопает, бьется, бесформенное облако шелк
а под тяжестью тела летит вниз, потом с громким звуком раскрывается, и вот
Бобби Шафто свободно висит в пространстве на фоне грязно-белого балдахи
на Ч идеальная мишень для японского снайпера.
Немудрено, что парашютисты мнят себя богами среди людей: у них иной взгля
д на веши, чем у бедняги-морпеха, который видит лишь цепочки дотов на прибр
ежных холмах. Шафто смотрит на север; перед ним раскинулся Лусон. На двест
и или триста миль Ч земля, плотно укрытая зеленью, словно войлоком; за ней
горы, где засел генерал Ямасита, Тигр Малайи, со стотысячной армией Ч каж
дый только и мечтает увешаться взрывчаткой, пробраться на американские
позиции и взорвать себя во имя императора. Справа по курсу Манильский за
лив; даже с расстояния в тридцать миль Шафто видит, что ближе к берегу джун
гли вдруг редеют и становятся бурыми, словно лист, который начал сохнуть
с краев Ч это то, что осталось от Манилы. Жирный двадцатимильный язык, выд
ающийся вперед Ч Батаан. У самого его кончика скалистый остров, похожий
на головастика с зеленой головой и тонким коричневым хвостом: Коррехидо
р. С него поднимаются многочисленные струйки дыма. Американцы почти цели
ком отвоевали остров. Несколько японцев предпочли взорвать себя в подзе
мных бункерах, но не сдались. Это героическое деяние породило в головах г
енеральских советников остроумную мысль.
В паре миль от Коррехидора на воде застыло что-то нелепое, приземистое, кр
ивое, формой напоминающее линкор, но гораздо крупнее. Оно окружено амери
канскими канонерками и амфибиями. С его поверхности расползается по вет
ру красный шлейф дыма Ч с самолета, на котором летел Шафто, несколько мин
ут назад сбросили на парашюте дымовую бомбу. Шафто сносит прямо туда; он у
же различает бетонные структуры, из которых сооружено это чудо. На голом
скалистом острове в Манильской бухте испанцы построили форт, американц
ы соорудили на вершине цепь артиллерийских окопов, а японцы, едва ступив
сюда, переделали все в железобетонное укрепление со стенами десятиметр
овой толщины, и установили наверху пару четырнадцатидюймовых двуствол
ьных орудий. Орудия давно молчат; в стволах видны длинные трещины, а жерла
напоминают застывшие кляксы на стальной поверхности. Хотя Шафто призем
ляется на крышу неприступной японской твердыни, набитой вооруженными д
о зубов людьми, которые только и ищут повода, чтобы красиво умереть, он в п
олной безопасности. Стоит показаться из амбразуры биноклю или винтовке,
как по ним с американских кораблей прямой наводкой открывает огонь полу
дюжина зенитных орудий.
Из небольшой расщелины выходит моторная лодка и идет прямиком к америка
нскому десантному катеру. Поднимается невероятный переполох. Сотня ств
олов отзывается одновременно; тонна за тонной, куски металла со сверхзву
ковой скоростью рушатся вокруг лодки, поднимая фонтаны брызг. Поверхнос
ть воды пенится и становится неровной, как кипящая вулканическая лава. Ш
афто затыкает уши Ч на лодке детонирует тонна взрывчатки, над водой про
носится взрывная волна, и кольцо белой пыли, расширяясь со страшной скор
остью, летит в пространство. Удар волны Ч как мячом по переносице. На како
е-то время Шафто забывает, что надо управлять парашютом, и отдается воле в
етра.
Дымовая бомба должна была доказать, что на крышу крепости можно приземли
ться на парашюте. Последним неопровержимым доказательством может стат
ь только сам Бобби Шафто. Когда он опускается ниже и приходит в себя после
взрыва, то видит, что бомба-то как раз не приземлилась: ее небольшой парашю
т запутался в железном кустарнике антенн, выросших из бетонной крыши.
Гребаные антенны, сколько же их! Шафто недолюбливает антенны еще с Шанха
я, с тех пор как увидел штабных со станции «Альфа» в деревянных конурках н
а крыше, утыканной антеннами Ч ни солдаты, ни флотские, ни морпехи. Коррех
идор, перед тем как его взяли японцы, тоже утопал в антеннах. А уж когда Боб
би Шафто служил в подразделении 2702, от них и вовсе не было прохода.
Теперь надо хорошенько сосредоточиться. Он бросает быстрый взгляд на МД
К Ч американский десантный катер, который хотели взорвать камикадзе в м
оторке. Катер как раз там, где должен быть, Ч на полпути между кольцом вое
нных кораблей и вертикальной стодвадцатиметровой стеной. Даже если бы Ш
афто не знал заранее, он бы с первого взгляда определил, что это Механизир
ованный Десантный Катер (третья модификация), стальной коробок длиной ст
о пятьдесят метров, способный доставить на берег средней величины танк.
На катере два пулемета пятидесятого калибра; сейчас они старательно луп
ят по стене Ч Шафто не видит в кого. Зато с высоты замечает то, чего не заме
чают японцы: на борту МДК не танк, а огромный стальной резервуар с трубами
, шлангами и подобной дребеденью.
МДК приближается к берегу; японцы в укреплении ведут по нему беспорядочн
ый огонь. Но катер повернут передом, и единственная цель стрелков Ч стал
ьная дверь. Она спроектирована так, что когда открыта, то превращается в т
рап, а когда закрыта, нипы могут до конца дней осыпать ее пулями и снарядам
и в тщетной надежде пробить дыру. К тому же зенитки на кораблях поливают с
тены укрепления сумасшедшим огнем, не давая японцам носа высунуть. Антен
ны на крыше вздрагивают от них отлетают куски, и Шафто видит следы трасси
рующих пуль. Должны же ребята на кораблях сообразить и приостановить обс
трел, ведь он приземляется на эту хреновину через несколько секунд.
Действительность не имеет ничего общего с тем, как Шафто представлял себ
е задание, когда в деталях прорабатывал его с офицерами МДК. В очередной, п
римерно пятитысячный раз за войну он сталкивается с этим непостижимым я
влением. Казалось бы, пора привыкнуть. На фотографиях антенны выглядели
почти невидимыми эфирными образованиями; на самом же деле это солидные и
нженерные конструкции. Вернее, были таковыми, пока их, а заодно и огромные
пушки не разнесли огнем из морских орудий. Теперь все превратилось в гру
ду обломков, причем таких, что на них чрезвычайно противно приземляться
с парашютом. Антенны Ч ныне обломки Ч сделаны из всякой хренотени: дере
вянных шестов, толстенных бамбуковых опор, пучков сваренной арматуры. Бо
льше всего таких частей, которые норовят угодить в глаз парашютисту: дли
нные металлические прутья и мили растяжных тросов, спутанных в колючие к
лубки. Натянутые тросы способны без труда отрезать голову падающему мор
пеху, а те, что лопнули, угрожающе выставили острые концы.
Шафто осеняет: эта постройка Ч не просто орудийная позиция, здесь штаб-к
вартира японской разведки. «Уотерхауз, падла!» Ч орет он. Уотерхауз, долж
но быть, еще в Европе, но, инстинктивно прикрыв руками глаза, Шафто сознает
, что тот каким-то боком связан со всем этим кошмаром, в который он падает.

Бобби Шафто приземляется. Хочет двинуться, и гора обломков движется вмес
те с ним; он стал ее частью.
Осторожно открывает глаза. Вокруг толстая проволока; растяжка лопнула и
обвилась вокруг головы. Из его туловища торчат три куска четвертьдюймов
ой стальной трубки, еще одна проткнула бедро, и одна Ч руку. Нога, кажется,
сломана.
Некоторое время он лежит, слушая орудийные залпы.
Надо выполнять задание. Ради сына. Свободной рукой Шафто нащупывает куса
чки и начинает перекусывать проволоку вокруг себя.
Губки кусачек едва захватывают толстые трубки антенны. Бобби нащупывае
т, где они воткнулись ему в спину и работает Ч щелк, щелк, щелк. Затем перек
усывает ту, что проткнула руку. Затем наклоняется к трубке в ноге. Затем вы
дергивает из своего тела и бросает на бетон остатки Ч звяк, звяк, звяк, зв
як. Кровь течет ручьем.
Идти он даже не пытается, так, с трудом волочится по бетонной крыше. Бетон
приятный, теплый Ч нагрелся на солнце. Самого МДК отсюда не видно, хотя ви
дны верхушки его антенн. По ним можно определить положение катера.
Здесь должна быть веревка. Опершись на локти, Шафто приподнимается и огл
ядывается. Вот же она, манильская веревка (разумеется!) на якоре, зацепленн
ом за выемку у края крыши.
Наконец он добирается до места и начинает тянуть веревку. Закрывает глаз
а; только бы не уснуть! Тянет, пока в его руках не оказывается что-то большо
е и толстое Ч шланг.
Почти все. Он ложится на спину и обхватывает конец шланга, прижимая его к г
руди, потом осматривается, находит вентиляционную шахту, которую ему пок
азали на рекогносцировочных фотографиях. На ней когда-то был металличес
кий колпак, но теперь ничего нет, только дыра в крыше с железками, торчащим
и по краям. Бобби подползает и вставляет туда конец шланга.
Кто-то определенно наблюдает за ним с одного из кораблей, потому что шлан
г напрягается, словно оживившая змея, и Шафто чувствует, как под руками бе
жит поток горючего. Десять тысяч галлонов. Прямо туда, внутрь. Внизу слышн
о, как япошки хриплыми голосами поют песни. Сейчас они поймут, что их ждет.
Генерал Макартур обеспечит им то, о чем они молятся.
Теперь Бобби Шафто должен спуститься по веревке на МДК, но ясно, что уже ни
чего не выйдет. Помощи ждать неоткуда. Когда ток горючего прекращается, о
н собирает остаток сил. В последний раз посылает все к черту. Выдергивает
чеку из зажигательной гранаты; кольцо выскакивает и с веселым звяканьем
падает на крышу. Граната оживает в руках; внутри шипит и потрескивает зап
ал. Он бросает гранату в шахту Ч вертикальную трубу, черный круг посреди
грязно-серого поля, как пепел от японского флага.
Затем, поддавшись порыву, ныряет вслед.

Semper Fidelis
Звезда зажигает рассвет
Я падаю вниз

МЕТИДА

Появление root@eruditorum.org в смежной камере выглядит как заключительный сюжетный
поворот в том кукольном балагане, который показывают Рэнди с самого аэро
порта. Как в любом театре марионеток, очевидно, есть еще масса участников,
незримо для него совершающих какие-то стремительные действия. Похоже, на
этот спектакль ушла значительная доля валового национального продукт
а Филиппин.
На полу в камере стоит миска с едой, на ней сидит крыса. Обычно Рэнди очень
плохо реагирует на крыс: они ломают систему обороны, выстроенную воспита
нием и образованием вокруг тех областей мозга, где обитает коллективное
бессознательное, и выбрасывают его прямиком на территорию Иеронима Бос
ха. Однако сейчас она беспокоит его не больше, чем в зоопарке. У крысы на уд
ивление красивая бурая шкурка и толстый, как карандаш, огрызок хвоста, то
рчащий вверх, словно антенна мобильника. Рэнди голоден, но не хочет есть т
о, на чем потопталась крыса, поэтому просто лежит и смотрит.
Судя по ощущениям, проспал он долго. Рэнди включает компьютер и набирает
команду date. Ногти на левой руке странные, будто в синяках. Вглядевшись, он в
идит, что на ногте указательного пальца синей шариковой ручкой нарисова
ны трефы, на указательном Ч бубны, на безымянном Ч червы и на мизинце Ч
пики. Енох Роот объяснил, что в понтифике, как в бридже, каждая карта в коло
де имеет числовое значение: трефы от одного до тринадцати, бубны от четыр
надцати до двадцати шести, червы от двадцати до тридцати семи, пики от сор
ока до пятидесяти двух. Рэнди нарисовал символы на ногтях, чтобы не забыт
ь.
«Date» сообщает, что он проспал весь вчерашний вечер, ночь и половину сегодн
яшнего дня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79