Сантехника супер, ценник обалденный
Но это как срывать бинты с волосистой части тела Ч чем быстрее, тем
лучше. Когда такси пристраивается в хвост лимузинам, он сует изумленном
у водителю деньги, вылезает и проходит оставшийся квартал пешком. Взгляд
ы разодетых и надушенных филиппинок устремлены ему в спину, как лазерные
прицелы десантных винтовок.
Сколько Рэнди бывал в гостинце «Манила», по вестибюлю всегда сновали пож
илые филиппинки в роскошных платьях. Когда он там жил, то почти не замечал
их. Первый раз, когда они появились, он решил, что в бальном зале проходит к
акое-то мероприятие: то ли свадьба, то ли слушания по групповому иску стар
еющих участниц конкурсов красоты к производителям синтетического воло
кна. До таких гипотез Рэнди дошел, прежде чем перестал тратить умственну
ю энергию в попытке все объяснить. Искать причины каждой странности, кот
орую ты видишь в Маниле, Ч все равно что пытаться вылить всю воду, до капл
и, из выброшенной автомобильной покрышки.
Шафто не ждет его у двери, чтобы посмеяться над розыгрышем, поэтому Рэнди
расправляет плечи и упрямо бредет через огромный холл, одиноко, как посл
едний оставшийся в живых конфедерат в атаке на Кладбищенский Хребет. Фот
ограф в белом смокинге и с начесом, как у Рональда Рейгана, занял позицию у
дверей бальной залы и щелкает входящих в надежде, что они купят фотограф
ии на обратном пути. Рэнди смотрит на него с такой ненавистью, что фотогра
ф отдергивает палец от кнопки. Миновав массивные двери, он оказывается в
зале, где под кружащимися огнями сотни разодетых филиппинок танцуют с му
жчинами много моложе себя. В углу играет оркестрик. Рэнди отдает несколь
ко песо за букетик сампакиты. Держа цветы в вытянутой руке, чтобы не свали
ться в диабетической коме от приторного запаха, он по экватору обходит т
анцплощадку, окруженную атоллом круглых столов с белыми скатертями, све
чами и хрустальными пепельницами. За одним из столов сидит в одиночестве
мужчина с редкими усиками. Он прижимает к уху сотовый, пол-лица освещено ф
осфорическим светом кнопок. Из кулака торчит сигарета.
Бабушка настаивала, чтобы семилетний Рэнди брал уроки танцев, потому что
это когда-нибудь пригодится. За десятилетия, прожитые в Америке, ее австр
алийский акцент стал английским и чопорным или ему так казалось. Она сид
ела, как всегда, абсолютно прямая, на обитом ситцем диване от Гомера Болст
руда (за кружевными занавесками виднелись холмы Палуса) и пила чай из бел
ой фарфоровой чашечки, расписанной... была то лавандовая роза? Когда бабуш
ка поднимала чашечку, семилетний Рэнди мог заметить на донышке название
сервиза. Наверняка информация хранится в подсознательной памяти. Не иск
лючено, что гипнотизер сумел бы ее извлечь.
Однако семилетний Рэнди был занят другим: оспаривал, в самых энергичных
выражениях, мысль, будто бальные танцы для чего-то полезны. И в то же время
его сознание программировалось. Невероятные, нелепые идеи без цвета и за
паха, как угарный газ, проникали в его мозг: что Палус Ч естественный пейз
аж; что небо везде такое синее; что дом должен быть с кружевными занавеска
ми, витражами и чередой комнат, обставленных мебелью от Гомера Болструда
.
Ч Я познакомилась с твоим дедушкой Лоуренсом на танцах в Брисбене, Ч об
ъявила бабушка. Она пыталась сказать, что он, Рэндалл Лоуренс Уотерхауз, в
ообще не появился бы на свет, если бы не традиция бальных танцев. Однако Рэ
нди еще не знал, откуда берутся дети, и вряд ли понял бы, если бы ему объясни
ли. Он выпрямился, вспомнив, что нельзя сутулиться, и спросил: эта встреча
в Брисбене произошла, когда ей было семь лет или чуть-чуть позже?
Может быть, если бы она жила в фанерном вагончике, выросший Рэнди грохнул
бы деньги в паевой инвестиционный фонд, а не заплатил десять тысяч долла
ров самозваному художнику из Сан-Франциско, чтобы тот установил ему над
входной дверью витражи, как у бабушки.
Рэнди сильно веселит Шафто тем, что, не заметив их, проходит мимо столика.
Он смотрит на спутницу Дуга Шафто, ослепительно красивую филиппинку лет
сорока пяти. Не прерывая разговора и не сводя глаз с Дуга и Ами, та протяги
вает длинную тонкую руку, ловит запястье проходящего мимо Рэнди и тащит
его назад, как собаку на поводке. Держит так, заканчивая фразу, потом награ
ждает чарующей улыбкой. Рэнди честно улыбается в ответ, но внимание его п
олностью поглощено видом Америки Шафто в платье.
По счастью, Ами не вырядилась королевой бала. На ней облегающее черное пл
атье с длинными рукавами, чтобы скрыть татуировку, и плотные черные колг
отки. Рэнди сует ей цветы, как защитник, отдающий мяч форварду. Ами принима
ет их, кривясь, словно раненый солдат, скусывающий патрон. Глаза ее сверка
ют как никогда; а может, просто зеркальный шар отражается в слезах от таба
чного дыма. Внутренний голос говорит Рэнди, что он прав и надо было прийти
. Как во всех историях с внутренним голосом, только время покажет, обольща
ется он или нет. Он немного боялся голливудского превращения Ами в лучез
арную богиню. Это было бы все равно что садануть его топором по башке. По с
частью, она выглядит хорошо, но почти так же несуразно, как Рэнди в своем к
остюме.
Он надеялся, что они сразу пойдут танцевать и ему удастся, как Золушке, скр
ыться позорным бегством, но его приглашают сесть. Оркестр делает перерыв
, танцоры возвращаются к столам. Дуг Шафто откидывается на стуле с самоув
еренностью человека, который пришел на танцы с самой красивой женщиной в
зале. Ее зовут Аврора Таал. Ей приятно и немного забавно смотреть на остал
ьных филиппинок: она помнит, что жила в Бостоне, Вашингтоне, Лондоне и, все
это повидав, решила вернуться на Филиппины.
Ч Ну как, узнал что-нибудь про Рудольфа фон Хакльгебера? Ч спрашивает Ду
г Шафто после первых обязательных фраз. Надо понимать мать, Аврора в курс
е. Дуг несколько недель назад упомянул, что посвятил в их дела небольшое ч
исло доверенных филиппинцев.
Ч Он был математиком. Из богатой лейпцигской семьи. Перед войной учился
в Принстоне. Тогда же, когда мой дед.
Ч Какой математикой он занимался, Рэнди?
Ч До войны Ч теорией чисел. Из этого никак не выведешь, чем он занимался
во время войны. Вполне может быть, что он попал в криптографическую служб
у Третьего Рейха.
Ч Что не объясняет, как он попал сюда.
Рэнди пожимает плечами.
Ч Может быть, разрабатывал турбины для подлодок нового поколения. Не зн
аю.
Ч Значит, рейх поручил ему какую-то секретную работу, которая его и сгуби
ла, Ч говорит Дуг. Ч Это, наверное, мы и сами могли бы сообразить.
Ч Почему ты упомянул криптографию? Ч спрашивает Ами. У нее есть какой-то
эмоциональный металлоискатель, который звенит при приближении к скрыт
ым допущениям и подавленным импульсам.
Ч Просто я на ней зациклен. И потом, если существовала какая-то связь меж
ду фон Хакльгебером и моим дедом...
Ч Твой дед был криптографом? Ч спрашивает Дуг.
Ч Он никогда не рассказывал, что делал во время войны.
Ч Классика.
Ч От него остался сундук на чердаке. Сувенир с войны. Очень напомнил мне
чемодан с японскими шифровальными материалами, который я видел в кинаку
тской пещере.
Дуг и Ами поднимают брови.
Ч Скорее всего это ничего не значит, Ч заключает Рэнди.
Оркестр начинает играть одну из мелодий Синатры. Дуг и Аврора, обменявши
сь улыбками, встают. Ами закатывает глаза и отводит взгляд, но это такая ми
нута, когда отступать поздно. Рэнди встает и протягивает руку пугающей и
желанной; она, не глядя, подает ему ладонь.
Рэнди шаркает, что не придает танцу красоты, зато исключает возможность
раздавить партнерше плюсну. Ами танцует не лучше него, зато держится ест
ественнее. К концу первого танца у Рэнди перестают гореть щеки; он целых т
ридцать секунд ни за что не извинялся и целых шестьдесят не спрашивал у А
ми, нужна ли ей медицинская помощь. Тут танец кончается, и этикет требует,
чтобы он пригласил Аврору Таал. Это уже не так страшно; она танцует велико
лепно, а их отношения исключают возможность гротескной преэротической
неловкости. Кроме того Аврора лучезарно улыбается, в то время как у Ами ли
цо был напряженное и сосредоточенное.
Объявляют белый танец. Рэнди все еще пытается поймать взгляд Ами, когда в
идит перед собой миниатюрную пожилую филиппинку, которая спрашивает у А
вроры разрешение пригласить ее партнера. Та уступает его, словно жирный
фьючерсный контракт на товарно-сырьевой бирже. Рэнди и его дама танцуют
техасский тустеп под звуки ранних «Би-Джиз».
Ч Ну что, уже обрели богатство на Филиппинах? Ч спрашивает дама (имени е
е Рэнди не расслышал). Она ведет себя так, будто Рэнди обязан ее знать.
Ч Мы с партнерами изучаем деловые возможности. Не исключено, что богатс
тво впереди.
Ч Как я понимаю, вы хорошо считаете, Ч говорит дама.
Теперь Рэнди по-настоящему ломает голову. Откуда она знает? Наконец он пр
оизносит:
Ч Я хорошо знаю математику.
Ч Разве это не одно и то же?
Ч Нет, математики по возможности ничего не считают. Мы говорим о числах,
но стараемся как можно реже иметь с ними дело. Для этого есть компьютеры.
Дама не дает сбить себя с толку; у нее есть разученная роль.
Ч У меня для вас математическая задача.
Ч Давайте.
Ч Что даст следующая информация: пятнадцать градусов, семнадцать минут
, сорок одна целая тридцать две сотых секунды северной широты, сто двадца
ть один градус, пятьдесят семь минут, ноль целых пятьдесят пять сотых сек
унды восточной долготы?
Ч M-м... похоже на координаты. Северный Лусон?
Дама кивает.
Ч Вы хотите, чтобы я сказал, сколько это даст?
Ч Да.
Ч Наверное, это зависит от того, что там находится.
Ч Думаю, да. Ч До конца танца дама ничего больше не говорит, только хвали
т, как Рэнди танцует, что в такой же мере трудно интерпретировать.
ДЕВУШКА
В Брисбене все труднее и труднее найти квартиру Ч это стремительно раст
ущий город шпионов, австралийский Блетчли-парк. Есть Центральное бюро, р
азместившееся на ипподроме «Аскот», и совершенно другое учреждение в пр
отивоположной части города Ч Разведывательное бюро союзных войск. Сот
рудники ЦБ Ч в основном хилые математики, люди из РБСВ напоминают Уотер
хаузу бойцов подразделения 2702 Ч крепкие, загорелые и немногословные.
В полумиле от ипподрома «Аскот» он видит как раз такого малого. Парень с п
ятисотфунтовым вещмешком упругой походкой выходит из пряничного домик
а, с веранды машет полотенцем уютная старушка в переднике. Все как в кино:
не верится, что в нескольких часах лёта отсюда люди чернеют, как фотобума
га в проявителе оттого что анаэробные бактерии превращают их тело в злов
онный газ.
Уотерхауз не тратит времени на подсчеты: какова вероятность, что бездомн
ый криптограф окажется в нужном месте в ту самую секунду, когда освободи
лась комната. Дешифровщики терпеливо дожидаются удачного случая и ловя
т его на лету. Как только бравый парень скрывается за поворотом, он стучит
к хозяйке. Миссис Мактиг говорит (насколько Уотерхауз может разобрать ее
австралийский выговор), что ей нравится его вид. В голосе звучит неподдел
ьное изумление. Явно самое невероятное не то, что он пришел точно к освобо
дившейся комнате Ч это бы еще можно себе представить, Ч но что его вид пр
иглянулся хозяйке. Так Лоуренс Притчард Уотерхауз присоединяется к изб
ранной группе молодых людей (общим числом четыре), чей вид миссис Мактиг н
равится. Они спят по двое, в комнатах, где отпрыски миссис Мактиг выросли и
з самых умных и красивых детей, каких видел свет, во взрослых, лучше которы
х только английский король, Генерал и лорд Маунтбаттен.
Сосед Уотерхауза по комнате пока отсутствует. По его вещам Уотерхауз зак
лючает, что сейчас он гребет в черном каяке из Австралии на базу японског
о ВМФ в Йокосуке, где проникнет на борт линкора, голыми руками бесшумно ун
ичтожит команду, ласточкой нырнет в залив, отобьется от пары акул, сядет в
каяк и махнет назад в Брисбен глотнуть пивка.
На следующее утро, за завтраком, он знакомится с постояльцами из соседне
й комнаты. Это рыжеволосый британский флотский офицер, по всем признакам
Ч сотрудник Центрального бюро, и некий Хейлс, чью национальность опред
елить невозможно, поскольку он в штатском и молчит по причине тяжелого п
охмелья.
Уотерхауз выполнил свою миссию (как ее понимают в штабе у Генерала), нашел
жилье и теперь отирается у ипподрома «Аскот» и близлежащего борделя в по
исках занятия. Вообще-то он предпочел бы сидеть дома и заниматься новым п
роектом Ч высокоскоростной машиной Тьюринга. Однако его долг Ч работа
ть на победу. Кроме того, сосед, вернувшись с задания и увидев, что офицер с
идит дома и рисует электросхемы, наверняка отлупит Уотерхауза так, что м
иссис Мактиг перестанет нравиться его вид.
Центральное бюро, мягко выражаясь, не то место, куда можно прийти со сторо
ны, оглядеться, представиться и получить работу. Сама попытка войти туда
сопряжена с риском для жизни. По счастью, у него допуск «Ультра-Мега», самы
й высокий в мире.
Одна незадача: гриф настолько секретен, что само его существование Ч во
енная тайна, которую нельзя открывать, пока не найдешь кого-нибудь с допу
ском «Ультра-Мега». Таких во всем Брисбене двенадцать человек. Восемь со
ставляют верхушку командования, трое работают в Центральном бюро, двена
дцатый Ч Уотерхауз.
Он чувствует, что нервный центр расположен в старом борделе. Его охраняю
т дряхлые австралийские добровольцы с мушкетонами. Им в отличие от мисси
с Мактиг не нравится его вид. С другой стороны, они привыкли, что всякие ум
ники из далеких краев приходят с длинными нудными рассказами о том, как в
оенные перепутали приказы, посадили их не на тот корабль, не уберегли от т
ропических болезней, выкинули пожитки за борт, бросили их на произвол су
дьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
лучше. Когда такси пристраивается в хвост лимузинам, он сует изумленном
у водителю деньги, вылезает и проходит оставшийся квартал пешком. Взгляд
ы разодетых и надушенных филиппинок устремлены ему в спину, как лазерные
прицелы десантных винтовок.
Сколько Рэнди бывал в гостинце «Манила», по вестибюлю всегда сновали пож
илые филиппинки в роскошных платьях. Когда он там жил, то почти не замечал
их. Первый раз, когда они появились, он решил, что в бальном зале проходит к
акое-то мероприятие: то ли свадьба, то ли слушания по групповому иску стар
еющих участниц конкурсов красоты к производителям синтетического воло
кна. До таких гипотез Рэнди дошел, прежде чем перестал тратить умственну
ю энергию в попытке все объяснить. Искать причины каждой странности, кот
орую ты видишь в Маниле, Ч все равно что пытаться вылить всю воду, до капл
и, из выброшенной автомобильной покрышки.
Шафто не ждет его у двери, чтобы посмеяться над розыгрышем, поэтому Рэнди
расправляет плечи и упрямо бредет через огромный холл, одиноко, как посл
едний оставшийся в живых конфедерат в атаке на Кладбищенский Хребет. Фот
ограф в белом смокинге и с начесом, как у Рональда Рейгана, занял позицию у
дверей бальной залы и щелкает входящих в надежде, что они купят фотограф
ии на обратном пути. Рэнди смотрит на него с такой ненавистью, что фотогра
ф отдергивает палец от кнопки. Миновав массивные двери, он оказывается в
зале, где под кружащимися огнями сотни разодетых филиппинок танцуют с му
жчинами много моложе себя. В углу играет оркестрик. Рэнди отдает несколь
ко песо за букетик сампакиты. Держа цветы в вытянутой руке, чтобы не свали
ться в диабетической коме от приторного запаха, он по экватору обходит т
анцплощадку, окруженную атоллом круглых столов с белыми скатертями, све
чами и хрустальными пепельницами. За одним из столов сидит в одиночестве
мужчина с редкими усиками. Он прижимает к уху сотовый, пол-лица освещено ф
осфорическим светом кнопок. Из кулака торчит сигарета.
Бабушка настаивала, чтобы семилетний Рэнди брал уроки танцев, потому что
это когда-нибудь пригодится. За десятилетия, прожитые в Америке, ее австр
алийский акцент стал английским и чопорным или ему так казалось. Она сид
ела, как всегда, абсолютно прямая, на обитом ситцем диване от Гомера Болст
руда (за кружевными занавесками виднелись холмы Палуса) и пила чай из бел
ой фарфоровой чашечки, расписанной... была то лавандовая роза? Когда бабуш
ка поднимала чашечку, семилетний Рэнди мог заметить на донышке название
сервиза. Наверняка информация хранится в подсознательной памяти. Не иск
лючено, что гипнотизер сумел бы ее извлечь.
Однако семилетний Рэнди был занят другим: оспаривал, в самых энергичных
выражениях, мысль, будто бальные танцы для чего-то полезны. И в то же время
его сознание программировалось. Невероятные, нелепые идеи без цвета и за
паха, как угарный газ, проникали в его мозг: что Палус Ч естественный пейз
аж; что небо везде такое синее; что дом должен быть с кружевными занавеска
ми, витражами и чередой комнат, обставленных мебелью от Гомера Болструда
.
Ч Я познакомилась с твоим дедушкой Лоуренсом на танцах в Брисбене, Ч об
ъявила бабушка. Она пыталась сказать, что он, Рэндалл Лоуренс Уотерхауз, в
ообще не появился бы на свет, если бы не традиция бальных танцев. Однако Рэ
нди еще не знал, откуда берутся дети, и вряд ли понял бы, если бы ему объясни
ли. Он выпрямился, вспомнив, что нельзя сутулиться, и спросил: эта встреча
в Брисбене произошла, когда ей было семь лет или чуть-чуть позже?
Может быть, если бы она жила в фанерном вагончике, выросший Рэнди грохнул
бы деньги в паевой инвестиционный фонд, а не заплатил десять тысяч долла
ров самозваному художнику из Сан-Франциско, чтобы тот установил ему над
входной дверью витражи, как у бабушки.
Рэнди сильно веселит Шафто тем, что, не заметив их, проходит мимо столика.
Он смотрит на спутницу Дуга Шафто, ослепительно красивую филиппинку лет
сорока пяти. Не прерывая разговора и не сводя глаз с Дуга и Ами, та протяги
вает длинную тонкую руку, ловит запястье проходящего мимо Рэнди и тащит
его назад, как собаку на поводке. Держит так, заканчивая фразу, потом награ
ждает чарующей улыбкой. Рэнди честно улыбается в ответ, но внимание его п
олностью поглощено видом Америки Шафто в платье.
По счастью, Ами не вырядилась королевой бала. На ней облегающее черное пл
атье с длинными рукавами, чтобы скрыть татуировку, и плотные черные колг
отки. Рэнди сует ей цветы, как защитник, отдающий мяч форварду. Ами принима
ет их, кривясь, словно раненый солдат, скусывающий патрон. Глаза ее сверка
ют как никогда; а может, просто зеркальный шар отражается в слезах от таба
чного дыма. Внутренний голос говорит Рэнди, что он прав и надо было прийти
. Как во всех историях с внутренним голосом, только время покажет, обольща
ется он или нет. Он немного боялся голливудского превращения Ами в лучез
арную богиню. Это было бы все равно что садануть его топором по башке. По с
частью, она выглядит хорошо, но почти так же несуразно, как Рэнди в своем к
остюме.
Он надеялся, что они сразу пойдут танцевать и ему удастся, как Золушке, скр
ыться позорным бегством, но его приглашают сесть. Оркестр делает перерыв
, танцоры возвращаются к столам. Дуг Шафто откидывается на стуле с самоув
еренностью человека, который пришел на танцы с самой красивой женщиной в
зале. Ее зовут Аврора Таал. Ей приятно и немного забавно смотреть на остал
ьных филиппинок: она помнит, что жила в Бостоне, Вашингтоне, Лондоне и, все
это повидав, решила вернуться на Филиппины.
Ч Ну как, узнал что-нибудь про Рудольфа фон Хакльгебера? Ч спрашивает Ду
г Шафто после первых обязательных фраз. Надо понимать мать, Аврора в курс
е. Дуг несколько недель назад упомянул, что посвятил в их дела небольшое ч
исло доверенных филиппинцев.
Ч Он был математиком. Из богатой лейпцигской семьи. Перед войной учился
в Принстоне. Тогда же, когда мой дед.
Ч Какой математикой он занимался, Рэнди?
Ч До войны Ч теорией чисел. Из этого никак не выведешь, чем он занимался
во время войны. Вполне может быть, что он попал в криптографическую служб
у Третьего Рейха.
Ч Что не объясняет, как он попал сюда.
Рэнди пожимает плечами.
Ч Может быть, разрабатывал турбины для подлодок нового поколения. Не зн
аю.
Ч Значит, рейх поручил ему какую-то секретную работу, которая его и сгуби
ла, Ч говорит Дуг. Ч Это, наверное, мы и сами могли бы сообразить.
Ч Почему ты упомянул криптографию? Ч спрашивает Ами. У нее есть какой-то
эмоциональный металлоискатель, который звенит при приближении к скрыт
ым допущениям и подавленным импульсам.
Ч Просто я на ней зациклен. И потом, если существовала какая-то связь меж
ду фон Хакльгебером и моим дедом...
Ч Твой дед был криптографом? Ч спрашивает Дуг.
Ч Он никогда не рассказывал, что делал во время войны.
Ч Классика.
Ч От него остался сундук на чердаке. Сувенир с войны. Очень напомнил мне
чемодан с японскими шифровальными материалами, который я видел в кинаку
тской пещере.
Дуг и Ами поднимают брови.
Ч Скорее всего это ничего не значит, Ч заключает Рэнди.
Оркестр начинает играть одну из мелодий Синатры. Дуг и Аврора, обменявши
сь улыбками, встают. Ами закатывает глаза и отводит взгляд, но это такая ми
нута, когда отступать поздно. Рэнди встает и протягивает руку пугающей и
желанной; она, не глядя, подает ему ладонь.
Рэнди шаркает, что не придает танцу красоты, зато исключает возможность
раздавить партнерше плюсну. Ами танцует не лучше него, зато держится ест
ественнее. К концу первого танца у Рэнди перестают гореть щеки; он целых т
ридцать секунд ни за что не извинялся и целых шестьдесят не спрашивал у А
ми, нужна ли ей медицинская помощь. Тут танец кончается, и этикет требует,
чтобы он пригласил Аврору Таал. Это уже не так страшно; она танцует велико
лепно, а их отношения исключают возможность гротескной преэротической
неловкости. Кроме того Аврора лучезарно улыбается, в то время как у Ами ли
цо был напряженное и сосредоточенное.
Объявляют белый танец. Рэнди все еще пытается поймать взгляд Ами, когда в
идит перед собой миниатюрную пожилую филиппинку, которая спрашивает у А
вроры разрешение пригласить ее партнера. Та уступает его, словно жирный
фьючерсный контракт на товарно-сырьевой бирже. Рэнди и его дама танцуют
техасский тустеп под звуки ранних «Би-Джиз».
Ч Ну что, уже обрели богатство на Филиппинах? Ч спрашивает дама (имени е
е Рэнди не расслышал). Она ведет себя так, будто Рэнди обязан ее знать.
Ч Мы с партнерами изучаем деловые возможности. Не исключено, что богатс
тво впереди.
Ч Как я понимаю, вы хорошо считаете, Ч говорит дама.
Теперь Рэнди по-настоящему ломает голову. Откуда она знает? Наконец он пр
оизносит:
Ч Я хорошо знаю математику.
Ч Разве это не одно и то же?
Ч Нет, математики по возможности ничего не считают. Мы говорим о числах,
но стараемся как можно реже иметь с ними дело. Для этого есть компьютеры.
Дама не дает сбить себя с толку; у нее есть разученная роль.
Ч У меня для вас математическая задача.
Ч Давайте.
Ч Что даст следующая информация: пятнадцать градусов, семнадцать минут
, сорок одна целая тридцать две сотых секунды северной широты, сто двадца
ть один градус, пятьдесят семь минут, ноль целых пятьдесят пять сотых сек
унды восточной долготы?
Ч M-м... похоже на координаты. Северный Лусон?
Дама кивает.
Ч Вы хотите, чтобы я сказал, сколько это даст?
Ч Да.
Ч Наверное, это зависит от того, что там находится.
Ч Думаю, да. Ч До конца танца дама ничего больше не говорит, только хвали
т, как Рэнди танцует, что в такой же мере трудно интерпретировать.
ДЕВУШКА
В Брисбене все труднее и труднее найти квартиру Ч это стремительно раст
ущий город шпионов, австралийский Блетчли-парк. Есть Центральное бюро, р
азместившееся на ипподроме «Аскот», и совершенно другое учреждение в пр
отивоположной части города Ч Разведывательное бюро союзных войск. Сот
рудники ЦБ Ч в основном хилые математики, люди из РБСВ напоминают Уотер
хаузу бойцов подразделения 2702 Ч крепкие, загорелые и немногословные.
В полумиле от ипподрома «Аскот» он видит как раз такого малого. Парень с п
ятисотфунтовым вещмешком упругой походкой выходит из пряничного домик
а, с веранды машет полотенцем уютная старушка в переднике. Все как в кино:
не верится, что в нескольких часах лёта отсюда люди чернеют, как фотобума
га в проявителе оттого что анаэробные бактерии превращают их тело в злов
онный газ.
Уотерхауз не тратит времени на подсчеты: какова вероятность, что бездомн
ый криптограф окажется в нужном месте в ту самую секунду, когда освободи
лась комната. Дешифровщики терпеливо дожидаются удачного случая и ловя
т его на лету. Как только бравый парень скрывается за поворотом, он стучит
к хозяйке. Миссис Мактиг говорит (насколько Уотерхауз может разобрать ее
австралийский выговор), что ей нравится его вид. В голосе звучит неподдел
ьное изумление. Явно самое невероятное не то, что он пришел точно к освобо
дившейся комнате Ч это бы еще можно себе представить, Ч но что его вид пр
иглянулся хозяйке. Так Лоуренс Притчард Уотерхауз присоединяется к изб
ранной группе молодых людей (общим числом четыре), чей вид миссис Мактиг н
равится. Они спят по двое, в комнатах, где отпрыски миссис Мактиг выросли и
з самых умных и красивых детей, каких видел свет, во взрослых, лучше которы
х только английский король, Генерал и лорд Маунтбаттен.
Сосед Уотерхауза по комнате пока отсутствует. По его вещам Уотерхауз зак
лючает, что сейчас он гребет в черном каяке из Австралии на базу японског
о ВМФ в Йокосуке, где проникнет на борт линкора, голыми руками бесшумно ун
ичтожит команду, ласточкой нырнет в залив, отобьется от пары акул, сядет в
каяк и махнет назад в Брисбен глотнуть пивка.
На следующее утро, за завтраком, он знакомится с постояльцами из соседне
й комнаты. Это рыжеволосый британский флотский офицер, по всем признакам
Ч сотрудник Центрального бюро, и некий Хейлс, чью национальность опред
елить невозможно, поскольку он в штатском и молчит по причине тяжелого п
охмелья.
Уотерхауз выполнил свою миссию (как ее понимают в штабе у Генерала), нашел
жилье и теперь отирается у ипподрома «Аскот» и близлежащего борделя в по
исках занятия. Вообще-то он предпочел бы сидеть дома и заниматься новым п
роектом Ч высокоскоростной машиной Тьюринга. Однако его долг Ч работа
ть на победу. Кроме того, сосед, вернувшись с задания и увидев, что офицер с
идит дома и рисует электросхемы, наверняка отлупит Уотерхауза так, что м
иссис Мактиг перестанет нравиться его вид.
Центральное бюро, мягко выражаясь, не то место, куда можно прийти со сторо
ны, оглядеться, представиться и получить работу. Сама попытка войти туда
сопряжена с риском для жизни. По счастью, у него допуск «Ультра-Мега», самы
й высокий в мире.
Одна незадача: гриф настолько секретен, что само его существование Ч во
енная тайна, которую нельзя открывать, пока не найдешь кого-нибудь с допу
ском «Ультра-Мега». Таких во всем Брисбене двенадцать человек. Восемь со
ставляют верхушку командования, трое работают в Центральном бюро, двена
дцатый Ч Уотерхауз.
Он чувствует, что нервный центр расположен в старом борделе. Его охраняю
т дряхлые австралийские добровольцы с мушкетонами. Им в отличие от мисси
с Мактиг не нравится его вид. С другой стороны, они привыкли, что всякие ум
ники из далеких краев приходят с длинными нудными рассказами о том, как в
оенные перепутали приказы, посадили их не на тот корабль, не уберегли от т
ропических болезней, выкинули пожитки за борт, бросили их на произвол су
дьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79