Рэнди трет непривычно голое м
есто на запястье и смотрит на экран, но не видит ничего, кроме идеально кру
глой дыры.
Примерно через минуту он выходит к Дугу. Тот ритуально закуривает сигару
.
Ч В такую минуту положено перекурить, Ч бормочет Дуг. Ч Будешь?
Ч Конечно. Спасибо. Ч Рэнди вынимает складной ножик со множеством лезв
ий и срезает кончик у толстой кубинской сигары. Ч Почему ты сказал, что в
такую минуту надо перекурить?
Ч Чтобы отложилось в памяти. Ч Дуг отрывает взгляд от горизонта и пытли
во смотрит на Рэнди, словно умоляя понять. Ч Это одна из главных минут в т
воей жизни. Отныне все станет другим. Может быть, мы разбогатеем. Может быт
ь, нас убьют. Может быть, нам предстоит приключение и мы что-нибудь узнаем.
Так или иначе, мы изменимся. Мы стоим у гераклитова огня, и его жар обдает н
ам лица. Ч Он, как волшебник, извлекает из кулака зажженную спичку. Рэнди
прикуривает сигару, глядя в огонь.
Ч За все это, Ч говорит он.
Ч И за тех, кто оттуда выбрался, Ч отвечает Дуг.

САНТА-МОНИКА

Армия Соединенных Штатов Америки (считает Уотерхауз) Ч это, во-первых, не
сметное количество писарей и делопроизводителей, во-вторых, мощнейший м
еханизм по переброске большого тоннажа из одной части мира в другую, и в с
амую последнюю очередь Ч боевая организация. Предыдущие две недели его
как раз перебрасывали. Сперва шикарным лайнером, таким быстроходным, что
ему якобы не страшны немецкие подводные лодки. (Проверить нельзя: как изв
естно Уотерхаузу и еще нескольким людям, Дениц объявил поражение в Битве
за Атлантику и смахнул подводные лодки с карты до тех пор, пока не построи
т новые, на ракетном топливе. Им вообще не надо будет всплывать.) Так Уотер
хауз оказался в Нью-Йорке. Дальше поездами добрался до Среднего Запада; з
десь повел неделю с родными и в десятитысячный раз заверил их, что в силу с
воих специфических знаний никогда не примет участия в настоящих боевых
действиях.
Снова поезда до Лос-Анджелеса и ожидание серии явно смертельных перелет
ов через полпланеты до Брисбена. Он один из примерно полумиллиона парней
и девушек в форме, отпускников, слоняющихся по городу в поисках досуга.
Говорят, что Лос-Анджелес Ч мировая столица развлечений и с досугом про
блем не будет. И впрямь, пройдя квартал, натыкаешься на пяток проституток
и минуешь такое же количество пивных, киношек и бильярдных. За четыре дня
Уотерхауз успевает перепробовать все и с огорчением обнаруживает, что е
го ничто больше не занимает. Даже шлюхи!
Может быть, поэтому он бредет вдоль обрыва к северу от пристани Санта-Мон
ика. Внизу Ч пустынный пляж, единственное место в Лос-Анджелесе, с которо
го никто не получает гонораров и комиссионных. Берег манит, но не зазывае
т. Растения, стоящие дозором над Тихим океаном, как будто с другой планеты
. Нет, ни на какой мыслимой планете таких быть не может. Они слишком геомет
рически правильны. Это схематические диаграммы растений, составленные
сверхсовременным дизайнером, который силен в геометрии, но никогда не бы
л в лесу, не видел настоящих цветов и деревьев. Они и растут не из природно
го органического субстрата, а торчат из стерильной охристой пыли, котора
я здесь считается почвой. И это только начало Ч дальше будет еще диковин
нее. От Бобби Шафто Уотерхауз слышал, что по ту сторону Тихого океана все н
евероятно чужое.
Солнце клонится к закату, порт слева сверкает огнями, как разноцветная г
алактика; яркие костюмы балаганных зазывал видны за милю, словно сигналь
ные ракеты. Однако Уотерхауз не спешит слиться с бездумной толпой матрос
ов, солдат, морских пехотинцев, различимых только по цвету формы.
Последний раз, когда он был в Калифорнии, до Перл-Харбора, он ничем не отли
чался от этих ребят Ч только чуток толковее, на «ты» с математикой и музы
кой. Теперь он знает войну, как им никогда не узнать. Он носит ту же форму, но
это маскировка. С его точки зрения война, как ее понимают эти ребята, Ч вы
думка почище голливудской картины.
Говорят, что Макартур и Паттон Ч решительные военачальники; мир замирае
т в ожидании их очередного прорыва. Уотерхаузу известно, что Паттон и Мак
артур в первую очередь вдумчивые потребители «Ультра-Меджик». Они узнаю
т из расшифровок, где враг сосредоточил основные силы, потом обходят его
с фланга и ударяют в слабое место. И ничего больше.
Все говорят, что Монтгомери хитер и упорен. Уотерхауз презирает Монти; Мо
нти идиот, не читает сводок «Ультра», чем губит своих людей и отдаляет поб
еду.
Говорят, что Ямамото погиб по счастливому стечению обстоятельств. Якобы
какие-то П-38 дуриком засекли и сбили безымянные японские самолеты. Уотерх
ауз знает, что смертный приговор Ямамото выполз из печатающего устройст
ва производства «Электрикал Тилл корпорейшн» на гавайской криптоанали
тической фабрике и адмирал пал жертвой запланированного политического
убийства.
Даже его представления о географии изменились. Дома они с бабушкой и дед
ом крутили глобус, прослеживая его будущий маршрут по Тихому океану от о
дного забытого богом вулкана к другому затерянному атоллу. Уотерхауз зн
ает, что до войны у всех этих островков было лишь одно экономическое назн
ачение: обрабатывать информацию. Точки и тире, путешествуя по глубоковод
ному кабелю, затихают через несколько тысяч миль, как рябь на воде. Европе
йские государства колонизировали островки примерно тогда же, когда нач
али прокладывать глубоководные кабели, и построили на них станции, чтобы
эти точки и тире принимать, усиливать и отправлять к следующему архипел
агу.
Часть кабелей уходит на глубину недалеко от этого самого места. Скоро Уо
терхауз отправится маршрутом точек и тире за горизонт, на край света.
Он находит пологий спуск и, вручив себя силе тяготения, спускается к морю.
Под мглистым небом вода тиха и бесцветна, горизонт едва различим.
Тонкий сухой песок зыбится под ногами, образуя круглые, доходящие до щик
олоток волны. Приходится снять ботинки. Песок набился в носки; Уотерхауз
снимает их тоже и засовывает в карман. Он идет к воде, неся в каждой руке по
ботинку. Другие гуляющие связали ботинки шнурками и повесили на брючный
ремень, чтобы не занимать руки. Однако Уотерхауза коробит такая асимметр
ия, поэтому он несет ботинки, словно намерен пойти на руках, головой в воде
.
Низкое солнце косо озаряет рябь на песке, гребень каждой дюнки рассекает
вдоль острый, как нож, терминатор. Гребни флиртуют и спариваются. Уотерха
уз подозревает, что их узор несет в себе глубокий и тайный смысл, но усталы
й мозг бастует разгадывать загадки. Отдельные участки истоптаны чайкам
и.
В приливной полосе песок гладко вылизан волнами. Вдоль воды вьются детск
ие следы, расходясь, как цветы гардении от тонкого стебля. Песок кажется г
еометрической плоскостью, затем накатывает волна, и мелкие неровности п
роступают в завихрении струй, бегущих назад в море. Те, в свою очередь, мен
яют рисунок песка. Океан Ч машина Тьюринга, песок Ч лента; вода читает зн
аки на песке, иногда стирает их, иногда пишет новые завихрения, которые са
ми возникли как отклик на эти знаки. Бредя в прибойной полосе, Уотерхауз о
ставляет в мокром песке кратеры, и волны их читают. Со временем океан сотр
ет следы, но в процессе изменится его состояние, узор волн. Эти возмущения
достигнут другой стороны Тихого океана; с помощью некоего сверхсекретн
ого устройства из бамбука и лепестков хризантем японские наблюдатели у
знают, что Уотерхауз здесь шел. В свою очередь, вода, плещущая у его ног, нес
ет сведения о конструкции винтов и численном составе японского флота, пр
осто ему не хватает ума прочесть. Хаос волн, наполненный зашифрованной и
нформацией, глумится над разумом.
Война на суше для Уотерхауза окончена. Теперь он ушел, ушел в море. С самог
о приезда в Лос-Анджелес это первый случай на него, на море то бишь, взглян
уть. Какое-то оно чересчур огромное. Прежде, в Перл-Харборе, оно было ничем,
пустотой; теперь представляется активным участником и вектором информ
ации.
Вести на нем войну Ч это же можно рехнуться. Каково это, быть Генералом? Г
одами жить среди вулканов и диковинных растений, забыть дубы, пшеничные
поля, снег и футбол? Сражаться в джунглях с кровожадными японцами, выжига
ть их из пещер, теснить с утесов в море? Быть восточным деспотом Ч властел
ином над миллионами квадратных миль, сотнями миллионов людей? Единствен
ная твоя связь с реальными миром Ч тонкая медная жилка, протянутая по ок
еанскому дну, слабое блеянье точек и тире в ночи? Что при этом происходит в
твоей душе?

АВАНПОСТ

Когда австралиец из «томми» распылил их сержанта на молекулы, Гото Денго
и его товарищи остались без карты, а без карты в джунглях Новой Гвинеи оче
нь, очень плохо.
В другом месте можно было идти вниз до самого океана и дальше вдоль берег
а, пока не наткнешься на своих. Однако здесь берегом идти еще труднее, чем
джунглями, поскольку все побережье Ч цепочка малярийных болот, кишащих
охотниками за головами.
Они находят японский аванпост просто по звукам взрывов. В отличие от Гот
о Денго у пятой воздушной армии США с картами все в порядке.
Непрестанный грохот бомбежки в каком-то смысле даже успокаивает. После в
стречи с австралийцами у Гото Денго закрались опасения, которые он не ре
шается высказать вслух: как бы, дойдя до места, не застать там врагов. Тот, к
то смеет такое помыслить, недостоин быть воином императора.
Так или иначе, рев бомбардировщиков, гул взрывов и вспышки на горизонте я
сно показывают, где японцы. Один из товарищей Гото Денго Ч деревенский п
арнишка с Кюсю. Энтузиазм заменяет ему еду, воду, сон, лекарства. Всю дорог
у через джунгли парнишка ободряет товарищей, вслух мечтая о том, как они у
слышат зенитки и увидят горящие американские самолеты.
Этот день так и не наступает. Однако они приближаются к аванпосту. Его мож
но найти с закрытыми глазами по дизентерийному и трупному смраду. Как ра
з когда вонь становится невыносимой, парнишка с Кюсю вдруг странно хрюка
ет. Гото Денго оборачивается и видит у него во лбу аккуратную овальную ды
рочку. Парнишка в корчах падает на землю.
Ч Мы Ч японцы! Ч кричит Гото Денго.

Бомбы норовят все время падать и взрываться, поэтому требуется рыть бунк
еры и одиночные окопы. К несчастью, поверхность земли совпадает с зеркал
ом грунтовых вод. Следы заполняются ржавой жижей раньше, чем успеваешь в
ытащить ногу из хлюпающей грязи. Воронки от бомб Ч аккуратные круглые о
зерца. Нет ни транспорта, ни вьючной скотины, ни домашней живности, ни стро
ений. Куски обгорелого алюминия, возможно, были когда-то самолетами. Есть
несколько тяжелых орудий, но дула покорежены взрывами, металл изъеден ме
лкими оспинами. Пальмы Ч пни, из которых торчат несколько щепок, направл
енных от последнего взрыва. Там и сям на красной глинистой равнине кормя
тся чайки. У Гото Денго есть подозрение, что именно они там клюют; догадка
подтверждается, когда он разрезает ногу осколком человеческой челюсти.
Здесь разорвалось столько зарядов, что каждая молекула воды, земли, возд
уха пропахла тринитротолуолом. Запах напоминает Гото Денго о доме; этим
же веществом хорошо убирать породу, которая преграждает тебе путь к рудн
ой жиле.
Капрал ведет Гото Денго и его единственного уцелевшего товарища от пери
метра к палатке, поставленной в грязи; растяжки привязаны не к колышкам, а
к разбитым пням или обломкам артиллерийских орудий. Пол замощен крышкам
и от деревянных ящиков. На пустом ящике от боеприпасов сидит по-турецки п
олуголый мужчина лет, может быть, пятидесяти. Веки настолько распухли и о
тяжелели, что нельзя сказать, спит он или бодрствует. Дыхание вырывается
спорадически, при вдохе кожа втягивается между ребрами, и кажется, что ск
елет хочет вырваться из обреченного тела. Человек давно не брился, но то, ч
то выросло, бородой не назовешь. Он что-то бубнит писарю, который сидит, по
джав ноги, на крышке от ящика с надписью «МАНИЛА».
Гото Денго вместе с товарищем стоит поодаль, перебарывая разочарование.
Он-то думал, что к этому времени будет лежать на госпитальной койке и пить
соевый суп. Однако эти люди в еще более жалком состоянии, чем он сам, Ч как
бы еще им не пришлось помогать.
И все же хорошо быть под тентом в присутствии старшего, который за все отв
ечает.
Входит другой писарь с расшифровками радиограмм Ч значит, где-то рядом
есть рация, связисты с кодовыми книгами. Они не полностью отрезаны.
Ч Что ты умеешь? Ч спрашивает офицер, когда Гото Денго позволено наконе
ц представиться.
Ч Я Ч инженер, Ч говорит Гото Денго.
Ч Умеешь строить мосты? Летные полосы?
Офицер слегка размечтался: возвести мост или проложить летную полосу дл
я них такая же фантастика, как построить межгалактический звездолет. Все
зубы у него выпали, он шамкает и дважды за предложение замолкает, чтобы пе
ревести дыхание.
Ч Я построю их, если командиру будет угодно, хотя другие умеют это лучше
меня. Моя специальность Ч подземные работы.
Ч Бункеры?
Оса жалит Гото Денго в загривок, он с шумом тянет сквозь зубы воздух.
Ч Я построю бункер, если командир пожелает. Моя специальность Ч туннел
и в земле или в скальной породе, особенно в скальной породе.
Офицер несколько мгновений пристально смотрит на Гото Денго, потом пере
водит взгляд на писаря. Тот отвешивает легкий поклон.
Ч Твои умения здесь бесполезны, Ч говорит офицер таким тоном, будто это
относится практически ко всем.
Ч Господин! Я умею стрелять из «намбу»!
Ч «Намбу» Ч плохой пулемет. Хуже, чем американские и австралийские пул
еметы. Годится, впрочем, для обороны в джунглях.
Ч Господин! Я готов защищать наш периметр до последнего вздоха...
Ч К сожалению, нас не будут атаковать из джунглей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79