Вспоминая Честера, Рэнди чувствует себя последним ничтожеством. Интере
сно, разбитый «Боинг» под потолком Ч просто колоссальная пошлость или н
екое Заявление с большой буквы? Возможно ли, что задвинутый технарь Чест
ер на самом деле Ч глубокий мыслитель, поднявшийся над предрассудками с
воего времени? Эти самые вопросы пространно обсуждают серьезные люди, во
т почему статьи о доме-музее то и дело появляются в самых неожиданных мес
тах. Рэнди гадает, произойдет ли в его жизни что-нибудь серьезное, такое, ч
то стоило бы кратко записать прописными буквами, разделить тчк и прогнат
ь через криптосистему?
Они летят, вероятно, как раз над затонувшей подлодкой. Через несколько дн
ей Рэнди вернется сюда, чтобы в меру сил помочь с подъемом золота. В Манилу
он летит, чтобы уладить кое-какие мелкие дела: филиппинские партнеры «Эп
ифита» настояли на срочной встрече. То, ради чего он полтора года назад пр
иехал на Филиппины, теперь по большей части функционирует в автоматичес
ком режиме; Рэнди страшно злит, когда снова приходится лезть в это самому.

Он понимает, что современный взгляд на «Криптономикон» не очень-то помож
ет расшифровать «Аретузу». Авторы стремились расшифровывать и читать э
ти чертовы сообщения, чтобы спасти жизнь соотечественникам. Однако совр
еменных комментаторов не интересует чужая переписка как таковая: они ст
ремятся создать новые криптосистемы, которые не сумеет взломать АНБ или
недавно созданная ОКПД. Черный Кабинет. Современные криптографы не пове
рят в криптосистему, пока не попытаются ее одолеть, а для этого им необход
имо знать основные средства криптоанализа, отсюда нужда в таких докумен
тах, как прокомментированная версия «Криптономикона». Однако атака обы
чно не идет дальше умозрительных указаний на слабые места системы. Совре
менным исследователям достаточно сказать, что в теории эт
а криптосистема уязвима, потому что по формальным стандартам теории чис
ел принадлежит к такому-то классу задач, которые в целом решаются таким-т
о количеством процессорных циклов. Все это отлично согласуется с соврем
енным мышлением, когда для собственного удовлетворения и признания кол
лег достаточно доказать, что ты способен разложить нечто новое по сущест
вующим интеллектуальным полочкам.
Тем не менее доказать уязвимость криптосистемы и прочесть написанные э
тим шифром послания Ч совсем не одно и то же. Та же разница, как между умен
ием отнести фильм к определенному жанру или творческому направлению и с
пособностью взять камеру, пленку и по-настоящему снять кино. Чтобы выуди
ть из «Криптономикона» что-то полезное, надо зарыться в самые глубокие и
древние слои, часть из которых, как подозревает Рэнди, написана его дедом.

Динамик что-то говорит на разных языках. При каждом переходе на новый язы
к по всему пассажирскому салону пробегает недоуменный гул: сперва англо
говорящие пассажиры спрашивают друг друга, что сейчас объявили; как толь
ко они умолкают, уяснив, что никто ничего не понял, заканчивается кантонс
кая версия, и пассажиры-китайцы начинают задавать соседям тот же вопрос.
Малайская версия вопросов не вызывает, поскольку никто не говорит по-мал
айски, кроме, может быть, Рэнди, когда он просит кофе. Видимо, объявление ка
к-то связано с предстоящей посадкой. В темноте внизу раскинулась Манила;
целые районы вспыхивают и гаснут по мере того, как отдельные сегменты эл
ектроснабжения по-своему борются с чрезмерной нагрузкой. Мысленно Рэнд
и уже перед телевизором над миской «Капитанских кранчей». Может быть, в а
эропорту Ниной Акино удастся купить пакет холодного молока, тогда не при
дется заезжать в «24 часа».
Стюардессы провожают его улыбками. Как известно всякому кочующему техн
ократу, работники сервиса любят Ч или притворяются, будто любят, Ч когд
а пытаешься говорить с ними на любом языке, кроме английского. Скоро он уж
е в старом добром МАНА с его кое-где кондиционированным воздухом. Около б
агажного круга под табличкой «СМЕРТЬ НАРКОТОРГОВЦАМ» щебечет стайка д
евчушек в одинаковых ветровках.
Ждать приходится довольно долго. Рэнди вообще не стал бы сдавать багаж, е
сли бы не разжился кое-какими книгами и памятными вещицами, частью из раз
рушенного дома, частью из дедушкиного сундука. Кроме того, на Кинакуте он
приобрел водолазное снаряжение, которое рассчитывает скоро пустить в х
од. Пришлось купить сумку на колесиках. Рэнди приятно смотреть на девуше
к Ч это какая-то школьная или институтская команда по хоккею с мячом. Для
них даже ожидание у багажного круга Ч увлекательное приключение, полно
е волнующих моментов, например, когда крут медленно начинает ползти, а по
том снова замирает. Наконец на свет выезжает целый ряд одинаковых спорти
вных сумок, того же цвета, что ветровки на девушках, а среди них и сумка Рэн
ди. Он берет ее с круга и проверяет кодовые замки Ч на молнии главного отд
еления и на кармане. Есть еще один кармашек, сверху. Что туда класть, Рэнди
не придумал, поэтому и запирать его не стал.
Он вытаскивает раздвижную ручку, ставит сумку на колесики и направляетс
я к таможне. По пути смешивается с группой хоккеисток. Им это страшно умор
ительно, что несколько смущает Рэнди, пока девушек не начинает смешить с
обственная смешливость. Работают лишь несколько таможенных коридоров,
и кто-то вроде регулировщика распределяет поток пассажиров; он указывае
т девушкам на зеленый коридор, а Рэнди, разумеется, на красный.
Впереди, за таможней, Рэнди видит встречающих. Среди них девушка в нарядн
ом платье. Это Ами. Рэнди застывает как вкопанный. Она выглядит сногсшиба
тельно. Рэнди гадает, очень ли большая наглость предположить, будто Ами н
адела платье специально для него. Наглость это или нет, так уж он думает Ч
и едва не бухается в обморок. Не хочется сходить с ума до окончания таможе
нных формальностей, но, может быть, сегодня у него впереди кое-что получше
«Капитанских кранчей».
Рэнди входит в таможенный коридор. Ему хочется сломя голову рвануть к Ам
и, однако таможенники не поймут. Впрочем, так тоже хорошо. Еще никто не уме
р от предвкушения. Предвкушение даже приятно. Как там сказал Ави? И
ногда лучше желать, чем получить. Рэнди уверен, что не разочаруетс
я, получив Ами, но желать ее тоже здорово. Он несет ноутбук впереди себя, а с
умку тащит сзади, постепенно тормозя, чтобы она по инерции не сломала ему
колени. Вот и длинный стальной стол. Тощий, как глиста, господин стотысячн
ый раз в своей жизни спрашивает: «Национальность? Пункт отправления?» Рэ
нди отдает ему документы и, продолжая отвечать на вопросы, нагибается, чт
обы поставить сумку на стол. «Откройте замки, пожалуйста», Ч говорит инс
пектор. Рэнди наклоняется и щурится на крохотные бронзовые колесики, кот
орые нужно выставить в правильной комбинации. Инспектор тем временем во
зится у самого его уха, расстегивая молнию на пустом кармашке. Что-то шурш
ит.
Ч Что это? Ч спрашивает инспектор. Ч Сэр? Сэр?
Ч В чем дело? Ч говорит Рэнди, выпрямляясь и глядя инспектору в глаза.
Инспектор, словно в рекламном ролике, поднимает на уровень головы гермет
ичный полиэтиленовый пакетик и указывает на него свободной рукой. Дверь
позади открывается, выходят люди. Пакетик наполнен сахаром или чем-то ещ
е Ч может быть, сахарной пудрой Ч и скатан в трубку.
Ч Что это, сэр? Ч повторяет инспектор.
Рэнди пожимает плечами.
Ч Откуда я знаю? Где вы его взяли?
Ч Это лежало в вашей сумке, сэр. Ч Инспектор указывает на кармашек.
Ч Ничего подобного. Кармашек был пуст.
Ч Это ваша сумка, сэр? Ч спрашивает инспектор, одной рукой разворачивая
к себе картонную бирку. Позади него собралась уже порядочная толпа, кото
рую Рэнди не замечает, поскольку ясное дело, смотрит только на инспектор
а.
Ч Да, думаю... я только что расстегивал замок, Ч говорит Рэнди.
Инспектор оборачивается и делает знак рукой. Люди, стоявшие за ним, разом
бросаются вперед. Они в форме и по большей части вооружены. Очень скоро не
которые из них оказываются у Рэнди за спиной; собственно, они его окружаю
т. Рэнди смотрит на Ами, но видит лишь пару брошенных туфель: она босиком р
ванула к телефону-автомату. Возможно, ему никогда больше не увидеть ее в п
латье.
Рэнди гадает, будет ли тактической ошибкой немедленно потребовать адво
ката.

БИТВА ЗА МАНИЛУ

Бобби Шафто просыпается от запаха дыма. Пахнет не забытым в духовке пече
ньем, не тлеющей кучей осенней листвы и не бойскаутским костром. Это смес
ь дымов, которых он последние года два изрядно нанюхался: например, от гор
ящих зданий, резины, топлива.
Бобби приподнимается на локте и видит, что плывет в длинной узкой лодке. Н
едобрый, пахнущий гарью ветер раздувает грязный парус над головой. Глубо
кая ночь.
Он поворачивается, чтобы взглянуть вперед. Голове это не нравится. Остра
я боль ломится в двери сознания. Слышны глухие удары ее кованых башмаков.

А! Кто-то вколол ему морфий. Шафто довольно ухмыляется, жизнь хороша.
Темно, как в погребе: над озером опрокинута плотная черная полусфера. Одн
ако по левому борту лодки в ней есть трещинка, в которую сочится желтоват
ый свет. Он искрится и дрожит, словно звезды, если смотришь на них сквозь м
арево над капотом черной машины.
Бобби садится и всматривается, постепенно осознавая расстояния. Желтое
зарево начинается примерно на восьми часах, если считать, что нос лодки у
казывает на двенадцать, и продолжается до часа. Наверное, какой-то неверо
ятно чудной предрассветный феномен.
Ч Майниила, Ч говорит голос сзади.
Ч Что?
Ч Это Манила, Ч говорит по-английски другой голос, ближе.
Ч А чего она освещена? Ч Бобби не видел освещенного города с сорок перво
го и забыл, как это выглядит.
Ч Японцы ее подожгли.
Ч Жемчужина Востока, Ч говорит кто-то ближе к корме. Слышны горькие смеш
ки.
В голове у Шафто наконец проясняется. Он трет глаза. Милях в двух по левому
борту в небо взлетает бочка с бензином, проносится ракетой и пропадает. Б
обби начинает различать силуэты пальм по берегу озера, черные на фоне по
жарища. Лодка бесшумно скользит по темной воде, маленькие волны плещут о
ее борт. Шафто чувствует себя только что родившимся, новым человеком в со
вершенно новом мире.
Любой другой спросил бы, почему они направляются в горящий город, а не бег
ут прочь. Однако Шафто не спрашивает, как не мог бы спросить младенец, толь
ко смотрит широко открытыми глазами на мир, который ему открылся.
Тот, что говорил с ним по-английски, сидит рядом на планшире. Во тьме маячи
т бледное лицо над темной одеждой и белый, с прямоугольной выемкой, ворот
ничок. Шафто ложится на дно лодки и некоторое время смотрит на спутника.

Ч Мне вкололи морфий.
Ч Я вколол вам морфий. Вы были неуправляемы.
Ч Прошу прощения, сэр, Ч с искренним раскаянием говорит Шафто. Он вспоми
нает китайских морпехов на пути из Шанхая и как те позорно себя вели.
Ч Нельзя было шуметь. Нас бы обнаружили японцы.
Ч Понятно.
Ч Конечно, увидеть Глорию было для вас ударом.
Ч Валяйте начистоту, падре, Ч говорит Шафто. Ч Мой сын. Он тоже прокажен
ный?
Черные глаза закрываются, бледное лицо качается из стороны в сторону: не
т.
Ч Глория заразилась вскоре после его рождения, работая в горном лагере.

Шафто фыркает.
Ч Все ясно, Шерлок!
Наступает долгая, томительная пауза. Потом падре говорит:
Ч Я уже исповедовал остальных. Хотите теперь вы?
Ч Это то, что католики делают перед смертью?
Ч Они делают это постоянно. Хотя вы правы, желательно исповедаться непо
средственно перед смертью. Это... как бы сказать... сглаживает шероховатост
и. В будущей жизни.
Ч Падре, мне думается, что до берега час-два, не больше. Если я начну испове
доваться прямо сейчас, придется начать с кражи печенья из буфета в возра
сте восьми лет.
Падре смеется. Кто-то протягивает Шафто зажженную сигарету. Тот глубоко
затягивается.
Ч Мы не успеем добраться до интересного, вроде того как я трахнул Глорию
и укокошил целую кучу нипов и фрицев. Ч Шафто мгновение думает, с удоволь
ствием затягиваясь сигаретой. Ч Но если в предстоящей заварушке мы все
погибнем Ч а я так понимаю, к этому идет, Ч то одно дело я должен сделать. Л
одка вернется в Каламбу?
Ч Мы надеемся, что хозяин сможет переправить через озеро еще женщин и де
тей.
Ч Есть у кого-нибудь карандаш и бумага?
Кто-то передает ему огрызок карандаша, но бумаги ни у кого нет. Бобби роетс
я в карманах и находит только пачку презервативов «Я ВЕРНУСЬ». Он распеч
атывает один, аккуратно расправляет обертку, а резинку бросает в озеро. П
отом кладет обертку на ружейный ящик и начинает писать: «Я, Роберт Шафто, в
здравом уме и твердой памяти, завещаю все свое мирское достояние, включа
я военное пособие по утрате родственников, моему внебрачному сыну Дугла
су Макартуру Шафто».
Он смотрит на горящий город, думает добавить: «если тот еще жив», но решает
, что лучше не каркать, поэтому просто ставит свою подпись. Падре подписыв
ается в качестве свидетеля. Для большей достоверности Шафто снимает лич
ные знаки, вкладывает в завещание и обматывает цепочкой. Все это он перед
ает на корму. Хозяин лодки прячет завещание в карман и бодро обещает, добр
авшись до Каламбы, переправить бумагу кому следует.
Лодка узкая, но очень длинная, и в нее набились больше десятка партизан. Вс
е они вооружены до зубов; оружие новое, видимо, с американской субмарины. Л
одка так просела под весом людей и железа, что волны иногда перехлестыва
ют через планширь. Шафто в темноте шарит по ящикам. Ни хрена не видать, но р
ука нащупывает детали автомата Томпсона.
Ч Запчасти к автоматам, Ч объясняет ему один партизан. Ч Не рассыпь!
Ч Запчасти, говоришь, Ч произносит Шафто через несколько секунд возни
и достает из ящика полностью собранный «томми».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79