унитаз черного цвета купить
Это означает, что он не может достичь счастья (если, как сейчас, побли
зости нет органа).
Обычно у превышает у c через два-три дня после семя
извержения:
Значит, для поддержания душевного здоровья Уотерхаузу необходимо конч
ать каждые два-три дня. Пока это удается, у демонстрирует классическое пи
лообразное поведение, в идеале с пиками около у c , з
акрашенные серым участки отмечают периоды, когда он абсолютно ничего не
может сделать для победы над японским милитаризмом.
Вот и вся теоретическая основа. В Перл-Харборе он обнаружил некоторую за
кономерность, которой поначалу не придал никакого значения. А именно, чт
о семяизвержение в борделе (т.е. осуществленное с участием настоящей чел
овеческой женщины) снижает уровень у куда значительнее, чем то, которого
Уотерхауз достигает, работая руками. Другими словами, уровень сексуальн
ого возбуждения после оргазма не всегда равен нулю, как постулировала из
ложенная выше наивная теория, но соответствует некой величине, зависяще
й от того, кончил он самостоятельно или с посторонней помощью: у = у
self после мастурбации, но у = у other
после публичного дома, причем у self > у
other . Это неравенство во многом определило успехи Уо
терхауза во взломе японских шифров на станции Гипо, где доступность боль
шого количества публичных домов позволяла ему дольше держаться между о
ргазмами.
Обратите внимание на двенадцатидневный период [см. рис.] 19Ц 31 мая 1942 года с е
динственным перебоем в производительности. Можно утверждать, что в эти б
ез малого две недели Уотерхауз единолично выиграл битву за Мидуэй.
Если бы он задумался об этом тогда, то обеспокоился, потому что из у
self > у other вытекают неприятные
следствия, тем более что значение этих величин по отношению к у
c непостоянно. Если бы не это неравенство, Уотерхау
з мог бы функционировать как вполне самодостаточная и независимая един
ица. Однако у self > у other подразу
мевает, что ясность его ума и, следовательно, его счастье зависят от други
х людей. Вот подлость!
Наверное, он потому и старался об этом не думать, что уходил от сложностей
. Через неделю после встречи с Мэри Смит он понимает, что думать все-таки п
ридется.
Появление Мэри Смит загадочным образом сдвинуло всю систему уравнений.
Теперь, когда он кончает, ясность ума не повышается скачкообразно, как ей
положено. Он продолжает думать о Мэри. И как прикажете работать на победу?
Он отправляется на поиски борделя в надежде, что старая добрая у
other его выручит. Здесь есть определенное затруднен
ие. В Перл-Харборе все было просто и ясно. Однако пансион миссис Мактиг рас
положен в добропорядочном районе; если здесь и есть бордели, это, во всяко
м случае, стараются скрыть. Так что Уотерхауз спешит в центр, что не просто
в городе, где двигатели внутреннего сгорания работают на угле. Более тог
о, миссис Мактиг за ним приглядывает. Она знает его привычки. Если он верне
тся с работы на четыре часа позже обычного или выйдет вечером, это придет
ся объяснять. И объяснять убедительно, потому что миссис Мактиг взяла Мэ
ри под свое дряблое крыло и способна нашептать ей всякие гадости. Хуже то
го, объясняться надо будет на людях, за столом, в присутствии кузена Мэри (
которого, как выяснилось, зовут Род).
Но, черт возьми, Дулитл бомбил Токио, неужели Уотерхауз не сможет пробрат
ься в бордель?! На подготовку уходит неделя (в течение которой он абсолютн
о не способен выполнять полезную работу из-за непомерно возросшего уров
ня у). В итоге все трудности преодолены.
Становится полегче, но только на уровне сдерживания у. До недавнего врем
ени больше ничего не требовалось бы. Однако теперь (как осознает Уотерха
уз путем долгих раздумий в часы, когда должен был бы взламывать шифры) в си
стеме уравнений, определяющих его поведение, появилась новая переменна
я; надо будет написать Алану, чтобы тот добавил команды в Уотерхауз-модел
ирующую машину Тьюринга. Эта новая переменная Ч F MSp , или фак
тор присутствия Мэри Смит.
В простой вселенной F MSp был бы ортогонален у, то есть эти две
переменные абсолютно не зависели бы одна от другой. Уотерхауз кончал бы
по графику, сдерживая уровень у. Одновременно он старался бы чаше общать
ся с Мэри Смит храняя F MSp на возможно более высоком уровне.
Увы! Вселенная не проста. F MSp и у мало что не ортогональны, они
переплетаются, как инверсионные следы самолетов в ближнем бою. Старая си
стема сдерживания у больше не работает, а платонические отношения не улу
чшают F MSp , а ухудшают. Его жизнь, до сих пор подчинявшаяся бол
ее или менее линейным зависимостям, превратилась в дифференциал
ьное уравнение.
Он осознал это после визита в публичный дом. На флоте сходить к девочкам
Ч все равно что поссать в шпигат во время шторма; в худшем случае можно ск
азать, что при других обстоятельствах это было бы невоспитанно. Так что У
отерхауз ходил к девочкам много лет и ничуть не смущался.
Однако во время первого после знакомства с Мэри похода в публичный дом и
после он себе отвратителен. Он видит себя не своими глазами, но глазами Мэ
ри, и Рода, и миссис Мактиг и других приличных богобоязненных людей, на кот
орых прежде чихать хотел.
Похоже, вторжение F MSp в уравнение его счастья Ч только остр
ие клина, и следом в жизнь Лоуренса Притчарда Уотерхауза ворвется еще бо
льше неконтролируемых факторов, прежде всего необходимость общаться с
нормальными людьми. Жуткое дело, но он понимает, что готов пойти на танцы.
Танцы устраивает Австралийское добровольческое общество Ч подробнос
тей Уотерхауз не знает и знать не хочет. Миссис Мактиг, очевидно, считает,
что за плату, которую взимает с жильцов, обязана не только кормить-поить и
х, но и женить, поэтому настойчиво уговаривает ходить на танцы и приглаша
ть девушек. Наконец Род, чтобы отвязаться, говорит, что придет с большой ко
мпанией, в которой будет и его кузина Мэри. Род под два с половиной метра, е
го несложно будет найти в толпе. Если повезет, миниатюрная Мэри окажется
где-то рядом.
Так что Уотерхауз идет на танцы, лихорадочно подыскивая слова, с которым
и обратится к Мэри. В голову приходят несколько вариантов.
«Знаете ли вы, что японская промышленность способна выпускать лишь соро
к бульдозеров в год?» Тогда следующая фраза. «Неудивительно, что на земля
ных работах они вынуждены использовать рабов».
Или: «В силу конструктивных ограничений, накладываемых конфигурацией а
нтенны, у японских флотских радарных систем есть сзади слепое пятно Ч к
ним желательно приближаться точно с кормы».
Или: «Шифры, которыми пользуются низовые подразделения японской армии, н
а самом деле труднее взломать, чем шифры командования. Ну разве не забавн
о?»
Или: «Так вы родом из деревни... вы делаете домашние заготовки? Вам, наверно
е, интересно будет узнать, что близкие родственники бактерий, из-за котор
ых вздуваются консервы, вызывают газовую гангрену».
Или: «Японские линкоры начали самопроизвольно взрываться, потому что вы
сокоэксплозивные материалы в погребе боеприпасов становятся химическ
и неустойчивы».
Или: «Доктор Алан Тьюринг из Кембриджа утверждает, что душа Ч это выдумк
а, и все, определяющее нас как людей, можно свести к ряду механических опер
аций».
И так далее в том же духе. Пока он не нашел ничего такого, чтобы гарантиров
анно сразило бы Мэри наповал. Более того, у него нет ни малейшего представ
ления, как себя вести. У него всегда так было с женщинами, вот почему он ни р
азу не завел девушки.
Но сегодня все иначе. Это жест отчаяния.
Что сказать про танцы? Большое помещение. Мужчины в форме и по большей час
ти выглядят незаслуженно хорошо. Много лучше, чем Уотерхауз. Женщины в пл
атьях и с прическами. Губная помада, жемчуг, биг-бэнд, белые перчатки, морд
обой, кто-то исподтишка целуется, кто-то украдкой блюет. Уотерхауз опазды
вает Ч снова проблема транспортировки. Весь бензин ушел на то, чтобы бол
ьшие бомбардировщики осыпали японцев взрывчатыми веществами. Перевезт
и комок плоти по фамилии Уотерхауз через Брисбен, чтобы он попытался лиш
ить невинности девушку, Ч последняя задача в списке. Ему приходится дол
го идти в жестких кожаных ботинках, которые по пути несколько утрачивают
свой блеск. К концу дороги он окончательно убежден, что они годятся единс
твенно для остановки артериального кровотечения из ран, ими же причинен
ных.
Ближе к концу вечера он замечает Рода. После нескольких танцев (поскольк
у у того нет отбоя от партнерш) Род наконец направляется в угол, где все др
уг друга знают, все веселятся и вообще прекрасно обходятся без Уотерхауз
а.
Наконец он различает шею Мэри Смит, которая сквозь тридцать ярдов густог
о табачного дыма выглядит такой же невыразимо желанной, что и в гостиной
миссис Мактиг. Уотерхауз берет курс на нее, как морской пехотинец Ч на яп
онский дот, перед которым и сложит голову. Интересно, награждают посмерт
но геройски павших на танцах?
Он все еще в нескольких шагах, бредет, как в угаре, к белой колонне шеи, когд
а внезапно музыка стихает и до слуха доносятся голоса Мэри и ее друзей. Он
и весело болтают, но не пo-aнглийски.
Наконец Уотерхауз разбирает выговор. Более того, он разгадывает загадку
писем, приходивших в пансион миссис Мактиг адресованных кому-то по фамил
ии сСмндд.
Все ясно! Мэри и Род Ч йглмиане! И фамилия их не Смит Ч просто звучит похо
же на Смит. Их фамилия Ч сСмндд. Род вырос в Манчестере Ч вероятно, в како
м-то йглмском гетто, Ч Мэри происходит из той ветки семьи, которую пару по
колений назад выслали в Большую Песчаную Пустыню за нелады с законом (на
до думать, мятеж).
Вот пусть Тьюринг такое объяснит! Поскольку это доказывает, что есть Бог
и, более того, что Он Ч личный друг и помощник Лоуренса Притчарда Уотерха
уза. Вопрос первой фразы решен идеально, как теорема. Q.E.D., крошка. Уотерхауз
уверенно шагает вперед, жертвуя хищным ботинкам еще квадратный сантиме
тр кожи. Как удастся восстановить много позже, при этом он встает между Мэ
ри и парнем, с которым та пришла на танцы, и, может быть, толкает того под лок
оть, так что парень проливает пиво. Все смолкают. Уотерхауз открывает рот
и произносит:
Ч Гкснн бхлдх сйрд м!
Ч Эй, приятель! Ч говорит парень, с которым Мэри пришла на танцы.
Уотерхауз поворачивается на голос. Дурацкая ухмылка на его лице предста
вляет собой вполне подходящую мишень, и парень безошибочно попадает в не
е кулаком. У Лоуренса мгновенно немеет нижняя часть головы, рот наполняе
тся теплой, питательной на вкус жидкостью. Бетонный пол взлетает, крутяс
ь, как подброшенная монета, и отскакивает от его виска. Все четыре конечно
сти Уотерхауза прижаты к полу весом его торса.
Какое-то оживление происходит в далекой плоскости человеческих голов, н
а высоте пяти-шести футов от пола, где обычно и протекает нормальное обще
ние. Парня, который стоял с Мэри, оттаскивает в сторону кто-то сильный Ч п
од таким углом трудно различать лица, но вполне вероятно, что это Род. Он к
ричит на йглмском. Вообще все кричат на йглмском, даже те, кто говорит по-а
нглийски, потому что у Лоуренса травматическое расстройство центров ра
спознавания речи. Лучше оставить все эти изыски на потом и заняться боле
е насущным филогенезом: например, замечательно было бы снова стать позво
ночным. После этого, возможно, удастся в отдаленной перспективе перейти
к прямохождению.
Тощий йглмско-австралийский парень в форме военного летчика подходит и
тянет его за правый передний плавник, рывком втаскивая Уотерхауза по эво
люционной лестнице Ч не для того чтобы помочь, но чтобы получше разгляд
еть лицо. Летчик кричит (потому что музыка заиграла снова):
Ч Где ты научился так говорить?
Уотерхауз не знает, с чего начать: упаси Бог снова обидеть этих людей. Одна
ко слов и не требуется. Летчик кривится от омерзения, как будто у Лоуренса
из глотки лезет двухметровый солитер.
Ч На Внешнем Иглме? Ч спрашивает он.
Уотерхауз кивает. Изумленные и потрясенные лица застывают каменными ма
сками. Ну конечно! Они с Внутреннего Йглма! Жителей этого острова постоян
но притесняют; у них и музыка самая лучшая, и люди самые интересные, однако
их постоянно шлют на Барбадос рубить сахарный тростник, или в Тасманию г
онять овец, или... ну, скажем, в юго-восточную часть Тихого океана, бегать по
джунглям от обвешанных взрывчаткой голодных камикадзе.
Летчик выдавливает улыбку и легонько хлопает Уотерхауза по плечу. Кто-то
из присутствующих должен взять на себя неприятную дипломатическую раб
оту и сгладить инцидент. Летчик, с истинным внутренне-йглмским тактом, вз
ял это на себя.
Ч У нас, Ч бодро объясняет он, Ч так говорить невежливо.
Ч Да? Ч недоумевает Уотерхауз. Ч А что я такого сказал?
Ч Ты сказал, что был на мельнице, чтобы заявить протест по поводу лопнувш
его во вторник мешка, и по тону, которым разговаривал мельник, смог заключ
ить, что незамужняя двоюродная бабушка Мэри, пользовавшаяся в юности дов
ольно сомнительной репутацией, подцепила грибок на ногтях.
Долгое молчание. Потом все начинают говорить разом. Наконец сквозь какоф
онию прорывается женский голос:
Ч Нет! Нет!
Уотерхауз смотрит в ту сторону: это Мэри.
Ч Я так поняла, что он вошел в пивную, где хотел предложить себя в качеств
е крысоморильщика, и что у собаки моей соседки Ч водобоязнь.
Ч Он был в исповедальне... священник... грудная жаба... Ч кричит кто-то из-за
ее спины.
Потом все снова говорят разом:
Ч Пристань... молочная сестра Мэри... проказа... жаловал на шумное сборище!
Сильная рука обнимает Уотерхауза за плечи и разворачивает от спорящих. О
бернуться и посмотреть, кто его держит, Лоуренс не может, потому что позво
нки снова сместились. Надо думать, это Род благородно взял под свое крыло
недотепу-янки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
зости нет органа).
Обычно у превышает у c через два-три дня после семя
извержения:
Значит, для поддержания душевного здоровья Уотерхаузу необходимо конч
ать каждые два-три дня. Пока это удается, у демонстрирует классическое пи
лообразное поведение, в идеале с пиками около у c , з
акрашенные серым участки отмечают периоды, когда он абсолютно ничего не
может сделать для победы над японским милитаризмом.
Вот и вся теоретическая основа. В Перл-Харборе он обнаружил некоторую за
кономерность, которой поначалу не придал никакого значения. А именно, чт
о семяизвержение в борделе (т.е. осуществленное с участием настоящей чел
овеческой женщины) снижает уровень у куда значительнее, чем то, которого
Уотерхауз достигает, работая руками. Другими словами, уровень сексуальн
ого возбуждения после оргазма не всегда равен нулю, как постулировала из
ложенная выше наивная теория, но соответствует некой величине, зависяще
й от того, кончил он самостоятельно или с посторонней помощью: у = у
self после мастурбации, но у = у other
после публичного дома, причем у self > у
other . Это неравенство во многом определило успехи Уо
терхауза во взломе японских шифров на станции Гипо, где доступность боль
шого количества публичных домов позволяла ему дольше держаться между о
ргазмами.
Обратите внимание на двенадцатидневный период [см. рис.] 19Ц 31 мая 1942 года с е
динственным перебоем в производительности. Можно утверждать, что в эти б
ез малого две недели Уотерхауз единолично выиграл битву за Мидуэй.
Если бы он задумался об этом тогда, то обеспокоился, потому что из у
self > у other вытекают неприятные
следствия, тем более что значение этих величин по отношению к у
c непостоянно. Если бы не это неравенство, Уотерхау
з мог бы функционировать как вполне самодостаточная и независимая един
ица. Однако у self > у other подразу
мевает, что ясность его ума и, следовательно, его счастье зависят от други
х людей. Вот подлость!
Наверное, он потому и старался об этом не думать, что уходил от сложностей
. Через неделю после встречи с Мэри Смит он понимает, что думать все-таки п
ридется.
Появление Мэри Смит загадочным образом сдвинуло всю систему уравнений.
Теперь, когда он кончает, ясность ума не повышается скачкообразно, как ей
положено. Он продолжает думать о Мэри. И как прикажете работать на победу?
Он отправляется на поиски борделя в надежде, что старая добрая у
other его выручит. Здесь есть определенное затруднен
ие. В Перл-Харборе все было просто и ясно. Однако пансион миссис Мактиг рас
положен в добропорядочном районе; если здесь и есть бордели, это, во всяко
м случае, стараются скрыть. Так что Уотерхауз спешит в центр, что не просто
в городе, где двигатели внутреннего сгорания работают на угле. Более тог
о, миссис Мактиг за ним приглядывает. Она знает его привычки. Если он верне
тся с работы на четыре часа позже обычного или выйдет вечером, это придет
ся объяснять. И объяснять убедительно, потому что миссис Мактиг взяла Мэ
ри под свое дряблое крыло и способна нашептать ей всякие гадости. Хуже то
го, объясняться надо будет на людях, за столом, в присутствии кузена Мэри (
которого, как выяснилось, зовут Род).
Но, черт возьми, Дулитл бомбил Токио, неужели Уотерхауз не сможет пробрат
ься в бордель?! На подготовку уходит неделя (в течение которой он абсолютн
о не способен выполнять полезную работу из-за непомерно возросшего уров
ня у). В итоге все трудности преодолены.
Становится полегче, но только на уровне сдерживания у. До недавнего врем
ени больше ничего не требовалось бы. Однако теперь (как осознает Уотерха
уз путем долгих раздумий в часы, когда должен был бы взламывать шифры) в си
стеме уравнений, определяющих его поведение, появилась новая переменна
я; надо будет написать Алану, чтобы тот добавил команды в Уотерхауз-модел
ирующую машину Тьюринга. Эта новая переменная Ч F MSp , или фак
тор присутствия Мэри Смит.
В простой вселенной F MSp был бы ортогонален у, то есть эти две
переменные абсолютно не зависели бы одна от другой. Уотерхауз кончал бы
по графику, сдерживая уровень у. Одновременно он старался бы чаше общать
ся с Мэри Смит храняя F MSp на возможно более высоком уровне.
Увы! Вселенная не проста. F MSp и у мало что не ортогональны, они
переплетаются, как инверсионные следы самолетов в ближнем бою. Старая си
стема сдерживания у больше не работает, а платонические отношения не улу
чшают F MSp , а ухудшают. Его жизнь, до сих пор подчинявшаяся бол
ее или менее линейным зависимостям, превратилась в дифференциал
ьное уравнение.
Он осознал это после визита в публичный дом. На флоте сходить к девочкам
Ч все равно что поссать в шпигат во время шторма; в худшем случае можно ск
азать, что при других обстоятельствах это было бы невоспитанно. Так что У
отерхауз ходил к девочкам много лет и ничуть не смущался.
Однако во время первого после знакомства с Мэри похода в публичный дом и
после он себе отвратителен. Он видит себя не своими глазами, но глазами Мэ
ри, и Рода, и миссис Мактиг и других приличных богобоязненных людей, на кот
орых прежде чихать хотел.
Похоже, вторжение F MSp в уравнение его счастья Ч только остр
ие клина, и следом в жизнь Лоуренса Притчарда Уотерхауза ворвется еще бо
льше неконтролируемых факторов, прежде всего необходимость общаться с
нормальными людьми. Жуткое дело, но он понимает, что готов пойти на танцы.
Танцы устраивает Австралийское добровольческое общество Ч подробнос
тей Уотерхауз не знает и знать не хочет. Миссис Мактиг, очевидно, считает,
что за плату, которую взимает с жильцов, обязана не только кормить-поить и
х, но и женить, поэтому настойчиво уговаривает ходить на танцы и приглаша
ть девушек. Наконец Род, чтобы отвязаться, говорит, что придет с большой ко
мпанией, в которой будет и его кузина Мэри. Род под два с половиной метра, е
го несложно будет найти в толпе. Если повезет, миниатюрная Мэри окажется
где-то рядом.
Так что Уотерхауз идет на танцы, лихорадочно подыскивая слова, с которым
и обратится к Мэри. В голову приходят несколько вариантов.
«Знаете ли вы, что японская промышленность способна выпускать лишь соро
к бульдозеров в год?» Тогда следующая фраза. «Неудивительно, что на земля
ных работах они вынуждены использовать рабов».
Или: «В силу конструктивных ограничений, накладываемых конфигурацией а
нтенны, у японских флотских радарных систем есть сзади слепое пятно Ч к
ним желательно приближаться точно с кормы».
Или: «Шифры, которыми пользуются низовые подразделения японской армии, н
а самом деле труднее взломать, чем шифры командования. Ну разве не забавн
о?»
Или: «Так вы родом из деревни... вы делаете домашние заготовки? Вам, наверно
е, интересно будет узнать, что близкие родственники бактерий, из-за котор
ых вздуваются консервы, вызывают газовую гангрену».
Или: «Японские линкоры начали самопроизвольно взрываться, потому что вы
сокоэксплозивные материалы в погребе боеприпасов становятся химическ
и неустойчивы».
Или: «Доктор Алан Тьюринг из Кембриджа утверждает, что душа Ч это выдумк
а, и все, определяющее нас как людей, можно свести к ряду механических опер
аций».
И так далее в том же духе. Пока он не нашел ничего такого, чтобы гарантиров
анно сразило бы Мэри наповал. Более того, у него нет ни малейшего представ
ления, как себя вести. У него всегда так было с женщинами, вот почему он ни р
азу не завел девушки.
Но сегодня все иначе. Это жест отчаяния.
Что сказать про танцы? Большое помещение. Мужчины в форме и по большей час
ти выглядят незаслуженно хорошо. Много лучше, чем Уотерхауз. Женщины в пл
атьях и с прическами. Губная помада, жемчуг, биг-бэнд, белые перчатки, морд
обой, кто-то исподтишка целуется, кто-то украдкой блюет. Уотерхауз опазды
вает Ч снова проблема транспортировки. Весь бензин ушел на то, чтобы бол
ьшие бомбардировщики осыпали японцев взрывчатыми веществами. Перевезт
и комок плоти по фамилии Уотерхауз через Брисбен, чтобы он попытался лиш
ить невинности девушку, Ч последняя задача в списке. Ему приходится дол
го идти в жестких кожаных ботинках, которые по пути несколько утрачивают
свой блеск. К концу дороги он окончательно убежден, что они годятся единс
твенно для остановки артериального кровотечения из ран, ими же причинен
ных.
Ближе к концу вечера он замечает Рода. После нескольких танцев (поскольк
у у того нет отбоя от партнерш) Род наконец направляется в угол, где все др
уг друга знают, все веселятся и вообще прекрасно обходятся без Уотерхауз
а.
Наконец он различает шею Мэри Смит, которая сквозь тридцать ярдов густог
о табачного дыма выглядит такой же невыразимо желанной, что и в гостиной
миссис Мактиг. Уотерхауз берет курс на нее, как морской пехотинец Ч на яп
онский дот, перед которым и сложит голову. Интересно, награждают посмерт
но геройски павших на танцах?
Он все еще в нескольких шагах, бредет, как в угаре, к белой колонне шеи, когд
а внезапно музыка стихает и до слуха доносятся голоса Мэри и ее друзей. Он
и весело болтают, но не пo-aнглийски.
Наконец Уотерхауз разбирает выговор. Более того, он разгадывает загадку
писем, приходивших в пансион миссис Мактиг адресованных кому-то по фамил
ии сСмндд.
Все ясно! Мэри и Род Ч йглмиане! И фамилия их не Смит Ч просто звучит похо
же на Смит. Их фамилия Ч сСмндд. Род вырос в Манчестере Ч вероятно, в како
м-то йглмском гетто, Ч Мэри происходит из той ветки семьи, которую пару по
колений назад выслали в Большую Песчаную Пустыню за нелады с законом (на
до думать, мятеж).
Вот пусть Тьюринг такое объяснит! Поскольку это доказывает, что есть Бог
и, более того, что Он Ч личный друг и помощник Лоуренса Притчарда Уотерха
уза. Вопрос первой фразы решен идеально, как теорема. Q.E.D., крошка. Уотерхауз
уверенно шагает вперед, жертвуя хищным ботинкам еще квадратный сантиме
тр кожи. Как удастся восстановить много позже, при этом он встает между Мэ
ри и парнем, с которым та пришла на танцы, и, может быть, толкает того под лок
оть, так что парень проливает пиво. Все смолкают. Уотерхауз открывает рот
и произносит:
Ч Гкснн бхлдх сйрд м!
Ч Эй, приятель! Ч говорит парень, с которым Мэри пришла на танцы.
Уотерхауз поворачивается на голос. Дурацкая ухмылка на его лице предста
вляет собой вполне подходящую мишень, и парень безошибочно попадает в не
е кулаком. У Лоуренса мгновенно немеет нижняя часть головы, рот наполняе
тся теплой, питательной на вкус жидкостью. Бетонный пол взлетает, крутяс
ь, как подброшенная монета, и отскакивает от его виска. Все четыре конечно
сти Уотерхауза прижаты к полу весом его торса.
Какое-то оживление происходит в далекой плоскости человеческих голов, н
а высоте пяти-шести футов от пола, где обычно и протекает нормальное обще
ние. Парня, который стоял с Мэри, оттаскивает в сторону кто-то сильный Ч п
од таким углом трудно различать лица, но вполне вероятно, что это Род. Он к
ричит на йглмском. Вообще все кричат на йглмском, даже те, кто говорит по-а
нглийски, потому что у Лоуренса травматическое расстройство центров ра
спознавания речи. Лучше оставить все эти изыски на потом и заняться боле
е насущным филогенезом: например, замечательно было бы снова стать позво
ночным. После этого, возможно, удастся в отдаленной перспективе перейти
к прямохождению.
Тощий йглмско-австралийский парень в форме военного летчика подходит и
тянет его за правый передний плавник, рывком втаскивая Уотерхауза по эво
люционной лестнице Ч не для того чтобы помочь, но чтобы получше разгляд
еть лицо. Летчик кричит (потому что музыка заиграла снова):
Ч Где ты научился так говорить?
Уотерхауз не знает, с чего начать: упаси Бог снова обидеть этих людей. Одна
ко слов и не требуется. Летчик кривится от омерзения, как будто у Лоуренса
из глотки лезет двухметровый солитер.
Ч На Внешнем Иглме? Ч спрашивает он.
Уотерхауз кивает. Изумленные и потрясенные лица застывают каменными ма
сками. Ну конечно! Они с Внутреннего Йглма! Жителей этого острова постоян
но притесняют; у них и музыка самая лучшая, и люди самые интересные, однако
их постоянно шлют на Барбадос рубить сахарный тростник, или в Тасманию г
онять овец, или... ну, скажем, в юго-восточную часть Тихого океана, бегать по
джунглям от обвешанных взрывчаткой голодных камикадзе.
Летчик выдавливает улыбку и легонько хлопает Уотерхауза по плечу. Кто-то
из присутствующих должен взять на себя неприятную дипломатическую раб
оту и сгладить инцидент. Летчик, с истинным внутренне-йглмским тактом, вз
ял это на себя.
Ч У нас, Ч бодро объясняет он, Ч так говорить невежливо.
Ч Да? Ч недоумевает Уотерхауз. Ч А что я такого сказал?
Ч Ты сказал, что был на мельнице, чтобы заявить протест по поводу лопнувш
его во вторник мешка, и по тону, которым разговаривал мельник, смог заключ
ить, что незамужняя двоюродная бабушка Мэри, пользовавшаяся в юности дов
ольно сомнительной репутацией, подцепила грибок на ногтях.
Долгое молчание. Потом все начинают говорить разом. Наконец сквозь какоф
онию прорывается женский голос:
Ч Нет! Нет!
Уотерхауз смотрит в ту сторону: это Мэри.
Ч Я так поняла, что он вошел в пивную, где хотел предложить себя в качеств
е крысоморильщика, и что у собаки моей соседки Ч водобоязнь.
Ч Он был в исповедальне... священник... грудная жаба... Ч кричит кто-то из-за
ее спины.
Потом все снова говорят разом:
Ч Пристань... молочная сестра Мэри... проказа... жаловал на шумное сборище!
Сильная рука обнимает Уотерхауза за плечи и разворачивает от спорящих. О
бернуться и посмотреть, кто его держит, Лоуренс не может, потому что позво
нки снова сместились. Надо думать, это Род благородно взял под свое крыло
недотепу-янки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79