угловая полка для ванной
На одной из та
ких вечеринок Рэнди случайно услышал, как зубной врач расхваливает блес
тящего молодого хирурга-стоматолога, недавно переехавшего в их края. Рэн
ди прикусил язык, чтобы не спросить, что означает «блестящий» в контекст
е стоматологической хирургии. Интерес был продиктован исключительно л
юбопытством, но врач мог неправильно его понять. У компьютерщиков пример
но понятно, кто блестящий, а кто нет, но как отличить блестящего хирурга-ст
оматолога от просто хорошего? Тут начинаются темные эпистемологически
е дебри. Каждый зуб мудрости удаляют только один раз. Нельзя поручить ста
хирургам вырвать один и тот же зуб, а потом научно сравнить результаты. Од
нако по лицу врача было видно, что новый хирург-стоматолог и впрямь блест
ящий. Так что Рэнди чуть позже подошел к зубному врачу и спросил, нельзя ли
Ч на личном примере Ч испытать несравненное мастерство упомянутого х
ирурга, и адресок, пожалуйста.
Через несколько дней он уже беседовал с хирургом-стоматологом, действит
ельно молодым и подозрительно умным, похожим скорее на других блестящих
специалистов, которых Рэнди знал (по большей части компьютерщиков), чем н
а зубодера. Он ездил на пикапе, носил бородку и держал в приемной свежие но
мера журнала «Тьюринг». Медсестры и прочие служительницы женского пола
постоянно вибрировали от сознания его гениальности и ходили за докторо
м по пятам, следя, чтобы он не налетал на мебель и не забывал пообедать. Это
т хирург не побледнел, Увидев меркато-рентгенограмму Рэнди в негатоскоп
, только оторвал подбородок от руки, чуть выпрямился и замолчал на нескол
ько секунд. Так он и сидел некоторое время, поводя глазами из угла в угол к
оординатной плоскости, чтобы сполна насладиться изысканной гротескнос
тью каждого зуба Ч их палеолитической мощью и длинными искривленными к
орнями, уходящими в неведомые анатомам глубины.
Когда он наконец повернулся к Рэнди, его лицо светилось жреческим экстаз
ом, чувством явленной космической гармонии как будто Архитектор Вселен
ной пятнадцать миллиардов лет назад предуготовил встречу между челюст
ями Рэнди и блестящим хирургическим мозгом молодого врача. Он не сказал:
«Позвольте, Рэнди, я покажу, как близко корни этого зуба проходят к пучку н
ервов, отличающих вас от мармозетки», или «Мои приемные часы расписаны н
а десять лет вперед, и вообще я подумываю сменить профессию», или «Минуто
чку, я позвоню адвокату». Он даже не сказал: «Глубоко сидят, сволочи». Моло
дой блестящий хирург-стоматолог просто сказал: «Хорошо», постоял неловк
о и вышел, проявив такую некоммуникабельность, что Рэнди окончательно в
него уверовал. Одна из служительниц все же попросила подписать документ
, оставлявший за врачом право пропустить Рэнди через лесопилку, но чувст
вовалось, что это пустая формальность, а не начало многолетней тяжбы на м
анер диккенсовского «Холодного дома».
И вот настал великий день. Рэнди сосредоточенно съел завтрак, сознавая, ч
то, возможно, последний раз в жизни чувствует вкус пищи или даже жует. Когд
а он переступил порог клиники, сестры и ассистентки уставились на него в
священном ужасе, словно говоря: «Боже, все-таки пришел!», потом захлопотал
и с успокаивающей деловитостью. Рэнди сел в кресло, ему сделали укол. Воше
л доктор и спросил, в чем разница между Windows 95 и Windows NT и есть ли она вообще. «Вы спр
ашиваете это только для того, чтобы понять, когда я потеряю сознание?» Ч с
просил Рэнди. «Вообще-то есть и вторая цель, поскольку я собираюсь постав
ить NT и хотел бы узнать ваше мнение», Ч сказал доктор.
Ч Ну, Ч начал Рэнди, Ч вообще-то я больше знаком с UNIX'ом, чем с NT, но, наскольк
о могу судить, NT Ч приличная система и, уж во всяком случае, намного серьез
нее обычных виндов.
Он замолчал, чтобы перевести дух, и внезапно увидел, что все переменилось.
Хирург и ассистентки никуда не делись и занимали примерно ту же позицию
в поле его зрения, что и в начале фразы, но очки у доктора съехали набок, сте
кла были забрызганы кровью, лицо вспотело, на марлевой повязке блестели
куски чего-то явно из самой глубины Рэнди, в воздухе висела костяная пыль,
а медсестры осунулись и выглядели так, словно им не помешали бы косметич
еский салон, лицевые подтяжки и двухнедельный отпуск на море. Грудь и кол
ени Рэнди, а также пол усеяли окровавленные тампоны и рваные обертки от м
едикаментов. Затылок болел Ч видимо, так сильно бился о подголовник от у
даров хирургической кувалды. Когда Рэнди попытался закончить фразу («та
к что, если вас не пугают расходы, думаю, переход на NT вполне оправдан»), то о
бнаружил, что рот у него чем-то забит. Доктор стянул марлевую повязку и поч
есал вспотевшую бородку. Потом медленно, тяжело вздохнул, глядя не на Рэн
ди, а куда-то вдаль. Руки у него тряслись.
Ч Какое сегодня число? Ч спросил Рэнди сквозь вату.
Ч Как я уже говорил, Ч сказал блестящий молодой хирург-стоматолог, Ч мы
берем за удаление зубов мудрости по гибкой шкале, в зависимости от катег
ории сложности. Ч Он помолчал, подыскивая слова. Ч Боюсь, с вас мы возьме
м за самую высокую, четвертую категорию. Ч Он, шатаясь, вышел из кабинета,
придавленный (подумалось Рэнди) не столько напряжением сделанной опера
ции, сколько сознанием, что никто не даст ему за нее Нобелевскую премию.
Рэнди пошел домой и неделю отлеживался перед телевизором, лопая анальге
тики, как леденцы, и постанывая от боли. Потом стало лучше. Давление в чере
пе отпустило. Ушло навсегда. Невозможно было даже восстановить в памяти
прежние ощущения.
Сидя в полицейской машине по дороге к новой отдельной камере, Рэнди вспо
минает эпопею с зубами, поскольку сейчас пережил с юной Америкой Шафто н
ечто похожее. У Рэнди были девушки (не много), но все они смахивали на посре
дственных стоматологов. Одной Ами достало умения и мужества просто посм
отреть на Рэнди, сказать: «Хорошо», а потом залезть ему в голову и вытащить
, что надо. Вероятно, это была для нее изматывающая работа. Ами затребует в
ысокую цену. И Рэнди долго потом будет лежать пластом и стонать от боли. Од
нако он уже чувствовал, что внутреннее давление отпустило, и радовался, б
есконечно радовался, что Ами вошла в его жизнь, а ему хватило решимости и у
ма сказать, что сказал. На несколько часов он совершенно забывает, что над
ним висит угроза смертного приговора.
Его везут в машине Ч надо полагать, новая отдельная камера в другом здан
ии. Никто ничего не объясняет Ч заключенным лишнего знать не положено. П
осле ареста Рэнди держали в тюрьме на юге, в новом железобетонном здании
на окраине Макати, а сейчас везут в старую часть Манилы, вероятно, в какое-
то готическое довоенное заведение. В Форте Сантьяго, по берегу реки Паси
г, есть казематы ниже приливной отметки; в высокий прилив томящиеся там у
зники погибали. Теперь это музей; туда его не повезут.
Тюрьма и впрямь оказывается мрачным старинным зданием в кольце правите
льственных особняков вокруг мертвой дыры Интрамуроса. В соседнем Ч гор
одской суд. Они некоторое время едут по проулку между двумя каменными ст
роениями, предъявляют охраннику в будке документы, ждут, пока откроются
тяжелые чугунные ворота, проезжают давно не метенный мощеный двор, снова
предъявляют документы и снова ждут, на этот раз Ч пока поднимут самую на
стоящую чугунную решетку, за которой начинается наклонный въезд под зда
ние. Здесь машина останавливается, и тут же их окружают люди в форме.
Все до нереальности похоже на вселение в роскошный азиатский отель, толь
ко люди в форме вооружены и не предлагают понести ноутбук. У Рэнди на пояс
е цепь, соединенная с наручниками, и другая, на ногах, не дающая широко шаг
ать. Чтобы она не волочилась по земле, ее поддерживает еще одна цепь, прикр
епленная к той, что на поясе. Свободы рук как раз хватает, чтобы прижимать
ноутбук к животу. Он не просто скованный узник, он цифровой скованный узн
ик, дух Марли* [Джейкоб Марли Ч умерший компаньон Скруджа в «Рождественс
кой песне» Диккенса, является ему в цепях из своих пороков и прегрешений.]
Информационной Супермагистрали. То, что человеку в его положении разреш
или иметь ноутбук, настолько гротескно, что Рэнди поневоле сомневается в
своей циничной догадке: Кто-то (вероятно, тот самый Кто-то, который Что-то Х
очет Ему Сказать) обнаружил, что все данные на диске зашифрованы, и теперь
желает, чтобы Рэнди включил компьютер, и... Что «и»? Может, они установили в п
отолке видеокамеру и будут заглядывать ему через плечо? Это обойти несло
жно, надо только не быть законченным идиотом.
Охранники ведут Рэнди по коридорам. Процедура оформления проходит быст
ро Ч все формуляры он заполнил и личные вещи сдал в первой тюрьме. Потом н
ачинаются мрачные стальные двери и дурно пахнущие коридоры; Рэнди разли
чает невнятный тюремный гул. Однако они минуют гул, идут другими коридор
ами, более старыми, менее хожеными, проходят в старинную дверь из железны
х прутьев и оказываются в длинном сводчатом помещении. Вдоль одной стены
тянется ряд из пяти или шести железных клеток, вдоль другой Ч проход для
охраны. Вылитый макет темницы из какого-нибудь Диснейленда. Рэнди доводя
т до самого конца коридора Ч его камера последняя. Внутри Ч железная ко
йка с тонким матрасом, чистыми, хоть и не белыми простынями и сложенным ар
мейским одеялом. У глухой стены оставили старую деревянную тумбочку и ск
ладной стул. Очевидно, тумбочка должна служить ему рабочим столом. Ящики
заперты, да и сама тумбочка намертво закреплена несколькими оборотами т
яжелой цепи и амбарным замком. Похоже, он должен пользоваться компьютеро
м в этом углу камеры и нигде больше. Как и обещал адвокат Алехандро, в розе
тку при входе в помещение воткнут удлинитель. Шнур тянется через весь ко
ридор, а перед самой камерой надежно завязан вокруг трубы, так, что самому
Рэнди до него не дотянуться. Единственный способ включить компьютер Ч п
оставить его на тумбочку, присоединить кабель, а вилку просунуть охранни
ку через решетку, чтобы тот воткнул ее в удлинитель.
Сперва Рэнди думает, что это просто обычное издевательство, демонстраци
я власти ради садистского удовольствия подавлять. Однако после того как
его расковывают, запирают в камере и оставляют одного, в голову приходит
новая мысль. В нормальных обстоятельствах Рэнди поставил бы компьютер н
а стол заряжаться, потом унес бы на койку и работал, насколько хватит акку
мулятора. Однако адвокат Алехандро передал ему ноутбук уже без аккумуля
тора, а литиевых батареек в камере что-то не видать. То есть компьютер смож
ет работать только от сети, а удлинитель и тумбочка расположены так, что в
силу некоторых особенностей трехмерного евклидова пространства-време
ни подключить его к сети можно лишь в одном месте: поставив на треклятую т
умбочку. Трудно поверить, что это случайность.
Он садится на тумбочку и осматривает стены и потолок в поисках видеокаме
ры наблюдения, однако не особо вглядывается и не очень ожидает ее увидет
ь. Чтобы читать текст с экрана, нужна камера очень высокого разрешения, то
есть большая и заметная; крохотная дырочка не подойдет. Такой камеры тут
нет.
Рэнди почти уверен, что если бы мог открыть тумбочку, то нашел бы в ней эле
ктронное оборудование. Сразу под компьютером, наверное, антенна, чтобы п
ринимать ван-эйковские сигналы с экрана. Под ней Ч какой-то агрегат, чтоб
ы переводить сигналы в цифру и пересылать на станцию прослушивания, кото
рая, вероятно, расположена сразу за стеной. В самом низу, должно быть, акку
мулятор, чтобы все это дело работало. Он покачивает тумбочку, насколько п
озволяет цепь, и убеждается, что она действительно снизу тяжелее, как буд
то в нижнем ящике стоит автомобильный аккумулятор. А может, он все это нап
ридумывал. Может, ему позволили взять ноутбук, потому что они такие добры
е.
Итак. Картина ясна. Ситуация понятна. Все очень просто четко. Рэнди включа
ет ноутбук, убеждается, что он работает, потом стелет постель и ложится, пр
осто ради удовольствия полежать. Впервые за неделю он хотя бы в относите
льном одиночестве. И потом, что бы Ави ни вещал насчет воздержания, Рэнди п
ора кое о чем позаботиться. Ему предстоит по-настоящему сосредоточиться
, и прежде надо устранить некий отвлекающий фактор. Достаточно вспомнить
последний разговор с Ами, чтобы у него встало. Он сует руку в штаны и тут же
засыпает.
Будит его лязг тюремной двери. Привели нового заключенного. Рэнди пытает
ся сесть и обнаруживает, что рука по-прежнему в штанах, а результат не дост
игнут. Он нехотя вытаскивает руку, садится и спускает ноги на пол. Сейчас о
н спиной к соседней камере, которая представляет собой зеркальное отраж
ение его собственной камеры, то есть койки стоят почти вплотную по две ст
ороны перегородки, так же расположены толчки. Рэнди встает, поворачивает
ся и видит, как в соседнюю камеру вводят нового заключенного. Это белый му
жчина, с виду ему за шестьдесят или даже за семьдесят, хотя точно не пятьде
сят и не восемьдесят с хвостом. При этом вполне крепкий. Он, как и Рэнди, в тю
ремной робе, но с другими аксессуарами: вместо ноутбука у него янтарные ч
етки с распятием и какой-то медальон, а к животу прижаты несколько книг: Би
блия, что-то толстое на немецком и модный бестселлер.
Тюремщики обходятся с ним крайне почтительно; Рэнди заключает, что новый
сосед Ч священник. Они обращаются к старику на тагальском, видимо, извин
яются и спрашивают, не будет ли каких-нибудь пожеланий, а тот успокаивает
их и даже шутит. Потом высказывает вежливую просьбу; охранник выбегает и
через минуту возвращается с колодой карт. Наконец охрана закрывает двер
ь, практически кланяясь и расшаркиваясь, и запирает ее с извинениями, кот
орые звучат уже несколько монотонно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
ких вечеринок Рэнди случайно услышал, как зубной врач расхваливает блес
тящего молодого хирурга-стоматолога, недавно переехавшего в их края. Рэн
ди прикусил язык, чтобы не спросить, что означает «блестящий» в контекст
е стоматологической хирургии. Интерес был продиктован исключительно л
юбопытством, но врач мог неправильно его понять. У компьютерщиков пример
но понятно, кто блестящий, а кто нет, но как отличить блестящего хирурга-ст
оматолога от просто хорошего? Тут начинаются темные эпистемологически
е дебри. Каждый зуб мудрости удаляют только один раз. Нельзя поручить ста
хирургам вырвать один и тот же зуб, а потом научно сравнить результаты. Од
нако по лицу врача было видно, что новый хирург-стоматолог и впрямь блест
ящий. Так что Рэнди чуть позже подошел к зубному врачу и спросил, нельзя ли
Ч на личном примере Ч испытать несравненное мастерство упомянутого х
ирурга, и адресок, пожалуйста.
Через несколько дней он уже беседовал с хирургом-стоматологом, действит
ельно молодым и подозрительно умным, похожим скорее на других блестящих
специалистов, которых Рэнди знал (по большей части компьютерщиков), чем н
а зубодера. Он ездил на пикапе, носил бородку и держал в приемной свежие но
мера журнала «Тьюринг». Медсестры и прочие служительницы женского пола
постоянно вибрировали от сознания его гениальности и ходили за докторо
м по пятам, следя, чтобы он не налетал на мебель и не забывал пообедать. Это
т хирург не побледнел, Увидев меркато-рентгенограмму Рэнди в негатоскоп
, только оторвал подбородок от руки, чуть выпрямился и замолчал на нескол
ько секунд. Так он и сидел некоторое время, поводя глазами из угла в угол к
оординатной плоскости, чтобы сполна насладиться изысканной гротескнос
тью каждого зуба Ч их палеолитической мощью и длинными искривленными к
орнями, уходящими в неведомые анатомам глубины.
Когда он наконец повернулся к Рэнди, его лицо светилось жреческим экстаз
ом, чувством явленной космической гармонии как будто Архитектор Вселен
ной пятнадцать миллиардов лет назад предуготовил встречу между челюст
ями Рэнди и блестящим хирургическим мозгом молодого врача. Он не сказал:
«Позвольте, Рэнди, я покажу, как близко корни этого зуба проходят к пучку н
ервов, отличающих вас от мармозетки», или «Мои приемные часы расписаны н
а десять лет вперед, и вообще я подумываю сменить профессию», или «Минуто
чку, я позвоню адвокату». Он даже не сказал: «Глубоко сидят, сволочи». Моло
дой блестящий хирург-стоматолог просто сказал: «Хорошо», постоял неловк
о и вышел, проявив такую некоммуникабельность, что Рэнди окончательно в
него уверовал. Одна из служительниц все же попросила подписать документ
, оставлявший за врачом право пропустить Рэнди через лесопилку, но чувст
вовалось, что это пустая формальность, а не начало многолетней тяжбы на м
анер диккенсовского «Холодного дома».
И вот настал великий день. Рэнди сосредоточенно съел завтрак, сознавая, ч
то, возможно, последний раз в жизни чувствует вкус пищи или даже жует. Когд
а он переступил порог клиники, сестры и ассистентки уставились на него в
священном ужасе, словно говоря: «Боже, все-таки пришел!», потом захлопотал
и с успокаивающей деловитостью. Рэнди сел в кресло, ему сделали укол. Воше
л доктор и спросил, в чем разница между Windows 95 и Windows NT и есть ли она вообще. «Вы спр
ашиваете это только для того, чтобы понять, когда я потеряю сознание?» Ч с
просил Рэнди. «Вообще-то есть и вторая цель, поскольку я собираюсь постав
ить NT и хотел бы узнать ваше мнение», Ч сказал доктор.
Ч Ну, Ч начал Рэнди, Ч вообще-то я больше знаком с UNIX'ом, чем с NT, но, наскольк
о могу судить, NT Ч приличная система и, уж во всяком случае, намного серьез
нее обычных виндов.
Он замолчал, чтобы перевести дух, и внезапно увидел, что все переменилось.
Хирург и ассистентки никуда не делись и занимали примерно ту же позицию
в поле его зрения, что и в начале фразы, но очки у доктора съехали набок, сте
кла были забрызганы кровью, лицо вспотело, на марлевой повязке блестели
куски чего-то явно из самой глубины Рэнди, в воздухе висела костяная пыль,
а медсестры осунулись и выглядели так, словно им не помешали бы косметич
еский салон, лицевые подтяжки и двухнедельный отпуск на море. Грудь и кол
ени Рэнди, а также пол усеяли окровавленные тампоны и рваные обертки от м
едикаментов. Затылок болел Ч видимо, так сильно бился о подголовник от у
даров хирургической кувалды. Когда Рэнди попытался закончить фразу («та
к что, если вас не пугают расходы, думаю, переход на NT вполне оправдан»), то о
бнаружил, что рот у него чем-то забит. Доктор стянул марлевую повязку и поч
есал вспотевшую бородку. Потом медленно, тяжело вздохнул, глядя не на Рэн
ди, а куда-то вдаль. Руки у него тряслись.
Ч Какое сегодня число? Ч спросил Рэнди сквозь вату.
Ч Как я уже говорил, Ч сказал блестящий молодой хирург-стоматолог, Ч мы
берем за удаление зубов мудрости по гибкой шкале, в зависимости от катег
ории сложности. Ч Он помолчал, подыскивая слова. Ч Боюсь, с вас мы возьме
м за самую высокую, четвертую категорию. Ч Он, шатаясь, вышел из кабинета,
придавленный (подумалось Рэнди) не столько напряжением сделанной опера
ции, сколько сознанием, что никто не даст ему за нее Нобелевскую премию.
Рэнди пошел домой и неделю отлеживался перед телевизором, лопая анальге
тики, как леденцы, и постанывая от боли. Потом стало лучше. Давление в чере
пе отпустило. Ушло навсегда. Невозможно было даже восстановить в памяти
прежние ощущения.
Сидя в полицейской машине по дороге к новой отдельной камере, Рэнди вспо
минает эпопею с зубами, поскольку сейчас пережил с юной Америкой Шафто н
ечто похожее. У Рэнди были девушки (не много), но все они смахивали на посре
дственных стоматологов. Одной Ами достало умения и мужества просто посм
отреть на Рэнди, сказать: «Хорошо», а потом залезть ему в голову и вытащить
, что надо. Вероятно, это была для нее изматывающая работа. Ами затребует в
ысокую цену. И Рэнди долго потом будет лежать пластом и стонать от боли. Од
нако он уже чувствовал, что внутреннее давление отпустило, и радовался, б
есконечно радовался, что Ами вошла в его жизнь, а ему хватило решимости и у
ма сказать, что сказал. На несколько часов он совершенно забывает, что над
ним висит угроза смертного приговора.
Его везут в машине Ч надо полагать, новая отдельная камера в другом здан
ии. Никто ничего не объясняет Ч заключенным лишнего знать не положено. П
осле ареста Рэнди держали в тюрьме на юге, в новом железобетонном здании
на окраине Макати, а сейчас везут в старую часть Манилы, вероятно, в какое-
то готическое довоенное заведение. В Форте Сантьяго, по берегу реки Паси
г, есть казематы ниже приливной отметки; в высокий прилив томящиеся там у
зники погибали. Теперь это музей; туда его не повезут.
Тюрьма и впрямь оказывается мрачным старинным зданием в кольце правите
льственных особняков вокруг мертвой дыры Интрамуроса. В соседнем Ч гор
одской суд. Они некоторое время едут по проулку между двумя каменными ст
роениями, предъявляют охраннику в будке документы, ждут, пока откроются
тяжелые чугунные ворота, проезжают давно не метенный мощеный двор, снова
предъявляют документы и снова ждут, на этот раз Ч пока поднимут самую на
стоящую чугунную решетку, за которой начинается наклонный въезд под зда
ние. Здесь машина останавливается, и тут же их окружают люди в форме.
Все до нереальности похоже на вселение в роскошный азиатский отель, толь
ко люди в форме вооружены и не предлагают понести ноутбук. У Рэнди на пояс
е цепь, соединенная с наручниками, и другая, на ногах, не дающая широко шаг
ать. Чтобы она не волочилась по земле, ее поддерживает еще одна цепь, прикр
епленная к той, что на поясе. Свободы рук как раз хватает, чтобы прижимать
ноутбук к животу. Он не просто скованный узник, он цифровой скованный узн
ик, дух Марли* [Джейкоб Марли Ч умерший компаньон Скруджа в «Рождественс
кой песне» Диккенса, является ему в цепях из своих пороков и прегрешений.]
Информационной Супермагистрали. То, что человеку в его положении разреш
или иметь ноутбук, настолько гротескно, что Рэнди поневоле сомневается в
своей циничной догадке: Кто-то (вероятно, тот самый Кто-то, который Что-то Х
очет Ему Сказать) обнаружил, что все данные на диске зашифрованы, и теперь
желает, чтобы Рэнди включил компьютер, и... Что «и»? Может, они установили в п
отолке видеокамеру и будут заглядывать ему через плечо? Это обойти несло
жно, надо только не быть законченным идиотом.
Охранники ведут Рэнди по коридорам. Процедура оформления проходит быст
ро Ч все формуляры он заполнил и личные вещи сдал в первой тюрьме. Потом н
ачинаются мрачные стальные двери и дурно пахнущие коридоры; Рэнди разли
чает невнятный тюремный гул. Однако они минуют гул, идут другими коридор
ами, более старыми, менее хожеными, проходят в старинную дверь из железны
х прутьев и оказываются в длинном сводчатом помещении. Вдоль одной стены
тянется ряд из пяти или шести железных клеток, вдоль другой Ч проход для
охраны. Вылитый макет темницы из какого-нибудь Диснейленда. Рэнди доводя
т до самого конца коридора Ч его камера последняя. Внутри Ч железная ко
йка с тонким матрасом, чистыми, хоть и не белыми простынями и сложенным ар
мейским одеялом. У глухой стены оставили старую деревянную тумбочку и ск
ладной стул. Очевидно, тумбочка должна служить ему рабочим столом. Ящики
заперты, да и сама тумбочка намертво закреплена несколькими оборотами т
яжелой цепи и амбарным замком. Похоже, он должен пользоваться компьютеро
м в этом углу камеры и нигде больше. Как и обещал адвокат Алехандро, в розе
тку при входе в помещение воткнут удлинитель. Шнур тянется через весь ко
ридор, а перед самой камерой надежно завязан вокруг трубы, так, что самому
Рэнди до него не дотянуться. Единственный способ включить компьютер Ч п
оставить его на тумбочку, присоединить кабель, а вилку просунуть охранни
ку через решетку, чтобы тот воткнул ее в удлинитель.
Сперва Рэнди думает, что это просто обычное издевательство, демонстраци
я власти ради садистского удовольствия подавлять. Однако после того как
его расковывают, запирают в камере и оставляют одного, в голову приходит
новая мысль. В нормальных обстоятельствах Рэнди поставил бы компьютер н
а стол заряжаться, потом унес бы на койку и работал, насколько хватит акку
мулятора. Однако адвокат Алехандро передал ему ноутбук уже без аккумуля
тора, а литиевых батареек в камере что-то не видать. То есть компьютер смож
ет работать только от сети, а удлинитель и тумбочка расположены так, что в
силу некоторых особенностей трехмерного евклидова пространства-време
ни подключить его к сети можно лишь в одном месте: поставив на треклятую т
умбочку. Трудно поверить, что это случайность.
Он садится на тумбочку и осматривает стены и потолок в поисках видеокаме
ры наблюдения, однако не особо вглядывается и не очень ожидает ее увидет
ь. Чтобы читать текст с экрана, нужна камера очень высокого разрешения, то
есть большая и заметная; крохотная дырочка не подойдет. Такой камеры тут
нет.
Рэнди почти уверен, что если бы мог открыть тумбочку, то нашел бы в ней эле
ктронное оборудование. Сразу под компьютером, наверное, антенна, чтобы п
ринимать ван-эйковские сигналы с экрана. Под ней Ч какой-то агрегат, чтоб
ы переводить сигналы в цифру и пересылать на станцию прослушивания, кото
рая, вероятно, расположена сразу за стеной. В самом низу, должно быть, акку
мулятор, чтобы все это дело работало. Он покачивает тумбочку, насколько п
озволяет цепь, и убеждается, что она действительно снизу тяжелее, как буд
то в нижнем ящике стоит автомобильный аккумулятор. А может, он все это нап
ридумывал. Может, ему позволили взять ноутбук, потому что они такие добры
е.
Итак. Картина ясна. Ситуация понятна. Все очень просто четко. Рэнди включа
ет ноутбук, убеждается, что он работает, потом стелет постель и ложится, пр
осто ради удовольствия полежать. Впервые за неделю он хотя бы в относите
льном одиночестве. И потом, что бы Ави ни вещал насчет воздержания, Рэнди п
ора кое о чем позаботиться. Ему предстоит по-настоящему сосредоточиться
, и прежде надо устранить некий отвлекающий фактор. Достаточно вспомнить
последний разговор с Ами, чтобы у него встало. Он сует руку в штаны и тут же
засыпает.
Будит его лязг тюремной двери. Привели нового заключенного. Рэнди пытает
ся сесть и обнаруживает, что рука по-прежнему в штанах, а результат не дост
игнут. Он нехотя вытаскивает руку, садится и спускает ноги на пол. Сейчас о
н спиной к соседней камере, которая представляет собой зеркальное отраж
ение его собственной камеры, то есть койки стоят почти вплотную по две ст
ороны перегородки, так же расположены толчки. Рэнди встает, поворачивает
ся и видит, как в соседнюю камеру вводят нового заключенного. Это белый му
жчина, с виду ему за шестьдесят или даже за семьдесят, хотя точно не пятьде
сят и не восемьдесят с хвостом. При этом вполне крепкий. Он, как и Рэнди, в тю
ремной робе, но с другими аксессуарами: вместо ноутбука у него янтарные ч
етки с распятием и какой-то медальон, а к животу прижаты несколько книг: Би
блия, что-то толстое на немецком и модный бестселлер.
Тюремщики обходятся с ним крайне почтительно; Рэнди заключает, что новый
сосед Ч священник. Они обращаются к старику на тагальском, видимо, извин
яются и спрашивают, не будет ли каких-нибудь пожеланий, а тот успокаивает
их и даже шутит. Потом высказывает вежливую просьбу; охранник выбегает и
через минуту возвращается с колодой карт. Наконец охрана закрывает двер
ь, практически кланяясь и расшаркиваясь, и запирает ее с извинениями, кот
орые звучат уже несколько монотонно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79