Ц Ее поместили по приказанию главного доктора; бумаг никаких нет.
Ц Так спросить его; или лучше спросить ее самое. Дежурный послал фельдше
ра объявить Саломее, что она
назначена на выписку из больницы; а потому, куда угодно ей будет отправит
ься?
Саломея посмотрела на фельдшера, опустила голову и ни слова не отвечала.

Ц Она тебя не понимает, ведь она французинка. Постой-ко я ее спрошу, Ц ск
азала старуха сиделка.
Ц Ну, спроси, куда ее отправлять?
Ц Послушай-ко, матушка, вот пришел фельдшер сказать, что тебя следует на
выписку; так говорит, куда отправлять-то тебя? Родные, что ли, есть?… Или куд
а на квартиру? где ты жила-то? а?
Ц Ах, не мучайте меня! дайте мне умереть! Ц проговорила Саломея.
Ц Зачем умирать, Ц сказал фельдшер, Ц вас, сударыня, назначили на выпис
ку… Вы теперь, слава богу, здоровы; а это так еще, от слабости вас тоска бере
т; да это ничего. Вы извольте, с богом, отправляться теперь домой; слабость
сама собою пройдет… Это уж мы знаем.
И фельдшер вышел.
Ц Что? Ц спросил доктор.
Ц Объявил ей, что она теперь совершенно здорова, а потому может отправля
ться домой.
Ц Так в особую-то, на место ее, перевести больную, что давеча привезли.
Ц Слушаю, Ц сказал фельдшер, и вследствие этого приказания в комнату Са
ломеи вскоре внесли на руках больную.
Ц Э! что ж это, куда ж мы положим ее?… Койка-то занята. Призванный фельдшер
снова объявил Саломее, что она совершенна здорова и назначена на выписку
.
Ц Дайте мне умереть! Ц повторила в ответ Саломея.
Ц Никак нельзя-с, Ц сказал фельдшер, Ц мы за это в ответе будем.
После долгих недоразумений, что делать с назначенной в выписку иностран
кой, доложили главному доктору. Главным доктор известил об этом доктора,
чрез посредство которого она принята была в больницу.
«Что ж мне с ней делать? Ц подумал доктор, Ц куда мне ее девать? Чаров отр
екся от нее!… Разве похлопотать, чтоб приняли ее во вновь открытый приют?…
В самом деле!…»
И доктор отправился к одной из дам благотворительного общества, заботам
и которой открылся новый приют для бедных. К счастью, в приюте на двенадца
ть кроватей оставалось еще одно вакантное место, в отдельной комнате, гд
е помещена была уже одна дряхлая старушка.
Ц Мавра Ивановна, вот и вам привезли сожительницу, Ц сказала старушке н
а другой день после этого женщина, прислуживавшая в приюте.
Ц Что, Дарьюшка?
Ц Привезли какую-то, на пустое место, к вам, Мавра Ивановна, Ц крикнула н
а ухо старушке женщина.
Ц А! Ну что ж, и слава богу, мне все-таки веселее будет… Чай, мой Васенька ей
не помешает, Ц проговорила старушка, поглаживая старого кота, который л
ежал у нее на коленях.
Ц Вот сюда, Ц сказал вошедший доктор, за которым вели под руки Саломею,
Ц вам будет здесь спокойнее… Об вас приложат все возможные заботы… Я бу
ду навещать вас…
Саломею посадили на кровать; она обвела кругом взорами и молча прилегла
на подушку. Доктор поклонился и вышел.
Ц Нездоровы, верно, сударыня? Ц сказала старушка, смотря с состраданием
на Саломею, Ц дай бог здоровья добрым людям!… Не покидают нас бедных!…
Воображая, что Саломея заснула от утомления, старушка замолкла, взяла со
столика святцы, надела очки и стала всматриваться в буквы и читать про се
бя.
Ц Где это я? Ц вскрикнула Саломея, очнувшись вдруг из забывчивости.
Ц В приюте, сударыня, Ц отвечала старушка, положив святцы, Ц не привыкл
и еще; как быть-то!… Бог дает, бог и отнимав!, за грехи наши… Да не оставляет ж
е он нас, милосердный отец, на совершенную гибель! посылает добрых людей в
помощь… Помолимся ему!…
И старушка перекрестилась, обратясь к образам в углу. Саломея посмотрела
на нее. Но из разбитой ее души испарился дух веры в жизнь. Мутный, погасший
взор ее как будто спрашивал старушку: зачем?
Ц Охо-хо, Ц продолжала старушка, Ц вы, сударыня, верно жили в полном дов
ольствии и всякой роскоши… Да вдруг наказал бог невзгодьем?… Вот и я дума
ла жизнь кончить, не потяготив собой людей… Да господь не судил!… Бывало п
лохое время; сожителя своего, Ивана Леонтьевича, без копеечки похоронила
; думала уж по миру идти; да по милости божией вышла царская милость Ц пол
овина мужниной пенсии… сто рублев в год. Чего ж еще больше, особенно при ми
лостях и при благорасположении добрых людей. Вот примером сказать, жалов
ала меня очень статская советница Софья Васильевна Бронина… Да две ее до
чки: Саломея Петровна…
Раздавшееся глухое восклицание прервало рассказ старушки.
. Сидевшая на кровати с склоненной головой Саломея упала без чувств на по
л.
Ц Что с тобою, сударыня! Ц вскричала, испугавшись, старушка; и хотела был
о, по чувству сострадания, броситься на помощь, но не могла. Ц Господи! И си
л-то уж нет привстать с места, помочь человеку!… Дарьюшка!
Ц Что вы, Мавра Ивановна?
Ц Ох, помоги скорей! без памяти упала!
Ц Владыко ты мой! Ц привезли совсем больную женщину! Ц сказала Дарья, п
риподнимая Саломею на постель. Ц Скорей бы надо дать знать частному лек
арю: он, чай, велит ее отправить в больницу.
Ц Больна, больнехонька! Ц проговорила старуха.

VII

Порочные чувства Ц болезненное состояние человека, сильная лихорадоч
ная раздражимость сердца, которая во время внутреннего жару бросает его
в воду, а во время озноба в огонь. Часто вместо того, чтоб подать помощь вна
чале, покуда привычка к потрясающим ощущениям не вошла в природу, вместо
участия корят больного за болезнь. Он теряет надежду на участие и помощь;
но как человек, он чувствует потребность в спасении и сам себя лечит по га
ннемановой системе: similia similibus curantur; хочет изгнать клин клином и изгоняет недобр
ое чувство недобрым, злое злым. Клина из живого тела не выбьешь клином; вме
сто одного клина завязнет только другой клин; избегая одного проступка,
бедняк впадает в другой проступок. Но часто болезнь, совершив круг, прохо
дит сама собою, и сознание себя восстановляет силы; и часто болезнь, истощ
ив силы духа и тела, бросает человека на жертву отчаянию; но, бессильный, о
н еще хочет искупить жизнь и жаждет наказания Ц не искупит ли оно его.
Дмитрицкому надоело, тяжко стало жить скитальцем, бродить тенью, прятать
себя от людей.
Ц Вот, Ц сказал он сам себе, сидя на нарах в подпале, окованный и по рукам
и по ногам, Ц верно, этого не избежать никакому мудрецу в жизни: не железо,
так болезнь прикует к нарам!… Что, брат Вася? Ведь здесь ты на своем месте, п
ричалил к берегу!… Кто здесь свесит человеческую твою природу с наживной
, звериной. Правда, что ты не диким был зверем, да и не дворовой скотиной. Но
тебе, может быть, не нравится эта существенность? Ты, может быть, желаешь, ч
тобы оковы вдруг спали с тебя? хочешь свободы, воли, неги, роскоши гарема, т
олпы друзей и приятелей, рабов и рабынь, хочешь вина, хочешь поставить три
льон на карту, обыграть всех беспутных, мотов, скряг и жил, чтоб облагодете
льствовать все бедное человечество?… Все это можно, Вася, только пожелай,
усни крепким богатырским сном Ц во сне, чего хочешь, того просишь, и все д
астся и удастся тебе. Спи, друг! Если не спится, то покати перед собою колес
о или морские волны; вообрази, что ты опускаешься на дно добывать земное с
частие, и ты непременно заснешь!
Дмитрицкий зевнул и в самом деле заснул крепким сном. Поутру его разбуди
ли, чтоб вести к допросу. Он проснулся смутен.
Ц Фу! какой сон! Ц проговорил он, Ц хуже бессонницы в тюрьме и в оковах!…

Ц Ну, очнулся ли? марш! Ц крикнул солдат.
Ц Насилу очнулся!… Прескверный, брат, сон!…
Ц Что, казнили, что ли, тебя во сне?…
Ц Нет, мне снилось, напротив, что я казню людей, да и спрашиваю: как же это т
ак! ведь наперед меня надо казнить? «Ничего, Ц мне отвечают, Ц это так сле
дует; придет и твой черед; явному явное, тайному тайное, наружному наружно
е, а внутреннему внутреннее; так уж следует по закону».
Ц Да, да, да, толкуй, Ц сказал солдат, Ц вот дадут тебе припарку!
Ц Что ж делать, брат, уж это, верно, так следует по закону, Ц сказал Дмитри
цкий, приподняв оковы на ногах за привязанную к ним веревочку, чтоб они не
волоклись по земле и не мешали идти.
Его привели в присутствие. Присутствующие взглянули на его одежду, на ег
о наружность, которая не похожа была на разбойничью, подивились и стали д
опрашивать.
Странные, равнодушные ответы его еще более привели всех в недоумение.
Ц Кто ты такой?
Ц Право, сам не знаю теперь, кто я такой, Ц отвечал Дмитрицкий.
Ц Из каких мест ты родом?
Ц Я не на месте родился, а дорогой,
Ц Ты ли Трифон Исаев?
Ц Я ли Трифон Исаев? Хм! Ну, нет, Трифоном Исаевым я никогда не был, Ц отвеч
ал он усмехаясь.
Не добившись из ответов Дмитрицкого толку, его поставили на очную ставку
с пойманными разбойниками, но и они дивились, смотря на него, и не признал
и своим атаманом.
Ц Кто ж ты такой? Ц спросили его снова.
Ц Кто взял меня и представил сюда, тот, вероятно, должен знать это, Ц отве
чал Дмитрицкий.
Ц Послать за Петром Фадеевичем Куминым. Усатый сыщик, поймавший разбой
ников, явился.
Ц Господин Кумин, этот человек говорит, что вы знаете его, Ц сказал один
из присутствующих.
Кумин смутился.
Ц Да, я узнал его, Ц отвечал он, Ц но не верю глазам своим… кажется, если н
е ошибаюсь, господин поручик Дмитрицкий, мы служили в одном полку.
Все присутствующие с новым удивлением взглянули и на Кумина и на Дмитриц
кого, который равнодушно осматривал Кумина.
Ц Каким же образом вы представили этого человека за атамана пойманных
разбойников?… Что это значит?
Кумин оробел от этого вопроса.
Ц Извините… Ей-ей, понять не могу, каким это образом случилась такая нео
сторожность… Ночью, в суматохе…
Ц Самым простым образом, Ц перервал Дмитрицкий, Ц схватили меня за ат
амана разбойников, вот и все.
Ц Ошибка… Простите меня! Ц прибавил Кумин, обращаясь к Дмитрицкому.
Ц Хм! если ошибка, так ошибка в фальшь не ставится, Ц отвечал Дмитрицкий.

Ц При вас были бумаги и имущество? Ц спросил один из присутствующих.
Ц Без сомнения, что все было; но я не знаю, куда это все девалось.
Ц Все это будет отыскано, Ц сказал Кумин, Ц вы, господин Дмитрицкий, име
ете полное право на меня жаловаться начальству; я за ошибку буду отвечат
ь… меня отрешат от должности, но по старому товариществу…
Ц О, не беспокойтесь, и не подумаю жаловаться, но я желаю знать, что вы буде
те со мной теперь делать? Ц спросил Дмитрицкий.
Ц Вы свободны, Ц сказали присутствующие, приказав снять оковы с Дмитри
цкого, Ц вы так снисходительны к непростительной ошибке господина Куми
на. Но каким же образом мы сделаем, чтоб это происшествие не дошло до начал
ьства?…
Ц Если они не изъявляют претензии, так мне только стоит переменить рапо
рт, Ц сказал Кумин.
Ц А если это как-нибудь откроется? Кто ж нам поверит, что мы отпустили гос
подина поручика Дмитрицкого, а не атамана разбойников? Нет, этого дела та
к решить нельзя.
Ц Если они прощают меня, за что же вы хотите меня погубить? Ц сказал Куми
н.
Ц Каким же образом поступить иначе? Особенной ответственности, впрочем
, нельзя вам ожидать, тем более что ответчик претензии не изъявляет… Дост
авьте только нам бумаги, а их возьмите на поруки.
Ц Странная путаница, Ц сказал Дмитрицкий, Ц но во всяком случае сам я р
аспутывать не буду.
Ц Не угодно ли вам побыть покуда у меня, господин Дмитрицкий? Ц сказал К
умин.
Ц Отчего ж не так; готов быть там, где прикажут; мне все равно.
Ц Вы сердитесь на меня; но сами посудите: решился ли бы я сделать что-нибу
дь неприятное бывшему товарищу?
Ц О, помилуйте, я знал вас всегда за отличного человека, Ц отвечал Дмитр
ицкий.
Ц Что только вам нужно, я всем готов служить вам…
Ц Покуда ничего не нужно: разве только арестантскую порцию хлеба, мне хо
чется есть.
Ц Сделайте одолжение, не корите уж меня… сию минуту мы позавтракаем, как
следует, и по старой памяти выпьем бутылочку шампанского.
Ц «Вот, нежданно негаданно, навязалась стараяЦ память!» Ц подумал Дми
трицкий, которого Кумин привез в свой дом, поместил в свой так называемый
кабинет, нарядил вместо заскорузлого от грязи длинного сюртука в свое па
льто и представил жене своей, как старого приятеля, которого спас от напа
вших на него разбойников.
Ц Ах, как это ужасно! Ц проговорила бледная луна, водруженная на тощий с
тан, приседая перед Дмитрицким и прося его садиться.
Ц Домна Яковлевна, надо чего-нибудь нам позавтракать, знаешь, питательн
ого, да бутылочку упоительного.
Ц Прикажи, пожалуйста, сам, Ц отвечала торопливо супруга Кумина, всматр
иваясь в Дмитрицкого. Ц Ах, боже мой! Ц продолжала она, Ц как ваша наруж
ность мне знакома!… Никак не могу припомнить, где мы встречались?…
Ц Да, и мне знакома ваша наружность, Ц отвечал памятливый Дмитрицкий, у
знав в Домне Яковлевне деву-поэта, которую он видел на литературном вече
ре у Михаила Памфиловича Лычкова, Ц позвольте… именно; мы встречались с
вами в Тамбовской губернии! кажется, так?
Ц Ах, нет, я в Тамбовской губернии никогда и не бывала; я с малолетства жил
а все здесь.
Ц Здесь? Не понимаю: здесь я в первый раз. Но удивительное сходство с вами.
Такая же счастливая наружность, которую нельзя забыть, такое же что-то по
этическое, восторженное в лице, во взорах, во лбу и даже вот в этих местах,
Ц сказал Дмитрицкий, обводя рукою оконечности губ, которых у Домны Яков
левны совсем не было, но оконечности разреза рта склонились как у н
юни книзу и, как известно, выражали желчную кислоту.
Ц Это удивительно! кто она такая?
Ц Одна девушка.
Ц Занимается поэзией?
Ц О, как же! удивительная способность писать стихи! Представьте себе: воз
ьмет и напишет прямо из головы! Я и не видывал!
Ц Ах, да как же иначе; это и составляет доказательство таланта. Я сама пиш
у очень быстро, почти начисто, без поправок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90