).
, перевернулся на одной ножке и сделал приятную мину Сол
омониде Матвевне.
Ц Ну, что скажешь, Матвевна? Ц спросил Василий Игнатьич.
Ц Ну, уж правду сказать, великатес, батюшка! уж такой стал графчик, бравой
да гибкой, словно на пружинах!… поопал в лице только, чай, с дороги? Когда по
жаловал?
Ц Не о том дело, Матвевна, а вот что: ты побывай сейчас же у Селифонта Михеи
ча, понимаешь?
Ц Понимаю, понимаю, сударь. Господи! да еще бы Авдотья Селифонтьевна не п
ошла за такого женишка! а с родителями-то ее был уж лад.
Ц То-то; так ты как знаешь, так и делай, чтоб до поста дело покончить. На-ко,
вот тебе на гарнитуровое платье да на платок.
Ц Много благодарна, Василий Игнатьич, помню и прежние ваши щедроты; из од
ной доброй памяти милостей Феклы Семеновны я бы Прохору Васильевичу про
сватала царь-девицу, ей-ей!
Ц Ну, ну, не сули журавля в небе, дай синицу в руки.
Ц Добро уж, добро, прощайте, сударь! Ну, графчик, нече сказать!
Ц Ах, да, тятенька; кстати Соломонида Матвевна напомнила: ведь я за грани
цей приторговался к графству.
Ц Как к графству приторговался?
Ц Да так; там стоит только купить графство, то есть поместье, так и граф. Ес
ли пожалуете мне денег, я тотчас же покупаю.
Ц Ой? неужели? А много денег?
Ц Тысяч двести, не больше; чудное именье! Какие виноградные сады, какие в
ины! Да вот вы знаете вейн-де-граф?
Ц Как не знать.
Ц Ну, так вот именно; по этому графству и вино называется графским.
Ц А шампанеи там нет?
Ц Немного: тысяч пять кустов виноградных, на десять тысяч бутылок.
Ц Ей-богу?
Ц Не более.
Ц Слышь ты, это мало! В самом деле не худо бы!… Слышь, Матвевна, ты покуда ни
кому не говори!
Ц Ни слова, сударь!
Ц Ну, то-то, ступай, ступай себе с богом, да не мешкай!
Ц Уж я буду мешкать!
Матвевне не впервые пришлось возбуждать в девушке смертную охоту поско
рее выйти замуж, восхищать ее воображение чудным женихом, поселять в сер
дце алчную к нему любовь, внушать страстное желание скорее быть просвата
нной и боязнь, чтоб дело не разошлось. Это был какой-то морок.
Ц Знаю я, сударыня, Ц говорила Матвевна, как Пифия
[135] В древней Греции Пифиями
назывались жрицы-прорицательницы при храме Аполлона.
, Ц что это твой суженый, не обойти его конем!
И омраченная девушка, при первом свидании с своим суженым, не спрашивала
уже ни у одного своего чувства, по сердцу ли он ей, а потупив глаза только д
умала, как бы ему понравиться. Она готова уже была на веру в слова Матвевны
без смотру стать под венец.
Авдотья Селифонтьевна была не царевна премудрая, Матвевне стоило тольк
о зайти в ее покой, всплеснуть руками, ахнуть и вскричать:
Ц Радость ты моя, Авдотья Селифонтьевна, какое счастье тебе выпадает! На
днях гадала о тебе, выходит жених, на пути, да и только; ну вот выходит, хоть
сто раз клади карты, не оттасуешься! А сегодня, сударыня… ох, дайте собрать
ся с силами!… запыхалась!
Ц Говори, душечка Матвевна!
Ц Вот дух переведу… Ох! какой бравой, какой приятной, какой богатой, что з
а щеголь! что наши здешние графы и князья!
Ц Да говори, душечка Матвевна, кто ж он такой?
Ц Уж вестимо, что не какой-нибудь голь-инарал!
Ц Да кто ж он такой? милочка Матвевна!
Ц Погоди, не вдруг… ей-ей! вот уж не ожидала!… Видела я его и прежде, хорош б
ыл, красавец, вот и все; а теперь, как побывал во французской-то земле Ц ну!
уж я и не знаю, что сказать. Купил там графство Ц вот слыхала ты про г
рафское вино, что подают на стол?… из его поместья… купил за двести т
ысяч… ей-ей!
Ц Голубушка Матвевна, да кто ж он такой?
Ц Кто такой! сударыня ты моя! готовь только подвенечное Платье, а уж граф
иней-то будешь! И до отъезду-то его за границу, я уж видела, что за человек, и
тебе же его прочила.
Ц Мне? да ты мне сватала сына Феклы Семеновны… а его не сватала.
Ц Не сватала?
Ц Когда ж ты сватала? разве с маменькой говорила… А почетной-то граждани
н, эка великая вещь! мы сами почетные, что ж тут такого особенного?
Ц А то и особенного, сударыня, что права-то те же дворянские, хоть шестерк
у запрягай в карету иль коляску; а в кармане-то миллион; а у простого-то дво
рянина Ц шиш! Вот тебе и что особенного. Вот он купил себе графство, да и гр
аф; ступай себе куда хочешь подбоченясь; а дворянин-то выслуживайся, да ещ
е разве что до инаральства дослужится.
Авдотья Селифонтьевна задумалась, подставила одну ручку под локоток др
угой и опустила голову на ладонку, забыв, что мадам твердила ей всегда, что
это мушичка так делает.
Ц Да неужели же это… как бишь… Прохор Васильевич?
Ц Ох, догадлива ты, Авдотья Селифонтьевна! и не видывала такой барышни! е
й-ей! Зато уж и я тебя люблю! В старину какой-нибудь королевич увидел бы теб
я в трубу у окошка, и быть бы тебе королевой; да теперь не те времена, переве
лись королевичи, да и царств-то стало мало: вот только и есть что русское; д
а иноземные аглицкое, французское, да немецкое, да еще какое-то; да и те все
едино, один у них царь был Аполион.
Ц Помилуй, Матвевна, а турецкое-то?
Ц Вот тебе раз; какое ж у турок царство, там просто султан сидит с усами по
колено да с трубкой в руках; да и какие ж там женихи?
Ц Ты видела его, Матвевна? Ц спросила Авдотья Селифонтьевна, снова заду
мавшись.
Ц Гм! бежала бы я сюда опрометью, если б не видела!
Ц Так ты говоришь, Матвевна, что он в Париже купил себе чин графской?
Ц Что чин, Ц поместье с виноградными садами!
Ц Стало быть, он там и жить будет, как женится?
Этот вопрос смутил Матвеевну; ей пришло в голову, что в самом деле Прохор В
асильевич, купив во французской земле поместье, вздумает жить там, и это р
асстроит свадьбу. Селифонт Михеич и Марья Ивановна, подумала она, ни за чт
о не отпустят дочки в чужую землю, да и Авдотья Селифонтьевна, верно, не со
гласится идти за французского помещика.
Ц И, бог с тобой! Ц вскричала она в ответ, Ц зачем же жить во французской
земле, что там делать-то?
Ц Ах, нет, Матвевна; уж если я пойду за него замуж, так с тем, чтоб ехать жить
в Париж, в свое именье, непременно!
Матвевна совсем перепугалась.
Ц Ах, друг ты мой сердечный, да избави бог! На этом условии ни отец, ни мать
твои не согласятся отдать тебя замуж! Уж ты хоть до свадьбы-то не говори н
икому, что жених-то твой французской помещик. И! да старики и руками и нога
ми отбрыкаются от него! Не говори, ни за шт? не говори!
Ц Ну, хорошо, я не скажу; а уж это непременно; не то я и замуж не хочу идти. Те
перь все ездят в Париж. Ведь все моды-то, Матвевна, идут из Парижа: там насто
ящие, а здесь что, дрянь, да и как дорого, если б ты знала: я видела у мадам Леб
ур настоящую шляпку, прелесть! да они еще и не продают настоящие парижски
е шляпки, а выписывают себе для образца да и шьют по ним: уж где ж так сшить,
как в Париже. А перчатки-то французские, платки-то бур-де-суа, материи-то ф
ранцузские Ц прелесть! да и всё; а здесь-то что?
Ц Правда, правда, нечего и говорить, Ц отвечала Матвевна. Ц Ох ты, мое со
лнышко светлое! Как разрядит он тебя там графиней, что это будет! на удивле
ние!
И с этим словом Матвевна расцеловала Авдотью Селифонтьевну: а у Авдотьи
Селифонтьевны так заколотило сердце от желания сейчас же, сию минуту вый
ти замуж и ехать тотчас же от венца в Париж, что если б не Матвевна же приня
лась уверять ее всеми святыми, что это сбудется, то она, по русской поговор
ке, пошла бы да и утопилась.

V

На Матвевну можно было полагаться. Она предуведомила Василья Игнатьича,
чтоб, пожалуйста, он до времени не говорил никому, что сынок его покупает в
о французской земле графское поместье.
Ц Ладно, ладно, Ц отвечал он, Ц помолчу, помолчу! Я уж и деньги выдал Прох
ору. Так завтра нас ждут?
Ц Завтра, сударь, чайку откушать.
Ц Да ты бы, Матвевна, намекнула, чтоб бутылочку вен-де-графцу приготовил
и, что, дескать, я очень люблю это вино, слышишь?
Ц Скажу, скажу, Василий Игнатьич; что ж им значит бутылочка белого; и шамп
анского поставят, если прикажете.
Ц Нет, до шампанского еще дело дойдет; а вот вен-де-графцу-то непременно!
Ступай себе, мне надо ехать.
И Василий Игнатьич отправился к Сидору Яковлевичу, знакомому погребщик
у, прямо в его погреб ренских вин, и, не успев порядком разговор
иться о добром здоровье, потребовал бутылку вен-де-графу.
Ц Прикажете завернуть?
Ц Нет, брат, раскупорь, Ц сказал Василий Игнатьич.
Ц Извольте, сударь. Да что ж простого столового; не прикажете ли попотчев
ать вас шампанским?
Ц Что? простого столового? Нет, брат, настоящий-то венде-граф вино не прос
тое, а графское, оттого и называется так.
Ц У нас, Василий Игнатьич, самое лучшее, подлогу нет, извольте откушать.
Ц Покажи-ко бутылку; здешней разливочки?
Ц Да как же, сударь; белое ренское привозится в бочках.
Ц Что? как бы не так!
Ц Ей-ей; да вот извольте спросить у Трофима: он жил у Леве.
Василию Игнатьичу раскупорили бутылку, налили вина в рюмку и подали на п
односе. Василий Игнатьич хлебнул и поморщился.
Ц Нет, Сидор Яковлевич, извини; это, брат, не вен-де-граф!
Ц Помилуйте, Василий Игнатьич, буду ли я подавать вам другого вина; сами
же изволили потребовать вен-де-графу. Что ж, вен-де-граф неважное вино из
ренских: всего-то в полтину серебра бутылка, а для вас полтора рубля. У нас,
сударь, всякие вина есть: бургонское самое лучшее, мадера-с, малага, что пр
икажете.
Василий Игнатьич задумался было, поверив на слово приятелю своему Сидор
у Яковлевичу, который уступал ему вина в полцены против Леве, и если б Прох
ор Васильевич был налицо, он бы тут же пугнул его за покупку дрянного поме
стья с кислыми винами; но, к счастию, ему кое-что пришло на мысль.
«Э! да какой я дурак!» Ц подумал он. Ц Знаю, брат, знаю, что есть у тебя и мал
ажка и всякие иностранные вина, да русского изделия.
Ц Что-с? как-с?
Ц Да так, брат, чай бочки-то с ренским вином везут тебе из Крыма, а уж тут, бр
ат, подсластить, да подкрасить сандальцом, да подпустить взварцу какого
ни на есть не штука.
Ц Так что ж такое, Василий Игнатьич, Ц произнес с обидой Сидор Яковлеви
ч, Ц уж коли в иностранных землях что делают, так нам и не делать; а на что ж,
сударь, наука? Известное дело, что ренское вино цельное родится везде тол
ько белое да красное, а уж другого не бывает. Да куда ж, сударь, цельное-то г
одится? Если не фабриковать его, так что в нем? Ординарное или, так сказать,
столовое, вот и все: и кисло и без всякого запаху, да и крепости никакой. Над
о правду сказать, что французы мастера фабриковать: по сю пору все вина до
единого идут под названием французских; «погреб французских вин», да и к
ончено-с; а тут и немецкие и италиянские, только вот аглецких вин совсем н
ет-с, потому что народ такой, способности нет. Портер аглецкой да пиво, вот
их дело. Так изволите ли видеть, до сих пор французы в секрете держали, как
фабриковать и малагу-с, и фронтиньян, примером сказать, и дремадеру-с, шам
панское, и разные сорты, ну люнель и еще, как бишь его… да вот несколько лет
случилась там революция-с, то есть вот как в животе бывает Ц перессорили
сь все да передрались; вот-с и понесло их Ц кто куда. И развелись фабрики; с
екрет-то открылся; а теперь уж в книгах печатают; как и шампанское делать
и малагу-с, а вен-де-граф…
Ц Нет, брат, нет, морочишь, Сидор Яковлевич! ей-ей не поверю. Вен-де-граф, бр
ат, так уж вен-де-граф; его только на месте и делают; а это черт знает что!
Ц Как угодно, Василий Игнатьич; да извольте потребовать другого винца.

Ц Нет, нет, спасибо; прощай покуда!
Ц Да позвольте отпустить с вами бутылочку хоть вот венгерского.
Ц Нет, нет, брат, спасибо; прощай покуда!
Ц Да вам, может быть, дорого показалось? для вас мы за свою цену уступим: по
рублю бутылка.
Ц Нет, нет, брат! Вен-де-граф по рублю бутылка! Настоящее французское вино
по рублю бутылка! Ц прикрикнул Василий Игнатьич, остановись вдруг в две
рях, Ц пьфу! да я тебя знать не хочу! нашел дурака! надувай, брат, телячью шк
уру, а не меня!
И Василий Игнатьич, гневный, отправился из погреба иностранных вин в маг
азин иностранных вин и потребовал бутылку вен-де-графа.
Ц Да послушайте, Ц сказал он, бросая ассигнацию в пятьдесят рублей сере
бром, Ц мне дайте настоящего, а не поддельного, что хотите возьмите, хоть
сто рублей за бутылку, только уж настоящего!
Гордый комми
[136] Приказчик, продавец (франц.).
не отвечал ничего Василию Игнатьичу, а, приказав завернуть бутылку
, вычел, ни слова не говоря, два рубля пятьдесят копеек за вино.
Ц Так в два с полтиной-то настоящее? Ц сказал Василий Игнатьич, сосчита
в деньги.
Ц Настоящее, Ц отвечал комми.
Приехав домой, он нетерпеливо потребовал штопор и рюмку, раскупорил буты
лку, налил рюмку, посмотрел на свет, хлебнул и плюнул.
Ц Где Прохор? позови его ко мне! Ц В это время наш Прохор Васильевич был в
раздумье; получив билет на двадцать пять тысяч от Василия Игнатьича, он в
здохнул, стал тосковать о Киевской и Подольской губерниях, где жизнь его
текла привольнее, ничто не связывало, ни чин, ни звание, ни состояние, где п
росто величали его пан Дмитрицкий, и где как ласточки кружились около не
го панны, где паны предлагали ему ставить на карту деньги, а панны сердце.

«Раздолье! Ц подумал он, Ц что, не опять ли туда? а? Васенька, что скажешь? Г
овори же откровенно, что, хочется? Да нельзя, душа моя, ведь ты теперь Прохо
р Васильевич. Во-первых, мошенник Тришка приставил к тебе дядьку, который
не выпустит добром из Прохоров Васильевичей, а во-вторых, тятенька такой
добрый, так заботится о тебе… Вот женишься, дело Другое: возьмешь в придан
ое миллион; тогда можно подумать об отставке, а теперь что: дал тятенька дв
адцать пять тысяч в задаток на покупку именья во Франции, а не знает того,
что у тебя еще в России тьма необходимых расходов. Половину надо отдать б
едному заключенному на расходы по делу его; а остальные в пользу бедного
человечества; притом же надо как-нибудь рассеять тоску;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90