Уверила, что я создан, собственно, для нее, а она
для меня, я и поверил, да и увез ее. Что ж из этого вышло? она на сто
роне, я на другой… А желательно было бы знать, что с ней делается: где она? чт
о она?… Удивительный характер! Поскакала от мужа, от отца, от матери, черт з
нает куда, точно как из гостей домой!… Отец и мать!… Господи боже мой, отец и
мать!… Я бы поехал теперь к отцу и матери… «Здравствуй, Вася, здравствуй, с
ынок!» У Васи сердце бы порадовалось, Вася бы заплакал. «Это что у тебя? где
это ты нажил?» Ц «Бог дал». Ц «Ах ты мое нещечко», Ц сказала бы матушка и
заплакала бы с радости. «Врешь, брат, Ц сказал бы отец, Ц верно, ты черту с
лужишь!» Ц и заплакал бы с горя… Да это все мечта: батюшка умер давным-дав
но, а матушка недавно скончалась… Э! Да у меня есть тетка и сестра невеста…
Верно, в бедности живут… Вот случай осчастливить Наташеньку… прекрасно!
…
Дмитрицкий стал развивать и лелеять эту мысль в голове.
Приехали на станцию.
Ц Матеуш! Ц крикнул Дмитрицкий, Ц распорядись скорей о лошадях.
Ц Нет, пан, Ц отвечал Черномский, соскочив с козел, Ц лошадей успеют зап
рячь; прежде всего надо решить, кому пановать на этом свете; если пан благо
родный человек, то не откажется на мой вызов… пара пистолетов есть…
Ц Изволь, брат, пойдем! вот тут же в рощице. Только не иначе, как оба заряда
в один пистолет; а потом выбирай любой; но подлецу я в руки не дам пистолет
а, а сам, одним дулом себе в пузо, а другим тебе.
Ц Нет, я на это не согласен!
Ц Так пошел, записывай подорожную! ну!
Ц Это, пан, бесчестно!
Ц Ну!
Черномский бросился от Дмитрицкого.
Ц Постой, поди сюда! Вот что я тебе скажу: хочешь, чтоб я возвратил тебе наз
вание плута грабе Черномского, и все, разумеется, кроме того, что у меня вы
играли мошенники? Хочешь?
Ц Пан обязан воротить мне все!
Ц Ну, это мечта; ты слушай, что я тебе говорю; во-первых, отвечай, женат ли ты
?
Ц Женат, пане, имею шесть человек детей, на руках моих все родные; все, что
нажил трудом, нажил для обеспечения своего бедного семейства; а пан хоче
т лишить меня всего, пустить по миру по крайней мере двадцать человек!
Ц Так ты женат? Ну, черт с тобой, ступай, да чтоб скорее лошадей.
Ц А пану для чего знать, женат я или нет?
Ц Дело кончено, так нечего и говорить условий, на которых я бы тебе возвр
атил парик с усами и имущество Черномского.
Ц Да я прошу сказать мне, пане, какие условия, может быть, я их исполню.
Ц Нет, уж кончено; ты женат и мне не годишься.
Ц Я пану нарочно сказал, что я женат.
Ц Подлец! думал разжалобить; теперь уж я не поверю.
Ц Ей-ей, не женат!
Ц Так хочешь жениться на моей сестре? девочка чудо, с хорошим состоянием
, умна; ну, просто, отдаю ее тебе, как свинье апельсин, для того только, чтоб и
сполнилось мое предсказание, что она будет графиня.
Ц Пан все отдаст мне?
Ц Все, кроме выигрышных у меня.
Ц То есть восемь тысяч?
Ц Нет, любезный, сто восемь.
Ц Э, нет, пане, не могу согласиться.
Ц Ну, не можешь, так оставайся холостым Матеушем.
Ц Но какие ж выигранные сто тысяч у пана? Я и не знаю об них.
Ц А вот те, что шайка твоя выиграла у меня.
Ц Пан обижает меня!
Ц Ну, обижаю, так оставайся холостым Матеушем.
Ц Я готов двадцать тысяч из своих кровных прибавить к восьми, а больше не
в состоянии.
Ц Ты дурак: изо ста тысяч я шестьдесят назначил твоей будущей жене в прид
аное.
Ц Восемьдесят, пан, и мне отдать в день свадьбы.
Ц Торговаться? так ни жены, ни копейки! убирайся!
Ц Пан сдержит свое слово свято? Ц Еще спрашивает!
Ц Ну, так и быть, я согласен. Вот рука моя.
Ц Пошел к черту с своей грязной рукой!
Ц Прошу пана отдать мне ключи.
Ц Нет, приятель, это будет все сделано следующим образом: теперь мы поеде
м в Шклов; там я кое-что куплю к свадьбе, Ц там, говорят, все есть у жидов, и д
ешево; а потом поедем в Путивль, где живет моя тетка. До тех пор ты будешь Ма
теуш, слышишь?
Ц Пан не верит мне, что я исполню данное слово? Я не могу унижать себя, ехат
ь на козлах.
Ц Врешь, поедешь и на деревянном козле, на котором вашу братью мошеннико
в кнутом дерут.
Ц А если, пан, свадьба как-нибудь не состоится?
Ц Если только не ты в этом будешь виноват, получишь все, как сказано.
Ц И условленное приданое?
Ц Половину.
Ц Ну, так и быть!
Лошади были запряжены; Черномский, понимая нрав Дмитрицкого, верил ему н
а слово, и как низкая душа обратился в совершенного холопа. Прикрикивал в
подражание Дмитрицкому на ямщиков, на смотрителей, называл барина его си
ятельством; но только портил дело.
Ц Поди-кось какой! Ц говорили ямщики, Ц экой страшный! расхрабрился! за
прягай сам скорее!
Ц Еще прикрикивать вздумал! так нет же лошадей, все разошлись, а курьерск
их не дам! Ц говорили и смотрители станций.
Дмитрицкий платил тройные и четверные прогоны, сидел по нескольку часов
на станциях и ехал как на волах.
Приехав в Шклов, он расположился в гостинице у жида, потребовал почтовой
бумаги и написал следующее письмо к тетке:


«Любезная тетушка Дарья Ива
новна. С год тому назад вы писали ко мне в полк, жаловались на недостатки и
просили прислать хоть рублей сто; тогда у меня, ей-ей, ничего не было. Тепер
ь очень рад служить вам: ведь вы да Наташенька только и родных у меня. Ната
шеньке я везу жениха, моего приятеля, графа. Только вы, пожалуйста, наймите
богатый дом, со всей роскошью, да нашейте моей сестричке, будущей графине
, модного платья и разных уборов, чтоб все было на знатную ногу, чтоб не сты
дно было принять сиятельного. На расходы посылаю двадцать тысяч, а сам пр
ивезу все приданое, шалей, материй, драгоценных вещей и всего. Поторопите
сь все устроить, недели через две я непременно буду.
Любящий вас племянник В. Дмитрицкий».

Вложив в конверт двадцать тысяч, Дмитрицкий запер свою комнату и сам отп
равился с письмом на почту, отдав приказ Черномскому привести жидов с то
варами. Почта была в двух шагах, и потому Дмитрицкий скоро возвратился; но
жиды пронюхали богатого покупщика, набежали со всех сторон с узлами и ящ
иками, разложили свои товары на полу и перебранивались. Жид Мошка с узлом
полотна уверял жида Иоску с ящиком янтарных колечек, сердечек, мундштучк
ов, игольников и прочее, что пану не нужны его игольники, что пан не шьет; а И
оска твердил, что пан не такой дурак, чтоб стал покупать у Мошки миткаль вм
есто полотна.
Старый жид Соломон отталкивал ногой узел другого Мошки и говорил ему, чт
об он добром шел домой, покуда барин взашей его не выгнал.
Ц Ты, голова углом, разве не знаешь, что вельможный пан в бумажные платки
не сморкается?
Ц А что ж, он в твое гнилое сукно будет сморкаться? Славное сукно, седанск
ое! с бумагой пополам!
Ц Не трогай руками! Ц вскричал Соломон, ощетинясь.
Ц Не толкайся! Ц вскричал Мошка.
Жид Хайм притащил дюжины три одеял и готовился, только что войдет вельмо
жный пан, раскинуть одно на всю комнату по головам и товарам и крикнуть:
Ц А вот зе, вельмозный пан, самые луцция покрывала, двухспальные, каких л
уцце не бывает! усь если пан хоцет иметь покрывала, так усь пан будет ласко
в: купит вот это.
Но Шлем, посматривая в окно, говорил Хайму:
Ц Видишь, офицер приехал к Ханзе, ты бы шел туда; он скорей купит одеяло, а
вельможному пану не нужно одеяло; вельможный пан хочет купить материй на
жилетки.
Ц Дз, эх! узнал он, что у тебя есть жилетки, каких и даром никому не надо!
Ц Дз, эх, Ц повторял и Черномский, Ц промотает та каналья Дмитрицкий у м
еня все деньги!…
Только что вошел Дмитрицкий, жиды в один голос начали высчитывать свои т
овары.
Ц Ну, что у вас есть, показывай, Ц сказал он, садясь на диван.
Жиды полезли на него толпой, давят, толкают друг друга; крик страшный. «Сук
но седанское, пане! какого цвету прикажет пан? Полотно голландское! Перча
тки, пан, французские! Платки, пан, материи разные, атлас, бархат, тафта!… Пер
чатки, пан: какую прикажет пан вырезать?… Ситцы!… Колечко пану?… цепочки, с
ерьги брильянтовые!»
Ц Вон! Ц крикнул Дмитрицкий. Все вдруг умолкли.
Ц А что ж пану угодно? Ц вызвался Соломон.
Ц Молчать!… Ты! показывай серьги брильянтовые!… Скверные!…
Ц А вот зе лучше! работа какая! брильянты с бирюзой.
Ц Гадкие! что стоют?
Ц Дешево, пан, для пана триста червонцев.
Ц Сто хочешь?
Ц Да помилуй, пан, как это можно покупать такую дрянь! им вся цена десять к
арбованных! Камни фальшивые! Ц вскричал Черномский.
Ц Тебя спрашивают? Ц прикрикнул Дмитрицкий.
Ц Пан только деньги бросит; у меня есть брильянтовые серьги, я пану уступ
лю их за сто червонных, не такие, Ц сказал Черномский.
Ц Свои подаришь сам невесте… Это что, мундштуки? что этот стоит?
Ц Двадцать червонных.
Ц Десять.
Ц Ах ты, свента матка Мария! Это композиция!
Ц Мне все равно, композиция или янтарь, я покупаю, что мне нравится.
Ц У пана денег много! пану деньги нипочем! пан их не наживал трудом!
Ц Ни трудом, ни мошенничеством: по наследию достались; и потому молчи! Чт
о это, шали? Показывай.
Ц Аглецкие, самые лучшие! бур де су а
[95] Сорт шелковой материи (франц.).

!
Ц Что голубая?
Ц Пятьдесят червонных.
Ц Дорого! возьмешь и половину.
Ц Видно, пан знает толк, Ц сказал Черномский, ахнув, Ц сшивная, середина
от старой дрянной шали, девки носят! Возьми, пан, за эту цену мою тибетскую.

Ц Пустяки! Ты свою подаришь сам невесте; а эту я подарю ей.
Ц Чтоб моя невеста носила такую поскудную шаль! фи!
Ц Не хочешь? Ну, так я подарю ей турецкую, выпишу из Одессы.
Ц Турецкую пану! у меня такая турецкая… Дз, эх! Ц вскричал жид и, оставив
свой узел и шали, разложенные по полу, схватился за шапку и побежал вон.
Ц У пана много денег, что пан так бросает их! Ц сказал Черномский с страд
альческим выражением лица, как будто у него жилы тянут.
Ц А тебя кто просит сожалеть о моих деньгах?
Ц Нельзя, пане, нельзя не жалеть; деньги не легко достаются.
Ц Потом и кровью: оттого-то ты такой худой и бледный. Трудно переводить д
еньги из чужого кармана в свой! Вели-ко подать мне бутылку шампанского Ц
я выпью за твое здоровье,
Ц Пану шутки!
Ц Вот, васе сиятельство! вот настоящая турецкая! Ц вскричал запыхавший
ся жид, вбежав в комнату с новым узлом.
Ц Показывай!
Ц Ганц фейн
[96] Верх красоты (евр.).
! Дз-эх! вот шаль! у султана турецкого нет такой!
Ц Что стоит?
Ц Пятьсот червонных; только десять червонных и наживаю барыша.
Ц Я тебе дам за нее…
Ц Пан! Ц вскричал Черномский, Ц для бога, позволь мне торговаться и пок
упать пану! Пан не знает толку в товарах!
Ц А тебе-то что?
Ц Не могу! панья матка бога, не могу!
Ц Ну, изволь, покупай!
Ц Что просишь ты за шаль? а? Ц спросил Черномский, уставив глаза на жида.

Ц Пятьсот червонных.
Ц Берешь восемьдесят?
Ц Пан покупать не хочет, Ц сказал жид, складывая шаль.
Ц Тут тебе ровно десять червонных наживы.
Жид, ни слова не говоря, сложил шали в узел, укрутил его тесьмой, взвалил на
плечи и сказав… «прощайте, пане!» вышел.
Ц Ты с ума сошел, вместо пятисот даешь восемьдесят! Мне шаль нравится, я д
ам ему двести пятьдесят червонных.
Ц Завтра шаль будет у пана за семьдесят пять червонных. Не хотел брать де
сяти барыша, Ц возьмет пять.
В тот же день жид пришел снова.
Ц А что ж, пане, «шаль? Деньги нужны, в убыток продаю; извольте, беру четыре
ста червонных.
Ц Восемьдесят.
Ц Триста пятьдесят, угодно?
Ц Ни копейки.
Ц Ну! будь пан так счастлив! отдаю за триста! И жид хотел развязывать узел.

Ц И не хлопочи! Больше восьмидесяти сегодня не возьмешь, а завтра отдашь
за семьдесят пять.
Ц Пану не угодно покупать? Ц сказал жид; долго завязывал узел и, наконец,
ушел.
Через час явился снова, сбавил цены на половину.
Через час снова пришел и, положив шаль на стол, сказал:
Ц Эх, что делать! Пан такой счастливый! Уж я знаю, что пан сам что-нибудь пр
ибавит.
Ц Как же это ты, жид проклятый, Ц сказал Дмитрицкий, Ц запросил пятьсот
червонных, а отдал за восемьдесят?
Ц А что ж, я виноват, Ц отвечал жид, Ц коли нет счастья!

III

Дмитрицкий давно не был на родине, в славном Путивле, где некогда на город
ских забралах горько плакала Ярославна, молилась ветру, чтоб он вздул па
руса милого друга Игоря Всеволодовича на обратный путь из стран половец
ких; молилась Днепру, чтоб он взлелеял на себе насады (корабли) его, молила
сь тресветлому солнцу, чтоб оно не палило в безводном поле жаждою дружин
у храброго князя
[97] Здесь Вельтман излагает своими словами песенный плач Ярославны
Ц героини из древнерусской повести «Слово о полку Игореве».
.
Но этой ограды Путивля, с которой Ярославна встречала взорами своего мил
ого князя, давно уже и следа нет. И тут, как и везде, давно русские терема и с
ветлицы стали щебнем, а жизнь черноземом Ц до материка не дороешься.
Тетка Дмитрицкого, Дарья Ивановна, была замужем за мелким чиновником, ко
торый волею божиею помре, оставив ей и дочери Наташеньке в наследие мале
нький домик. С этого домика Дарья Ивановна получала около трехсот рублей
, а иногда и поболее доходу. Наташенька, в коленкоровом платьице, была миле
нькая девочка. Курс учения ее был не велик. Имея хорошие от природы способ
ности, она выучилась, можно сказать, сама читать и писать, выучилась шить п
латьица, корсеты и юбочки, вязать и штопать чулки, выучилась завивать себ
е на ночь волосы, а поутру расчесывать и разглаживать по щеке, распускать
локонами, заплетать косу, свертывать ее жгутом и затыкать гребнем, следу
я моде, то на макушке, то на затылке; выучилась учтиво приседать и смотреть
умильно глазками на молодых людей Ц этому выучила ее природа; выучилас
ь смотреть скромно и равнодушно на пожилых, Ц и этому выучила ее природа
. Сверх всего этого она переняла у одной подруги играть на гитаре и петь це
лых три романса: двух соловьев да, кажется, канареечку.
Покуда домик Дарьи Ивановны не требовал починки, крыша не текла, стены и б
алки не подгнили, до тех пор Дарья Ивановна и думать не думала ни о чем;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90