Ц А! конечно, без всякого сомнения.
Ц Ступай же, Матеуш, вот подорожная, а я пойду обедать к одному приятелю; в
четыре часа мы едем.
Ц Добже [91] Х
орошо (польск.).
, пане!
Дмитрицкий отправился в буфет и потребовал себе обедать на счет Черномс
кого, объявив, что он новый камердинер его сиятельства. После обеда побеж
ал с подорожной на почту.
Когда Черномский возвратился к четырем часам, почтовые лошади были уже з
апряжены в его коляску, а Дмитрицкий-Матеуш сидел в коридоре в ожидании с
воего господина и разговаривал с молоденькой гардеробянкой одной прое
зжей паньи.
Ц Ну, скорее укладываться! Матеуш, выноси сундук и ларец.
Ц Мигом, пане.
И в самом деле, Дмитрицкий, как будто урожоный хлопец, так был р
асторопен, предупредителен, догадлив, исполнителен по части камердинер
а, что пан Черномский не мог надивиться. Уложил, доложил, подсадил своего г
осподина в коляску, захлопнул дверцы, вскричал: «Пошел!», вскочил на козлы
, засел и, в дополнение, снял шапку и перекрестился; словом, лихой и благоче
стивый слуга.
На станциях хлопотал, чтоб скорее запрягали лошадей его сиятельству, сам
помогал ямщикам запрягать, покрикивая: «Живо, живо!» Ц и все, как будто во
збуждаемые примером его, суетились. Подъезжая к станции, Дмитрицкий-Мат
еуш, как будто бог знает с кем едет, соскочит с козел и, не отдавая еще подор
ожную, начнет толкать ротозеев ямщиков, чтоб скорей отпрягали, прикрикне
т потихоньку: «Шапку долой!» Смотришь, ямщики, сбросив шапки, заходят, побе
гут за лошадьми, смотритель струсит, и тогда только осмелится спросить п
одорожную, когда Дмитрицкий крикнет: «Готово, ваше сиятельство!»
Черномский, несмотря на свои лета, растет от уважения, которое во всех воз
буждает к нему его новый камердинер. Выходя из коляски или садясь в коляс
ку, он уже не может ступить без того, чтобы его не вели под руки.
Ц Ну, что ж ты думаешь! Ц шепнет повелительно Дмитрицкий на смотрителя;
и смотритель, оторопев, также подхватит его сиятельство под руку с друго
й стороны.
Приехали в местечко Гомель около вечера, остановились близ станции подл
е корчмы.
Ц Матеуш, Ц сказал Черномский, Ц я пробуду с час у моего приятеля, чтоб
лошади были готовы.
Ц Добже, пане грабе.
Черномский пошел к приятелю, а Дмитрицкий в ожидании его возвращения про
хаживался на улице подле коляски.
Ц Черт знает, где эту рожу я видал, Ц рассуждал он сам с собою. Ц Иногда т
акую знакомую гримасу сделает ртом, таким проговорит голосом, что, мне ка
жется, я вижу и слышу не Черномского, а кого-то другого… припомнить не мог
у!
Желание допытать свою память так заняло Дмитрицкого, что он не заметил, к
ак прошел час, другой, совершенно уже смерклось, настала ночь; а Черномско
го нет; наконец раздался его голос издали:
Ц Гей! Матеуш!
«Вот, вот, знакомый голос, совсем не его!…» Ц Здесь, пане грабе.
Ц Да ходь же скоро, свинья!
Ц Э, брат! Ц проговорил Дмитрицкий, Ц о-го!… Что пану потребно?
Ц Ну!
Дмитрицкий догадался, что надо вести пана грабе; он шел нетвердым шагом.

Ц Пан уж не поедет сегодня?
Ц Хм! пан поедет поночи! Ц отвечал Черномский, переступая через порог и
сбрасывая с головы картуз вместе с париком. Ц Ну, раздевай! халат!
Ц Э, брат!… Халат в сундуке, пан не велел выносить вещей из коляски.
Ц Як не велел? свинья не велела… ну!
Ц Я сейчас принесу важи
[92] Кладь, багаж (польск.).
, Ц сказал Дмитрицкий, Ц садись, пан.
Ц Ну! Ц повторил нетерпеливо Черномский, сбрасывая с себя пальто. Мутны
е глаза его слипались; он был бледен и едва мог сидеть.
Ц Скоро ли поедем? Ц спросил ямщик.
Ц Когда поедем, тогда и поедем; за простой заплатят.
Ц Да я бы лошадям корму дал.
Ц Ну, давай.
Дмитрицкий внес важи и подушки.
Черномский обыкновенно сам отпирал сундук и вынимал из него что нужно; о
н не вверял ключа никому из слуг. На ночь сундук ставился в головах у него;
под подушку клал он всегда на всякий случай пару заряженных пистолетов.

Ц Не угодно ли пану отпереть сундук, Ц сказал Дмитрицкий, поставив его
на стул подле дивана.
Ц Ну, держи! Ц отвечал Черномский, стараясь наклониться, чтоб
отпереть замок ключом, который у него был на цепочке; но наклониться ника
к не мог, его качало во все стороны.
Ц Ну! Ц повторил он, Ц держи! Ц Скинул с себя цепочку и долго метил, бран
ясь, но никак не мог попасть в скважину; а наконец повалился на диван и нач
ал стонать с каким-то диким бредом.
Ц Яне! пить!… аттанде! я забью тэго пшеклентэго хлапа!… пить, пане!
Ц Черт знает, у него белая горячка! Ц сказал Дмитрицкий, перерывая в чем
одане, Ц черт знает, чего тут нет!… рыжий парик! шкатулка с чем-то… тяжела!

Ц Пить! Ц вскричал снова Черномский.
Дмитрицкий пошел в хозяйскую, взял кружку воды и поднес ему, приподняв ег
о немного.
Черномский с жаждою глотал воду; рот его влез с усами в широкую кружку. Нап
ившись, повалился он снова без памяти на подушку, провел кулаком под носо
м и стер себе один ус на щеку Ц другой слез на нижнюю губу; он отплюнул его.

Ц Эге-гэ! Ц повторил Дмитрицкий про себя, Ц так вот он, грабе Черномски
й-то!… постой-ко, попробуем, как пристанет к тебе рыжий парик.
И он вытащил из сундука рыжий парик, приподнял голову Черномского и наде
л на нее.
Ц Ба! откуда это взялся вдруг пан Желынский, старый знакомец?… Желынский!

Ц Бррр! атанде! Ц проворчал Черномский.
Ц Изволь! верно идет темная! Постой-ко, брат, каков-то я буду грабе Черном
ский?
Дмитрицкий напялил на себя перед зеркалом парик Черномского, приклеил у
сы и вскричал:
Ц Браво! Черномский, да и только!… Да! надо надеть мое платье, а дрянную вен
герку отдам этому пьянице, моему камердинеру Матеушу Желынскому.
Дмитрицкий, сбросив свою венгерку, натянул пальто Черномского; ощупав ка
рман, он вынул из него большой бумажник, развернул его, пересчитал пук асс
игнаций.
Ц Три тысячи двести; это, верно, на обиход… А вот бумаги, верно документы н
а графство… Все это должно быть в законном порядке; после пересмотрим; об
ратимся теперь к тому, что заключается здесь.
Дмитрицкий, вынув из сундука две шкатулки и портфель, отпер их ключами, ко
торые висели на часовой стальной цепочке. Одна шкатулка была набита разн
ыми драгоценными вещами: тут были золотые табакерки, перстни, цепочки, фе
рмуары, булавки и прочее; кроме всего этого, несколько свертков золотых м
онет. Дмитрицкий развернул два свертка и насыпал червонцев в карман. В др
угой шкатулке в разных отделениях были пачки ассигнаций, карты, заемные
письма, закладные и разные бумаги.
Ц Это все хорошо, пересмотрится после, Ц сказал Дмитрицкий, отложив пач
ку в двадцать тысяч в карман и укладывая все на место. Ц Это гардероб… Ба!
приятель! Бердичевский знакомец! помнишь меня или забыл? Здорово!…
И Дмитрицкий вытащил серый старинный фрак, с большими решетчатыми пугов
ицами; из бокового кармана высунулась какая-то бумага.
Ц А! это документ, относящийся к рыжему парику и серому фраку.
Ц Матеуш! Ц вскричал Черномский, приподнимаясь с дивана и смотря вокру
г себя мутными взорами.
Ц Проспался, наконец! Ц сказал Дмитрицкий, запирая сундук.
Ц Фу! Ц произнес Черномский, отдуваясь и уставив глаза на Дмитрицкого.

Ц Ну, вставай! ехать пора! Экой дурачина! что ты смотришь? Неси сундук в кол
яску!
Ц Что такое? Ц проговорил Черномский, Ц вы, милостивый государь, что та
кое?
Ц Совсем одурел! Ты, Матеуш, не узнаешь барина?
Ц Что такое? Ц повторил Черномский, вскочив с дивана; но ноги у него подк
осились, и он осел снова на диван.
Ц Насекомое! на ногах не стоит! Что мне с тобой делать? Ц сказал Дмитрицк
ий захохотав.
Ц Что это, пан, значит? Ц вскричал Черномский.
Ц Дурак! как ты смеешь говорить мне просто пан! Ты не знаешь, что я пан граб
е, вельможный пан? Говори мне не иначе, как ваше сиятельство, а не то я тебе п
улю в лоб!
И Дмитрицкий взял пистолет со стола. Черномский затрясся.
Ц Цо то есть!
[93] Что это! (польск.).
Ц проговорил он, задыхаясь.
Ц А вот цо то есть: смотри на себя, безобразная рожа! на кого ты похож?
И Дмитрицкий стащил Черномского с дивана, схватил за оба плеча и постави
л против зеркала.
Ц Смотри, урод, на кого ты похож?
Черномского забила лихорадка, зубы застучали: он застонал, взглянув на с
ебя в зеркало.
Ц Узнал? Ц спросил Дмитрицкий, Ц да врешь, друг, ты думаешь, что ты пан Же
лынский? Нет, погоди! Я за заслуги только произведу тебя в пана Желынского
, а до тех пор…
И Дмитрицкий сорвал с головы Черномского рыжий парик и положил к себе в к
арман.
Ц До тех пор ты лысый Матеуш, мой слуга, холоп, лакей, хамово отродье!
Ц А, дьявол! Ц проговорил Черномский.
И он повалился на диван, схватил себя за голову, заскрежетал зубами, забил
ногами.
Ц Тише! Ц крикнул Дмитрицкий.
Ц А, дьявол, обманул! Ц простонал снова Черномский и вдруг вскочил с див
ана, бросился на Дмитрицкого; но тот очень хладнокровно приподнял пистол
ет и сказал:
Ц На место!
Черномский со страхом отскочил назад.
Ц Послушай! Ц проговорил он дрожащими губами, Ц послушай, пан Дмитриц
кий…
Ц Пан грабе Черномский, слышишь? Покуда на голове моей этот парик, Ц ска
зал Дмитрицкий, приподняв на себе парик, как шапку, Ц и покуда под носом э
ти наклейные усы, до тех пор я граф Черномский, шулер, подлец, который с шай
кой своей наверняка обдул бедного Дмитрицкого. А ты, до тех пор, покуда я н
е награжу тебя рыжим париком и серым фраком, до тех пор ты хлап Матеуш.
Ц Одно слово, пан! Ц сказал пан Черномский, задыхаясь и кусая губы, Ц бе
счестно это, это низко, воспользоваться моею доверенностью! Я полагал, чт
о пан Дмитрицкий благородный человек!…
Ц А кого ж обманул пан Дмитрицкий?
Ц Меня!
Ц А ты кто такой?
Ц Кто?… я пан…
Ц Ну, ну, ну, договаривай скорей!
Ц Пан грабе Черномский.
Ц Врешь! ты знаешь ли кто? Черномский побледнел.
Ц Пан грабе Черномский вот этот парик, Ц продолжал Дмитрицкий, Ц а пан
Желынский вот этот парик; а пан Дмитрицкий нанялся на службу к вельможно
му пану Черномскому, а не к тебе, не пану, а лысому болвану! Как же ты смеешь
говорить, что пан Дмитрицкий тебя обманул?
Ц Пан Дмитрицкий, Ц сказал Черномский, Ц не я обыграл пана, даль буг же
[94] Ей-богу
(польск.).
не я; но я готов из своих денег возвратить пану десять тысяч.
Ц Скажи пожалуйста, какой богач!
Ц Будь ласковый, пане, кончим шутки… Отдай, пане, мои ключи.
Ц Да ты кто?
Ц Перестань, пане, шутить… получай десять тысяч, и бог с тобой.
Ц А я с тобой вот как шучу: хочешь ты у меня служить Maтеушом? Я люблю это имя
: у меня, пана грабе, все люди назывались Матеушами… хочешь? а не то Ц убира
йся!
Ц Я прошу пана оставить шутки; а не то я объявлю полиции, что пан хочет огр
абить меня и убить.
Ц Так ты ступай в полицию скорей, а не то я уеду… Ну, пошел же!
Ц Пане, я двадцать тысяч дам.
Ц Ба, уж рассветает! Пора ехать мне! Эй! кто там?
Ц Пане! Ц вскричал Черномский. Ц Прочь!
Ц Что угодно пану? Ц спросил вбежавший хозяин.
Ц Вот тебе за постой, Ц сказал Дмитрицкий, бросив красную бумажку на ст
ол. Ц Неси сундук в коляску.
Ц Пошел, я сам понесу! Ц вскричал Черномский, совершенно потерявшись,
Ц ступай вон!
Ц А, мерзавец, одумался! Жид, помоги ему; где ему дотащить до коляски.
Ц Караул! грабят! Ц вскричал Черномский как сумасшедший, оттолкнув жид
а и обхватив сундук, Ц караул!
Ц Хозяин, ступай к городничему, чтоб прислал солдат взять этого пьяницу!
Скорей!
Ц Не буду! Ц проговорил Черномский, задыхаясь, Ц я понесу! Ступай, мне н
ужно поговорить с паном.
Ц Ни слова!
Ц Пане!
Ц Ну!
Ц Я понесу, понесу!
Ц Жид, тащи вместе с ним!
Черномский и жид понесли сундук в коляску. Черномский нес и стонал.
Вслед за ними вышел и Дмитрицкий.
Ц Ну, живо! Ц вскричал он, садясь в коляску. Ц Ты так и поедешь без фуражк
и, в одной рубашке? дрянь! ну, пошел, надень сюртук и фуражку!
Ц Панья матка бога! Ц проговорил Черномский жалобным голосом, держась
обеими руками за коляску.
Ц Ну, долго ли будешь думать? Ямщик, пошел! Ямщик приподнял кнут.
Ц Караул! Ц вскричал Черномский, ухватясь за коляску, Ц постой, постой,
еду! Вынеси, хозяин, картуз да сюртук мой.
Ц Ах ты, дурак, трус; боится, что я уеду, брошу его! Черномский охал, держась
за коляску.
Жид вынес венгерку и картуз.
Ц Не мой сюртук, Ц сказал Черномский, Ц это венгерка пана.
Ц Не узнает своего платья! вот нализался! Долго ли я буду ждать? Куда? на ко
злы!
Ц Нет, этого уж не будет! Ц вскричал Черномский, Ц я не хлап какой-нибуд
ь.
Ц Так оттащи его, жид; прощай, пан!
Ц Еду, еду!
И Черномский взобрался со стоном на козлы.
Ц Пошел! Ц крикнул Дмитрицкий, Ц болван! думает, что я с ним не справлюс
ь! Нет, брат Матеуш, заикнись только у меня, ступи не так, Ц не пожалею медн
ого лба! мне, брат, все равно, семь бед один ответ… Хочешь служить верой и пр
авдой Ц служи, а вздумаешь проказить, грубиянить, пьянствовать, поднима
ться на какую-нибудь штучку, чтоб опять парик надеть; так тогда уж извини
Ц на все пойдет!… Слышишь ты там?…
Черномский в ответ простонал.
«Э! да куда ж я еду? Ц спросил Дмитрицкий сам себя, Ц куда ж мне ехать? а? во
т вопрос». Ц Эй, ямщик, куда идет эта дорога?
Ц Да в Могилев же, в Могилев.
Ц А что ж я буду делать в Могилеве? А еще куда?
Ц Из Могилева в Минск, да на Смоленск.
Ц А что ж я буду делать в Минске и в Смоленске? Мир велик, а прислониться не
где, и ни одной души, которой бы можно было сказать откровенно: послушай, д
уша моя, поверишь ли ты мне, что я ужасная свинья. «Неужели?» Ц Ей-ей! черт с
бил меня с пути, и вот, сам не знаю, что делать на белом свете. Ц «Женись». Да
не знаю, где живет невеста, Ц куда к ней ехать? Родилась ли она, жива, или ум
ерла, ничего не знаю. Другим как-то счастье: все само ладится. Уж если влюби
тся и навяжется на шею, так по крайней мере девушка, а не чужая жена, как, нап
ример, Саломея Петровна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90