Как отмечал
архиепископ Сиракузский и Троицкий Аверкий, убийство носило чисто
мистический смысл. "Оно было продумано и организовано не кем
другим, как слугами грядущего антихриста - теми продавшими свою
душу сатане, которые ведут самую напряженную подготовку к
скорейшему воцарению в мире врага Христова - антихриста. Они
отлично понимали, что главное препятствие, стоявшее им на пути, -
Православная Царская Россия. А потому надо уничтожить Россию
Православную, устроив на месте ее безбожное богоборческое
государство, которое постепенно распространило бы свою власть над
всем миром. А для скорейшего и вернейшего уничтожения России надо
было уничтожить того, кто был живым символом ее, - Царя
Православного...".
О ритуальном характере убийства царской семьи
свидетельствовала каббалистическая надпись на стене подвала
Ипатьевского дома в Екатеринбурге, где было совершено преступление.
Известны два варианта расшифровки этой надписи: "Здесь поражен в
сердце глава Церкви, народа и государства"; "Здесь по приказанию
тайных сил Царь был принесен в жертву для разрушения государства. О
сем извещаются все народы". Принимавшие участие в следствии об
убийстве царской семьи генерал М.К. Дитерихс и журналист Р. Вильтон
приводят сведения о том, что за день до совершения преступления "в
Екатеринбург из Центральной России прибыл специальный поезд,
состоявший из паровоза и одного пассажирского вагона. В нем приехало
лицо в черной одежде, похожее на иудейского раввина. Это лицо
осмотрело подвал дома", в котором впоследствии и была обнаружена
каббалистическая надпись. По свидетельству очевидцев, вечером 18 июля
1918 года через железнодорожный переезд в Коптяковский лес, где
преступники совершали разные манипуляции с телами убитых ими жертв,
проехал автомобиль с шестью солдатами и одним в штатском - "жид с
черной как смоль бородой". Солдаты сопровождения на расспросы
сказали, что они московские.
Руководство подготовкой убийства царской семьи
осуществлялось Я. М. Свердловым, который через своего старого
соратника по террористической деятельности 1905-1907 годов Шая
Голощекина подобрал непосредственного исполнителя убийства Царя
внука раввина - Янкеля Хаимовича Юровского, личность абсолютно
безнравственную, с ярко выраженными садистскими наклонностями,
прославившуюся жестокими расправами над русскими людьми в
застенках Чека. Занимая пост заместителя екатеринбургской Чека, в
руководстве которой находились преимущественно евреи, он фактически
был там первым лицом. Вместе с Голощекиным Юровский входил в
состав президиума Уралсовета, в котором из четырнадцати человек было
только три или четыре русских, да и те из числа старых большевистских
террористов. Для совершения преступления был сформирован
специальный штаб, куда кроме уже упомянутых лиц входили старые
большевистские террористы: А.Г. Белобородов, С.Е. Чуцкаев, Г.И.
Сафаров (Вольдин), Ф.Ф. Сыромолотов, П. 3. Ермаков, П. Войков
(Вайнер).
Первоначально планировалось осуществить убийство Царя якобы
при попытке к бегству. Для этого один из соратников Ленина - Пинхус
Войков (Вайнер) составил фальшивое письмо к Царю будто бы от имени
офицеров, пытавшихся его спасти. Чекисты хотели спровоцировать Царя
на побег, добиться того, чтобы он ответил согласием, а затем
организовать инсценировку бегства, во время которой ликвидировать
царскую семью, предъявив все письменные доказательства заговора Царя.
Государь на провокацию не поддался, поэтому чекистам оставалось
только прямое убийство.
16 июля в Екатеринбурге из Москвы через Пермь и была
получена телеграмма на условном языке, содержащая приказ об
"истреблении Романовых" (записка Я. X. Юровского). Вечером
оперативный руководитель преступления Ш. Голощекин дает приказ
Юровскому убить царскую семью. У того уже все готово, найдены даже
места для сокрытия трупов. Один из участников злодейства -
караульный Ал. Стрекотин впоследствии вспоминал:
Убив всю царскую семью, большевики только через несколько
дней сообщили о "расстреле бывшего Царя", сознательно и
целенаправленно распространяя ложь, что остальные члены семьи живы и
находятся в безопасном месте.
На следующий день после гибели царской семьи большевистские
руководители приказали убить и других членов Дома Романовых,
содержавшихся в Алапаевске. Для руководства "операцией" прибыл
зампред Уралсовета Сафаров. В осуществлении "операции" участвовал
весь аппарат алапаевской Чека и часть большевистского актива этого
города. Ночью великих князей схватили и повезли к одной из шахт,
находившейся недалеко от перекрестка дорог на Нижнюю и Верхнюю
Синячиху. Ссадив с телеги, их стали жестоко избивать. Через шахту была
перекинута доска-бревно. Убийцы выбрали для своих жертв особенно
мучительный вид смерти. Великих князей заставляли идти по этой доске
и прыгать вниз в глубокий, 60-метровый колодец. Скинув великих князей
в шахту, большевики забросали их ручными гранатами, а затем завалили
бревнами и камнями. Однако агония мучеников продолжалась несколько
дней. Окрестные жители слышали из шахты приглушенное молитвенное
пение. Убив великих князей, большевики заявили всему миру, что они
бежали на аэроплане.
Последним актом спланированного в центре сценария убийства
членов царской фамилии стал расстрел в Петропавловской крепости в
Петрограде великих князей Николая Михайловича, Павла
Александровича, Дмитрия Константиновича и Георгия Михайловича. Они
были репрессированы якобы как "заложники" за убийство в Германии
немецких коммунистов К. Либкнехта и Р. Гольдман-Люксембург. 27
января 1919 года великих князей вызвали во двор и убили без
предъявления каких-либо обвинений.
Продолжая сводить счеты с Русской Историей и
Государственностью, один из большевистских вождей, Зиновьев, с
одобрения Ленина приказал выпотрошить великокняжескую усыпальницу
в Петропавловском соборе, а прах членов Дома Романовых спустить под
лед Невы.
На убийство Царя и членов Дома Романовых Святая Русь
ответила осуждением преступного режима. В слове к Русскому народу
святой Патриарх Тихон сказал: "А вот мы, к скорби и стыду нашему,
дожили до того времени, когда явное нарушение заповедей Божиих уже
не только не признается грехом, но и оправдывается как законное. Так, на
днях совершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай
Александрович... Мы должны, повинуясь учению Слова Божия, осудить
это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех,
кто совершил его... Пусть за это называют нас контрреволюционерами,
пусть заточают в тюрьму, пусть нас расстреливают. Мы готовы все это
претерпеть в уповании, что и к нам будут отнесены слова Спасителя
нашего: Блаженны слышащие Слово Божие и хранящие Его".
Убийство царской семьи, истребление всей царской династии
удар в самое сердце Русской цивилизации, в ее организующий центр.
Однако этим убийством большевистские вожди преследовали и другую
цель. Убив Царя и царскую семью, членов Дома Романовых, они теперь
уже намертво скрепили кровью свою организацию.
Отражая мнение верхушки большевиков, Лев Троцкий писал в
своем "Дневнике": "...Казнь царской семьи была нужна не просто для
того, чтобы напугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того,
чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что впереди полная победа
или полная гибель".
"Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести
борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем..."
Убив царскую семью, большевистские вожди не могли убить
память о ней в широких массах Русского народа, и особенно среди
крестьян. Известны факты почитания убиенной царской семьи как
царственных мучеников. В 1919 году в Нижнеломовском уезде
Пензенской губернии появились странники, распространявшие брошюры
"О великом новопреставленном мученике Николае..."
Уже в гражданскую войну православные русские воины
обращаются к Царю Николаю II за помощью как к святому мученику.
Сохранились сведения о дерзновенном молитвенном призывании царской
семьи, когда сотня казаков, потеряв связь с обозом и войском, оказалась в
окружении большевистских отрядов. Священник о. Илия призвал всех к
молитве, говоря: "Сегодня день памяти нашего Царя-Мученика. Сын его
- отрок Алексий-Царевич был войск казачьих Атаманом почетным.
Попросим их, чтобы ходатайствовали они перед Господом о спасении
христолюбивого воинства казачьего".
И о. Илия отслужил молебен "мученику Николаю, Государю
Российскому". А припев на молебне был: "Святые мученики Дома
Царского, молите Бога о нас".
Пели вся сотня и обоз. В конце молебна о. Илия прочитал отпуст:
"Молитвами святого Царя-Мученика Николая Государя Российского,
Наследника его отрока Алексия-Царевича, христолюбивых войск
казачьих Атамана, Благоверныя Царицы Александры и чад Ея Царевен-
мучениц помилует и спасет нас, яко благ и человеколюбец..."
На возражения, что эти святые мученики еще не прославлены и
чудеса от них не явлены, о. Илия возразил: "А вот молитвами их и
выйдем... А вот и прославлены они... Сами слыхали, как народ прославил
их. Божий народ... А вот и покажет нам путь святой отрок Алексий-
Царевич... А вот не видите вы чуда гнева Божия на Россию за
неповинную кровь их... А вот явления узрите спасением чтущих святую
память их... А вот указания вам в житиях святых чтите, когда на телесах
святых мучеников, без всякого прославления, христиане храмы строили,
лампады возжигали и молились таковым, яко представителям и
ходатаям..."
Сотня и обоз из окружения вышли чудесным открытием о. Илии.
Шли по колено, и по пояс, проваливались по шею... Лошади
вязли, вскакивали, опять шли... Сколько шли и устали ли, не помнят.
Никто ничего не говорил. Лошади не ржали... - И вышли... 43 женщины,
14 детей, 7 раненых, 11 стариков и инвалидов, 1 священник, 22 казака
всего 98 человек и 31 конь. Вышли прямо на ту сторону болота, угол
которого занимали казаки, сдерживавшие обходное движение красных,
прямо в середину своих. Из окрестных жителей никто не хотел верить,
что прошли они этим путем. И шума перехода не слыхал неприятель. И
следа, куда ушли казаки, не могли утром установить красные партизаны.
Были люди - и нет их.
Глава 54
Военная доктрина большевиков. - Строительство Красной
армии. Стратегическое преимущество советской власти. - Развитие
Белого движения. - Интервенция. - Сотрудничество белых с
оккупантами.
Объявив смертельную войну коренной православной России,
Святой Руси, великой Русской цивилизации, большевистский режим
создает доселе невиданную военную доктрину, в основе которой лежало
зверское устрашение всех несогласных с ленинской партией. Это была
жестокая доктрина завоевателя в чужой стране, которого совсем не
трогали чудовищные страдания чужого оккупированного народа, а
взаимоотношения с ним строились только на насилии, массовых
убийствах, леденящем душу нормального человека терроре.
В работах большевистских вождей эта мысль проводится с
полной откровенностью. В книге военного наркома большевистского
режима Л. Троцкого "Терроризм и коммунизм" заявлялось:
"Устрашение есть могущественное средство политики и международной,
и внутренней. Война, как и революция, основывается на устрашении.
Победоносная война истребляет по общему правилу лишь
незначительную часть побежденной армии, устрашая остальных,
сламывая волю. Также действует революция: она убивает единицы,
устрашает тысячи".
В этом устрашении, считали большевистские вожди, допустимы
любые жестокие формы, в том числе убийства женщин, стариков и детей.
Гражданская война, заявляет тот же Троцкий, есть самый
жестокий из всех видов войны. "Она немыслима не только без насилия
над третьими лицами, но, при современной технике, без убийства
стариков, старух и детей... Цель (господство над Россией. - О.П.)
оправдывает, при известных условиях, такие средства, как насилие и
убийство".
Объявляя законом борьбы убийства и террор, большевистские
вожди строили свою армию на основе жесточайшей дисциплины,
безоговорочного исполнения любых самых жестоких приказов
комиссаров, значительная часть которых предусматривала массовый
террор по отношению к мирному населению.
Принципы формирования Красной армии: утвердить железную
дисциплину изнутри; создать заградительные отряды в основном из
еврейской молодежи, которые "будут действовать извне заодно с
внутренним революционным ядром частей, не останавливаясь перед
расстрелом бегущих; обеспечить компетентное командование, поставив
над спецом комиссара с револьвером; учредить военно-революционные
трибуналы и орден за личное мужество в бою".
"Нельзя строить армию без репрессий, - любил повторять Л.
Троцкий. - Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале
командования смертной казни. До тех пор пока гордые своей техникой,
злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и
воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью
впереди и неизбежной смертью позади". По личному приказанию только
Троцкого в годы гражданской войны расстреляны тысячи людей. В своих
воспоминаниях он рассказывает о многих случаях таких репрессий,
носящих террористический характер.
Вот один из характерных его приказов, отпечатанный
типографским способом и раздаваемый солдатам в качестве листовки:
"Предупреждаю: если какая-либо часть отступит самовольно, первым
будет расстрелян комиссар части, вторым - командир. Мужественные,
храбрые солдаты будут поставлены на командные посты. Трусы,
шкурники и предатели не уйдут от пули".
Символом террористического руководства Красной армии стал
легендарный поезд Троцкого, специально сформированный состав (даже
два состава), в который входили бронированные вагоны с боевиками
особого назначения, вооруженными автоматическим оружием;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154