Франция же относила Балканы к своей
сфере влияния, кроме того, у нее были и свои интересы на Ближнем
Востоке и в Азии.
Вообще, ни Франция, ни Англия не хотели допустить Россию к
переустройству мира на справедливых началах. В книге исследователя
французского масонства С. Ютена рассказывается о масонском конгрессе
во время войны, на который "Россия либо не послала делегатов, либо, что
вернее, не была приглашена". Там обсуждалось будущее, связанное с
концом войны, победой Франции и переустройством мира: были подняты
вопросы об Эльзасе и Лотарингии, Истрии, Триесте, Восточной
Адриатике, Шлезвиг-Гольштейне, Польше, Армении и колониальных
землях Германии. "Совершенно ясно, - отмечает С. Ютен, что никакой
роли в переустройстве мира союзники при этом России не
предназначали".
Отмечая роль союзников России в революции, генерал
Людендорф писал: "Царь был свергнут революцией, которую
фаворитизировала Антанта. Причины поддержки Антантой революции не
ясны. Судя по всему, Антанта ожидала, что революция принесет ей какие-
то преимущества". Так же считали и многие другие германские
военачальники, видевшие в Февральской революции руку англичан,
действовавших через Думу и отдельных лиц. Генерал Спиридович в своей
книге указывал на нежелание англичан допустить Россию к захвату
Константинополя и Дарданелл. Британское правительство было уверено,
что любой новый режим будет более податлив в этом вопросе.
Незадолго до февраля 1917 года в Петроград прибыла одна из важнейших
персон мирового масонства - банкир лорд Мильнер, великий
надзиратель Великой масонской ложи Англии. О тайной миссии этого
высокопоставленного масона ирландский представитель в британском
парламенте заявил: "Наши лидеры... послали лорда Мильнера в
Петроград, чтобы подготовить эту революцию, которая уничтожила
Самодержавие в стране-союзнице".
На стороне подрывных сил было и правительство Франции. Это
явно следовало из беседы русского масона Коновалова с французским
министром, тоже масоном, Тома. Французский министр выразил свое
сочувствие силам, которые представлял Коновалов, заявив, что
французское правительство в целом только теперь начинает надлежащим
образом понимать, к какой пропасти русское правительство ведет и
Россию, и все дело союзников.
Послы Англии и Франции в Петрограде Д. Бьюкенен и М.
Палеолог морально поддерживали руководителей заговора против Царя.
А.И. Гучков позже признавал, что от представителей союзников было
получено согласие на высылку Царя из России.
Подрывная работа деятелей, готовивших свержение Царя,
довольно активно поощрялась и поддерживалась западными державами,
нередко даже демонстративно. Милюков после возмутительной
антигосударственной речи в Думе, где он, по сути дела, призывал к
свержению Царя, был приглашен английским послом Бьюкененом на
обед, доставлен на личном автомобиле посла в посольство, где в честь
него устроили банкет. Московский городской голова масон Челноков,
также прославившийся своими антиправительственными выступлениями,
получил высший государственный орден Георгия-Михаила. Высшие
государственные награды Англии получил также отстраненный от
должности министр иностранных дел Сазонов. Известный своими
выпадами против Царя и резкими антигосударственными выпадами,
масон-публицист А. Амфитеатров находился под покровительством
итальянского посла, который спас его от высылки за
антигосударственную деятельность.
Весной 1916 года Милюков посетил Англию, где завязал более
близкие отношения с английскими политическими деятелями и заручился
их поддержкой в борьбе с законным русским правительством. В этой
поездке он хлопочет об объединении представителей парламентариев
стран Антанты в единую наднациональную организацию, своего рода
международный парламент, который своим авторитетом поддержал бы
борьбу российского либерально-масонского подполья против русского
правительства.
В 1916 году активизируются международные финансовые центры
мировой закулисы, которые, как в 1904-1905 годах, открывают широкое
финансирование подрывных антирусских сил. Прежде всего снова
всплывают имена Якова Шиффа, а также его родственников и
компаньонов Варбургов, бывших, по-видимому, координирующим и
передаточным звеном в сложном механизме мировых антирусских
организаций.
К 1917 году масонство представляло собой самую значительную
политическую силу, главным отрядом которой были 28 лож масонского
ордена "Великий Восток Франции", объединявших большую часть
влиятельных государственных деятелей России.
Масонские ложи действовали практически во всех крупных
городах России - в Петрограде, Москве, Киеве, Риге, Самаре, Саратове,
Екатеринбурге, Кутаиси, Тифлисе, Одессе, Минске, Витебске, Вильне.
Но главное состояло не в географическом охвате, а в
проникновении представителей масонства во все жизненно важные
государственные, политические и общественные центры страны.
Произошел процесс, который сами масоны называли "обволакиванием
власти людьми, сочувствующими масонству".
Масонами стали великие князья Николай Михайлович и
Александр Михайлович, постоянно сотрудничали с масонами великие
князья Николай Николаевич и Дмитрий Павлович. Масоном был генерал
Мосолов, начальник канцелярии министра Царского Двора.
Среди царских министров и их заместителей насчитывалось по
крайней мере восемь членов масонских лож - Поливанов (военный
министр), Наумов (министр земледелия), Кутлер и Барк (Министерство
финансов), Джунковский и князь Урусов (Министерство внутренних дел),
Федоров (Министерство торговли и промышленности).
В Государственной Думе действовало более 40 масонов,
образовалась даже специальная Думская ложа, возглавляемая
Ефремовым. Глава Верховного Совета российских масонов Н.В.
Некрасов был заместителем председателя Государственной Думы.
В Государственном Совете сидели масоны Гучков, Ковалевский,
Меллер-Закомельский, Гурко и Поливанов.
Измена проникла в военное и дипломатическое ведомства,
крупные посты в которых занимали члены масонских лож.
Во главе городской администрации Москвы почти бессменно
стояли масоны - городские головы Н.И. Гучков (брат А.И. Гучкова),
Астров, Челноков.
Масонство проникло и в предпринимательскую среду в лице
Рябушинского и Коновалова.
Под контролем масонских лож находилась большая часть средств
массовой информации и издательств (в частности, газеты "Россия", "Утро
России", "Биржевые ведомости", "Русские ведомости", "Голос Москвы").
Существовала даже Литературная ложа, включившая масонов-писателей
- Амфитеатрова, Вас. Немировича-Данченко, Мережковского и др.
В 1916 году российское масонство возглавлял Верховный Совет
примерно из 15 человек. По сравнению с Верховным Советом 1907-1909
годов он полностью обновился; из прежних членов туда входили только
Ф.А. Головин (кадет, председатель 11 Государственной Думы).
Председателем нового Совета был кадет, заместитель председателя
Государственной Думы Н.В. Некрасов, в минуту откровения однажды
признавшийся, что его идеал - "черный папа", которого "никто не знает,
но который все делает". В Совет, в частности, входили А.Ф. Керенский
(социалист-трудовик), Н.К. Волков (кадет), Н.Д. Соколов (социал-
демократ), А.И. Коновалов (прогрессист), Д.Н. Григорович-Барский
(кадет), т.е. представлены были все антирусские партии от кадетов и
левее. Секретарем Совета являлся социал-демократ А.Я. Гальперн.
Масонство стало влиятельной силой в обществе. Большинство
простых людей, которые так или иначе вынуждены были ему
подчиняться, конечно, даже не знали этого названия, ибо нелегальная
деятельность масонов шла под крышей разных легальных организаций,
например, кадетской партии или газеты "Русские ведомости",
руководство которых было почти полностью масонским. Масоны
становились как бы законодателями общественной жизни российской
интеллигенции и чиновничества. Как писал современник, "чтобы
преуспеть, надо было принадлежать к группе "Русских ведомостей" или к
кадетской партии".
Масонская интриганская политика была глубоко чужда Русскому
народу. Нежелание большинства простых русских людей поддерживать
масонские выступления против правительства, особенно в условиях
борьбы с внешним врагом, воспринимались многими масонами как
"рабская стихия русского народа". "Я не могу, однако, скрыть, - заявлял
масон Кизеветтер на одной из кадетских сходок 23 сентября 1916 года, -
что есть одна сила в Русском народе, которая всех стремящихся к
прогрессу давно приводит в отчаяние - это сила безграничной тупой
покорности и терпения! Ее мы сейчас опять и наблюдаем!".
Деятельность масонских лож в силу их определенной
направленности многократно подпадала под статью закона России о
государственной измене. Во-первых, в связи со стремлением масонов к
свержению существующего строя. Как отмечал секретарь Верховного
Совета росийских масонов А.Я. Гальперн, "очень характерной для
настроения подавляющего большинства организаций была ненависть к
трону и монарху лично". Председатель Верховного Совета масонов
Некрасов отстаивал курс на насильственную ликвидацию Самодержавия.

Во-вторых, изменнический характер масонов проявлялся в
отношении к войне, которую вело Российское государство против
германского агрессора. В обязанность масонов вменялось всеми силами
стремиться к превращению войны в революцию.
В-третьих, выражением государственной измены был характер
отношений русских масонов и его зарубежного руководства.
Во главе мирового масонства стоял Всемирный Масонский
Верховный Совет из "Досточтимых" и "Премудрых" "Венераблей".
Представители России в этом Совете не имели права иметь свою
делегацию. "Интересы" российских масонов в этом Совете представляла
французская делегация.
Всемирный Масонский Верховный Совет ежегодно собирал
Конвент, т.е. Генеральную ассамблею, для выработки общей политики,
ревизии действий Верховного Совета, назначения на высокие места
новых "мастеров" и разных церемониальных процедур. "Всемирный
Верховный Совет влиял - в разные годы с различной силой - на ход
мировой политики..."
Уже только эта зависимость российского масонства от решений
зарубежных органов, чаще всего не отражавших интересов России,
делала его изменнической организацией в чистом виде. Масонские
международные ассамблеи принимали решения по масонскому уставу,
обязательные для исполнения, а русские масоны, среди которых были,
как мы видели, министры, дипломаты, военные начальники, члены
Государственного Совета и Государственной Думы, изыскивали тайные
пути претворения их в жизнь.
Третья движущая сила антирусской революции -
социалистические и националистические круги - представляла собой
серьезную опасность совсем не по своей идейности, а из-за огромных
финансовых вливаний в нее со стороны германского и австрийского
правительств, а также международных антирусских центров. Многие
руководители различных социалистических и националистических партии
скорее всего так бы и сметались на обочине истории, если бы не мощная
денежная поддержка, позволившая им создать целую армию платных
профессиональных революционеров, обеспечить их средствами для
передвижения и агитации по стране, издания газет, журналов, брошюр,
листовок, закупки оружия и боеприпасов.
Сегодня точно известна сумма денежных средств, которую
подрывные элементы, и прежде всего большевики, приняли от
германского правительства на дестабилизацию положения в России. По
данным, полученным из официальных источников германским социал-
демократом Э. Бернштейном, занимавшим одно время пост заместителя
министра финансов Германии, она составляет 60 млн. марок.
В 1916-1917 годах русская военная контрразведка установила
каналы, по которым большевики получали деньги. Между Лениным и
германской разведкой была целая цепочка пламенных революционеров.
Непосредственно деньги от разведки получали Парвус и ленинский
соратник Я. Ганецкий (Фюрстенберг). К передаче денег также причастны
Коллонтай, Козловский, Троцкий и Суменсон. При расследовании
определился механизм финансирования германских агентов в России.
Связующим звеном между Лениным и германской разведкой
были Я. Ганецкий, Е. М. Суменсон и масон М.Ю. Козловский. Связь
между Суменсон и Козловским, с одной стороны, и Ганецким, с другой,
отчетливо прослеживалась в их деловых операциях. Ганецкий, живший в
Стокгольме, высылал па имя Суменсон в Петроград разные товары
термометры, карандаши, чулки, лекарства. Причем товары посылались
безденежно - франко-валюта. Хотя Суменсон была обязана по этому
порядку после продажи товаров переводить деньги поставщику, но она
это делала только для отвода глаз, мелкими суммами, оставляя себе
основную часть. "Поставщик" же Ганецкий, конечно, не возражал. Это
был довольно обычный способ, которым германская разведка
обеспечивала деньгами свою агентуру. Таким образом осуществлялись
миллионные обороты, большая часть дохода от которых шла на
поддержку германского шпионажа и диверсии в России. Деньги,
вырученные Суменсон, передавались Козловскому, который направлял их
на партийные нужды добровольным, а иногда и невольным германским
агентам. Деньги передавались Козловскому без всяких документов и
расписок и также без расписок распределялись между агентами. Уже
после ареста Суменсон на ее текущих счетах в разных банках было
арестовано 700 тыс. рублей, из которых, по ее показаниям, только 10 тыс.
принадлежали ей лично, а остальные Ганецкому (т.е. германской
разведке). Было также установлено, что некоторые русские банки, в том
числе Азовско-Донской, получали из скандинавских банков:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154