Эти постыдные телеграммы,
пишет Вырубова, совсем убили Государыню - "она плакала горько и
безутешно, и я ничем не могла успокоить ее". Благословляя
"патриотический акт" убийц, Елизавета Федоровна поддалась общей
социальной истерии, которая и опрокинула общество в 1917 году.
Рукоплеская убийцам Распутина, Елизавета, по сути, рукоплескала и
убийцам своего мужа, и своим будущим убийцам. Поддаваясь общему
настроению нетерпимости, признавая убийство как способ решения
социальных проблем, она, как и многие тогда, отступила от идеалов
Православия.
Да что говорить, если Царь и Царица в известном смысле тоже
поддались этому настроению! Ведь убийцы остались без возмездия.
Против них не было возбуждено дело, не было справедливого
разбирательства. Царь ограничился высылкой Юсупова в свое имение и
переводом Дмитрия Павловича на Кавказ. Даже малолетний Царевич
Алексей был удивлен, почему Царь справедливо не наказал убийц.
Вырубова пишет: . На российское общество это произвело огромное
впечатление - в общественном сознании возникло "право" на
безвозмездное убийство - главный двигатель будущей революции.
После убийства Распутина в масонских ложах проходят
заседания, на которых обсуждаются направления антиправительственной
агитации. Новая волна клеветнических слухов, распускаемых либерально-
масонским подпольем, еще более усиливает обвинение против Царицы о
ее "связи" с германскими шпионами, "передаче" немцам военных планов.
Само убийство Распутина объявляется "справедливым актом русских
патриотов" против "шпионского гнезда темных сил". Центром
распространения этих слухов становятся квартиры масонов Коновалова и
Керенского.
Германо-большевистский альянс начал свое наступление 9
января 1917 года новой попыткой организации всеобщей забастовки.
Полностью были мобилизованы большевики и эсеры-националисты. На
забастовку в Петрограде удалось поднять 138 тыс. рабочих, что было
явно недостаточно для выполнения директив германского командования.
Конечно, сказался тот факт, что в первых числах января русская полиция
арестовала Петроградский комитет большевиков и захватила их
подпольную типографию, в которой они собирались печатать листовки и
брошюры. Тем не менее на ряде заводов прошли политические митинги,
где заранее заготовленные пропагандисты вели пораженческую агитацию.
В общем же выступление 9 января большого успеха не имело.
Либерально-масонское подполье пытается взять инициативу в
рабочем движении в свои руки. На день открытия заседания
Государственной Думы 14 февраля 1917 года по инициативе
руководителя Рабочей группы гучковского ВПК масона Гвоздева, членов
Думы - масонов Н. С. Чхеидзе и Керенского, а также при поддержке
Прогрессивного блока планируется проведение "мирной" рабочей
демонстрации к Таврическому дворцу.
В ночь на 27 января 1917 года наряд полиции во главе с
жандармским полковником произвел обыск в помещении Рабочей группы
Центрального военно-промышленного комитета, где обнаружен целый
ряд документов, подтверждающих подрывной характер предстоящей
рабочей демонстрации как подготовки к государственному перевороту. В
ту же ночь арестовываются руководители Рабочей группы масон К.А.
Гвоздев, Г.Е. Брейдо, Е.А. Гудков, И.И. Емельянов, И. Т. Качалов, В. М.
Шилин, Н.Я. Яковлев, Ф.Я. Яковлев и секретарь группы Б.О. Богданов.
В масонских кругах подполья переполох. 29 января с
соблюдением предосторожности собралось масонское совещание
"общественных деятелей", на котором присутствовали многие видные
представители (около 35 человек): А.И. Гучков, Коновалов, Изнар,
Кутлер, Казакевич центральный ВПК; Переверзев, Девяткин,
Черегородцев - московский ВПК; Керенский, Чхеидзе, Аджемов,
Караулов, Милюков, Бубликов Государственная Дума; некто князь
Друцкий - представитель Земгора.
В результате совещания было решено "избрать из своей среды
особо законспирированный и замкнутый кружок, который мог бы играть
роль руководящего центра для всей общественности". и провести
"мирную" рабочую демонстрацию.
Естественно, германо-большевистский альянс пытается
использовать подготавливаемую масонами рабочую демонстрацию в
собственных интересах, протаскивая при организации свои
пораженческие лозунги. Однако совместное масонско-большевистское
мероприятие проходит "вяло и неэффективно". Хотя 14 февраля 1916
года в Петрограде бастовали почти 90 тыс. человек на 58 предприятиях,
особого подъема и энтузиазма не чувствовалось.
С утра прекратили работу рабочие Обуховского завода. Выйдя из
цехов, они пытались устроить демонстрации, но были рассеяны
полицией. Тогда они пошли на Императорскую карточную фабрику и
чугунолитейный завод подбивать на забастовку их рабочих.
К полудню на Петергофском шоссе собралась толпа, человек 150,
со знаменами и лозунгами "Да здравствует демократическая
республика!", "Долой войну!" и пыталась организовать демонстрацию, но
была разогнана полицией. Еще несколько попыток предпринято у
Литейного моста и на Невском проспекте, но каждый раз все
заканчивалось решительными действиями полиции.
Неспокойно было и в Петроградском университете, где собралась
толпа студентов человек в 300, один из которых призывал
присутствующих поддержать рабочих. Часть студентов поддержала
предложение и начала собираться на демонстрацию на Университетскую
набережную, но была разогнана.
На день раньше состоялась сходка 300 студентов
Политехнического института, которая вынесла резолюцию: в знак
сочувствия движению рабочих объявить трехдневную забастовку 13, 14,
15 февраля. 14 февраля студенты пытались вновь устроить сходку, но из-
за отсутствия желающих говорить сходка не состоялась. Вместе с тем
лекции в институте шли своим чередом.
Вместе с выступлениями рабочих и студентов 14 февраля были
отмечены беспорядки, которые произвели толпы новобранцев на
Порховском шоссе и на Загородном проспекте. В первом случае они
разбросали продукты из овощной лавки, в другом - разбили стекла в
трех часовых магазинах и похитили оттуда часы.
В общем, массовую демонстрацию у Государственной Думы
либерально-масонскому подполью провести не удалось. Собралась
небольшая толпа в несколько сот человек, которые тотчас же были
разогнаны полицией. Неудачу демонстрации Керенский объяснил
происками большевиков.
Все свидетели событий февраля 1917 года отмечают удивительно
организованный характер революционных беспорядков, начавшихся
сразу же после отъезда Царя из Петрограда. 22 февраля они, как по
мановению волшебной палочки, охватили столицу. Как считал Родзянко,
подготовка революционных беспорядков осуществлялась в среде членов
Исполнительного Совета рабочих депутатов, который имел, несомненно,
определенные директивы и действовал по заранее тонко и всесторонне
обдуманному плану, выдвигая вперед себя Государственную Думу как бы
в виде народного революционного знамени. "Даже зданием и
помещением Государственной Думы сразу же в первый день овладели
вооруженные рабочие, чему воспротивиться было уже невозможно...
Однообразие плана... складывалось и в деревне, и в провинции, и в
городах, что подтверждается целым рядом документальных данных".
Итак, председатель Государственной Думы не сомневался, что
беспорядки были организованы по определенному плану и управлялись
из единого центра. Но ведь Исполком Совета рабочих депутатов возник
только 27 февраля, а организованные беспорядки начались с 23 февраля.
Кто же руководил ими до 27 февраля? Ни большевики, ни эсеры, ни тем
более кадеты или октябристы даже после отречения Царя, когда им,
казалось, больше ничего не грозило, в этом не признались. Значит,
существовали некие тайные силы, совсем не заинтересованные в огласке
их причастности к событиям.
В то же время в России таких реальных сил было только две -
либерально-масонское подполье и германо-большевистский
(диверсионно-шпионский) альянс. Так как сам Родзянко принадлежал к
либерально-масонскому подполью и даже участвовал в заговоре против
Царя, его неосведомленность в этом вопросе свидетельствовала, что
беспорядки, начавшиеся 23 февраля, были организованы не либерально-
масонским подпольем (которое в это время готовило свой заговор), а
германо-большевистским альянсом, поднявшим восстание против
законной Русской власти. Однако, как показали дальнейшие события,
либерально-масонское подполье с радостью поддерживало антирусское
восстание, руководимое германскими агентами и большевиками, пытаясь
использовать его плоды в своих интересах. Причем очевидно, что многие
деятели либерально-масонского подполья совершенно ясно понимали
характер и источники финансирования революционных беспорядков,
сознательно закрывая на это глаза (собственно, на это и намекает сам
Родзянко).
После 14 февраля германо-большевистский альянс проводит
преступную операцию по организации массовых беспорядков в
Петрограде. На этот раз поводом для беспорядков было решено сделать
голод. По архивным документам совершенно очевидно, что Петроград
был достаточно хорошо снабжен продовольствием и хлебом, но вдруг в
ряде рабочих районов внезапно обнаруживается недостаток хлеба.
Оказалось что хлеб у лавочников скупили по большим ценам какие-то
темные личности и увезли из города. Другие подобные же личности
появились среди рабочих и пытались подбить их на забастовки и
демонстрации, предлагая деньги в забастовочный фонд и отдельным
рабочим-активистам. Проведя такую подготовительную работу, германо-
большевистский альянс начал новое выступление сразу же после отъезда
Царя в Ставку 22 февраля.
Уже 23 февраля подрывные элементы провели очень
действенную, хорошо организованную антиправительственную
демонстрацию. Началась она утром и проходила в форме оживленного
движения организованных толп с тремя главными пунктами сбора -
Знаменская площадь, Невский проспект, Городская Дума. Люди в толпах
как бы шли по своим делам, заунывно повторяя: "Хлеба, хлеба..." Так
продолжалось целый день. По словам петербургского градоначальника,
"толпа как бы стонала: "Хлеба, хлеба..." Причем лица оживленные,
веселые и, по-видимому, довольные остроумной, как им казалось,
выдумкой протеста". Форма демонстрации поставила в тупик
полицию. И население, и полиция прекрасно знали, что хлеб и
продовольствие в городе есть, голода не было, достать можно было все -
к хвостам привыкли. В городских складах находился запас ржаной и
пшеничной муки на 10-12 дней, кроме того, мука имелась еще и в
пекарнях. "Военные запасы в счет не шли, и в крайнем случае можно
было бы и ими воспользоваться". Более того, в Петроград шли
эшелоны с дополнительным количеством муки. Вместе со "странной
демонстрацией" подрывные силы в Петрограде сумели поднять на
забастовку 128 тыс. рабочих, большевики призывали к проведению
всеобщей забастовки.
24 февраля подобная "странная" демонстрация продолжилась.
Через Неву, обходя стороной наряды полиции, двигались беспрерывные
вереницы людей. На Литейном, Знаменской площади по Невскому от
Николаевского вокзала и в других местах сосредоточились большие
массы праздного народа, движением которых руководил невидимый
дирижер. Кое-где виднелись красные флаги и лозунги "Долой войну!",
"Долой Самодержавие!" Прекратилось движение трамваев, не ходили из
возчики. В результате были вызваны войска, и поддержание порядка в
столице перешло в руки командующего войсками Петроградского округа
Хабалова, подчинявшегося непосредственно Ставке.
25 февраля началось хорошо. Работали магазины. Трудности со
снабжением продовольствия не было. Хлеб имелся в достатке. Сенная
площадь была переполнена продуктами. В изобилии продавались
дешевые и вкусные колбасы.
Однако характер выступлений изменился. По данным городских
властей, во многих местах стали появляться "ораторы" с призывом
низвергнуть "преступное передавшееся на сторону немцев
правительство". Призывали войска обратить штыки на "изменников" и
избивать чинов полиции. Состав толпы был уже иной, преобладали
подонки и интеллигентская молодежь с немалым процентом молодых
евреев.
25 февраля все продовольственное дело столицы решением
правительства князя Голицына было передано городскому
общественному управлению, что в значительной степени ослабило
государственную власть над городом.
Полицейские сводки тревожно констатируют рост беспорядков.
Бастовало уже 240 тыс. рабочих. С 10 часов утра бастующие рабочие
разных районов города направились на Невский проспект, где проводится
демонстрация с красными флагами и пением революционных песен.
Несмотря на попытки полиции разогнать демонстрацию, беспорядки
были прекращены лишь вечером. Причем со стороны демонстрантов в
полицию неоднократно стреляли из револьверов. Полиция стремилась
навести порядок и отобрать красные флаги. В борьбе с толпой,
подстрекаемой темными элементами, погиб ротмистр Крылов, получили
пулевые ранения 3 полицейских. Кроме этого, толпа напала и избила
полицмейстера полковника Шалфеева и 4 полицейских.
К вечеру страсти накалились еще больше. Были вызваны войска
и возле Гостиного Двора дан залп по толпе, после чего она разбежалась,
оставив на земле 2 убитых и 10 раненых (один из которых умер в
больнице).
Министр внутренних дел Протопопов явно не владел ситуацией.
26 февраля он пытается убедить Царя, что положение в городе в целом
контролируется и что 27-го числа часть рабочих собирается прекратить
забастовку. Но даже по его рапорту видно, что положение критическое.
На Литовской улице, Знаменской площади, на пересечениях
Невского с Владимирским проспектом и Садовой улицей образовалась
огромная толпа, среди которой ходили подстрекатели - революционеры
и немецкие шпионы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154