- Ликвидация Гапона революционерами как свидетеля.
Штурмовым отрядом антирусских сил стало основанное
полковником Зубатовым "Собрание русских фабрично-заводских рабочих
г. Петербурга", возглавляемое священником Гапоном, находившимся в
постоянном контакте с деятелями "Союза освобождения". По совету
Зубатова Гапон расширяет сферу своей деятельности. Весной-летом 1904
года он организует ряд отделений своего "Собрания" как по районам
города, так и на некоторых заводах, в частности на Путиловском. Более
того, он пытается создать подобные организации в ряде провинциальных
городов России, хотя это ему не удалось.
Если в ноябре 1903 года в организации Гапона состояло 30
человек, то в конце мая 1904 года - 750 человек, а к осени этого же года
- уже 1200 человек. С самого начала рабочая организация находилась
не столько под контролем полиции, сколько под контролем социалистов,
и прежде всего группы супругов Карелиных. Социалисты, естественно,
стремились использовать свои методы для намечаемых ими целей
движения.
Сложился круг единомышленников ("группа пяти"), которые за
спиной простых членов рабочей организации вынашивают план борьбы
против существующего строя. В "тайную пятерку" вошли сам Гапон, А.
Карелин, Д. Кузин, И. Васильев и Н. Варнашов.
Знаменитая петиция 9 января 1905 года разработана "тайной
пятеркой" еще в марте 1904 года. Как рассказывает один из членов этой
"пятерки" Н. Варнашов.
Состояла она из трех пунктов, из которых каждый заключал
несколько параграфов.
Пункт I перечислял меры против невежества и бесправия
Русского народа.
Пункт II - меры против нищеты народной.
Пункт III - меры против гнета капитала над трудом.
Предложенная программа ни для кого из собравшихся не была
сюрпризом, ибо отчасти ими же Гапон вынужден был выработать ее.
Программа носила чисто социал-демократический характер и
содержала в себе требования полного общественного переустройства
России.
I. Меры против "невежества и бесправия Русского народа" были
следующие:
1) свобода и неприкосновенность личности, свобода слова, свобода
печати, собраний, свобода совести;
2) общее обязательное народное образование за государственный счет;
3) ответственность министров перед народом и гарантия законности
управления;
4) равенство перед законом всех без исключения;
5) немедленное возвращение всех пострадавших за убеждения.
II. Меры против "нищеты" народа:
1) отмена косвенных налогов и замена их прогрессивным подоходным
налогом;
2) отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача
земли народу.
III. Меры против "гнета капитала над трудом":
1) охрана труда законом;
2) свобода потребительско-производственных и профессиональных
рабочих союзов;
3) 8-часовой рабочий день и нормирование сверхурочных работ;
4) свобода борьбы труда с капиталом;
5) участие представителей рабочего класса в выработке законопроекта о
государственном страховании рабочих;
6) нормальная заработная плата.
Разработав программу своей организации, "пятерка" решила
"держать ее в секрете и вести дальнейшую работу под флагом этой
программы, не высказывая ее прямо, а постоянно при всяком удобном
случае внедрять ее в сознание собиравшихся рабочих" (Н. Варнашов).
К осени 1904 года деятельность гапоновской организации
приобрела массовый характер. В Петербурге в Народном доме Паниной с
залом на тысячу человек уже с утра толпились рабочие и разный
революционный элемент, впрочем еще не проявляющий себя открыто.
Днем в "Собрании" проходили деловые встречи и обсуждения. К вечеру
народа становилось больше, играла музыка, работали буфеты, выступали
артисты и литераторы.
В ноябре Гапон проводит встречу с ведущими представителями
либерально-масонского "Союза освобождения" Кусковой, Прокоповичем,
Богучарским. На этой встрече согласовывается план общих действий.
"Освободители" были очень обрадованы далеко идущими планами
Гапона.
28 ноября собирается совещание гапоновских "штабных"
("тайной пятерки"), на котором в общих чертах принимается план
"заговора на выступление". Ближайшим соратником и советником Г.
Гапона был Пинхус Моисеевич Рутенберг, известный всем как Мартын
Иванович, - один из видных деятелей сионистского и масонского
движения. Собственно говоря, эта темная личность все время стояла за
спиной Гапона. Рутенберг стал прототипом героя повести Горького "Все
те же" Зейделя, который, по мнению Горького, "является могучим
агентом модернизации и европизации русского общества в
противоположность консерватизму азиатского черносотенства". Зейдель
высказывает мысль о "бесполезности жизни среди пассивного Русского
народа".
В конце декабря 1904 года по ничтожному поводу (увольнение
четырех рабочих) вспыхнула многотысячная забастовка на Путиловском
заводе (начальником мастерской здесь работал Рутенберг), которая потом
перекинулась на другие предприятия. Организация забастовки велась
опытными "революционерами". К 4 января бастовало 15 тыс. рабочих, к 6
января - 26 тыс., к 7-му - 105 тыс., к 8-му -111 тыс. Была парализована
работа значительной части оборонных предприятий, что с радостью
отмечалось японской разведкой. Сколачивается стачечный комитет,
создается большой денежный фонд помощи бастующим (большей частью
- из тех же иностранных денежных средств; рабочие, конечно, об этом
не знали), из которого им платили пособия не меньше заработной платы.
Все нити забастовок тянулись к организации, которую формально
возглавлял агент полиции Гапон, фактически она находилась в руках
опытных "революционеров", подобных Рутенбергу. Они поставляли для
этой организации специалистов и инструкторов. Гапон, хотя и стремился
играть большую роль, на самом деле служил только ширмой, удобной и
выгодной для настоящих хозяев положения.
Незадолго до событий 9 января знакомый Рутенберга по
Путиловскому заводу инженер М.К. Парадовский неоднократно
беседовал с ним. .
К началу 1905 гида гапоновская организация стала серьезной
силой. В нее входило 20 тыс. членов, среди которых много поляков,
финнов, евреев. Общество имело свои читальни, клубы, чайные. Рабочим
читали лекции: по истории культуры и экономическим вопросам -
юрист М.А. Финкель; по истории литературы - редактор "Тюремного
вестника" Ф.Н. Малинин; по вопросам текущего момента - Н. Строев
(С.Я. Стечкин).
Особая работа велась среди женщин. Организатором этой работы
была старая социал-демократка Вера Марковна Карелина. И вообще,
несмотря на утверждение о том, что гапоновское движение было
представлено только рабочими, в нем участвовало большое количество
социал-демократов - интеллигентов.
"К 7 и 8 января, - пишет исследователь деятельности
гапоновской организации А. Шилов, - социал-демократы настолько
овладели... массою, что уже стали говорить, что при гапоновском отделе
состоят особые должностные лица, называемые социал-демократами, и
Гапон предложил устроить совещание с ними, которое состоялось 7
января".
Именно этими должностными "социал-демократами" составлена
прокламация, которая 4 января была широко распространена по всему
Петербургу. В прокламации выставлены требования: 1) образование
комиссии из представителей рабочих и администрации, в которой
решались бы вопросы об увольнении рабочих и о наложении штрафов; 2)
повышение заработной платы; 3) 8-часовой рабочий день; 4) отмена
сверхурочных работ; 5) ограничение детского труда; 6) вежливое
обращение со стороны администрации; 7) политические свободы и
Учредительное собрание.
Как видим, петиция состояла из экономических требований, а в
конце, как бы незаметно да и непонятно для рабочих, протаскивались и
политические. Рабочие понимали свои требования чисто экономически и
вплоть до 8-9 января были знакомы именно с ними, да другие они вряд ли
бы и поддержали.
Но в самый последний момент вместо принятых и
поддерживаемых рабочими экономических требований появляется
петиция, составленная якобы тоже от имени рабочих, но содержащая
экстремистские требования общегосударственных реформ, созыва
Учредительного собрания, политического изменения государственного
строя. Все пункты, известные рабочим и реально поддерживаемые ими,
переносятся в заключение. Это была в чистом виде политическая
провокация революционеров, пытавшихся от имени народа в тяжелых
военных условиях предъявить требования неугодному им русскому
правительству.
Идея идти с петицией к Царю подана рабочим Гапоном и его
окружением 6-7 января. Но рабочих, которых приглашали идти к Царю за
помощью, знакомили с чисто экономическими и, можно сказать,
разумными, требованиями. Собираясь к Царю, гапоновские провокаторы
даже распространяли слух, что Царь сам хочет встретиться со своим
народом. Схема провокации такова: революционные агитаторы якобы от
имени Царя ходили и передавали рабочим примерно такие "его" слова:
"Я, Царь Божией милостью, бессилен справиться с чиновниками и
барами, хочу помочь народу, а дворяне не дают. Подымайтесь,
православные, помогите мне, Царю, одолеть моих и ваших врагов". Об
этом рассказывали многие очевидцы, например большевичка Л.
Субботина. Она же передала диалог с одним студентом -
революционером:
"Ну, товарищ Лидия, вы вдумайтесь только, какое величие
замысла, - говорит один студент, которого мы прозвали Огнедышащий,
использовать веру в Царя и Бога для революции..."
Сотни революционных провокаторов ходили среди народа,
приглашая людей 9 января к двум часам на Дворцовую площадь, заявляя,
что их там будет ждать Царь. Рабочие готовились к этому дню как к
празднику: гладили лучшую одежду, многие собирались взять с собой
детей. В общем, для большинства рабочих этот день представлялся
большим крестным ходом к Царю, тем более что его обещал возглавить
священник, лицо духовное, традиционно почитаемое.
Да и власти вплоть до 8 января еще не знали, что за спиной
рабочих заготовлена другая петиция, с экстремистскими требованиями. А
когда узнали - пришли в ужас. Отдается приказ арестовать Гапона, но
уже поздно, он скрылся. А остановить огромную лавину уже невозможно
- революционные провокаторы поработали на славу.
9 января на встречу с Царем готовы выйти сотни тысяч людей.
Отменить ее нельзя: газеты не выходили. И вплоть до позднего вечера
накануне 9 января сотни агитаторов ходили по рабочим районам,
возбуждая людей, приглашая на встречу с Царем, снова и снова заявляя,
что этой встрече препятствуют эксплуататоры и чиновники. Засыпали
рабочие с мыслью о завтрашней встрече с Батюшкой-Царем.
Петербургские власти, собравшиеся вечером 8 января на
совещание, понимая, что остановить рабочих уже невозможно, приняли
решение не допустить их в самый центр города. Главная задача состояла
даже не в том, чтобы защитить Царя (его не было в городе, он находился
в Царском Селе), а в том, чтобы предотвратить беспорядки, неизбежную
давку и гибель людей в результате стекания огромных масс с четырех
сторон на узком пространстве Невского проспекта и Дворцовой площади,
среди набережных и каналов. Царские министры помнили трагедию
Ходынки, когда в результате преступной халатности местных московских
властей в давке погибло 1389 человек и около 1300 получили ранение.
Поэтому в центр стягивались войска, казаки с приказом не пропускать
людей, оружие применять при крайней необходимости.
Стремясь предотвратить трагедию, власти выпустили
объявление, запрещающее шествие 9 января и предупреждающее об
опасности. Но из-за того, что работала только одна типография, тираж
объявления был невелик.
8 января Гапон направил письмо министру внутренних дел, из
которого видно, что в угоду определенных сил он обманывал как
рабочих, так и самого Царя.
Очевидно, что Гапон, обманывая и Царя, и Народ, скрывал от
них ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной.
Он обещал Царю неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так
называемые революционеры, которых он пригласил для участия в
шествии, выйдут с лозунгами "Долой Самодержавие", "Да здравствует
революция", а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Наконец,
письмо Гапона носило недопустимо ультимативный характер - на таком
языке разговаривать с Царем коренной русский человек не смел и,
конечно, вряд ли одобрил бы это послание.
Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились
убить самого Царя. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона
спросили в узком кругу:
"- Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы
вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о
событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что прими
Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все
обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было
бы, если бы Государь вышел к народу?
Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон ответил:
- Убили бы в полминут, полсекунд!"
Представители всех антирусских партий распределялись между
отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать - по
числу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики
готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых
состоял из Знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же
боевиков). Все члены РСДРП обязаны быть к шести часам утра у пунктов
сбора. Готовили знамена и транспаранты: "Долой Самодержавие!", "Да
здравствует революция!", "К оружию, товарищи!" Упомянутая мною
большевичка Субботина рассказывала о ночи, предшествовавшей 9
января:
"Входит Самуил-шапошник:
- Товарищ Лидия, где вы были? Я бегал, вас искал. Флаги надо
шить.
- Кто заказал - партия?
- Да мы на всякий случай сошьем, завтра чтоб были готовы.
- Ну, Самуил, ерунда, я сейчас оттуда, от собрания,
прокламации кто-то бросил, так они (рабочие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154