- Расстрел Кремля.
- Оккупация России и создание "независимых" государств. -
Восстание левых эсеров.
Православная, духовная мысль уже в конце 1917-го - начале
1918 года приходит к осознанию антирусской и антихристианской при
роды происходящих событий. Как было заявлено на Соборе Русской
Православной Церкви: "Мы свергли Царя и подчинились евреям!..
Русский народ ныне стал игралищем еврейско-масонских организации, за
которыми виден уже антихрист в виде интернационального царя, что,
играя фальшивою свободою, кует себе еврейско-масонское рабство".
Как писал князь Н.Д. Жевахов.
Пример воинствующей русофобии большевиков того периода
представлял сам Ленин.
Как свидетельствует Молотов, Ленин видел главную опасность
для большевизма в "великорусском шовинизме", т.е. патриотических
чувствах Русского народа.
Основную помеху в претворении своих антирусских идей Ленин
усматривал в приверженности русского человека к добру, в его
добротолюбии. Как вспоминает Троцкий, .
"Русский человек добер, - с неприязнью и иронией говорил о
русских Ленин, - русский человек - рохля, тютя".
Ненависть и презрение к русским у Ленина с приходом к власти
приобрели воинствующий характер. Его записки часто полны эпитетов
"дурак", "идиот" применительно к русским. "Русским дуракам раздайте
работу".
Антирусские пристрастия Ленина выражались в подборе
руководящих кадров правительства и партаппарата. Все главные
руководящие посты занимали евреи. Всероссийский Центральный
исполнительный комитет возглавил Л. Каменев, а затем Я. Свердлов. Сам
Ленин (по матери Бланк) занял пост председателя Совета народных
комиссаров. Наркомом иностранных дел, а позднее военным стал Л.Д.
Троцкий (Бронштейн), наркомом продовольствия - друг Свердлова И.А.
Теодорович, наркомом просвещения - масон А.В. Луначарский
(Баилих), наркомом юстиции - Г.И. Ломов (Оппоков), наркомом почт и
телеграфов - Н.П. Глебов (Авилов), наркомом внутренних дел -
женатый на еврейке А.И. Рыков. Большевистскую администрацию
Петрограда возглавил Зиновьев (Апфельбаум).
Однако уже через несколько месяцев состав "народных"
комиссаров, руками которых вершилась судьба Русского народа, был
таков: Ульянов-Ленин (по матери Бланк), Чичерин-Орнатский (по матери
Мейендорф), Джугашвили-Сталин, Прошьян, Троцкий-Бронштейн,
Ларин-Лурье, Шлихтер, Кауфман, Ландер, Шмидт, Лилина-Книгиссен,
Луначарский-Баилих, Шпицберг, Анвельт, Зиновьев-Апфельбаум,
Гуковский, Володарский-Гольштейн, Урицкий, Штейнберг, Шегинштейн,
Равич, Заславский.
Назначение евреев на разные ответственные посты стало у
Ленина государственной политикой. Молотов рассказывает, что однажды
по поручению Ленина сформировал одну комиссию, не назначив туда ни
одного еврея. Ленин, узнав об этом, запротестовал: "Ни одного
еврейчика? Нет, ничего не выйдет!". По словам Л. М. Кагановича,
Ленин постоянно настаивал, чтобы в любом советском учреждении либо
сам руководитель, либо его ближайший заместитель был обязательно
евреем.
Аппарат народных комиссаров состоял преимущественно из
местечковых евреев, нахлынувших в Петроград и Москву после отмены
черты оседлости. Они охотно заменили собой государственных
чиновников прежних царских министерств, в большинстве своем
отказавшихся сотрудничать с большевиками. Государственная власть
попала в руки еврейских столоначальников, как правило некомпетентных
в профессиональных вопросах, но чрезвычайно самоуверенных и скорых
на "революционный суд и расправу" с русскими людьми. Еврейский
националист И. Теодорович, заведовавший продовольственным делом,
собрал вокруг себя десятки родственников и знакомых, обеспечил их всех
теплыми местечками, жилплощадью за счет выселяемых из столицы
русских людей ("контрреволюционеров"). Главным направлением
деятельности Комиссариата продовольствия было обеспечение
продуктами новых большевистских функционеров и их семей путем
реквизиции и конфискации у коренного населения страны.
Аналогичным образом управлялся и Комиссариат иностранных
дел, находившийся в заведовании Троцкого, перепоручившего свои
обязанности некоему И.А. Залкинду, который и сформировал первый
состав сотрудников этого наркомата, состоявшего почти сплошь из
евреев.
Глубоко чуждые Русскому народу чиновники захватили все
местные администрации. Прикрываясь лозунгами о народном благе, они
творили самый страшный произвол и надругательство над Русским
народом. Не зная толком русского языка, большевистские чиновники
составляли нелепые безграмотные декреты, главной целью которых было
отменить все русское традиционное, заменив его невиданными ранее
выдумками ограниченных и неумных людей. Отменяются старые
обращения, титулы, церковный брак. Церковь отделяется от государства,
а школа от Церкви. Православный русский календарь заменяется
западным. Традиционная русская символика заменяется
космополитической. Одним из первых символов большевизма стала
свастика, предлагавшаяся еврейскими чиновниками в качестве главного
элемента государственного герба. В частности, сохранились проекты
нарукавного шеврона Красной армии с изображением перевернутой
свастики. Символ свастики использовался большевиками в 1918 году на
советских деньгах достоинством в пять и десять тысяч рублей. В первых
большевистских документах и советских дензнаках используется звезда
Давида. Позднее она была заменена масонской пятиконечной звездой.
Видя все это, русский поэт А. Блок отчаянно записывал в свой дневник:
"Жизнь безграмотна... оболганная, ожидовелая..."
Военной и социальной опорой нового режима стали разного рода
наемники и авантюристы, именовавшиеся интернационалистами, прежде
всего из числа бывших германских и австрийских военнопленных. Эти
слои нерусского населения сыграли огромную роль в упрочении
большевистского режима.
К началу революции 1917 года в России жило около 9 млн.
человек иммигрантов и иностранцев, составлявших не менее 5 процентов
населения страны. Из них 4 млн. человек были подданными Германии,
Австро-Венгрии, Болгарии, Румынии, Турции, Персии, Китая и других
стран. По сведениям Генерального штаба, к 1 сентября 1917 года в
русском плену оказалось 1961,3 тыс. военнослужащих армий
центральных держав, в том числе австро-венгерской - 1736,7 тыс.,
германской159,3 тыс., турецкой - 64,5 тыс. Военнопленные
размещались в специальных лагерях, а многие из них работали в
различных отраслях народного хозяйства.
На момент прихода к власти большевиков на различных работах
в народном хозяйстве находилось ориентировочно 1,5 млн. иммигрантов,
отходников, беженцев, ввозных рабочих и до 1,3 млн. военнопленных.
Они составляли 12-15 процентов всех рабочих страны, а в некоторых
регионах значительно больше (например, на Урале - 25 процентов всех
рабочих).
За высокую зарплату и пайки многие военнопленные
соглашались служить большевикам и выполнять их самые зверские
задания по подавлению восстания Русского народа против
большевистского режима. За годы гражданской войны в составе
большевистских сил действовали свыше 250 интернациональных военных
формирований, составлявших 250- 300 тыс. наемников из числа
иностранцев. Численность их к осени 1918 года доходила до 7 процентов
всех военнослужащих.
Иностранные наемники, оплаченные золотом, украденным
большевиками у Русского Народа, активно участвовали на всех этапах
захвата и укрепления власти большевиков. Так, во время осады Зимнего
Дворца австрийские военнопленные обслуживали артиллерийские
орудия. Иностранные наемники участвовали и во взятии Зимнего Дворца.
В октябре 1917 года иностранные наемники широко
использовались большевиками в Москве и в ряде других больших
городов. Отряды наемников были брошены большевиками в Лефортово
против юнкеров Алексеевского училища, а также на обслуживание
артиллерии в разных точках первопрестольной столицы.
В Белгороде установление советской власти произошло в
результате перехода на сторону большевиков польского полка
численностью в 16 тыс. штыков. Впоследствии этот полк был
переведен в Московскую губернию для укрепления власти большевиков.
В Казани победу большевиков предопределила варварская
бомбардировка Казанского кремля, осуществленная группой немецких
военнопленных под руководством некоего Динды. После захвата власти
иностранные наемники вошли в руководство советских органов.
Конечно, было бы неверным утверждать, что в большевистских
преступлениях участвовали только евреи и интернационалисты. Обе эти
категории выражали организующую и ударную силу режима, но ее
массовку составляли миллионы обманутых русских людей, среди которых
особенно большую часть занимали маргинальные (порой просто
уголовные) слои Русского народа, а также незрелая молодежь. На
последнюю категорию большевистский режим делал особую Ставку.
Ленин и большевики льстят молодежи, заигрывают с ней, сулят ей
золотые горы, и прежде всего господство над отцами и дедами. Десятки
тысяч молодых людей, привлеченных возможностью реализовать самые
необузданные фантазии, вливаются в большевистскую систему, придавая
ей страстность и напор. Религиозное чувство еще незрелых молодых
людей (ведь они еще недавно воспитывались в православной вере)
преобразуется в сатанинский азарт строителей нового общественного
строя, коммунистического рая на земле. Не способным еще созидать дают
безграничное право разрушать. Энергия православного созидания
превращается в энергию разрушения основ и святынь.
Многие жестокости большевистского режима совершались
молодежью с верой в правое дело. В их несформировавшихся душах
Божественные истины и заповеди подменяются сатанинскими
установками на убийство и вседозволенность. Наряду с разными видами
интернационалистов необузданную жестокость к русским людям
проявила именно молодежь. Возник целый слой молодых людей,
командиров и даже комиссаров, которые, как, к примеру, 16-летний А.
Голиков (будущий писатель Аркадий Гайдар) или руководитель пермской
Чека 18-летний Лукоянов, ежедневно совершали десятки зверских
убийств и делали это без раздумий и угрызения совести. Их
интернациональные "папы" давали полную индульгенцию на прощение
грехов, разрешая им совершать любые преступления во имя "мировой
революции" и "коммунистического рая".
Одним из первых чудовищных актов антирусского режима стал
разгром Московского Кремля. В Москве большевистские заговорщики не
сумели захватить власть так же легко, как в Петрограде. Оружие
находилось в Арсенале в Кремле, а он надежно охранялся офицерами и
юнкерами. Ленинские комиссары, поддерживаемые солдатским сбродом,
иностранными наемниками и люмпен-пролетарскими слоями населения,
готовы были уже бежать из первопрестольной столицы, когда
председатель замоскворецкого ревкома еврей П. Штернберг потребовал
использовать тяжелую артиллерию. В нескольких точках Москвы были
установлены тяжелые и осадные орудия, которые обслуживались
артиллерийскими унтер-офицерами австро-венгерской и германской
армий, отпущенными большевиками из лагерей военнопленных.
В результате варварского обстрела Кремля серьезные
повреждения получили семь кремлевских башен. Главный удар
большевики сосредоточили на православных храмах. Тяжелые снаряды
повредили практически все кремлевские соборы, более всех пострадал
собор 12 Апостолов, где оказались разбиты алтарная и часть боковой
стены. Малый Николаевский дворец имел множество пробоин в стенах,
снаряд разорвался в домовой церкви Петра и Павла, полностью разрушив
один из шедевров русского искусства - иконостас великого русского
архитектора М. Казакова.
Сильно пострадал главный храм Русского Государства -
Успенский собор. Как рассказывал очевидец злодеяния епископ Нестор, в
главный купол собора попал снаряд, разорвавшийся среди его пяти глав,
из которых кроме средней, повреждена еще одна. В главном куполе
образовалась огромная пробоина, по барабану и стенам прошли опасные
трещины. Стенопись внутри храма, в куполе была испорчена, паникадила
погнуты. Престол и алтарь, гробница святого Патриарха Ермогена
засыпаны осколками камня, кирпича и стекла. "Такова мрачная картина
разрушения и поругания нашего православно-русского благочестия, -
писал епископ Нестор. - И еще становится страшнее, когда вы знаете,
что эта всероссийская народная святыня прицельно расстреливалась по
обдуманному плану. Расстрел всего этого происходил в ночь на 3 ноября,
когда мир был уже заключен и большевики господствовали над
священным Кремлем".
Надругательство над русскими святынями с приходом к власти
большевиков происходило во всех русских городах. Разгромы
православных храмов отмечаются во многих губернских и уездных
городах. Большевистские комиссары сознательно оскверняли церкви,
стреляли по иконам.
Первым священнослужителем Русской Православной Церкви,
принявшим мученический венец от богоборческой власти большевиков,
стал священник Иоанн Кочуров. Он был злодейски убит комиссарами 31
октября 1917 года в Царском Селе. Только в первые недели и месяцы
господства антирусского режима умучены до смерти десятки служителей
Православной Церкви. Среди них протоиереи Петр Скипетров, Иосиф
Смирнов, Павел Дернов, игумен Гервасий, иеромонах Герасим,
священники Михаил Чафранов, Павел Кушников, Петр Покрывало,
диакон Иоанн Касторский и многие другие.
Киевского митрополита Владимира большевики убили зверским
образом рядом с Киево-Печерской Лаврой, чуть ли не на глазах
прохожих. Сняли с него белый клобук, шубу, рясу, подрясник, оставили
его в нижнем белье и стали наносить ему штыковые раны, а затем
расстреливать из ружей и пистолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154