Австро-Венгрия хотела присоединить к ранее
оккупированным ею западно-украинским еще и восточно-украинские
земли. Союзник Германии Турция обращала свой взор на южные районы
России. Спецслужбы этих государств берут на свое содержание
националистов, сепаратистов, самостийников и представителей разных
революционных антирусских партий.
Одними из первых на службу австрийской разведке поступают
руководители большевистской партии. Происходит это в конце 1911
начале 1912 года. А уже осенью 1913 года агент русской полиции Р.
Малиновский докладывал своему начальству, что Ленин "пользуется
особым покровительством и доверием австрийских властей. Его
поручительства или даже просто удостоверения личности было
достаточно, чтобы приезжающих в Австрию русских эмигрантов
освободили от всяких подозрений в нелояльности к Австрии". Но
главное, конечно, было в том, что австрийские власти
покровительствовали антирусской деятельности Ленина. По данным
секретной агентуры, транспорты с большевистской революционной
антирусской литературой, идущие от Ленина в Россию, свободно
пропускались австрийскими властями, но не через официальные
пограничные пункты, где они могли быть перехвачены русскими
пограничниками, а через так называемую зеленую границу, место тайного
прохода. Через эту же "зеленую границу" тайно переправлялись люди,
циркулировавшие от Ленина и к Ленину. В Австрии Ленин находился
также в тесной связи с созданной австрийскими спецслужбами
организацией самостийников, или, как их иначе называли, мазенинцев,
формировавших свои ряды из подонков Малороссийского края. Ленин
поддерживает также инспирированные Австрией националистические
движения в Царстве Польском и Юго-Западном крае России. Ленин и его
окружение содействуют подрывной работе против Русской Церкви,
проводимой мазепинским униатским митрополитом Щептицким.
Антирусский альянс ленинской партии с Австрией был так тесен, что, по
сведениям Департамента полиции, до войны ряд заседаний
большевистских руководящих органов проходил в здании австрийского
посольства в Петербурге.
Во время балканской войны Ленин старательно отрабатывал
полученные серебренники, безоговорочно заняв проавстрийскую
позицию.
В Вене же на деньги австрийского правительства в 1913-1914
годах выходит антирусская газета "Правда", издаваемая ленинским
соратником Л. Троцким и масоном, сектантом молоканской секты,
будущим министром труда во Временном правительстве М.И.
Скобелевым. В этом деле помогал им Парвус (Гельфанд), масон, давний
агент германской разведки.
Собственно говоря, "Парвус" - только литературный псевдоним
одесского еврея Израиля Лазаревича Гельфонта (Гельфанда). В 18951896
годах он участвовал в одесских революционных кружках, а затем уехал за
границу, где вступил в тесный контакт с врагами России. Крайний
русофоб, он готов был пойти на все для ее унижения и разрушения.
Активный участник подрывной работы против России в годы
русско-японской войны, Парвус стал автором ряда антирусских
прокламаций к русским солдатам, и в частности известной "Солдатской
памятки", призывающей русских солдат стрелять в спину своим
офицерам. В дальнейшей антирусской работе Парвусу принадлежала
ведущая роль. Уже перед войной он стал одним из главных организаторов
подрывной работы против России и пользовался особым доверием
германских и австрийских спецслужб, разъезжая со "специальными
миссиями" по всей Европе и даже Турции, где также организует
антирусское подполье.
Германия уже давно вынашивала план захвата принадлежащих
России прибалтийских губерний. В сознании многих немецких политиков
и обывателей эти земли считались исторически германскими землями.
Немецкие бароны, жившие в прибалтийских губерниях, не разрывали
своих тесных связей с Германией и даже поддерживались ею. Из
Германии осуществлялось финансирование немецких школ в
прибалтийском крае. Среди немцев культивировался дух национальной
обособленности и даже изоляции, выражавшийся в создании немецких
обществ, особенно активизировавшихся перед войной. В рамках этих
обществ провозглашалось превосходство немецкой культуры над
русской, неслись призывы духовно объединяться с торжествующим во
всем мире германизмом. В календарях, издававшихся "немецкими
обществами" на территории России, допускались грубые антирусские
выпады. О русском языке говорилось с полным пренебрежением, находя,
что он недостаточно способен для выражения некоторых понятий.
Обучение немецких детей на русском языке календарь считал совершенно
невозможным, так как ученик не в состоянии будет понять богатых форм
и бесконечно тонких различий греческих и латинских глаголов, которых
нет в этом языке. Немецкий язык этот календарь называл мировым,
уступающим по распространению только английскому, а немецкий дух
учителем всего мира.
Втянутые в круговорот военных приготовлений и подпольных
интриг против России, Австро-Венгрия и Германия уже весной
преступили черту разумного, за которой агрессивный механизм
германской военщины приобрел самодовлеющий характер. В этих
условиях покушение в Сараево и ультиматум Австро-Венгрии Сербии
был только поводом, чтобы на полный ход завести этот механизм.
Попытки русского правительства остановить нападение на беззащитную
Сербию и организовать мирный коллективный демарш Франции, Англии
и России в Вене оказались безуспешными. Английская и французская
дипломатия делала вид, что не заинтересована в конфликте на Балканах,
хотя на самом деле с огромным вниманием следила за его развитием. А
тем временем Австро-Венгрия и Германия уже в начале июня
осуществляют все необходимые приготовления для широкомасштабного
наступления на русские границы. Военная разведка доносит Царю о явно
агрессивном характере военных приготовлений. Поэтому в ночь на 18
июля русский Царь, ограждая Россию от внезапного нападения, объявил
мобилизацию вооруженных сил. Мобилизация осуществлялась очень
организованно, и на призыв явилось 96% всех призванных - более, чем
ожидалось по расчетам мирного времени. Согласно сегодняшним
документам, ясно, что германская сторона прекрасно отдавала себе отчет,
что Россия не имеет никаких агрессивных намерений. Однако Вильгельм
специально провоцировал военную ситуацию. В ночь на 19 июля от его
имени России был предъявлен ультиматум о немедленной демобилизации
русской армии, который даже технически уже невозможно было
выполнить. А уже к вечеру того же дня германский посол граф Пурталес
сделал заявление от имени императора Вильгельма об объявлении войны
России.
Манифест Царя к народу о начале войны был искренен и
правдив. Это скорее письмо к близкому человеку, чем официальный
документ. В нем нет ни тени фальши или лукавства. "Следуя
историческим своим заветам, Россия, - говорил Царь, - единая по вере
и крови с славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу
безучастно. С полным единодушием и особою силою пробудились
братские чувства Русского народа к славянам за последние дни, когда
Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для
державного государства требования. Презрев уступчивый и
миролюбивый ответ Сербского правительства, отвергнув
доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в
вооруженное нападение, открыла бомбардировку беззащитного Белграда.
Вынужденные, в силу создавшихся условий, принять необходимые меры
предосторожности, Мы повелели привести армию и флот на военное
положение, но, дорожа кровью и достоянием наших подданных,
прилагали все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров. Среди
дружественных сношений, союзная Австрии Германия вопреки нашим
надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению Нашему,
что принятые меры отнюдь не имеют враждебных целей, стала
домогаться немедленной их отмены и, встретив отказ в этом требовании,
внезапно объявила России войну. Ныне предстоит уже не заступаться
только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но
оградить честь, достоинство и целость России и положение ее среди
великих держав. Мы непоколебимо верим что на защиту Русской земли
дружно и самоотверженно встанут все верные наши подданные. В
грозный час испытания да будут забыты внутренние распри, да укрепится
теснее единение Царя с его народом и да отразит Россия, поднявшаяся
как один человек, дерзкий натиск врага. С глубокой верой в правоту
Нашего дела и смиренным упованием на Всемогущий промысел мы
молитвенно призываем на Святую Русь и доблестные войска Наши Божие
благословение".
Государь для себя определил твердо, что развязанная врагами
России война является для русских людей Отечественной, ибо от ее
исхода зависела судьба Отечества, его целостность и неделимость.
Агрессор вынашивал планы расчленения России и создания в ее пределах
зависимых от Австрии и Германии государств с марионеточными
правительствами типа самостийной Украины, Армении, Грузии.
Агрессоры имели намерение превратить Россию в свой сырьевой
придаток, навязать ей неравноправные таможенные и торговые договоры,
а также вытеснить ее из традиционных сфер влияния на Азиатском
континенте.
Но для России эта война была не только Отечественной, но и
освободительной, ибо предоставляла историческую возможность
освобождения и воссоединения с Россией угнетенного Австрийской и
Германской империями Русского народа Западной и Червонной Руси.
Первым порывом Царя сразу же после объявления Германией
войны стало желание Самому занять место Верховного
главнокомандующего Вооруженными Силами России. Но все
министры, кроме военного министра Сухомлинова, уговаривают его не
делать этого. В результате на эту верховную должность назначается
великий князь Николай Николаевич, пользовавшийся большой
популярностью в войсках. Начальником Генштаба стал близкий Николаю
Николаевичу человек генерал Янушкевич, профессор военной академии,
не обладавший необходимым практическим опытом.
Одним из первых политических шагов, сделанных Верховным
главнокомандующим, стало обращение к полякам, на территории
которых начинались военные действия. Николай Николаевич призывал их
к борьбе с Австрией и Германией с тем, чтобы ликвидировать "границы,
разрезавшие на части польский народ", и соединить его в одно целое под
скипетром русского Царя, "свободный по своей вере, языку,
самоуправлению". Через несколько дней Николай Николаевич
обращается и к русским людям на территории Галиции, призывая их
вступить в борьбу за объединение Русского народа в одном государстве.
"Освобожденные русские братья! Всем вам найдется место на лоне
Матушки России. Не обижая мирных людей, каких бы они ни были
народностей, не полагая свое счастье в притеснениях иноземцев, как это
делали швабы, обратим меч свой на врага, а сердце свое к Богу с
молитвой за Россию и русского Царя".
С позиций русских национальных интересов эти обращения были
безусловно правильны, воодушевляя русских людей за рубежом и
поляков на борьбу с врагом. Но подписанные не Царем, а великим князем
Николаем Николаевичем, они приобретали политически сомнительный
характер. Так как этими обращениями великий князь как бы узурпировал
право, которое принадлежало только одному Монарху. Более поздние
события показали, что великий князь в своих честолюбивых планах
лелеял мысль стать верховным правителем Царства Польского и
Червонной Руси.
4 августа Государь вместе с семьей прибыл в Москву, чтобы
помолиться у Московских Святынь о ниспослании победы Русскому
народу. Как описывали очевидцы, "вся Москва, все население вышло на
улицу, сотни тысяч народа заполняли весь путь следования Государя, все
как бы единым сердцем встречали Царя, взволнованные, готовые на
всякие жертвы, лишь бы помочь Царю победить врага". Очевидцы не
могли забыть того момента, когда Царь подъезжал к Кремлю, загудели
колокола на Иване Великом, а вместе с ним зазвенели все колокольни
московских церквей, слившиеся со звуками государственного гимна и
громкими криками "ура". Народный подъем был мощен и неподделен. К
Царю шли представители всех сословий и состояний общества.
Революционеры и вся леволиберальная оппозиция Царю чувствовали себя
подавленными и посрамленными и несколько месяцев после начала
войны находились просто в шоке. Обращаясь к москвичам, Царь сказал:
"В час военной грозы, так внезапно и вопреки Моим намерениям
надвинувшейся на миролюбивый народ мой, Я, по обычаю державных
предков, ищу укрепления душевных сил в молитве у Святынь
Московских. В стенах древнего Московского Кремля, в лице вашем,
жители дорогой мне первопрестольной Москвы, Я приветствую весь
верный Мне Русский народ повсюду и на местах, в Государственной
Думе и Государственном Совете, единодушно откликнувшийся на мой
призыв стать дружно всей Россией, отринуть распри на защиту родной
земли и славянства. В могучем всеобщем порыве слились воедино все без
различия племена и народности великой Империи Нашей и вместе со
Мной никогда не забудут этих исторических дней России. Такое единение
Моих чувств и мыслей со всем Моим народом дает Мне глубокое
утешение и спокойную уверенность в будущем. Отсюда, из сердца
Русской земли, Я шлю доблестным войскам Моим и мужественным
иноземным союзникам, заодно с нами поднявшимся за попранные начала
мира и правды, горячий привет. С нами Бог".
С самого начала войны по всей России была запрещена продажа
водки, а все винные лавки закрыты. Первоначально это мыслилось как
временный запрет на один месяц.
Во время приезда в Москву Царь окончательно утвердился в
мысли о необходимости прекратить продажу водки в России раз и
навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154