Повешенного прокалывали штыком на глазах у
матерей, жен и детей". Геноцид русского населения Прикарпатской
Руси продолжался до конца 1918 года.
Еще в начале 1918 года у многих русских людей существовала
иллюзия, что большевистская власть, враждебная самому духу России,
без всякого воздействия падет сама. Советы еще не обладали достаточной
степенью организованности, красный террор хотя уже и свирепствовал,
но не приобрел еще всеохватывающего масштаба.
Большевики явно испытывали недостаток кадров. Наплыв
местечковых евреев и разного рода интернационалистов из числа бывших
военнопленных не мог обеспечить потребностей огромной страны.
Ленинская партия вынуждена была использовать в своей работе старых
царских чиновников. Как пишет очевидец, "у большевиков не хватало
своих людей для заполнения всех мест в комиссариатах, они даже не
могли производить строгую проверку всех лиц, поступавших к ним на
службу. Все учреждения были заполнены контрреволюционерами.
Большая часть этих противников советского строя честно служила своим
новым хозяевам, и их руками большевики закрепляли свое дело".
В военном отношении главными кадрами большевиков в это
время были латыши и бывшие военнопленные. Латышские полки
составляли карательные отряды большевистского режима. Жестокие и
равнодушные наемники, латыши за большую зарплату и хороший паек
были готовы выполнять любые самые зверские задания большевиков. Им
была, в частности, поручена охрана Кремля, где сидело большевистское
правительство.
Хотя антирусская власть укреплялась все сильнее,
организованного сопротивления ей не было. Сказывалось отсутствие
национальных лидеров и надежных профессиональных кадров,
патриотически настроенных в коренном русском духе. Эта часть Русского
народа была в значительной степени истреблена в период господства
масонского Временного правительства. Оставшись без руководителей,
русское общество находилось в состоянии ожидания. Как пишут
многочисленные очевидцы, купцы смирно сидели в своих лавках и
складах, с какой-то непонятной покорностью ожидая, когда
коммунистическая власть отберет у них имущество. Интеллигенция еще
читала свободные газеты - когда были закрыты московские, еще
несколько недель приходили петроградские - и ограничивалась руганью
большевиков. Никто не сомневался, что это ненадолго. Настроение было
выжидательное. Тысячи офицеров сидели в Москве, никуда не собираясь
ехать. Лиц, активно работавших против большевиков, в Москве было,
может быть, несколько десятков.
Чаще всего ненависть к большевистским узурпаторам власти
проявлялась стихийно. Так, например, в ночь с 10-го на 11 марта 1918
года, во время переезда большевистского правительства из Петрограда в
Москву, где оно установило себе новую столицу, поезд, в котором ехали
члены Совнаркома, окружил отряд матросов в 400 человек и 200 солдат,
намеревавшихся своими руками уничтожить "жидовское правительство,
продавшее Россию немцам и вывозящее с собой золото". От
справедливой расплаты изменников России спасли латышские стрелки,
которых в этом поезде было больше, чем нападавших.
Более серьезным испытанием для большевистского режима стало
восстание партии левых эсеров, союзника большевиков во многих
преступных делах против Русского народа.
Союз этот был вынужденным. Левые эсеры интересовали Ленина
не как союзники, а как массовая партия, обладавшая значительным
влиянием. "Революционные кадры" левых эсеров, по его мнению, можно
использовать в интересах большевизма. 9 декабря 1917 года
большевистское руководство соглашается включить в Совнарком
несколько представителей этой партии. А.А. Колегаев становится
наркомом земледелия, И.З. Штейнберг - юстиции, П.П. Прошьян -
почт и телеграфов, В.Е. Трутовский - местного самоуправления, В.А.
Карелин - госимущества. Также включают в правительство В.А.
Аллегасова и позднее М.А. Бриллиантова. Все перечисленные лица, как и
большевистские лидеры, занимали крайне антирусские позиции (все они
были нерусские) и наравне с ними участвовали в разработке советской
политики. В союзе с большевиками левые эсеры имели свои интересы,
отражавшие их особые политические устремления. Эсеровское
руководство считало, что их партия может править Россией и без
большевиков. Разными были у большевиков и эсеров и
внешнеполитические союзники. Если большевистская партия прочно
связала себя с Германией, то эсеровская верхушка - с Антантой. Левые
эсеры никогда не порывали своих связей с правыми эсерами, во главе
которых стояли матерые масонские конспираторы "Великого Востока
Франции" Б. Савинюй, Н. Авксентьев, ориентирующиеся на Антанту.
Именно в кругу этих лиц разрабатываются планы свержения
большевиков и захвата власти в России с помощью Антанты и
установления в ней другого космополитического антирусского режима.
В июле 1918 года английские и французские спецслужбы
передают "Национальному центру" в Москве 10 млн. рублей на
свержение советской власти. "Центр" этот имел связи как с масоном
Савинковым, так и с масоном генералом Алексеевым.
4 июля ЦК левых эсеров одобряет предложение о покушении на
немецкого посла Мирбаха. Совершение теракта было поручено
двадцатилетнему террористу, будущему руководителю большевистской
контрразведки чекисту Я. Блюмкину, который вместе с другим эсером 6
июля проникает в немецкое посольство и убивает посла.
Восстание началось одновременно в Москве, Ярославле,
Рыбинске и Муроме.
В Москве положение большевиков сразу стало критическим.
Большая часть войск заняла нейтралитет, поддержать Ленина согласились
только латышские наемники (2750 человек) и школа курсантов (80
человек). Однако военные силы эсеров были еще меньше - отряд Чека
под командованием эсера Попова. Несколько орудийных залпов по
зданию, где размещался отряд, обратили восставших в бегство.
Для разгрома восставших в Ярославле, Рыбинске и Муроме
большевики использовали тяжелую артиллерию, вызвавшую большие
потери среди мирного населения. Эсеровское восстание в Ярославле
продолжалось 16-дней. Военные части большевиков подвергли город
массированному артиллерийскому обстрелу, вызвавшему большие
жертвы и разрушения. Наконец, большевистские командиры во главе с
А.И. Геккером предъявили восставшим ультиматум о немедленной сдаче,
в случае невыполнения которого грозили подвергнуть город химической
атаке и превратить в руины.
Разгром эсеровского восстания позволил большевикам еще
сильнее укрепить свою власть в стране. Членов эсеровской партии
изгнали из всех руководящих органов, и прежде всего из Совнаркома.
Государственная власть была полностью монополизирована
большевиками.
Глава 53
Народная вера в возвращение монархии. Масоны против
спасения царской семьи. - Убийство Царя и членов Дома Романовых. -
Почитание царственных мучеников.
Монархические симпатии Русского народа были по-прежнему
сильны. Многие крестьяне ждали и верили, что Царь-Батюшка скоро
снова вернется к власти и жизнь пойдет по-старому. Очевидцы, например,
рассказывали: когда Николая II перевозили из Тобольска в Екатеринбург,
в одной из деревень крестьяне, узнавшие Царя, обрадовались, считая, что
он возвращается в столицу занять Престол. "Слава Богу, снова порядок
будет", - говорили крестьяне. Не только крестьяне желали возвращения
Царя, но и многие горожане, солдаты, матросы, уставшие от дикого
произвола и государственной анархии. В дневнике масонки 3. Гиппиус за
18 ноября 1918 года сохранилась следующая запись: "Сегодня в
Петропавловской крепости И.И. Манухин (масон. О.П.) при комиссаре-
большевике Подвойском разговаривал с матросами и солдатами. Матрос
прямо заявил:
- А мы уже Царя хотим.
- Матрос! - воскликнул бедный Ив. Ив. - Да вы за какой
список голосовали?
- За четвертый (большевистский).
- Так как же?..
- А так. Надоело уже все это...
Солдат невинно подтвердил:
- Конечно, мы Царя хотим..."
К мысли о необходимости возрождения царской власти
приходили не только крестьяне и рабочие, но уже и некоторая часть
либерально-масонской интеллигенции. Только последние хотели
воцарения монарха, послушного их воле и играющего чисто
декоративную роль (как, например, в Англии). Один из таких
"монархистов" - масон Б.Э. Нольде размышлял в 1918 году:
Однако, прежде чем поставить своего фальшивого монарха,
"вольным каменщикам" хотелось избавиться от истинного русского Царя
Николая II.
Первые попытки убить Царя предпринимаются еще с тайного
одобрения масонского Временного правительства. Однако по разным
причинам они не удались.
Государь вместе с семьей был вывезен в Тобольск, где под
наблюдением комиссара Временного правительства масона Панкратова.
подвергался самым унизительным издевательствам.
После захвата власти большевиками на некоторое время
возникла ситуация, позволявшая спасти Государя из масонско-
космополитического плена. В 1917-1918 годах в Москве и Петербурге
существовали монархические организации, готовившие спасение царской
семьи. Были подготовлены группы офицеров, которых в конце 1917 года
направили в Тюмень и Тобольск. Власть большевиков была еще очень
слаба. Охрана, назначенная еще Временным правительством, к январю
1918 года расслабилась, жалованье поступало нерегулярно, ухудшилось
питание солдат, многие выражали недовольство. В этих условиях
небольшой отряд офицеров мог легко, без особого кровопролития
освободить царскую семью и увезти ее в Сибирь, навстречу Белому
движению. Однако это не удалось осуществить, потому что вся
организация бегства царской семьи находилась под тайным контролем
масонских конспираторов, которые делали все возможное, чтобы его
предотвратить, а вожди Белого движения даже не попытались спасти
Царя.
Контроль над царской семьей осуществлялся двумя способами.
Во-первых, путем внедрения в окружение ближайшей подруги
Царицы Вырубовой масонского агента И.И. Манухина, известного врача,
на квартире которого, кстати, в июле 1917 года скрывался Ленин.
Манухин был назначен врачом к Вырубовой, которая в то время сидела в
Петропавловской крепости. Этот масон своим ласковым обхождением
вкрался в доверие к Вырубовой. И когда ее освободили (скорее всего,
специально), продолжил отношения с ней (это видно из писем Царицы).
А через Вырубову шла большая информация от царской семьи. Конечно,
она говорила Манухину не все, но ему, по-видимому, было ясно, что
готовится спасение Царя.
Во-вторых, через масонов Карла Ярошинского и Бориса
Соловьева. Ярошинский - крупный банкир, известный Царице
своими пожертвованиями на военные госпитали, Соловьев был при нем
вроде секретаря, но царской семье он больше известен как муж дочери
Григория Распутина Матрены. В январе 1918 года Соловьев прибыл в
Тобольск с крупной суммой денег от Ярошинского и был тайно принят
Царицей, вселив в нее надежду, что избавление близко. Посетил Соловьев
и епископа Гермогена, с которым обсуждал возможности спасения
царской семьи. Однако вместо того, чтобы сделать реальные шаги к
спасению, Соловьев, взяв все в свои руки, запрещает офицерским отрядам
предпринимать какие-либо действия без его ведома. Офицеры послушно
ждут, полагая, что так надо для дела. А тех, кто не подчинился, Соловьев
сдает в Чека. Таким образом, он сумел протянуть несколько месяцев, и
благоприятное для бегства время было потеряно.
По сути дела, в январе-феврале масон Соловьев сдал царскую
семью в руки большевистских боевиков - профессиональных убийц, но
вместе с тем продолжал наблюдать за царской семьей вплоть до ее
отправки в Екатеринбург.
После разгона Учредительного собрания в январе 1918 года
царская фамилия начинает свозиться на Урал. В феврале великого князя
Михаила Александровича конвоируют в Пермь, в конце апреля в
Екатеринбург из Тобольска также перевозят Николая П, его жену и дочь
Марию, а чуть позднее и остальных детей; в мае в Алапаевск под охраной
привозят великую княгиню Елизавету Федоровну (старшую сестру
Императрицы), великих князей Иоанна, Константина и Игоря
Константиновичей, Сергей Михайловича и князя Владимира Павловича
Палей.
Первой жертвой большевистского плана уничтожения царской
се- мьи становится брат Царя великий князь Михаил Александрович. В
ночь с 11-го на 12 июня 1918 года группой работников Чека и советской
милиции великий князь был увезен вместе со своим личным секретарем в
глухое место под Пермью. Здесь их обоих убили, зарыли в землю, а их
личные вещи убийцы поделили между собой. Хотя акция осуществлялась
представителями советской власти, официально было объявлено, что
великий князь бежал в неизвестном направлении.
Решение об убийстве царской семьи было принято Лениным и
Свердловым и поддержано практически всеми членами большевистского
руководства. Подготовке к этому преступлению большевистская
верхушка придрала особое значение. При всей ненависти большевиков к
духовным основам России их руководители все же понимали
действительное значение Царя для широких масс Русского народа как
духовного вождя нации, самим фактом своего существования способного
объединить ее в одно целое. До тех пор пока был жив русский Царь как
Верховный вождь нации, как символ единства России, ни Временное
правительство, ни большевистские узурпаторы не были уверены ни в
прочности своей власти, ни в эффективности своих мер по разрушению и
расчленению России. Позднее Л. Троцкий признавался в своих
воспоминаниях, что больше всего большевики боялись, как бы белые не
провозгласили возвращение Царя и восстановление царской власти, ибо
видели в этом неминуемую гибель советского режима.
Подготавливая план убийства царской семьи, большевистские
вожди в силу своего этнического происхождения и иудейского образа
мысли придавали ему ритуально-мистическое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154