При попытке их задержать погибли два
полицейских.
В Петербурге революционеры пытались мутить учащуюся
молодежь. В частной гимназии Витмера было организовано собрание
общеученических организаций. Позднее обнаружены прокламации до тех
пор неизвестной революционной организации "Учредительная группа
Революционного союза", ставившей своей целью ниспровержение
существующего государственного строя. Несмотря на проведенные
аресты, "Революционный союз" выступил в апреле 1913 года с новым
воззванием, в котором петербургские рабочие призывались к устройству
уличных демонстраций. По этому делу арестован 31 человек.
В 1912-1914 годах на австрийские и германские деньги
активизируются различные националистические движения, и прежде
всего польские сепаратисты. Один за другим в Галиции, Кракове,
Лондоне, Париже, Цюрихе проходят съезды, на которых
консолидируются антирусские силы. В 1913 году эта активизация
пересекает границу России и распространяется на западнорусские земли
под лозунгом "восстановления независимости Польши". Причем,
восстановление предполагалось с включения в состав Польши
малорусских губерний. На Цюрихском съезде польские
националистические силы решили объединиться в один союз "Уния
Независимости", распространяется воззвание, в котором открыто
выражается ненависть к России. Националистические силы заявляют, что
"считают вооруженную борьбу в случае начала войны против
агрессивного русского царизма ближайшей, единственно возможной
целью вооруженной организации польского народа". Заговорщики
открыто принимают сторону врагов России, видя в этом возможность
достижения своих целей. "В наших интересах полное поражение России
во время приближающейся войны". Причем здесь чувствовалась
австро-венгерская ориентация националистов, по-видимому,
подготовленная работой австрийских спецслужб.
Польские националисты разъезжают по России, собирая
соплеменников для борьбы против русских, а в марте 1913 года даже
проводят свой съезд в Петербурге". В составе польских националистов
возникает тайная католическая организация, поставившая своей целью
проведение политического террора и разрушение России. Польские
националисты заявляют: "Где бы мы ни находились - у власти, в
школах, в ссылке, везде и всегда мы должны отдавать все свои силы для
военного шпионства. Мы должны и можем лучше японцев изучить
слабую сторону нашего врага. Наша честь требует не пренебрегать
никакими средствами, которые могут повредить России. Мы должны
стремиться к гибели России..." Руководители националистов
многократно подчеркивают: "Все способы, все средства должны быть
употреблены, лишь бы причинить вред России. С общепринятой этикой
считаться не следует. Все поляки, состоящие в русской армии,
независимо от своих чинов, должны помнить о польском деле, должны
знать, что бороться с Россией надо не только в военное, но и в мирное
время".
Социальной базой польского национализма были польское
дворянство и интеллигенция (простого народа среди националистов
почти не было).
Ненависть многих из них к русским носила патологический
характер. Так, например, польская аристократия, всегда славившаяся
местечковым, вульгарным высокомерием, отказалась участвовать в
торжествах по случаю 50-летия освобождения крестьян в Царстве
Польском, ибо многие польские паны по-прежнему считали русских
крестьян быдлом.
Подпольные националистические организации выпускали
специальную литературу, инструктирующую, как вести партизанскую
войну против русских, а также знакомили националистов с методами
шпионской работы.
Глава 32
После Столыпина. - В.Н. Коковцов. - Отход от политики
патриотизма. - Оживление антирусских сил. - Масон В.Ф.
Джунковский и русская полиция. - Масонские контуры русской внешней
политики. Убийство Столыпина резко изменило политический климат
страны.
Новый председатель Совета Министров В.Н. Коковцов
(состоявший в масонском обществе "Маяк") фактически меняет курс
правительства, заявив, что "довольно националистической реакции,
теперь нужно примирение". Укрепление позиции патриотически
мыслящей части русского общества сменяется ее ослаблением и
усилением либеральных и левых кругов. Коковцов отказывается от идей
Столыпина и упрочения правительственной партии, поворачивается
спиной к патриотическому движению, сокращает субсидирование
патриотической печати. Хороший министр финансов и никудышный
политик, он совершенно не подходил на пост председателя Совета
Министров великой страны в такое ответственное время. Почти сразу
активизируются и возрождают свои организации разгромленные
Столыпиным антирусские силы.
В Думе оживляется "партийное политиканство", направленное на
захват либерально-масонским подпольем верховной власти. В IV Думе
октябристы все чаще вступают в соглашение с кадетами, формируются
структуры, которые в 1915 году превратятся в единый антирусский
"прогрессивный блок".
IV Государственная Дума открывалась так же беспокойно, как и
предыдущие. Кадеты и левые сразу же заняли деструктивную позицию. В
самом начале заседания кадет, председатель Верховного Совета масонов
России Н.В. Некрасов громко заорал: "Да здравствует конституция!" -
что, естественно, было встречено протестами патриотической части
Думы. Выборы руководства Думы также разочаровали патриотов;
большинством 251 голоса против 150 избран близкий кадетам скользкий
октябрист Родзянко, проявивший себя активным участником интриг
против верховной власти. В знак протеста в тот день патриоты покинули
Думу.
В декабре 1912 года новым министром внутренних дел
становится черниговский губернатор Н.А. Маклаков, родной брат
известного масона и кадета В.А. Маклакова. При нем в 1913 году пост
товарища министра внутренних дел получает масон В.Ф. Джунковский,
начавший свою карьеру при великом князе Сергее Александровиче и
сумевший вкрасться в доверие к его жене, родной сестре Царицы великой
княгине Елизавете Федоровне. Взлет карьеры Джунковского не был
связан с его деловыми способностями, а, скорее всего, с редким умением
получить протекцию в высших сферах. Позднее, уже при большевиках, он
был единственным крупным чином Министерства внутренних дел,
которого они оставили в живых и даже направляли со специальными
командировками за границу по делу известной большевистской
провокации "Трест"(правда, в конце 30-х годов его все же расстреляли).
Став товарищем министра, Джунковский получил в свое ведение
всю русскую полицию, а также жандармский корпус. За короткий период
пребывания у власти Джунковский сильно ослабил возможность
правоохранительных органов защищать государство от посягательств
революционной бесовщины.
В борьбе с антирусским движением правоохранительные органы
России выработали определенные эффективные методы. В частности,
была создана сеть районных Охранных отделений, а в городах, более или
менее крупных, еще и отдельные Охранные отделения. В июне 1913 года
Джунковский эти районные Охранные отделения упразднил, оставив
только три: в Петербурге, Москве и Варшаве. А все их дела были
переданы в ведение местных губернских жандармских управлений,
которые и без того задыхались от огромного количества работы,
задаваемой им революционерами.
Прочитав приказ об упразднении районных отделений, начальник
Пермского губернского жандармского управления Е.П. Флоринский
сказал: "Нам дали шефом изменника, мы теперь слепы и не можем
работать. Мы должны теперь ожидать революцию". Предчувствуя, какое
впечатление этот приказ произведет на подчиненных, Джунковский издал
еще один приказ, запрещавший жандармским офицерам просить о
переводе из корпуса жандармов в армию.
Одновременно Джунковский уничтожил органы секретного
наблюдения за порядком в войсках. В результате контроль над делами в
войсковых частях был потерян. Революционеры получали полную
возможность проникать в войска для своей подрывной работы, само же
военное руководство было склонно не выносить сор из избы. И если и
сталкивалось с подрывной работой в армии, то во избежание скандала
старалось дело замять. Уничтожая органы наблюдения за войсками,
Джунковский проявил завидную настойчивость, посетив военного
министра Сухомлинова и командующего войсками великого князя
Николая Николаевича, убеждая их, "как омерзительна агентура в
войсках".
Весной 1914 года Джунковский под фальшивым поводом
ликвидирует самого ценного полицейского агента в партии большевиков,
ближайшего соратника Ленина Р. Малиновского. Русская полиция
потеряла возможность получать информацию из близкого к Ленину
источника. В результате с большим опозданием поступали данные о
сотрудничестве большевистской верхушки с австрийской и германской
спецслужбами, а это наносило ущерб национальной безопасности России.
Под разными выдуманными предлогами Джунковский принимает
участие в травле патриотического движения и, где удается, стремится его
всячески ущемлять. При нем, в частности, был ликвидирован обычай
выдавать бесплатные билеты на железную дорогу организаторам
публичных патриотических лекций в провинции. Срезаны до
минимума суммы субсидий на патриотическую печать.
Формирование направлений внешней политики после первой
антирусской революции осуществлялось преимущественно под влиянием
общественного мнения либеральных кругов, проявлявших отчетливо
профранцузские симпатии. Безусловно определяющую роль здесь играло
то, что большинство законодателей общественного мнения (руководители
либеральных партий, органов печати) были масонами, принадлежавшими
к ордену "Великий Восток Франции". Согласно уставу этого ордена,
русские члены были обязаны повиноваться политическим установкам,
выработанным Верховным Советом Ордена, и, естественно, преследовать
прежде всего национальные интересы Франции. Непосредственно участие
в формировании российской внешней политики в 1906-1917 годах
принимали царские дипломаты, также принадлежавшие к этому
масонскому ордену: Гулькевич, фон Мекк (Швеция), Стахович (Испания),
Поклевский-Козелл (Румыния), Кандауров, Панченко, Нольде (Франция),
Мандельштам (Швейцария), Лорис-Меликов (Швеция, Норвегия),
Кудашев (Китай), Щербацкий (Латинская Америка), Забелло (Италия),
Иславин (Черногория). Соответственным образом контуры внешней
политики, созданию которых содействовали либеральные круги и царские
дипломаты, состоявшие в "Великом Востоке Франции", далеко не всегда
отвечали национальным интересам России. Прежде всего это касалось
отношений с ближайшим соседом России Германией, в отношении
которой многие российские дипломаты занимали позицию Франции,
желавшей реванша за поражение в войне с Пруссией.
В условиях русско-японской войны, когда Великобритания, по
сути дела, заняла сторону Японии, а Франция, хотя связанная с Россией
союзом, вела себя весьма двусмысленно, фактически солидаризируясь с
Англией, наметились новые отношения между Россией и Германией,
которые, к сожалению, не смогли получить развитие, так как
натолкнулись на противодействие подпольного масонского лобби.
На личных переговорах, 10-11 июля 1905 года в Бьерке близ
Выборга, между Николаем II и Вильгельмом II (они велись в тайне от
министра иностранных дел России В.Н. Ламздорфа) германский
Император убедил русского Царя в двуличности политики Англии,
рассматривающей Россию как орудие осуществления своих
национальных интересов. Переговоры происходили на царской яхте
"Полярная звезда" в непринужденной обстановке, Вильгельм II
предоставил Царю проект соглашения, который после недолгого
обсуждения был подписан обоими Императорами.
Договор был выгоден для России, отражая ее интересы в Европе.
Острие его направлено против империалистической политики Англии.
Заключая соглашение, Россия приобретала в лице Германии не
потенциального врага, а выгодного партнера, что было особенно важно в
условиях борьбы с Японией, а экспансионистскую политику Германии
направляла в сторону захвата британских колоний.
Статья первая договора обязывала каждую из сторон в случае
нападения на другую сторону одной из европейских держав прийти на
помощь своей союзнице в Европе всеми своими сухопутными и
морскими силами.
Вторая статья обязывала обе стороны не заключать сепаратного
мира ни с одним из общих противников.
Договор должен был войти в силу после заключения русско-
японского мира. Однако когда об этом договоре узнали круги, связанные
с французским масонством и еврейским капиталом, и прежде всего Витте
и Ламздорф, то оценили его как противоречащий франко-русскому союзу.
Но это было намеренное искажение истины. Ведь в обоих случаях речь
шла об обязательствах оказывать поддержку против нападения, поэтому
договор нисколько не противоречил интересам Франции, если она не
собиралась вести агрессивные войны. На самом деле Франция готовилась
взять реванш за поражение в прошлой войне с Германией, а Англия
предельно раздражена немецкими попытками проникновения на
территории, входящие традиционно в сферу британского владычества.
Для Англии и Франции Россия была орудием воздействия на Германию.
И поэтому допустить русско-германское соглашение они не могли. Были
использованы все рычаги тайного влияния.
Под воздействием Ламздорфа и Витте Николай II 13 ноября 1905
года обратился с письмом к Вильгельму II, в котором уведомлял его о
необходимости дополнить договор двухсторонней декларацией о
неприменении статьи первой в случае войны Германии с Францией, в
отношении которой Россия будет соблюдать принятые обязательства
впредь до образования русско-германо-французского союза (который в
тех условиях был, конечно, невозможен).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154