Кругом них вертелось множество
агитаторов, убеждавших, что воинское и государственное преступление
оказывается героическим деянием, подвигом в борьбе за свободу.
Деятельность государственных учреждений прекратилась.
Великий князь Михаил Александрович выехал из дома военного
министра в три часа ночи и, несмотря на ночное время, не смог проехать
на вокзал и был вынужден вернуться в Зимний Дворец. Беляев,
оценивавший ситуацию прямо в гуще событий, полагал: "Скорейшее
прибытие войск крайне желательно, ибо до прибытия надежно
вооруженной силы мятеж и беспорядки будут только увеличиваться".
Таким образом, у Беляева не было сомнений, что мятеж может быть
подавлен военной силой.
В общем, Петроград находился в руках врагов законной Русской
власти. Одураченные и спровоцированные на бессмысленный бунт,
рабочие и солдатские массы словно забыли, что они русские и что на
фронте льется кровь защитников Отечества. То, что совершалось в
Петрограде, было изменой Родине, предательством интересов России. Но
так ли были тогда прочны позиции изменников, разрушивших многие
жизненные центры великой страны? Исторические свидетельства
неопровержимо говорят, что нет. Вся сила провокации, шедшая снизу от
революционеров и германских агентов, была только силой разрушения,
так как основывалась на враждебном антирусском подполье, и если
проявляла себя, то только в других личинах. Эта сила могла
способствовать разрушению, но не была способна организовать отпор
законной Русской власти. Еще 28 февраля решительные действия
военных властей вне Петрограда могли за несколько дней подавить
изменников и восстановить порядок. Один из активнейших участников
переворота масон Бубликов, контролировавший тогда железные дороги,
уже позже признавался: "Достаточно было одной дисциплинированной
дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено. Больше того, его
можно было усмирить простым перерывом ж.-д. движения с
Петербургом: голод через три дня заставил бы Петербург сдаться. В
марте еще мог вернуться Царь. И это чувствовалось всеми: недаром в
Таврическом дворце несколько раз начиналась паника". Другой активный
участник событий, Н. Суханов, признавался: И сам отвечал: "Не было
сделано ничего, и не было никаких сил, чтобы сделать что-либо". Тогда
почему же февральская революция удалась? А потому, что кроме
антирусского движения снизу, представленного революционной
бесовщиной и германскими агентами, развивалось одновременно
антирусское движение сверху - участников масонского заговора против
царской власти, которые пытались использовать ситуацию в своих
интересах, но жестоко просчитались. Антирусское движение сверху
парализовало все попытки государственной власти к сопротивлению и
подавлению беспорядков. По сути дела, это была государственная измена
лиц, которые по своему должностному положению должны были сделать
все, чтобы пресечь бунт. Прежде всего это была измена российской
военной верхушки, значительная часть которой состояла в масонских
ложах.
Глава 48
Предательство военного командования. - Царь-пленник
генерала Рузского. - Отречение. - "Кругом измена и трусость и
обман". - Крушение законной Русской власти. - Явление иконы Божией
Матери "Державная".
Царь прибыл в Ставку 22 февраля, а за три дня до этого сюда же
после нескольких месяцев отсутствия по болезни приехал не вполне
выздоровевший начальник Штаба масон генерал Алексеев. Появление его
было большой неожиданностью для сотрудников, ибо его ожидали ближе
к предстоящему наступлению. В это последнее пребывание Государя в
Ставке было много странного: в Петрограде творились страшные дела, а
здесь царила какая-то безмятежная тишина, спокойствие более обычного.
Информация, которая поступала Государю, шла через руки Алексеева.
Сейчас невозможно сказать, в какой степени Алексеев задерживал
информацию, а в какой степени эта информация поступала искаженной из
Петрограда. Факт тот, что фактически до 27-го числа Государь имел
искаженное представление о происходившем в Петрограде.
При первом известии о солдатских бунтах в Петрограде Государь
решает направить туда войска, чтобы подавить преступный мятеж.
Вечером об этом сообщено по телеграфу военному министру в
Петроград. Однако эта депеша уже перехвачена, и заговорщики знали о
намерении Царя. Отправление войск в Петроград осуществлялось
медленно. Только во второй половине дня 28 февраля генерал Иванов с
командой Георгиевских кавалеров отбыл по назначению.
Сам Царь, не дожидаясь прибытия войск, отправился в Царское
Село рано утром 28 февраля, не поддаваясь на уговоры назначить
премьером масона князя Львова. Об этом еще вечером его просил брат,
великий князь Михаил Александрович. Царь еще не знал, что
государственная власть в стране узурпирована заговорщиками и
изменниками и что он уже полностью изолирован.
28 февраля масон Бубликов рассылает телеграмму, в которой
сообщает, что по поручению комитета Государственной Думы он занял
Министерство путей сообщения. Контроль за прохождением царского
поезда находится в его руках, и он не выпускает его из поля своего
внимания до самого последнего момента.
Военным комендантом Николаевского вокзала в Петрограде
Бубликовым назначается некто поручик Греков, который от имени
Временного комитета устанавливает контроль за прохождением всех
воинских составов, требуя информацию о количестве и видах войск.
Греков требует не выпускать военные поезда со станции без особого
разрешения Временного комитета.
Царский поезд, контролируемый изменниками, в ночь с 28
февраля на 1 марта сталкивается с заслоном в Любане и Тосно. Вряд ли
там были большие войска, скорей всего - незначительные группы
вооруженных лиц. Но было принято решение не рисковать и с Малой
Вишеры повернуть на Псков.
1 марта на станции Дно из царского поезда отправляется
телеграмма председателю Государственной Думы Родзянке, в которой
Царь приглашает его прибыть во Псков в штаб Северного фронта
совместно с председателем Совета Министров князем Голицыным,
Государственным секретарем Крыжановским и тем наиболее
желательным кандидатом для составления правительства, которому, по
мнению Родзянки, "может верить вся страна и будет доверять население".
Но вся переписка Царя полностью контролируется. Заговорщики
боятся выпустить Родзянку из своих рук, ибо не очень доверяли ему. В
шесть часов вечера 1 марта в царский поезд летит телеграмма,
подписанная Бубликовым, в которой сообщается, что "Родзянко задержан
обстоятельствами выехать не может". Царю не дают возможности
связаться с семьей в Царском Селе. Все письма и телеграммы, которые
ему шлет жена, перехватываются.
Приехав во Псков, Царь оказался пленником в руках изменников,
отрезанным от Ставки и от семьи. Князь С.Е. Трубецкой, пытавшийся
попасть к Царю, убедился, что Царь находится в положении арестанта, к
нему никого не пускают. Причем охрана осуществлялась военными
часовыми, подвластными главнокомандующему Северным фронтом
масону генералу Рузскому. Для встречи с Царем требовалось особое
разрешение Рузского. Многие, даже близкие люди не могли попасть к
Царю, перехватывалась вся корреспонденция, и прежде всего письма
Царицы и верных Царю людей.
После разговора с Рузским Царю и его ближайшему окружению
стало ясно, что "не только Дума, Петроград, но и лица высшего
командования действуют в полном согласии и решили произвести
переворот" (генерал Дубенский). Рузский прямо заявил, что
сопротивление бунтовщикам бессмысленно и что "надо сдаваться на
милость победителя".
Генерал Дубенский рассказывает, какое чувство негодования,
оскорбления испытали все верные Царю.
Один из близких Царю людей предлагает арестовать и убить
Рузского. Но все понимают, что положение этим не изменишь, так как
Рузский действует в полном согласии с начальником штаба Ставки
генералом Алексеевым, по сути дела, принявшим на себя обязанности
Верховного главнокомандующего и поэтому контролирующим все
вооруженные силы.
Тем временем в Ставке ночью с 1-го на 2 марта составляется
проект манифеста об отречении Государя от Престола.
С позиции знаний сегодняшнего дня совершенно ясно, что
решительные действия царского окружения по подавлению мятежа,
отстранение от власти в армии генералов-изменников даже еще утром 2
марта были возможны. Да и сами изменники чувствовали себя очень
неуверенно и больше блефовали, чем были действительно уверены в себе.
Как справедливо говорил находившийся рядом с Царем генерал Нилов,
нельзя было идти на уступки. "Давно идет ясная борьба за свержение
Государя, огромная масонская партия захватила власть, и с ней можно
только открыто бороться, а не входить в компромиссы".
Но шли часы, а Царь оставался в прежней изоляции, не получая
ни одной весточки от семьи, а вся информация шла через руки генералов-
изменников. Царь был подавлен предательством генералов, всегда
уверявших его в верноподданнических чувствах и предавших в трудную
минуту. Кто-кто, а они-то уже знали, сколько сил и труда Государь
положил, чтобы сделать армию боеспособной и подготовить ее к
предстоящему весеннему наступлению. И в этот момент они объявляют
его "помехой счастью России" и требуют оставить Трон. Изменники
обманывают Царя, внушая ему мысль, что его отречение "принесет благо
России и поможет тесному единению и сплочению всех народных сил для
скорейшего достижения победы".
Ночью после разговора с Рузским Государь принимает решение
отказаться от Престола в пользу своего сына при регентстве брата
Михаила Александровича. Но он, по-видимому, все еще надеется на
армию.
Хотя реально связь между Государем и Ставкой армии потеряна
не была, генерал Алексеев, по сути дела, отстранил Царя от контроля над
армией и захватил власть в свои руки. Не имея на то никаких прав, он
вступил в исполнение обязанностей Верховного главнокомандующего.
Пользуясь своей властью, он рассылает циркулярный запрос
командующим армиями. Этот запрос информационной части грубо
фальсифицировал реально сложившуюся обстановку, утверждая, что
войска деморализованы и войну можно продолжать только при
выполнении требований об отречении Царя. Обращаясь к командующим
армиями, Алексеев утверждал, ссылаясь на Родзянку, что "обстановка,
по-видимому, не допускает иного решения". и тем самым навязывает
им, не имеющим другой информации, желаемый для заговорщиков ответ.
Алексеев передает командующим фронтами результаты переговоров
руководства армии с руководителями Государственной Думы. В этих
переговорах также намеренно сгущаются краски и положение вещей
представляется в свете, выгодном для революционной бесовщины.
Сообщается, что беспорядки охватили большую часть России, и в
частности Москву. Это была неправда. Беспорядки наблюдались только в
Петрограде и Кронштадте, в Москве же и других городах России
законная власть полностью контролировала обстановку. Масоны
Алексеев, Рузский и Родзянко, "охваченный" плотным масонским
окружением, шли на прямое государственное преступление,
интерпретируя события в искаженном виде.
Ответы командующих армиями соответствовали той
информации, которая была ими получена от Алексеева и Родзянки. С
болью в душе еще не зная, что их обманывают, поверив, что дела
действительно так плохи и иного пути нет, они соглашаются на
отречение. Последний ответ приходит во Псков в 14.50, а около трех
Царь направляет телеграммы председателю Государственной Думы и
начальнику штаба Верховного главнокомандующего. "Нет той жертвы, -
говорится в первой из них, - которую я не принес бы во имя
действительного блага и для спасения родной матушки России. Посему я
готов отречься от Престола в пользу моего сына с тем, чтобы он
оставался при мне до совершеннолетия, при регентстве брата моего
великого князя Михаила Александровича".
Но даже отдав телеграммы Рузскому, Государь еще колеблется, у
него возникают сомнения и он требует от Рузского остановить
отправление телеграмм и вернуть их ему. Однако Рузский не отдает
телеграммы.
Царь, по-видимому, еще надеется на своих верноподданных,
верит, что поддержка придет. Но проходят мучительные часы, а помощь
не приходит. Около 10 часов из Петрограда приезжают представители
"революционной общественности" - злейший враг Царя масон А.И.
Гучков и активный сотрудник масонского Прогрессивного блока
лжемонархист В.В. Шульгин. Присутствие последнего среди хора
требовавших его отречения, наверное, окончательно погасило последнюю
надежду Царя.
И все же до самого последнего момента заговорщики боялись,
что отречение Царя не состоится, что он поднимет армию, объявит
бунтовщиков вне закона и военной силой подавит измену. На переговорах
с Царем об отречении Гучков внушает Государю мысль, что надежных
военных частей нет, что все части, которые подъезжают к Петрограду,
революционизируются, и что у Царя нет шансов на иной исход, кроме
отречения. Конечно, это была ложь. В резерве Ставки такие части были,
некоторые же могли быть переброшены с фронта. Царю как никогда
требовалась поддержка военных, но в тот момент рядом с ним
находились не соратники, а изменники.
Рузский, который присутствовал при беседе Гучкова и Шульгина
с Государем, авторитетно подтвердил ложное утверждение Гучкова, что у
Царя не осталось верных частей для подавления мятежа. "Нет такой
части, - заявил Царю Рузский, - которая была бы настолько надежна,
чтобы я мог послать ее в Петербург". В дело идет даже прямой
шантаж. Представители "общественности" не гарантируют жене и детям
Царя безопасности, если он вовремя не отречется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154