Еврейские депутаты в Думе считали, что приблизился
час, когда еврейство сможет, наконец, сказать свое слово русскому
правительству и добиться, опираясь на демократию, осуществления всех
своих требований в смысле полного уравнения во всех правах с русским
населением. Прежде всего именно из евреев подбирают свои новые
кадры большевики в 1915-1916 годах. Резко активизируются еврейские
антирусские центры за рубежом.
В феврале 1916 года русская военная разведка сообщает:
Антирусские настроения среди значительной части еврейства
выливаются в прямые антирусские действия: участие в революционном
подполье, сотрудничество с германской разведкой, саботаж в области
снабжения и финансов.
Очень характерным становится саботаж в области снабжения и
финансов. Сохранилось множество документов о подобной деятельности.
В частности, в документах военной контрразведки 3-й армии
(располагавшейся тогда в районе Слуцка) сохранился доклад от 19
октября 1915 года, в котором говорится, что "невероятная дороговизна
предметов первой необходимости, как то: муки, крупы, сахара и соли,
наблюдающаяся ныне повсеместно в России, зачастую же полное
отсутствие этих предметов потребления имеет целью взбудоражить
широкие народные массы, среди которых революционная агитация ныне
успеха не имеет, и всколыхнуть их может лишь голод. К этому стремятся
революционеры и их вдохновители евреи, чтобы дороговизной предметов
потребления... и голодом создать среди народных масс недовольство
войной и вызвать их на активный протест против нее. С этой целью
еврейские коммерсанты, несомненно, скрывают товары, сахар, соль,
замедляют доставку, нарочно не разгружают насколько возможно
прибывшие с товарами вагоны, создавая таким образом перегрузку
железных дорог.
Паникой с разменной монетой евреи стараются внушить народу
недоверие к русским деньгам, обесценить их, заставить народ забрать
свои сбережения из кредитных учреждений, главным образом из
государственных сберегательных касс, а металлическую монету прятать,
якобы единственно имеющую ценность. Евреи старались добиться
выпуска разменных марок, каковые ныне функционируют, а теперь
распространяют слухи среди народа, что русское правительство
обанкротилось, ибо не имеет металлов даже для разменной монеты и
выпустило марки, которые якобы никакой ценности не имеют. Эта версия
имеет успех особенно среди простого народа, который еще с большим
рвением стал накапливать у себя мелкую монету. Еврейские агенты
повсеместно скупают серебряные рубли и золотые монеты, причем за
один серебряный рубль платят рубль тридцать копеек бумагами, а за пять
рублей золотом - семь рублей пятьдесят копеек.
Евреи открыто говорят всюду: пусть отменяют черту оседлости
исчезнет дороговизна, появятся мука и сахар, появится мелкая монета и
не нужны будут разменные марки".
Полицейские сводки отмечают значительный рост спекуляции и
финансовые махинации, на основе которых создаются колоссальные
состояния. Преобладающая часть новых богачей - евреи. Еще перед
войной получение кредита для торговых операций в Петрограде
сосредоточилось в руках евреев (примерно две трети всех торговых
оборотов). Причем петроградские евреи были связаны с берлинскими.
Война, порвав связи с Берлином, не порвала связи с Германией: немецкие
евреи переселились в Данию, Швецию, Голландию и другие страны,
откуда продолжали оказывать финансовое давление на Петроград.
Полицейские сводки фиксируют классические махинации: какой-
нибудь ловкий комиссионер, получив, часто за взятку, сведения о том, что
администрация опасается, как бы не оказалось в скором времени
недостатка в каком-то продукте, - немедленно телеграфировал своим
коллегам в провинцию, чтобы они скупили этот продукт; деньги же из
Петрограда не высылались, а лишь "кредит" на местные конторы; в
результате через несколько дней оказывалось, что администратор,
давший сведения, был прав: данных продуктов не хватало. Сведения об
этом появлялись в газетах, что немедленно вызывало ажиотажный спрос.
Начинались "гонка цен", надбавки, перепродажи и через некоторое время
этот товар, нисколько не уменьшившийся в количестве, перепродавался в
2-3 раза дороже. Такие махинации были произведены с сахаром, мукой,
медикаментами.
Петроград был переполнен иностранными "комиссионерами",
являвшимися большей частью евреями - французскими, английскими,
испанскими, бельгийскими и даже германскими. Полиция неоднократно
ставит вопрос о необходимости тщательной проверки личности и целей
прибывающих комиссионеров. Полицейские сводки отмечают, что "в
Петрограде по-прежнему функционируют немецкие фирмы в еврейских
руках, несмотря на то что многие газеты разоблачали всю гнусность
поведения глав этих фирм в борьбе с дороговизной. Еврейские банки,
еврейские фирмы, евреи-комиссионеры - вот основа всех движений
русской торговли, ставшей в рабскую зависимость от
"интернационального начала" всякого рода подозрительных личностей".

Активность еврейских махинаторов в эти месяцы достигает
апогея. Поэт А. Блок записывает в конце 1915 года в своем дневнике: .
Русская полиция отмечает множество случаев подозрительной
деятельности иностранных коммерсантов, "видящих в России дойную
корову" и являвшихся "благодатным элементом для немецкого подкупа".
По данным полиции, многие из этих коммерсантов свободно разъезжают
по провинции, собирая сведения о финансовой кредитоспособности
страны, знакомясь с настроениями населения и распуская среди него
разные слухи. "Немало среди этих господ и немецких агентов, состоящих
на действительной службе германского правительства", - сообщают
полицейские сводки. "Создавая вокруг себя атмосферу нравственного
разложения и гниения, интернациональные комиссионеры заслуживают,
без сомнения, того, чтобы их считать опаснейшим элементом данного
момента в современном преступном мире. Необходимо, пока не поздно,
принять самые энергичные и решительные меры к уничтожению их
влияния". (Из отчета Петербургского Охранного отделения от 27
января 1916 года.)
Глава 44
Царь и его окружение. - Предательство высшего света и
дворянства - русское правительство. - Правительственная программа
будущей России. - Слабость последнего Кабинета министров
Чем больше делал Царь на благо Отечества, тем громче
раздавались голоса его противников. Ведется организованная
клеветническая кампания, призванная дискредитировать его. Темные
разрушительные силы не гнушаются ничем: в ход идут самые подлые,
самые грязные, самые нелепые обвинения - от шпионажа в пользу
немцев до полного морального разложения. Все большая часть
образованного общества России отторгается от российских традиций и
идеалов и принимает сторону этих разрушительных сил. Царь Николай II
и эта разрушительная часть образованного общества живут как бы в
разных мирах. Царь - в духовном мире коренной России, его
противники - в мире ее отрицания. Подчеркивая суть трагедии Русского
государства, следует констатировать, что именно в царствование Николая
II созрели плоды ядовитого дерева отрицания русской культуры, корни
которого тянутся в глубину отечественной истории. Не его вина, а его
беда, что созревание ядовитых плодов, именуемых ныне "революцией",
произошло в его царствование. Еще раз подчеркиваем, что это была не
революция, ибо основным содержанием событий, последовавших после
1917 года, стала не социальная борьба (хотя она, конечно,
присутствовала), а борьба людей, лишенных русского национального
сознания, против национальной России. В этой борьбе русский Царь
должен был погибнуть первым.
Царь стремится сохранить и умножить русскую национальную
культуру, разрушительные элементы призывают ее уничтожить. Царь
организует оборону страны от смертельного врага, разрушительные
элементы призывают к поражению России в этой войне.
Николай II не был хорошим политиком в нынешнем смысле
этого слова, т.е. он не был политиканом и политическим честолюбцем,
готовым идти на любые комбинации и сделки с совестью для удержания
власти. Государь был человеком совести и души (в этом многократно
убеждаешься, читая его переписку и дневники), те моральные установки,
которыми он руководствовался в своей деятельности, делали его
беззащитным перед темными интригами, которые плелись в его
окружении. Многие из его окружения преследовали собственные
интересы, надеялись получить определенные выгоды, торговались с
противниками Царя о цене предательства. Вокруг Царя все сильнее и
сильнее сжимался круг предательства и измены, который превратился в
своего рода капкан к началу марта 1917 года.
Круг людей, на которых Царь мог бы по-настоящему
положиться, был очень узок. Даже среди родственников, кроме матери и
сестер, у Царя небыло по-настоящему близких людей. Среди министров и
высших сановных лиц таких людей тоже было мало. Более того, среди
них буйным цветом расцветала тайная зараза - масонство, бороться с
которой было трудно или почти невозможно, потому что свою тайную
подрывную работу эти люди вели под личиной преданности Царю и
Престолу. Почти каждый шаг Царя становился известен масонам. Такими
осведомителями при Царе были, в частности, начальник царской
канцелярии Мосолов и товарищ министра внутренних дел Джунковский.
последний в своих воспоминаниях признается, что у него была секретная
агентура в окружении Царя, периодически информировавшая его о жизни
Царя и царской семьи.
Клеветническая кампания против Царя сделала свое дело. Очень
многие, даже среди родственников и в высшем свете, поверили лживым
выдумкам масонской литературы, особенно в то, что касалось отношений
царской семьи и Григория Распутина. В результате уже перед войной в
настроении высшего света произошло изменение, и оно приобрело
оппозиционный к Царю характер. Как пишет очевидец, "вместо того
чтобы, по укоренившимся своим монархическим взглядам, поддерживать
трон, [высшее общество] от него отвернулось и с настоящим злорадством
смотрело на его крушение". Представители высшего света думали
исключительно о своем благополучии и совсем не пытались помочь
Царю, считая его слабым правителем и виновником неудач России.
Причем свое оппозиционное отношение к Царю высшее дворянство часто
выражало демонстративно. Так, масон Джунковский и бывший обер-
прокурор Синода Самарин, получившие отставку от Государя с
министерских постов, при выборах в Дворянском собрании были
выдвинуты в Государственный Совет от дворянства, хотя было хорошо
известно, что Царь ими недоволен.
Как отмечают очевидцы, слухи о перевороте упорно держались в
высшем обществе: о них чем дальше, тем откровеннее говорили. Считали,
что переворот приведет к диктатуре великого князя Николая
Николаевича, а при успешном переломе военных действий - и к его
восшествию на Престол. Переворот считался возможным в результате
интриг в царской фамилии, где авторитет Николая Николаевича был
высок, как и его популярность в армии.
Другой родственник Царя - великий князь Николай
Михайлович, принадлежавший к французской масонской ложе "Биксио",
был сторонником превращения России в конституционную монархию. В
либерально-масонских кругах он имел прозвище "Филипп Эгалитэ", как
герцог Орлеанский, принимавший активное участие во французской
революции 1789 года.
В июле 1916 года Николай Михайлович написал Царю письмо с
призывом к проведению реформ, а позднее, уже осенью, - письмо с
предложениями, которые были согласованы с другими представителями
царской фамилии. В этих предложениях предполагалось существенно
ограничить власть Государя.
Не менее глубокий конфликт возник между Царицей и высшим
светом. Носил он принципиальный характер. С одной стороны - среда,
привыкшая к культу праздности и развлечений, а с другой - застенчивая
женщина строгого викторианского воспитания, приученная с детства к
труду и рукоделию. Ближайшая подруга Императрицы Вырубова
рассказывает, что Александре Федоровне не нравилась пустая атмосфера
петербургского света. Она всегда поражалась, что барышни из высшего
света не знают ни хозяйства, ни рукоделия, и ничем, кроме офицеров, не
интересуются. Императрица пытается привить петербургским светским
дамам вкус к труду. Она основывает "Общество Рукоделия", члены
которого, дамы и барышни, обязаны были сделать собственными руками
не меньше трех вещей в год для бедных. Однако из этого ничего не
вышло. Петербургскому свету затея пришлась не по вкусу. Злословие в
отношении Императрицы становилось нормой в высшем свете. В тяжелое
для страны время светское общество, например, развлекалось "новым и
весьма интересным занятием": распусканием всевозможных сплетней на
Императора и Императрицу. Одна светская дама, близкая
великокняжескому кругу, рассказывала: "Сегодня мы распускаем слухи
на заводах, как Императрица спаивает Государя, и все этому верят".
В то время как светские дамы занимались такими "шалостями",
Царица организует особый эвакуационный пункт, куда входили около 85
лазаретов для раненых воинов. Вместе с двумя дочерьми и со своей
подругой Анной Александровной Вырубовой Александра Федоровна
прошла курс сестер милосердия военного времени. Потом все они
"поступили рядовыми хирургическими сестрами в лазарет при
Дворцовом госпитале и тотчас же приступили к работе - перевязкам,
часто тяжело раненых. Стоя за хирургом, Государыня, как каждая
операционная сестра, подавала стерилизованный инструмент, вату и
бинты, уносила ампутированные ноги и руки, перевязывала гангренозные
раны, не гнушаясь ничем и стойко вынося запахи и ужасные картины
военного госпиталя во время войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154