Царедворец-
масон Мосолов рассказывает, что он выхватил револьвер и закричал:
"Если Государь не примет программы Витте и захочет назначить меня
диктатором, я застрелюсь у него на глазах из этого самого револьвера".

Программа Витте, который 13 октября был назначен
председателем Совета Министров, излагалась им в записке Царю.
Предлагая ряд мероприятий по успокоению страны в духе либерально-
масонских требований, Витте вместе с тем не исключал и возможности
введения твердого правления. Но последнее подавалось им так, чтобы
окончательно разубедить Царя в необходимости проведения
решительных действий.
Оказавшись почти в одиночестве и не чувствуя серьезной
поддержки со стороны ближайшего окружения, Царь был вынужден
подписать Манифест, ограничивавший его власть и ставивший
государственную администрацию под контроль Государственной Думы.
Этим Манифестом даровались гражданам свободы: свобода совести,
слова, собраний, союзов, неприкосновенность личности и жилища. Все
классы населения получали право избирать депутатов в Государственную
Думу, получившую законодательный характер.
Многие из твердых русских патриотов, стоявших возле Царя,
были подавлены случившимся. К.П. Победоносцев высказался
категорически против порядков, "России не свойственных", и сразу же
после Манифеста подал в отставку.
Глава 23
Антирусское восстание. - Создание антирусских "республик".
Расцвет политического бандитизма. - Массовые убийства русских
людей. - Попытки запугать народ.
События, последовавшие за выходом Манифеста 17 октября,
показали, что силы, творившие смуту в течение года, хотели не мира, а
продолжения войны до полного разрушения Русского государства.
Антирусский террор, являвшийся программной установкой враждебных
России сил, только усилился. В результате амнистии через несколько
дней после Манифеста ряды врагов Русского государства пополнились
многими тысячами закоренелых государственных преступников, сразу же
активно включившихся в борьбу против законной власти и Русского
народа.
Одиночные террористические акты не удовлетворяют уже
потерявших всякую меру революционных бесов, продолжая убивать
русских государственных деятелей, они берут курс на всеобщее
вооруженное восстание.
26 октября под влиянием живой агитации большевиков и эсеров
произошли крупные беспорядки среди военных моряков в Кронштадте.
Восставшие захватили винные лавки и в пьяном виде совершили ряд
злодейских убийств. Но уже 28 октября были подавлены.
В середине ноября происходит восстание в Севастополе,
охватившее часть военных моряков и Брестского пехотного полка.
Восставшие, руководимые опытными агитаторами, захватывают крейсер
"Очаков", послав Царю телеграмму, что Черноморский флот не
подчиняется правительству. Стоявший во главе восстания психически
нездоровый и болезненно тщеславный лейтенант Шмидт пытается
подчинить себе другие корабли Черноморского флота, но при первых
выстрелах верных правительству кораблей выкидывает белый флаг.
В Новороссийске революционеры, опираясь на очень узкий слой
преимущественно еврейского населения, выпустили манифест о создании
"Новороссийской республики" и переходе власти в руки Временного
правительства. Губернатор и все законные власти бежали. Во главе
"республики" стал Совет рабочих депутатов, состоявший в основном из
евреев и других лиц нерусской национальности. Все торговые и
промышленные предприятия были обложены налогами якобы в пользу
неимущих классов, но, как выяснилось на суде, реально попадавшими в
карманы членов Совета. Главное внимание "республиканцев" было
обращено на образование боевой дружины, которой устраивались
торжественные смотры с музыкой. Для вооружения войска у всех
жителей города и окрестных селений отобрали оружие. При Совете
создается специальный охранный отряд, вооруженный копьями
необычайной длины и формы, изготовленными в местных мастерских.
Этот отряд стал орудием воздействия на всех инакомыслящих, ибо с
первых дней своего существования "республиканцы" запретили все
партии, кроме революционных. Когда местная газета повела кампанию
против нового "правительства", доказывая, что многие его распоряжения
и действия угнетают самих рабочих, то "республиканский" Совет
наложил на газету цензуру и она перестала выходить.
В конце декабря в город вошли правительственные войска, а
руководители "республики" позорно без боя бежали.
В Красноярске по инициативе социал-демократов образуется
"Красноярская республика". Солдаты железнодорожного батальона
прошли по городу с красными знаменами и пением революционных песен
в полном боевом вооружении, снимая повсюду караулы и собирая толпы
людей на митинг. Митинг, на котором выступали эсдеки и эсеры, принял
резолюцию о созыве Учредительного собрания и потребовал
освобождения заключенных из тюрем. Председатель собрания объявил,
что солдаты будут подчиняться новому правительству. На следующее
утро комитет РСДРП заявил о захвате власти в городе, но, узнав о
приближении правительственных войск, бежал, украв городскую казну.
В Ростове-на-Дону попытка установления "республики"
обернулась большим кровопролитием. И тогда все летучие отряды
революционеров, организовав беспорядки и подставив простых жителей
города под пули солдат, заблаговременно бежали. Некто Пергамент,
провозгласив "Придунайско-Черноморскую республику", тут же бежал,
оставив своих соратников отвечать за содеянное.
Не все попытки вооруженного восстания удаются. В городе
Александрове попытка революционных агитаторов столкнулась с
протестом рабочих и энергичными действиями властей. У местного
революционера С. М. Баранова, собиравшегося установить
"Александровскую демократическую республику", была обнаружена
программа будущего "правительства". Из нее видно, что мятежники
предполагали захватить воинский склад, обезоружить верные
"правительству" части, захватить или физически устранить
представителей законной власти, не исключая и выборных учреждений.
Революционное "правительство" подготовило списки местных граждан,
которых следовало бы ликвидировать.
После подавления попытки вооруженного восстания в Харькове
местные революционеры избрали себе два новых места деятельности.
Одно у станции "Новая Бавария", где располагались 3 завода, а другое на
станции "Люботин", где находилось паровозное депо. В первом роль
диктатора выполнял некто Владимир, по национальности еврей, по
профессии присяжный поверенный. От Владимира поступали приказания
членам местных революционных партий, которым они подчинялись.
Одним из последних стал циркуляр о придании смертной казни
большинства административных лиц станции Новобавария.
На станции Люботин учреждаются "республика" и "временное
правительство", во главе которого стал студент-технолог, объявивший
себя генерал-губернатором "Люботинской республики". Военные дела
студент поручил мелкому железнодорожному служащему, назначив его
начальником станции; в адъютанты себе взял гимназиста 6-го класса.
После ареста студента во главе "Люботинской республики" стал некто
Финкельштейн, который сразу же приказал арестовать местного пристава
и помощника начальника станции и предать их смертной казни.
В ряде мест власти после Манифеста так растерялись, что
позволили революционерам взять их просто голыми руками. В Уфе,
например, по распоряжению губернатора Б.П. Цехановецкого с 18 по 21
октября воинские патрули и полицейские были сняты, чтобы не мешали
праздновать торжество революции. Бойко торговали оружейные
магазины, в которых по разрешению губернатора революционерами
покупались револьверы и патроны. Была создана революционная
милиция под руководством еврея Н.И. Тихановского, который стал в
городе самым влиятельным человеком. Во время празднования
революции сам губернатор шествовал под красными флагами, а затем
поздравлял мятежников с ограничением самодержавной власти Государя
и с Конституцией. Когда провозглашалась вечная память тем, кто, по
выражению одного революционного агитатора, "пал в борьбе с
кровопийцей-Царем", - снял фуражку, и когда закричали потом: "Долой
Царя! Смерть Царю!" приветствовал крики, снимая фуражку и помахивая
ею на все стороны. Но кончилось все тем, что патриотически
настроенные жители заклеймили изменника-губернатора позором, а
революционеров, даже без помощи полиции, просто разогнали.
Но далеко не везде восстание против законной власти
подавлялось малой кровью. Самое крупное кровопролитие произошло в
Москве.
В ночь на 9 декабря 1905 года в Москве в саду "Аквариум"
собрался огромный митинг, на котором присутствовали более 10 тыс.
человек и десятки революционных бандформирований - "боевых
дружин". Митинг в любой момент мог перерасти в прямой мятеж, его
руководители призывают к аресту генерал-губернатора и к захвату
власти. Оперативные действия властей с помощью казаков, драгун,
пехоты позволили изолировать мятежников. Митинг окружили, его
участников выпускали поодиночке после обыска - отбиралось оружие.
Хотя большей части "боевиков" удалось скрыться, войска сумели
обезоружить немалое число бандитов. На утро в саду "Аквариум" нашли
несколько сот револьверов, кинжалов, ножей, брошенных боевиками.
Той же ночью в Москве в реальном училище масона Фидлера
разыгрался настоящий бой между революционными
бандформированиями и правительственными войсками. Реальное
училище масона Фидлера стало одним из центров антиправительственных
выступлений и местом сосредоточения революционных
бандформирований. Полиция получила сведения, что 9 декабря здесь
соберется боевая дружина, которая на рассвете должна захватить
Николаевский вокзал, взяв в свои руки сообщение с Петербургом, другая
же боевая дружина - завладеть городской думой и Государственным
банком, объявив Временное правительство. Реальное училище оцепили
войска, и после отказа боевиков разоружиться по нему был дан залп из
двух орудий. Боевики стали разбегаться, некоторые из них были схвачены
жильцами соседнего дома и сданы полиции. В результате боя один
офицер убит, а другой тяжело ранен, боевики потеряли пятерых убитыми
и пятнадцать ранеными.
В Москве революционеры действовали особенно нагло. Так
называемый Исполком рабочих депутатов, состоявший преимущественно
из революционных террористов и агитаторов, объявил вооруженное
восстание на 6 часов вечера 10 декабря, предписав даже извозчикам
кончить работу к этому времени. Город погрузился во мрак, фонари не
горели, улицы освещались прожекторами. Революционные боевики,
вооруженные иностранным оружием, ходили по улицам, убивали
полицейских и офицеров, а также всех несогласных молчать при виде
этих преступлений. Начали возводить баррикады. Причем делали это
бандиты не сами, а заставляли мирных жителей, выгоняя их из домов под
угрозой оружия. Поигрывая револьверами и винтовками, боевики
следили, как напуганные жители снимали ворота с домов, ломали заборы,
разбирали брусчатку с дороги, тащили мебель из квартир. В некоторых
местах бандиты сгоняли население переворачивать трамвайные вагоны.
Революционные боевики действовали подло, они подбирались к своим
противникам из-за угла, стреляли и тотчас разбегались. Начались грабежи
магазинов. Пьяные "борцы за народное дело" для устрашения стреляли в
воздух, стараясь создать впечатление, что их очень много. Намеренно
распускались слухи, что это все только начало, что "генеральный бой"
будет тогда, когда из Орехова-Зуева прибудет 30 тыс. вооруженных
рабочих, а от латышей - артиллерия. Революционеры надеялись, что
войска московского гарнизона перейдут на их сторону. Но надежды
бандитов не оправдались. Войска отказались поддержать преступников,
хотя солдатам пришлось трудно - их было мало (основной контингент
находился на фронте, на Дальнем Востоке).
Кроме стрельбы из-за угла боевики избрали себе метод стрелять
по войскам из окон, рассчитывая, что солдаты, опасаясь задеть мирных
жителей, стрелять по ним не будут. В некоторых местах, рассказывают
свидетели, бесы использовали в качестве щита женщин и детей. В других
местах они, затесавшись в толпу, начинали палить оттуда из винтовок и
пистолетов, вызывая смертельную опасность для окружающих.
Власть проявила себя довольно твердо. Все главные учреждения
в центре Москвы охранялись войсками. Районы прочесывались
воинскими нарядами и патрулями. Помогали войскам отряды
добровольцев-патриотов из "Союза Русского Народа". Домовладельцам
под угрозой секвестра имущества было приказано закрыть ворота и двери
домов и дворов, а также вменялось в обязанность следить, чтобы в домах
не хранились оружие и взрывчатые вещества. Домовладельцы
собственными силами стали разбирать баррикады и ставить ворота на
свои места. Общественное мнение было не на стороне революционеров,
их попытки привлечь к себе население обманом и запугиванием
провалились.
В результате бандитского террора революционеров уже на 13
декабря в Москве погибло 80 человек и 320 были ранены. Сами боевики,
стрелявшие из-за угла, погибали сравнительно редко. Больше всего
страдали мирные жители - случайные жертвы бандитских вылазок.
14 декабря в Москву из Варшавы и Петербурга прибыли два
полка для подкрепления. Войска использовали артиллерию для
разрушения баррикад.
Но число жертв продолжало расти. К 15-16 декабря количество
убитых и раненых достигало уже 1000 человек. Люди стали уезжать из
города целыми толпами - "крестьяне, рабочие и извозчики разъезжались
по деревням". Революционные бандиты продолжали террор. Они
врывались в квартиры русских чиновников и полицейских и на глазах
близких убивали их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154