"Хороший коммунист, - говорил Ленин, - в то же время есть и
хороший чекист". А один из связных вождя с немецкой разведкой Я. С.
Ганецкий предлагает Ленину "установить самую тесную связь партийных
организаций с чрезвычайными комиссиями... Обязать всех членов партии,
занимающих ответственные посты, сообщать в чрезвычайную комиссию
все сведения, поступающие к ним как частным, так и официальным путем
и представляющие интерес для борьбы с контрреволюцией...". Ленин
горячо поддерживает предложение Ганецкого.
Еврейский большевик чекист С.И. Гусев (Я.Д. Драбкин) позднее,
на XIV съезде партии, признавался: "Ленин нас когда-то учил, что
каждый член партии должен быть агентом Чека, т.е. смотреть и
доносить... Я думаю, каждый член партии должен доносить. Если мы от
чего-либо страдаем, то это не от доносительства, а от недоносительства...
Можно быть прекрасными друзьями, но, раз мы начинаем расходиться в
политике, мы вынуждены не только рвать нашу дружбу, но идти дальше
- идти на доносительство".
Чека была привилегированным органом большевизма. Ядро ее
кадров сложилось из профессиональных террористов-боевиков
большевистских дружин 1905-1907 годов. Русских по национальности в
них было сравнительно мало (и то в основном деклассированные,
уголовные элементы). Больше половины ее состава насчитывали евреи (в
руководящих органах - 75-90 процентов), в значительных количествах
были представлены латыши, эстонцы, поляки, армяне и даже китайцы и
венгры. Немалая часть сотрудников Чека являлась не просто
профессиональными убийцами (в среднем на каждого сотрудника Чека за
годы гражданской войны приходилось 30-40 убитых и замученных
жертв), а настоящими садистами, специально искавшими "работы" в этом
учреждении, чтобы удовлетворить свои патологические наклонности.
Сохранилось немало описаний таких чекистов, которые постоянно
находились в нервном возбуждении и успокаивались только при виде
крови. Причем принимались они в Чека не по ошибке, а специально,
так как именно они лучше всего могли выполнять "работу", которую
поручали им большевистские вожди.
Ленинская партия давала этим людям "право" убивать много и
безнаказанно. Слой коммунистов-садистов был не мал. Во всяком случае,
среди чекистов и красноармейских командиров он достигал трети и более
личного состава. За право убивать эти люди спорили и ссорились.
Способность убивать не поморщившись становится главным критерием
занятия командной должности. А. Голиков, более известный как писатель
А. Гайдар, за свои садистские наклонности (а первые убийства он
совершил еще в детстве) в 18 лет став командиром полка, ежедневно
лично убивал несколько безоружных мирных жителей, отказывавшихся
сотрудничать с большевиками. Сам садист Гайдар считал себя
"романтиком" революции.
Таким же типичным "романтиком" революции - садистом-
убийцей - была советская писательница Е.Я. Драбкина. Дочь уже
упомянутого нами еврейского большевика Я.Д. Драбкина (С.И. Гусева),
жена председателя Чека, она воплотила в себе неистребимую ненависть
ко всему русскому. Еще девушкой она в качестве пулеметчицы
участвовала в массовых расстрелах русских людей. Позднее любила об
этом публично вспоминать с кошмарными подробностями. Слушавший ее
однажды К. Чуковский отмечает, что "рассказывала она о них с юмором,
хотя все они залиты человеческой кровью, и чувствуется, что, повторись
это дело сейчас, она снова пошла бы в эту страшную бойню с примесью
дикой нечаевщины".
Верша страшную расправу над русскими людьми, "романтики"
революции, подобные Гайдару или Драбкиной, творили неслыханные
зверства.
В Харькове по изгнании большевиков в подвалах Чека
обнаружили много "перчаток" - кожу, содранную с рук вместе с
ногтями. На трупах бывших офицеров были вырезаны ножом или
выжжены огнем погоны на плечах, на лбу - советская звезда, а на груди
- орденские знаки, были отрезаны носы, губы и уши. На женских трупах
- отрезаны груди и сосцы. Масса раздробленных и скальпированных
черепов, содранных ногтей с продетыми под ними иглами и гвоздями,
выколоты глаза, отрезаны пятки. В некоторых районных Чека русских
людей топили в подвалах, открывая водопроводные краны. Пятигорская
Чека в 1919 году взяла большое количество заложников. Их увезли за
город, на кладбище, с руками, связанными за спиной, заставили встать на
колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги,
спины, выкалывали штыками глаза, вырывали зубы, распарывали
животы.
Летом 1920 года Ленин подготавливает новую волну террора. В
записке Крестинскому вождь пролетариата предлагает образовать тайную
комиссию для выработки экстренных мер - "тайно подготовить террор:
необходимо и срочно..."
Подготовка новой волны террора осуществлялась одновременно
с разработкой мер по ликвидации всех возможных источников
сопротивления как в России, так и за рубежом. Инструкция, подписанная
Ф. Дзержинским, предлагалась к немедленному исполнению:
1) Регистрация всех "белогвардейских элементов" (отдельно по краям)
для увеличения числа заложников из состава родных и их
родственников, оставшихся в советской России; на особом учете
держать тех, кто, "занимая ответственные должности в Советской
России, изменил рабоче-крестьянскому делу". Эта категория, по
мнению Чека, должна была быть уничтожена при первой
возможности.
2) Устройство террористических актов над наиболее активными
работниками, а также над членами военных миссий Антанты.
3) Организация боевых дружин и отделов, могущих выступать по
первому указанию.
4) Немедленное влияние на разведывательные и коитрразведывательные
отделы и организации окраины с целью пересоздания их в свои.
5) Организация фиктивных белогвардейских организаций с "целью
скорейшего выяснения заграничной агентуры" на территории РСФСР.

Апогеем войны большевиков против Русского народа стали
массовые убийства русских в Крыму после эвакуации оттуда войск
Врангеля. "Чистку" Крыма поручили двум еврейским большевикам -
Бела Куну и Розалии Залкинд (выступавшей под псевдонимом Землячка).
Перед отъездом на "чистку" Л. Троцкий сказал Бела Куну, что
"не приедет в Крым, пока хоть один контрреволюционер останется в
Крыму; Крым - это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не
выскочит, а так как Крым отстал на три года в своем революционном
движении, то быстро подвинем его к общему революционному уровню
России..."
Страшная резня офицеров, проведенная под руководством Б.
Куна и Р. Землячки, заставила содрогнуться многих. Кроме десятков
тысяч офицеров, без суда и следствия расстреливали женщин, детей,
стариков. Массовые убийства получили такой широкий резонанс, что
ВЦИК создал специальную комиссию по расследованию. Все "особо
отличившиеся" коменданты городов представили в свое оправдание
телеграммы Б. Куна и Р. Землячки, подстрекавшие к массовым
расправам.
Впоследствии русский писатель И. Шмелев, бывший очевидцем
красного террора в Крыму, дал подробные показания на суде по делу об
убийстве Воровского. Привожу эти показания полностью:
1. После, больной туберкулезом, служил в Армии Врангеля в
Крыму, в городе Алуште, при управлении Коменданта, не принимая
участия в боях. При отступлении добровольцев остался в Крыму. Был
арестован большевиками и увезен в Феодосию "для некоторых
формальностей", как, на мои просьбы и протесты, ответили чекисты. Там
его держали в подвале на каменном полу, с массой таких же офицеров,
священников, чиновников. Морили голодом. Продержав с месяц,
больного, погнали ночью за город и расстреляли. Я тогда этого не знал.
На мои просьбы, поиски и запросы, что сделали с моим сыном,
мне отвечали усмешками: "Выслали на север!" Представители высшей
власти давали мне понять, что теперь поздно, что самого "дела" ареста
нет. На мою просьбу Высшему Советскому учреждению ВЦИК, - Веер.
Центр. Исполнит. Комит. - ответа не последовало. На хлопоты в Москве
мне дали понять, что лучше не надо "ворошить" дела, - толку все равно
не будет. Так поступили со мной, кого представители центральной власти
не могли не знать.
2. Во всех городах Крыма были расстреляны без суда все
служившие в милиции Крыма и все бывшие полицейские чины прежних
правительств, тысячи простых солдат, служивших из-за куска хлеба и не
разбиравшихся в политике.
3. Все солдаты Врангеля, взятые по мобилизации и оставшиеся в
Крыму, были брошены в подвалы. Я видел в городе Алуште, как
большевики гнали их зимой за горы, раздев до подштанников, босых,
голодных. Народ, глядя на это, плакал. Они кутались в мешки, в рваные
одеяла, что подавали добрые люди. Многих из них убили, прочих послали
в шахты.
4. Всех, кто прибыл в Крым после октября 17-го года без
разрешения властей, арестовали. Многих расстреляли. Убили
московского фабриканта Прохорова и его сына 17 лет, лично мне
известных, - за то, что они приехали в Крым из Москвы, - бежали.
5. В Ялте расстреляли в декабре 1920 года престарелую княгиню
Барятинскую. Слабая, она не могла идти - ее толкали прикладами.
Убили неизвестно за что, без суда, как и всех.
6. В г. Алуште арестовали молодого писателя Бориса Шишкина и
его брата, Дмитрия, лично мне известных. Первый служил писарем при
коменданте города. Их обвинили в разбое, без всякого основания, и,
несмотря на ручательство рабочих города, которые их знали, расстреляли
в Ялте без суда. Это происходило в ноябре 1921 года.
7. Расстреляли в декабре 1920 года в Симферополе семерых
морских офицеров, не уехавших в Европу и потом явившихся на
регистрацию. Их арестовали в Алуште.
8. Всех бывших офицеров, как принимавших участие, так и не
участвовавших в гражданской войне, явившихся на регистрацию по
требованию властей, арестовали и расстреляли, среди них - инвалидов
Великой войны и глубоких стариков.
9. Двенадцать офицеров русской армии, вернувшихся на барках
из Болгарии в январе-феврале 1922 года и открыто заявивших, что
приехали добровольно с тоски по родным и России и что они желают
остаться в России, расстреляли в Ялте в январе-феврале 1922 года.
10. По словам доктора, заключенного с моим сыном в Феодосии,
в подвале Чека, и потом выпущенного, служившего у большевиков и
бежавшего за границу, за время террора за 2-3 месяца, конец 1920 и
начало 1921 года в городах Крыма: Севастополе, Евпатории, Ялте,
Феодосии, Алупке, Алуште, Судаке, Старом Крыму и проч. местах, было
убито без суда и следствия до 120 тысяч человек - мужчин и женщин, от
стариков до детей. Сведения эти собраны по материалам бывших союзов
врачей Крыма. По его словам, официальные данные указывают цифру в
56 тысяч. Но нужно считать в два раза больше. По Феодосии официально
данные дают 7-8 тысяч расстрелянных, по данным врачей - свыше 13
тысяч.
11. Террор проводили по Крыму - председатель Крымского
ВоенноРеволюционного Комитета - венгерский коммунист Бела Кун. В
Феодосии - Начальник Особого Отдела 3-й Стрелковой Дивизии 4-й
Армии тов. Зотов и его помощник тов. Островский, известный на юге
своей необычайной жестокостью. Он же и расстрелял моего сына.
Свидетельствую, что в редкой русской семье в Крыму не было
одного или нескольких расстрелянных. Было много расстреляно татар.
Одного учителя-татарина, б. офицера забили насмерть шомполами и
отдали его тело татарам.
12. Мне лично не раз заявляли на мои просьбы дать точные
сведения, за что расстреляли моего сына, и на мои просьбы выдать тело
или хотя бы сказать, где его зарыли, уполномоченный от Всероссийской
Чрезвычайной Комиссии Дзержинского Реденс, сказал, пожимая
плечами: "Чего вы хотите? Тут, в Крыму, была такая каша!.."
13. Как мне приходилось слышать не раз от официальных лиц,
было получено приказание из Москвы - "Подмести Крым железной
метлой". И вот старались уже для "статистики". Так цинично хвалились
исполнители - "Надо дать красивую статистику". И дали.
Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы, выжив в Крыму с
ноября 1920 года по февраль 1922 года".
Глава 59
Погром русской культуры. - Литература "малого народа". -
Певцы террора. - Романтики чека. - "Реформирование" русского
языка. Разрушение памятников русской культуры. - Торговля
художественными ценностями Русского народа. - Уничтожение
архивов.
Рядом с великой русской культурой, ненавистной большевиками,
строится новый псевдокультурный монстр, открыто провозглашающий
отрицание всего русского, православного, истинно духовного. Не имея
сил уничтожить русскую духовную культуру, большевистские власти с
психопатическим упорством призывают построить "новые литературу и
искусство", соответствующие "величию переживаемой эпохи". На
создание этих новых литературы и искусства бросаются огромные
средства. "Новаторы", преимущественно из среды еврейской
интеллигенции и полуинтеллигенции, а нередко просто из числа
многочисленных полуграмотных местечковых евреев, старательно
"изобретают новые формы выражения и чувства", сознательно игнорируя
литературные традиции и великие достижения русской культуры. В силу
особенностей их национального менталитета и воинствующего
невежества в русском языке возникает своего рода неповторимое явление
- смесь затхлого местечкового мироощущения с триумфальным,
ритуальным воплем религиозного еврея, поразившего в спину своего
врага. Создается фундамент "культуры малого народа", которая с этих
дней начинает активно воздействовать на общественное сознание,
оттесняя истинную русскую культуру или даже влияя на ее развитие,
привнося в нее чуждые для русского человека элементы - смакование
жестокости, любование половой физиологией, глумление над вековыми
идеалами Русского народа - Православия, добротолюбия, трудолюбия,
нестяжательства, уважения к предкам и старикам, целомудрия и
скромности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154