https://wodolei.ru/catalog/unitazy/big/
Ему ясно, что законом
государственная власть сама себе связывает руки, сама ограни-
чивает свободу собственных действии. <Возникает вопрос о том,
до. какой степени это необходимо и необходимо ли это раз
навсегда во всех случаях проявления этой власти>. Ответ на этот
вопрос у Иеринга готов, и он не в пользу права, не в пользу
закона. Там, где обстоятельства заставляют государственную
власть делать выбор между обществом и правом, <она не только
уполномочена, но и обязана пожертвовать правом и спасти
общество>. Иеринг не разъясняет, в какой момент необходимо
делать такой выбор и как уберечься здесь от произвола, от
предумышленного избавления от <балласта> права. Не удиви-
тельно поэтому его скептическое отношение к идее правового
государства. Такому государству он вообще отказывает в жиз-
неспособности. Оно, по мнению Иеринга, <не могло бы просущес-
твовать и одного месяца>.
Иеринг переносит на почву правоведения концепцию борьбы
как универсального принципа бытия органического мира. Она
получила во второй половине XIX в. широкое хождение в
европейских научных кругах. Достаточно вспомнить дарвинов-
скую теорию борьбы за существование, идею классовой борьбы
528 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
в историографии и социологии. Полемизируя с исторической
школой права (Савиньи, Пухта), учившей понимать образование
и развитие права как незаметный, безболезненный и мирный
процесс, подобный становлению и эволюции языка, Иеринг
(<Борьба за право>) старается доказать нечто противоположное:
<Жизнь права есть борьба, борьба народов, государственной
власти, сословий, индивидов>. Для него <всякое право в мире
должно быть добыто борьбой>, <борьба есть работа права> и т. д.
Если бы при этом речь шла о необходимости сопротивляться
произволу, устранять беззаконие, добиваться восстановления
нарушенных прав, защищать законные интересы, никаких во-
просов не возникло бьг. Однако у Иеринга призывы к борьбе за
право (<в борьбе обретешь ты право свое>) приобретают особый,
вызывающий тревогу смысл. От них веет духом воинственности.
Они отдают апологией насилия, поэтизацией борьбы, сражений
как некоего возвышенного состояния человеческого бытия: <_я
имею мужество открыто признаться в любви к борьбе>, нет друго-
го материала, имеющего такую притягательную силу, как борьба
и война>. Известно, какой страшный урон понесла в XX в. циви-
лизация от того, что не смогла найти эффективного противо-
ядия восхвалению <притягательной силы борьбы и войны>.
3. Социологическая теория государства. Л. Гумплович
В целом ряде пунктов учению Иеринга о праве и государстве
были созвучны политико-теоретические взгляды именитого в
свое время австрийского социолога и государствоведа Людвига
Гумпловича (1838-1909). Его основные труды по вопросам
государства: <Раса и государство. Исследование о законе фор-
мирования государства>, <Общее государственное право>. Свое
мировоззрение Гумплович называет реалистическим. В его
рамках и с позиций социологии он рассматривает проблемы,
связанные с происхождением, сущностью, организацией и ро-
лью государства,
Борьба за существование является, по Гумпловичу, главным
фактором социальной жизни. Государство полностью находится
в сфере действия данного фактора. Эта борьба - вечный
спутник человечества и главный стимулятор общественного
развития. Практически она выливается в борьбу между различ-
ными человеческими группами. Каждая из них стремится под-
чинить себе другую группу и установить над ней господство.
Очевиден высший закон истории: <Сильнейшие побеждают
слабейших, сильные немедленно объединяются, чтобы в едине-
3. Социологическая теория государства. Л. Гумплович 529
нии превзойти третьего, тоже сильного, и так далее>. Изобразив
подобным образом высший закон истории, Гумплович утвер-
ждает: <Если мы четко осознаем этот простой закон, то кажу-
щаяся неразрешимой загадка политической истории будет раз-
гадана нами>.
Истоки постоянной беспощадной борьбы человеческих групп
между собой Гумплович объясняет неоднозначно. С одной сто-
роны, он указывает в качестве ее причины расовые различия
между ними (правда, раса для него не биологический, а прежде
всего социокультурный феномен). С другой стороны, он усмат-
ривает конечную причину социальных конфликтов в стремле-
нии людей к удовлетворению своих материальных потребнос-
тей. Этому стремлению Гумплович придает чуть ли не универ-
сальное значение: <Всегда и всюду экономические мотивы
являются причиной всякого социального движения, обусловли-
вают все государственное и социальное развитие>. Однако
первое объяснение со вторым остаются у него неувязанными.
В самую отдаленную эпоху, полагает Гумплович, конфликты,
войны между отдельными родами за овладение тем или иным
имуществом завершались уничтожением побежденной группы.
Позднее людей из таких групп стали оставлять в живых и
превращать в рабов, эксплуатировать. Победители (ими оказы-
вались расы с более высокими интеллектуальными способностя-
ми и лучшей воинской дисциплиной), чтобы упрочить свое
господствующее положение и держать в повиновении повер-
женных, должны были предпринимать ряд организационных и
иных мер. Их результатом явилось возникновение государства.
Отныне к войнам между расами и государствами прибавилась
еще борьба внутри самого государства. То, что некогда было
борьбой антропологически различных орд, на стадии цивилиза-
ции траснформируется в борьбу социальных групп, классов,
сословий, политических партий. Сопоставление (если даже не
отождествление) конфликтов первобытных орд с взаимоотно-
шениями современных классов и политических партий никак
нельзя признать научно корректным. Оно свидетельствует, по
меньшей мере, о серьезном недостатке историзма в <реалисти-
ческой> трактовке Гумпловичем важнейших социально-поли-
тических явлений.
Посчитав, что государство формируется в результате подчи-
нения одной человеческой группы (слабейших, побежденных)
другой группе (сильнейших, победителей) в качестве средства
удержания порядка господства - повиновения, Гумплович
530 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
выступает категорически против того, чтобы характеризовать
государство как орган умиротворения, примирения противоре-
чивых интересов. Ему суждено быть органом принуждения,
.насилия. Согласно Гумпловичу, существование общества без
государственного принуждения невозможно.
Поскольку всю деятельность любого государства обусловли-
вает в первую очередь потребность охранять и укреплять
отношения господства - подчинения, пронизывающие общес-
твенное целое сверху донизу, постольку будет верно, полагает
Гумплович, квалифицировать государство так: <Естественно
выросшая организация господства, призванная поддерживать
определенный правовой порядок>. Активность государства не
ограничивается, по Гумпловичу, одним лишь гарантированием
определенного правопорядка. Он чрезвычайно преувеличивает
роль государственности. Типично в этом плане следующее его
высказывание: <То, чем человек обладает как своим высшим
достоянием (кроме данной ему самой природой жизни): свободой
и собственностью, семьей и личными правами - всем этим он
обязан государству. Однако не только отдельный индивид полу-
чает высшие ценности из рук государства. Вся совокупность
людей, образующих государство, благодаря ему ведет достойное
человеческое существование>. Приведенное высказывание -
образчик откровенной апологии государства, которое желают
выдать за благодетеля, заботливого опекуна индивида и общес-
тва. Гумплович на австрийской почве продолжил традицию
идейно-теоретического обоснования культа государственности.
Дух этого <государственничества> очень заметно отразился
на интерпретации Гумпловичем общих вопросов права. Рас-
сматриваемое с внешней стороны, утверждает он, право высту-
пает <лишь воплощением предписаний государственной влас-
ти>. Изнутри оно наполнено нравственностью, которая служит
ему неиссякаемым источником. В рождении права решающее
слово также принадлежит государству. В догосударственном
состоянии не было никакого права. Только будучи кристаллизо-
ванной в государственных законах, нравственность становится
правом. Последнее целиком обязано государству как своим
рождением, так и последующим существованием.
<Для государства,- пишет Гумплович,- право и правопоря-
док, если на них смотреть с высоты истории, суть лишь
средства>. Не более того. Их физически нет в качестве автоном-
ных, отдельных от государства образований. Поэтому Гумпло-
вич отрицает наличие <неотчуждаемых прав человека>. С его
4. Неокантианское учение о праве. Р. Штаммлер 531
точки зрения, они - иллюзия, плод самообожествления инди-
вида, превознесение ценности жизни человека. Бытие государ-
ства совершенно несовместимо с <неотчуждаемыми правами
человека>. Люди должны выбирать: или государство с харак-
терной для него властностью, или анархия. Гумплович, однако,
явно сузил диапазон политического выбора. Люди XIX и XX
столетий имели возможность выбирать не между государствен-
ностью и анархией, но между разными конкретными формами
государства и типами властвования. Исторический опыт пока-
зывает, что здесь не всегда удачными оказывались делавшиеся
ими предпочтения.
4. Неокантианское учение о праве. Р. Штаммлер
Традиционные для немецкой политико-юридической мысли
усилия построить научное знание о праве, опираясь на филосо-
фию, предпринял Рудольф Штаммлер (1856-1938). Перу Штам-
млера принадлежит ряд произведений теоретико-правового
профиля. <Хозяйство и право с точки зрения материалистичес-
кого понимания истории>. <Учение о правильном праве>, <Тео-
рия юриспруденции>.
Философоская почва представлений Штаммлера о праве -
неокантианство в том его варианте, который был развит так
называемой Марбургской школой (Г. Коген, П. Наторп и др.).
Приверженцы этого направления в философии полагали, что
предмет познания тождествен понятию о предмете, а собственно
бытие есть совокупность чисто понятийных отношений. Цель
философствования - творческая работа по созиданию интел-
лектуальных объектов всякого рода и вместе с тем рефлексия,
анализ такой работы. Мышление, данное в форме науки и
ориентирующееся на нее, выступает законосообразным созда-
телем социокультуры. В сфере юриспруденции ее сердцевину
составляют теоретическое познание и право, наука и правовое
(либеральное) государство. Философы Марбургской школы, объ-
являя указанные явления трансцендентными основаниями со-
циальности, в методологическом плане проводили аналогию
между математикой и логикой, с одной стороны, и юриспруден-
цией и этикой - с другой. Юриспруденция, по их мнению,-
математика общественных наук, этика есть логика последних.
Штаммлер, который в целом разделял философские и поли-
тические установки Марбургской школы неокантианства, под-
верг критике материалистическую концепцию истории, соци-
альный материализм (т. е. марксизм). Он отвергает краеуголь-
532 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
ный марксистский тезис о первичности экономики, хозяйствен-
ной жизни и вторичности права, политических учреждений,
тезис о подчиненности права экономике- Признавая наличие в
правовых институтах известного, идущего от общества содер-
жания, Штаммлер тем не менее утверждает: <При всех полити-
ко-экономических исследованиях, при всяком изучении наро-
дного хозяйства в социальном отношении, в основе неизбежно
лежит определенное правовое (или условное) регулирование в
то> смысле, что это конкретное правовое нормирование есть
логиское условие соответствующего политико-экономического
понятия и закона>. Равным образом и фундамент государства
Штаммлер усматривает не в совокупности производственных
отношений, экономическом базисе общества> но в праве. Оно
выступает первоосновой и предпосылкой государства. Нельзя
сформулировать <понятие государства, не предпослав понятия
права. Последнее есть логическое prius. Можно дать определе-
ние правового строя без всякого отношения к государственной
организации, но нельзя говорить о государственной власти, не
предпосылая юридических норм>.
Марксистская доктрина кажется Штаммлеру незаконченной
и непродуманной. По двум причинам. Во-первых, потому, что в
марксизме отсутствует критическое рассмотрение и доказа-
тельное, развернутое объяснение используемых ключевых по-
нятий: общество, экономические феномены, общественный спо-
соб производства и др. Во-вторых, потому, что марксизм не
раскрывает, какую степень необходимости он признает за
грядущими преобразованиями права; простое же прозрение в
ожидаемый ход развития не может, по Штаммлеру, заменить
систему научных аргументов.
Противники Штаммлера из числа марксистов не оставались
равнодушными к его воззрениям. Прежде всего они разоблачали
субъективно-идеалистическую философскую подоплеку пред-
принятой им трактовки права и государства, а также осуждали
буржуазно-либеральную ориентированность его политической
позиции, с неодобрением указывали на возможность использо-
вания штаммлеровских идей для пропаганды и обоснования
программы <этического социализма>. Однако сам теоретический
смысл политико-правовых конструкций Штаммлера привлекал
их не столь сильно.
Между тем некоторые из этих конструкций представляют
очевидный интерес. Например, мысль о том, что в логическом
аспекте право есть обусловливающая форма, а <социальное
4.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
государственная власть сама себе связывает руки, сама ограни-
чивает свободу собственных действии. <Возникает вопрос о том,
до. какой степени это необходимо и необходимо ли это раз
навсегда во всех случаях проявления этой власти>. Ответ на этот
вопрос у Иеринга готов, и он не в пользу права, не в пользу
закона. Там, где обстоятельства заставляют государственную
власть делать выбор между обществом и правом, <она не только
уполномочена, но и обязана пожертвовать правом и спасти
общество>. Иеринг не разъясняет, в какой момент необходимо
делать такой выбор и как уберечься здесь от произвола, от
предумышленного избавления от <балласта> права. Не удиви-
тельно поэтому его скептическое отношение к идее правового
государства. Такому государству он вообще отказывает в жиз-
неспособности. Оно, по мнению Иеринга, <не могло бы просущес-
твовать и одного месяца>.
Иеринг переносит на почву правоведения концепцию борьбы
как универсального принципа бытия органического мира. Она
получила во второй половине XIX в. широкое хождение в
европейских научных кругах. Достаточно вспомнить дарвинов-
скую теорию борьбы за существование, идею классовой борьбы
528 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
в историографии и социологии. Полемизируя с исторической
школой права (Савиньи, Пухта), учившей понимать образование
и развитие права как незаметный, безболезненный и мирный
процесс, подобный становлению и эволюции языка, Иеринг
(<Борьба за право>) старается доказать нечто противоположное:
<Жизнь права есть борьба, борьба народов, государственной
власти, сословий, индивидов>. Для него <всякое право в мире
должно быть добыто борьбой>, <борьба есть работа права> и т. д.
Если бы при этом речь шла о необходимости сопротивляться
произволу, устранять беззаконие, добиваться восстановления
нарушенных прав, защищать законные интересы, никаких во-
просов не возникло бьг. Однако у Иеринга призывы к борьбе за
право (<в борьбе обретешь ты право свое>) приобретают особый,
вызывающий тревогу смысл. От них веет духом воинственности.
Они отдают апологией насилия, поэтизацией борьбы, сражений
как некоего возвышенного состояния человеческого бытия: <_я
имею мужество открыто признаться в любви к борьбе>, нет друго-
го материала, имеющего такую притягательную силу, как борьба
и война>. Известно, какой страшный урон понесла в XX в. циви-
лизация от того, что не смогла найти эффективного противо-
ядия восхвалению <притягательной силы борьбы и войны>.
3. Социологическая теория государства. Л. Гумплович
В целом ряде пунктов учению Иеринга о праве и государстве
были созвучны политико-теоретические взгляды именитого в
свое время австрийского социолога и государствоведа Людвига
Гумпловича (1838-1909). Его основные труды по вопросам
государства: <Раса и государство. Исследование о законе фор-
мирования государства>, <Общее государственное право>. Свое
мировоззрение Гумплович называет реалистическим. В его
рамках и с позиций социологии он рассматривает проблемы,
связанные с происхождением, сущностью, организацией и ро-
лью государства,
Борьба за существование является, по Гумпловичу, главным
фактором социальной жизни. Государство полностью находится
в сфере действия данного фактора. Эта борьба - вечный
спутник человечества и главный стимулятор общественного
развития. Практически она выливается в борьбу между различ-
ными человеческими группами. Каждая из них стремится под-
чинить себе другую группу и установить над ней господство.
Очевиден высший закон истории: <Сильнейшие побеждают
слабейших, сильные немедленно объединяются, чтобы в едине-
3. Социологическая теория государства. Л. Гумплович 529
нии превзойти третьего, тоже сильного, и так далее>. Изобразив
подобным образом высший закон истории, Гумплович утвер-
ждает: <Если мы четко осознаем этот простой закон, то кажу-
щаяся неразрешимой загадка политической истории будет раз-
гадана нами>.
Истоки постоянной беспощадной борьбы человеческих групп
между собой Гумплович объясняет неоднозначно. С одной сто-
роны, он указывает в качестве ее причины расовые различия
между ними (правда, раса для него не биологический, а прежде
всего социокультурный феномен). С другой стороны, он усмат-
ривает конечную причину социальных конфликтов в стремле-
нии людей к удовлетворению своих материальных потребнос-
тей. Этому стремлению Гумплович придает чуть ли не универ-
сальное значение: <Всегда и всюду экономические мотивы
являются причиной всякого социального движения, обусловли-
вают все государственное и социальное развитие>. Однако
первое объяснение со вторым остаются у него неувязанными.
В самую отдаленную эпоху, полагает Гумплович, конфликты,
войны между отдельными родами за овладение тем или иным
имуществом завершались уничтожением побежденной группы.
Позднее людей из таких групп стали оставлять в живых и
превращать в рабов, эксплуатировать. Победители (ими оказы-
вались расы с более высокими интеллектуальными способностя-
ми и лучшей воинской дисциплиной), чтобы упрочить свое
господствующее положение и держать в повиновении повер-
женных, должны были предпринимать ряд организационных и
иных мер. Их результатом явилось возникновение государства.
Отныне к войнам между расами и государствами прибавилась
еще борьба внутри самого государства. То, что некогда было
борьбой антропологически различных орд, на стадии цивилиза-
ции траснформируется в борьбу социальных групп, классов,
сословий, политических партий. Сопоставление (если даже не
отождествление) конфликтов первобытных орд с взаимоотно-
шениями современных классов и политических партий никак
нельзя признать научно корректным. Оно свидетельствует, по
меньшей мере, о серьезном недостатке историзма в <реалисти-
ческой> трактовке Гумпловичем важнейших социально-поли-
тических явлений.
Посчитав, что государство формируется в результате подчи-
нения одной человеческой группы (слабейших, побежденных)
другой группе (сильнейших, победителей) в качестве средства
удержания порядка господства - повиновения, Гумплович
530 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
выступает категорически против того, чтобы характеризовать
государство как орган умиротворения, примирения противоре-
чивых интересов. Ему суждено быть органом принуждения,
.насилия. Согласно Гумпловичу, существование общества без
государственного принуждения невозможно.
Поскольку всю деятельность любого государства обусловли-
вает в первую очередь потребность охранять и укреплять
отношения господства - подчинения, пронизывающие общес-
твенное целое сверху донизу, постольку будет верно, полагает
Гумплович, квалифицировать государство так: <Естественно
выросшая организация господства, призванная поддерживать
определенный правовой порядок>. Активность государства не
ограничивается, по Гумпловичу, одним лишь гарантированием
определенного правопорядка. Он чрезвычайно преувеличивает
роль государственности. Типично в этом плане следующее его
высказывание: <То, чем человек обладает как своим высшим
достоянием (кроме данной ему самой природой жизни): свободой
и собственностью, семьей и личными правами - всем этим он
обязан государству. Однако не только отдельный индивид полу-
чает высшие ценности из рук государства. Вся совокупность
людей, образующих государство, благодаря ему ведет достойное
человеческое существование>. Приведенное высказывание -
образчик откровенной апологии государства, которое желают
выдать за благодетеля, заботливого опекуна индивида и общес-
тва. Гумплович на австрийской почве продолжил традицию
идейно-теоретического обоснования культа государственности.
Дух этого <государственничества> очень заметно отразился
на интерпретации Гумпловичем общих вопросов права. Рас-
сматриваемое с внешней стороны, утверждает он, право высту-
пает <лишь воплощением предписаний государственной влас-
ти>. Изнутри оно наполнено нравственностью, которая служит
ему неиссякаемым источником. В рождении права решающее
слово также принадлежит государству. В догосударственном
состоянии не было никакого права. Только будучи кристаллизо-
ванной в государственных законах, нравственность становится
правом. Последнее целиком обязано государству как своим
рождением, так и последующим существованием.
<Для государства,- пишет Гумплович,- право и правопоря-
док, если на них смотреть с высоты истории, суть лишь
средства>. Не более того. Их физически нет в качестве автоном-
ных, отдельных от государства образований. Поэтому Гумпло-
вич отрицает наличие <неотчуждаемых прав человека>. С его
4. Неокантианское учение о праве. Р. Штаммлер 531
точки зрения, они - иллюзия, плод самообожествления инди-
вида, превознесение ценности жизни человека. Бытие государ-
ства совершенно несовместимо с <неотчуждаемыми правами
человека>. Люди должны выбирать: или государство с харак-
терной для него властностью, или анархия. Гумплович, однако,
явно сузил диапазон политического выбора. Люди XIX и XX
столетий имели возможность выбирать не между государствен-
ностью и анархией, но между разными конкретными формами
государства и типами властвования. Исторический опыт пока-
зывает, что здесь не всегда удачными оказывались делавшиеся
ими предпочтения.
4. Неокантианское учение о праве. Р. Штаммлер
Традиционные для немецкой политико-юридической мысли
усилия построить научное знание о праве, опираясь на филосо-
фию, предпринял Рудольф Штаммлер (1856-1938). Перу Штам-
млера принадлежит ряд произведений теоретико-правового
профиля. <Хозяйство и право с точки зрения материалистичес-
кого понимания истории>. <Учение о правильном праве>, <Тео-
рия юриспруденции>.
Философоская почва представлений Штаммлера о праве -
неокантианство в том его варианте, который был развит так
называемой Марбургской школой (Г. Коген, П. Наторп и др.).
Приверженцы этого направления в философии полагали, что
предмет познания тождествен понятию о предмете, а собственно
бытие есть совокупность чисто понятийных отношений. Цель
философствования - творческая работа по созиданию интел-
лектуальных объектов всякого рода и вместе с тем рефлексия,
анализ такой работы. Мышление, данное в форме науки и
ориентирующееся на нее, выступает законосообразным созда-
телем социокультуры. В сфере юриспруденции ее сердцевину
составляют теоретическое познание и право, наука и правовое
(либеральное) государство. Философы Марбургской школы, объ-
являя указанные явления трансцендентными основаниями со-
циальности, в методологическом плане проводили аналогию
между математикой и логикой, с одной стороны, и юриспруден-
цией и этикой - с другой. Юриспруденция, по их мнению,-
математика общественных наук, этика есть логика последних.
Штаммлер, который в целом разделял философские и поли-
тические установки Марбургской школы неокантианства, под-
верг критике материалистическую концепцию истории, соци-
альный материализм (т. е. марксизм). Он отвергает краеуголь-
532 Глава 19. Европейская политико-правовая мысль
второй половины XIX в.
ный марксистский тезис о первичности экономики, хозяйствен-
ной жизни и вторичности права, политических учреждений,
тезис о подчиненности права экономике- Признавая наличие в
правовых институтах известного, идущего от общества содер-
жания, Штаммлер тем не менее утверждает: <При всех полити-
ко-экономических исследованиях, при всяком изучении наро-
дного хозяйства в социальном отношении, в основе неизбежно
лежит определенное правовое (или условное) регулирование в
то> смысле, что это конкретное правовое нормирование есть
логиское условие соответствующего политико-экономического
понятия и закона>. Равным образом и фундамент государства
Штаммлер усматривает не в совокупности производственных
отношений, экономическом базисе общества> но в праве. Оно
выступает первоосновой и предпосылкой государства. Нельзя
сформулировать <понятие государства, не предпослав понятия
права. Последнее есть логическое prius. Можно дать определе-
ние правового строя без всякого отношения к государственной
организации, но нельзя говорить о государственной власти, не
предпосылая юридических норм>.
Марксистская доктрина кажется Штаммлеру незаконченной
и непродуманной. По двум причинам. Во-первых, потому, что в
марксизме отсутствует критическое рассмотрение и доказа-
тельное, развернутое объяснение используемых ключевых по-
нятий: общество, экономические феномены, общественный спо-
соб производства и др. Во-вторых, потому, что марксизм не
раскрывает, какую степень необходимости он признает за
грядущими преобразованиями права; простое же прозрение в
ожидаемый ход развития не может, по Штаммлеру, заменить
систему научных аргументов.
Противники Штаммлера из числа марксистов не оставались
равнодушными к его воззрениям. Прежде всего они разоблачали
субъективно-идеалистическую философскую подоплеку пред-
принятой им трактовки права и государства, а также осуждали
буржуазно-либеральную ориентированность его политической
позиции, с неодобрением указывали на возможность использо-
вания штаммлеровских идей для пропаганды и обоснования
программы <этического социализма>. Однако сам теоретический
смысл политико-правовых конструкций Штаммлера привлекал
их не столь сильно.
Между тем некоторые из этих конструкций представляют
очевидный интерес. Например, мысль о том, что в логическом
аспекте право есть обусловливающая форма, а <социальное
4.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125